Особенности ролевой лирики

РОЛЕВАЯ ЛИРИКА

ПО МАТЕРИАЛАМ « ХРЕСТОМАТИИ-ЗАДАЧНИКА

ПО РУССКОЙ РОЛЕВОЙ ЛИРИКЕ XIX–XXвв» для учащихся 9-11 классов

СУБЪЕКТНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЛИРИЧЕСКОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Артемова С.Ю. Ролевая лирика // Поэтика : словарь актуальных терминов и понятий – М. : Издательство Кулагиной ; Intrada, 2008. – С. 214-215.

• РОЛЕВАЯ ЛИРИКА  ‒ лирическое  повествование  от пер­вого лица, не тождественного лирическому герою. Ролевой характер «я» формируется подчеркнутой условностью субъекта повествования, как, напр., в стихотворении А.Т. Твар­довского «Я убит подо Ржевом...», а также его объективиро­ванностью – насколько она возможна в лирике. Субъект повествования в Р. л. – условный  персонаж, обычно характерный для данной эпохи или жанровой тра­диции…

Корман Б.О. Лирика Некрасова // Б.О. Корман. – Воронеж : Издательство Воронежского университета, 1964. С. 165-166.

• Сущность «ролевой» лирики заключается в том, что автор в ней выступает не от своего лица, а от лица разных героев. Здесь используется лирический способ овладения лирическим материалом: автор дает слово героям, явно отличным от него. Он присутствует в стихотворениях, но скрыто, как бы растворившись в своих героях, слившись с ними.

• Каждое из произведений «ролевой» лирики в стилистическом отношении более или менее однородно, тогда как в лирике, где выступают собственно автор, повествователь и лирический герой, могут сочетаться и широко использоваться в пределах одного стихотворения и традиционный фольклорный оборот, просторечное выражение, высокая книжная лексика. Дело, однако, не только в степени стилистической однородности лирического монолога, но и в функции составляющих элементов. В произведениях «ролевой» лирики стилистически окрашенное слово несет однозначно характеристическую функцию: оно помогает соотнести образ «я» с определенной социально-бытовой и культурно-исторической средой.

Хализев В.Е. Лирика // Введение в литературоведение : учеб. пособие / Л.В. Чернец, В.Е. Хализев, А.Я. Эсалнек и др. ; под. ред. Л.В. Чернец. – М. : Высш. шк., 2004. – С. 159 .

• Лирически выражаемые переживания могут принадлежать как самому поэту, так и иным, непохожим на него лицам. Умение «чужое вмиг почувствовать своим» – таково, по словам Фета, одно из свойств поэтического дарования («Одним толчком согнать ладью живую…»). Лирику, в которой выражаются переживания лица, заметно отличающегося от автора, называют ролевой (в отличие от автопсихологической).

Бройтман С.Н. // Введение в литературоведение : учеб. пособие / Л.В. Чернец, В.Е. Хализев, А.Я. Эсалнек и др. ; под. ред. Л.В. Чернец. – М. : Высш. шк., 2004. – С. 313-314.

• Наиболее очевидна природа героя ролевой лирики (например, стихотворения Н. Некрасова «Калистрат» или «Зеленый шум»): тот субъект, которому здесь принадлежит высказывание, открыто выступает в качестве «другого», героя, близкого, как принято считать, к драматическому. В «Калистрате» им является крестьянин («Надо мной певала матушка, / Колыбель мою качаючи: / «Будешь счастлив, Калистратушка, / Будешь жит ты припеваючи».

В других случаях это может быть исторический или легендарный персонаж , женский образ, от лица которого дается высказывание в стихотворении, принадлежащем поэту («Вертоград моей сестры» А. Пушкина), или наоборот – мужское «я» в стихах поэтессы (значительная часть произведений З. Гиппиус).

Особенности ролевой лирики

• Первое лицо (Я)
• Подчеркнутая условность
• Автор выступает от лица героя
• Стилистическая однородность. Стилистически окрашенное слово выполняет характерологическую функцию
• РЛ противоположна автопсихологической
• Герой РЛ – «другой» по отношению к автору. Он близок к драматическому герою.

История развития ролевой лирики (Артемова С.Ю. Ролевая лирика)

• Древнегреческая пастораль – пастух и пастушка («Амариллис» Феокрит III в. до н э).
• Эпитафия XVII-XVIII в. – умерший («Эпитафия самому себе П. Сумароков).
• Предромантизм и романтизм – странник, узник («Узник» А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова).
• «К XIX в. отчетливо сформировались две разновидности Р. л.: стихотворения «однонаправленные», в которых речь изображенная сочетается с речью изображающей, «свое» и «чужое» слово…дополняют друг друга («Сумасшедший» Я. П. Полонского), и стихотворения «дву­направленные», в которых «чужой голос» идеологически или психологически противостоит «своему» («Нравствен­ный человек» H.A. Некрасова)».
• XX в. спектр ролей становится неограниченно широким.

Типология ролевой лирики

• Мифологический (Ф.К. Сологуб «Ариадна») или сверхъестественный субъект (М.Ю. Лермонтов «Любовь мертвеца»)
• Исторический (В.Я. Брюсов «Ассаргадон») или литературный (В.Я. Брюсов «Фауст») субъект
• Женщина‒мужчина (З. Гиппиус «Я больше не могу тебя оставить», мужчина‒женщина(Н. Гумилев «Старая дева»), ребенок‒взрослый (С. Черный «Про девочку, которая нашла своего мишку»)
• Социально и/или профессионально чуждый субъект (Ф.К. Сологуб «Нюрнбергский палач», И.Л. Сельвинский «Вор»)
• Неантропоморфный субъект (В.С. Высоцкий «Песня самолета-истребителя»)

Пограничные варианты (Б.Л. Пастернак «Гамлет»

Гул затих. Я вышел на подмостки.

Прислонясь к дверному косяку,

Я ловлю в далеком отголоске,

Что случится на моем веку.

На меня наставлен сумрак ночи

Тысячью биноклей на оси.

Если только можно, Aвва Oтче,

Чашу эту мимо пронеси.

Я люблю Твой замысел упрямый

И играть согласен эту роль.

Но сейчас идет другая драма,

И на этот раз меня уволь.

Но продуман распорядок действий,

И неотвратим конец пути.

Я один, все тонет в фарисействе.

Жизнь прожить — не поле перейти.

А. Галич «Старательский вальсок». 1963 г.

Мы давно называемся взрослыми

И не платим мальчишеству дань,

И за кладом на сказочном острове

Не стремимся мы в дальнюю даль.

Ни в пустыню, ни к полюсу холода,

Ни на катере ...к этакой матери.

Но поскольку молчание - золото,

То и мы, безусловно, старатели.

Промолчи - попадешь в богачи!

Промолчи, промолчи, промолчи!

И не веря ни сердцу, ни разуму,

Для надежности спрятав глаза,

Сколько раз мы молчали по-разному,

Но не против, конечно, а за!

Где теперь крикуны и печальники?

Отшумели и сгинули смолоду...

А молчальники вышли в начальники,

Потому что молчание - золото.

Промолчи - попадешь в первачи!

Промолчи, промолчи, промолчи!

И теперь, когда стали мы первыми,

Нас заела речей маята,

И под всеми словесными перлами

Проступает пятном немота.

Пусть другие кричат от отчаянья,

От обиды, от боли, от голода!

Мы-то знаем - доходней молчание,

Потому что молчание - золото!

Вот так просто попасть в богачи,

Вот так просто попасть в первачи,

Вот так просто попасть в - палачи:

Промолчи, промолчи, промолчи!..

В. Высоцкий «Милицейский протокол». 1971 г.

Сказать по-нашему, мы выпили немного,

Не вру, ей-Богу, скажи, Серега!

И если б водку гнать не из опилок,

То что б нам было с пять бутылок.

Вторую пили близ прилавка в закуточке,

Но это были еще цветочки,

Потом в скверу, где детские грибочки,

Потом... Не помню, дошел до точки.

Еще б, я пил из горлышка с устатку и не емши,

Но я, как стекло был, то есть, остекленевший.

Ну а когда коляска подкатила,

Тогда в нас было семьсот на рыло.

Мы, правда, третьего насильно затащили,

Но тут промашка ‒ переборщили.

А что очки товарищу разбили,

Так то портвейном усугубили.

Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь,

Что не буяньте, что разойдитесь.

Ну «разойтись» я сразу согласился ‒

И разошелся, и расходился.

Но если я кого ругал, карайте строго,

Но это вряд ли, скажи, Серега!

А что упал ‒ так то от помутненья,

Орал не с горя, от отупенья.

Теперь позвольте пару слов без протокола.

Чему нас учит семья и школа?

Что жизнь сама таких накажет строго,

Тут мы согласны, скажи, Серега!

Вот он проснется и, конечно, скажет,

Пусть жизнь осудит, пусть жизнь накажет.

Так отпустите, вам же легче будет.

Ну, что вам возиться, коль жизнь осудит.

Вы не глядите, что Сережа все кивает.

Он соображает, все понимает,

А что молчит, так это от волненья,

От осознанья и просветленья.

Не запирайте, люди, плачут дома детки,

Ему же в Химки, а мне в Медведки...

А, все равно: Автобусы не ходят,

Метро закрыто, в такси не содят.

Приятно все ж таки, что нас тут уважают,

Гляди, подвозят, Серега, гляди, сажают.

Разбудит утром не петух, прокукарекав,

Сержант поднимет, как человеков.

Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся.

Я рубль заначил, слышь, Сергей, давай опохмелимся.

И все же, брат, трудна у нас дорога!

Эх, бедолага, ну спи, Серега.

Б. Окуджава «Бери шинель», 1975 г.

А мы с тобой брат из пехоты, А летом лучше, чем зимой, С войной покончили мы счеты, С войной покончили мы счеты, С войной покончили мы счеты, Бери шинель, пошли домой. Война нас гнула и косила, Пришел конец и ей самой. Четыре года мать без сына, Четыре года мать без сына, Четыре года мать без сына, Бери шинель, пошли домой. К золе и пеплу наших улиц Опять, опять товарищ мой! Скворцы пропавшие вернулись, Скворцы пропавшие вернулись, Скворцы пропавшие вернулись, Бери шинель, пошли домой. А ты с закрытыми очами Спишь под фанерною звездой. Вставай, вставай, однополчанин, Вставай, вставай, однополчанин, Вставай, вставай, однополчанин, Бери шинель, пошли домой. Что я скажу твоим домашним, Как встану я перед вдовой, Неужто клясться днем вчерашним, Неужто клясться днем вчерашним, Неужто клясться днем вчерашним, Бери шинель, пошли домой. Мы все войны шальные дети, И генерал и рядовой. Опять весна на белом свете, Опять весна на белом свете, Опять весна на белом свете, Бери шинель, пошли домой. Бери шинель, пошли домой.

Час пик «Исповедь телефона-автомата», 1984 г.

я пострадавший от ножа и бритвы

и от тупых ударов кулаком

мои бока отбиты и разбиты

очередным прохожим

очередным прохожим

очередным прохожим

дураком

от бесконечных я устал ремонтов

боюсь любого кто войдѐт ко мне

пускай на этот раз он добрый кто-то

я всѐ же глух и нем

я всѐ же глух и нем

я всѐ же глух и нем

за жизнь свою людей я много видел

но среди них я не завѐл друзей

56

мне жаль коль я кого-нибудь обидел

но я же не хотел

ведь я же не хотел

ведь я же не хотел

за что мстите мне

я телефон-автомат

я телефон-автомат

я телефон-автомат

на окраине

я телефон-автомат

я телефон-автомат

я телефон-автомат

на окраине

я телефон-автомат

я телефон-автомат

я телефон-автомат

я телефон-автомат

Ю. Шевчук «Церковь». 1986 г.

Я – церковь без крестов Лечу, раскинув руки. Вдоль сонных берегов Окаменевшей муки. Я – вера без причин. Я – правда без начала. Ты слышишь, как вскричала Душа среди осин? Я –птица без небес. Я – каменное эхо. Полузабытых мест Печальная примета. Полночная Луна Мои бинтует раны, Да серые туманы Купают купола. Я – церковь без крестов Стекаю вечно в землю, Словам ушедшим внемлю Да пению ветров. Я – память без добра. Я – знанье без стремлений. Остывшая звезда Пропавших поколений. В душе моей темно, Наколки о изменах, Разбитое стекло, Изрезанные стены, А завтра я умру, прольется дождь покоя Из памяти уйду Взорвавшись над рекою…

Чайф «Кот», 1987 г.

я ободранный кот я повешен шпаной на заборе

я дворовый актѐр каждый день в новой роли

ну что ж раз у них такая игра

плевать ведь больно мне было только вчера только вчера

шершавый забор не привыкать

не видеть тепла не пить и не жрать

верѐвка на шее тоже мура

я мѐртв а больно мне было только вчера только вчера

вон тот мужик что качал головой

ещѐ вчера пинал мне в брюхо ногой

сегодня прозрел что ж пожалуй пора

прощаю ведь больно мне было только вчера только вчера.

я ободранный кот я повешен шпаной на заборе

я ободранный кот

В. Цой «Постой, не уходи», 1987 г.

Постой, не уходи! Мы ждали лета - пришла зима. Мы заходили в дома, Но в домах шел снег. Мы ждали завтрашний день, Каждый день ждали завтрашний день. Мы прячем глаза за шторами век. В наших глазах крики "Вперед!" В наших глазах окрики "Стой!" В наших глазах рождение дня И смерть огня. В наших глазах звездная ночь, В наших глазах потерянный рай, В наших глазах закрытая дверь. Что тебе нужно? Выбирай!

Мы хотели пить, не было воды. Мы хотели света, не было звезды. Мы выходили под дождь И пили воду из луж. Мы хотели песен, не было слов. Мы хотели спать, не было снов. Мы носили траур, оркестр играл туш... В наших глазах крики "Вперед!" В наших глазах окрики "Стой!" В наших глазах рождение дня И смерть огня. В наших глазах звездная ночь, В наших глазах потерянный рай, В наших глазах закрытая дверь. Что тебе нужно? Выбирай!

Агата Кристи «Собачье сердце», 1989 г.

спасибо кончено прощай москва

не видеть больше мне ни чичкина

ни пролетариев ни краковской колбасы

иду в рай за собачее долготерпение

братцы-живодеры за что же вы меня

за что же вы меня

за что

братцы-живодеры за что же вы меня

за что же вы меня

за что

братцы-живодеры за что же вы меня

за что же вы меня

за что

братцы-живодеры за что же вы меня

за что же вы меня

за что

Б. Гребенщиков «Цветы Йошивары», 1999 г.

Я назван в честь цветов Йошивары. Я был рожден в Валентинов день. У меня приказ внутри моей кожи, И я иду, как все, спотыкаясь об эту тень. У меня есть дом, в котором мне тесно, У меня есть рот, которым поет кто-то другой, И когда я сплю - мое отраженье Ходит вместо меня с необрезанным сердцем И третьей хрустальной ногой. Я был на дне - но вся вода вышла.

Я ушел в степь - я был совсем плохой. Я просил пить - и мне дали чашу, И прибили к кресту - но гвозди были трухой. И теперь я здесь - и я под током, Пять тысяч вольт - товарищ, не тронь проводов. Я отец и сын, мы с тобой одно и то же, Я бы все объяснил - но я не знаю истинных слов. Я назван в честь цветов Йошивары. Я был рожден в Валентинов день. Я загнан как зверь в тюрьму своей кожи, Но я смеюсь, когда спотыкаюсь об эту тень

Н. Гумилев «Старая дева»

Жизнь печальна, жизнь пустынна,

И не сжалится никто;

Те же вазочки в гостиной,

Те же рамки и плато.

Томик пыльный, томик серый

Я беру, тоску кляня,

Но и в книгах кавалеры

Влюблены, да не в меня.

А меня совсем иною

Отражают зеркала:

Я наяда под луною

В зыби водного стекла.

В глубине средневековья

Я принцесса, что, дрожа,

Принимает славословья

От красивого пажа.

Иль на празднике Версаля

В час, когда заснет земля,

Взоры юношей печаля,

Я пленяю короля.

Иль влюблен в мои романсы

Весь парижский полусвет

Так, что мне слагает стансы

С львиной гривою поэт.

Выйду замуж, буду дамой,

Злой и верною женой,

Но мечте моей упрямой

Никогда не стать иной.

И зато за мной, усталой,

Смерть прискачет на коне,

Словно рыцарь, с розой алой

На чешуйчатой броне.

Ролевой субъект в стихотворении Н. Гумилева «Старая дева»

• Кто такой/такая «Я»?
• Какие странности связаны с «Я» стихотворения?
• Как можно охарактеризовать пространство и время, в которых находится «Я»?
• Какова функция ролевого «Я» в стихотворении?

Практикум по ролевой лирике

• Выберите одно стихотворение.
• Внимательно прочитайте стихотворение.
• Сформулируйте вопросы, касающиеся ролевого субъекта стихотворения (его автохарактеристики; пространство и время, с которыми он связан; особенности стилистики его речи; точка зрения).
• Попытайтесь ответить на вопросы.
• Оформите свои ответы в связанный текст.
• Озвучьте стихотворение.
• Зачитайте вопросник.
• Зачитайте сообщение.

Мастерская стиха (упражнение 1 найди слово)

• Пингвин

• Страусёнок

Правда, дети, я хорош? На большой мешок похож. На морях в былые годы Обгонял я пароходы. А теперь я здесь в саду Тихо плаваю …..

Я - страусёнок молодой, Заносчивый и гордый. Когда сержусь, я бью ногой Мозолистой и твердой. Когда пугаюсь, я бегу, Вытягиваю шею. А вот летать я не могу, И петь я …

• Тигрёнок

• Эскимосская собака

Эй, не стойте слишком близко - Я тигрёнок, а ….

На прутике - записка: "Не подходите близко!" Записке ты не верь - Я самый добрый зверь. За что сижу я в клетке, Я сам не знаю ….

Мастерская стиха (упражнение 2 допиши строчку)

• Допишите последнюю строчку в трех стихотворениях, выбирая нужные слова из подсказки (см. задачу № 3).

• Подсказка

все, то , бы, на, глядели, сто, вас.

мужчину, звал, никогда, и, братом, не.

потом, ночь, проплачу, зари, до , всю?

Мастерская стиха (упражнение 3 сочини стих)

Николай Гумилев «Попугай» Я — попугай с Антильских островов, Но я живу в квадратной келье мага. Вокруг — реторты, глобусы, бумага, И кашель старика, и бой часов. Пусть в час заклятий, в вихре голосов И в блеске глаз, мерцающих как шпага, Ерошат крылья ужас и отвага И я сражаюсь с призраками сов… Пусть! Но едва под этот свод унылый Войдет гадать о картах иль о милой Распутник в раззолоченном плаще, — Мне грезится корабль в тиши залива, Я вспоминаю солнце… и вотще Стремлюсь забыть, что тайна некрасива.

• Придумайте героя стихотворения (РЛ) и его «сюжет».
• Сочините первую строчку (двустишие, строфу) стихотворения с придуманным героем, подражая стихотворению Н. Гумилева «Попугай».
• Стихотворение должно начинаться местоимением «Я» и обозначением «роли» (я – попугай, я – самолет и т.д.)

  ХРЕСТОМАТИЯ-ЗАДАЧНИК ПО РУССКОЙ РОЛЕВОЙ ЛИРИКЕ XIX–XX вв. Ксения Евсикова, Екатерина Задирко, Елизавета Козлова, Дина Сабирова

• Цель настоящего коллективного проекта – разработать хрестоматию-задачник по русской ролевой лирике XIX–XXвв., ориентированную на учащихся старшей школы и педагогов-словесников.

• Хрестоматия-задачник рассчитана на учащихся старших (9 –11) классов, имеющих опыт чтения лирических текстов и владеющих базовыми литературоведческими понятиями, такими, как: лирика как род литературы, лирический субъект и лирический герой, точка зрения, художественное пространство и время. Работа с хрестоматией предполагает умение проводить аналитические операции: наблюдение, описание, сопоставление элементов художественного текста, – а также интерпретировать их результаты.

Образовательный потенциал хрестоматии

Данная хрестоматия-задачник может стать основой для выполнения следующих учебных задач:

Предметно-содержательных:

1) овладеть понятиями ролевая лирика и ролевой субъект;

2) установить соотношения между субъектной структурой, пространственно-временной, композиционной организацией и стилистическими особенностями в лирике на материале предложенных текстов.

Проблемно-дидактических:

1) освоить способы анализа субъектной структуры лирического произведения;

2) развить навыки чтения научных текстов и рефлексии над ними, научиться применять теоретические знания в работе с конкретным материалом;

3) получить углубленное представление о сложности субъектной структуры в лирике и разнообразии типов лирического субъекта.

Состав и структура хрестоматии

• Хрестоматия-задачник состоит из:
• 1) методологического введения,
• 2) вводного раздела с четырьмя текстами (без указания автора, названия и даты написания) и вопросником к ним для самостоятельной предварительной рефлексии над особенностями субъектной структуры;
• 3) фрагментов литературоведческих работ, посвященных ролевой лирике, с вопросами и обобщающим заданием;
• 4) пяти блоков лирических произведений, разделенных по типу ролевого субъекта и выстроенных в хронологическом порядке, с вопросами в конце каждого блока;
• 5) блока творческих заданий.

Материал хрестоматии

• Материал хрестоматии подобран исходя не из историко-литературных, а теоретико-инструментальных и методологических задач: разнообразие произведений и авторов позволяет отработать методы анализа и интерпретации субъектной структуры вне зависимости от принадлежности рассматриваемых текстов к тем или иным литературным направлениям и школам, а также от степени их исследованности. Типологизация ролевых субъектов, предложенная в хрестоматии, не является окончательной, однако может стать основой для рассмотрения ролевой лирики как целостного структурированного явления.

Пример вопросника

• Сверхъестественный субъект:

1) В чем сходства и отличия между привидением К.Н. Батюшкова и мертвецом М.Ю. Лермонтова? Есть ли переклички в их проявлениях посмертной любви? Является ли загробная любовь осуществимой для обоих ролевых субъектов?

2) Где происходит действие стихотворения З.Н. Гиппиус? Какими характеристиками обладают описываемые объекты, и как их описание соотносится с настроением ролевого субъекта? Отличается ли пребывание в этом пространстве, согласно субъекту, от пребывания «там, на земле»?

3) Чем отличается восприятие своего положения ролевым субъектом Ф.К. Сологуба от субъектов К.Н. Батюшкова и М.Ю. Лермонтова? Как он оценивает происходящее (то, что видит)? На основании чего выделяется его оценка?

  4) Как в стихотворении М.И. Цветаевой, в частности, в самоописании ролевого субъекта, проявляются типические черты вынесенного в заглавие героя? Попробуйте описать ценностный кругозор субъекта.

5) Какое пространство описывается в произведении Ю. Шевчука? Что вам кажется странным в описании ролевым субъектом этого пространства? Каким образом через него проявляется необычность состояния субъекта?