По праву памяти

По праву памяти…

Не надо бояться памяти…

Сценарий мероприятия, посвященного памяти жертв политических репрессий

(Участники: историки и литераторы)

Литератор

Расул Гамзатов сказал: «Если ты стреляешь в своё прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки». Эти слова стоит вспомнить нам, сегодняшним, потому что осознание нашего прошлого поможет нам в духовном возрождении

Литератор

Всем,

Кто клеймён был статьёю полсотни восьмою.

Кто и во сне окружён был собаками, лютым конвоем,

Кто по суду, без суда, совещаньем особым

Был обречён на тюремную робу до гроба,

Кто был с судьбой обручён кандалами, колючкой, цепями,

Им наши слёзы и скорбь, наша вечная память!

Историк

25 февраля 1956 года на закрытом заседании XX съезда КПСС был заслушан доклад I секретаря ЦК КПСС Н.С.Хрущёва «О культе личности и его последствиях».

Сталин был обвинён в репрессиях 1930-1956 годов. Сталинский режим был разновидностью государственного тоталитаризма.

Доклад не был опубликован, а лишь зачитывался на партийных и комсомольских собраниях. XX съезд партии положил начало широкой массовой реабилитации миллионов простых людей, видных деятелей армии, науки, литературы, искусства и целых народов.

Историк

Что такое репрессия? Это когда власть карает людей за какие-то их действия против неё. Между тем, подавляющее число репрессированных ни о каких действиях против власти не помышляли.

Ни тысячи инженеров, ни сотни замученных, расстрелянных, загубленных в 1937-1938 г.г. партийцев, наивно веривших, что они – ум, честь и совесть эпохи – строят светлое будущее для всех трудящихся, ни миллионы крестьян, раскулаченных и сосланных на поселения.

Не боролись против власти ни маршалы и генералы - Тухачевский, Егоров, Блюхер; ни поэты - Гумилёв, Смеляков, Заболоцкий, ни артисты - Русланова, Жжёнов, Вельяминов, ни будущий руководитель советской космической программы Королёв, ни самолётостроитель Туполев, ни генетик Вавилов, ни многие – многие другие.

Литератор (в руках книга «Архипелаг ГУЛАГ» А.Солженицына)

(На экране портрет А.И.Солженицына из Виртуальной школы Кирилла и Мефодия).

Писатель Александр Исаевич Солженицын – один из них.

А.И.Солженицын родился в 1918 году в зажиточной семье крестьянского происхождения. Юность провёл в Ростове - на- Дону, там окончил среднюю школу, а в 1941 году физико-математический факультет университета. В 1941 году был призван в армию, в 1942 году окончил артиллерийское училище и с 1943 по 1945 год командовал на фронте артиллерийской батареей. В феврале 1945 года уже на территории Восточной Пруссии капитан Солженицын был арестован «из-за отслеженной в переписке критики Сталина и осуждён на 8 лет»

После отбытия их полностью был направлен в ссылку, от которой освобождён в 1953 году, а в 1957 году реабилитирован за отсутствием состава преступления.

Письма, полученные из сталинских лагерей, позволяют ему написать громадный художественно- исторический труд «Архипелаг ГУЛАГ»

(Зачитать отрывки из произведения «Архипелаг ГУЛАГ», кого и за что могли арестовать)

Литератор (в руках книга А.Жигулина «Чёрные камни»

Немало судеб самых разных

Соединил печальный строй.

Здесь был мальчишка, мой соклассник,

И Брестской крепости герой.

В худых, заплатанных бушлатах,

В сугробах, на краю страны –

Здесь было мало виноватых,

Здесь было больше –

Без вины.

Мне нынче видится иною

Картина горестных потерь:

Здесь были люди с той виною,

Что стала правдою теперь.

Здесь был колхозник,

Виноватый

В том, что, подняв мякины куль,

В «отца народов» ухнул матом

(Тогда не знали слова «культ»)

Имя Анатолия Жигулина как поэта широко известно. Он автор 26 поэтических сборников. В 1988 году он впервые выступил и как прозаик и опубликовал автобиографическую повесть «Чёрные камни»

Эта книга о драматической судьбе ребят, входивших во взрослую жизнь сразу после войны. Писатель обращается к практически неизвестным страницам истории. Он рассказывает о деятельности в послевоенном Воронеже нелегальной молодёжной организации, носившей название Коммунистической партии молодёжи КПМ, главная задача которой заключалась в распространении среди молодёжи правды о том времени. Сам Жигулин был одним из её организаторов. Было ему тогда всего 18 лет. Эта организация просуществовала всего год. В 1949 году её руководители и многие рядовые члены были арестованы. Повесть рассказывает о том, что пришлось пережить автору и его друзьям на следствии, в тюрьмах и лагерях Сибири и Колымы.

Историк

Ещё в самом начале XIX века только-только вступивший на престол император Александр I 27 сентября 1801 года издал Указ, согласно которому запрещены пытки и «пристрастные допросы», запрещено употреблять в делах и самое слово «пытка»

Наступил XX век. Россия вступила на путь строительства самого передового общества в мире – социализма. И странное дело: пытка в «самой светлой стране мира» - расцвела махровым цветом. Массовые пытки начались в ночь с 17 на 18 августа 1937 года.

Литератор

Кратко и ясно обрисовал всю чудовищность пыток А.Солженицын в книге «Архипелаг ГУЛАГ» (зачитать отрывки)

Историк

Из «Оперативного приказа народного комиссара внутренних дел Союза С.С.Р № 00447»

IV. Порядок ведения следствия.

1. На каждого арестованного или группу арестованных заводится следственное дело. Следствие проводится ускоренно и в упрощённом порядке.

В процессе следствия должны быть выявлены все преступные связи арестованного.

2. По окончанию следствия дело направляется на рассмотрение тройки…

Историк

На фоне общего беззакония в 1936 году принимается основной закон – Конституция СССР, которая была как бы вне времени и пространства.

Многие положения Конституции СССР, особенно о правах человека, на деле бездействовали. Они мирно сосуществовали с безжалостной репрессивной машиной, массовыми арестами, расстрелами.

Конституция СССР 1936 года провозглашала демократические принципы: правосудие осуществляется судами, судьи независимы и подчиняются только закону. Однако в то же время в стране существовала находящаяся в полном противоречии с Конституцией система внесудебных органов. «Правосудие» по политическим делам осуществляли в разное время Особое совещание при ОГПУ

(НКВД), всякого рода «тройки» и «двойки»…

Литератор (в руках сборник стихов А.Ахматовой)

(На экране портрет А.Ахматовой. Строчки из «Реквиема» из Виртуальной школы Кирилла и Мефодия)

Анна Ахматова.

В страшные годы «ежовщины» она провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. У неё был арестован и расстрелян муж, поэт Николай Гумилёв, был арестован сын. Как-то раз кто-то «опознал» её. Тогда стоящая за ней женщина спросила её на ухо (там все говорили шёпотом):

- А это вы можете описать?

И Ахматова сказала:

- Могу.

И она написала «Реквием»

«Время было апокалиптическое», - писала позже об этом Ахматова, рассказывая, что, даже даря друзьям книги, некоторые не подписывала, так как в любой момент такая надпись могла стать уликой. А в «Реквиеме» о тех страшных годах говорилось:

Это было, когда улыбался

Только мёртвый, спокойствию рад.

И ненужным привеском болтался

Возле тюрем своих Ленинград.

И когда, обезумев от муки,

Шли уже осуждённых полки,

И короткую песню разлуки

Паровозные пели гудки,

Звёзды смерти стояли над нами,

И безвинная корчилась Русь

Под кровавыми сапогами

И под шинами чёрных Марусь.

Литератор

Сохранить такие стихи в доме, где шел обыск за обыском, в городе, где пустела одна квартира за другой, можно было только одним способом: не доверять их бумаге, а держать лишь в памяти. Ахматова так и поступила. Вплоть до 1962 года она не заносила на бумагу ни одной подобней строки более, чем на несколько минут: иногда она записывала тот или иной фрагмент на клочок бумаги, чтобы познакомить с ним кого-то из ближайших и надежнейших друзей. Произносить вслух такие строки Ахматова не решалась: она чувствовала, что и «у стен были уши». После того, как безмолвный собеседник их запоминал, рукопись предавалась огню

Узнала я, как опадают лица,

Как из-под век выглядывает страх,

Как клинописи жёлтые страницы

Страдание выводят на щеках.

Как локоны из пепельных и чёрных

Серебряными делаются вдруг,

Улыбка вянет на губах покорных,

И в сухоньком смешке дрожит испуг.

И я молюсь не о себе одной,

А обо всех, кто там стоял со мною

И в лютый холод, и в июльский зной

Под красною ослепшею стеною.

Историк

«Об условиях содержания заключённых»

Крупнейшие лагеря, в которых отбывали наказание заключённые, находились на Соловках и на Колыме. Наиболее известным был Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). В 1930-1931 годах было создано Главное управление лагерями (ГУЛАГ).

Условия содержания заключённых в этих лагерях привели к большим человеческим жертвам. Охрана на Соловках состояла из сотрудников ОГПУ, уличённых в служебных проступках и отправленных на Соловки для исправления. И они творили там произвол. Новых заключённых встречали словами: «Здесь не Советская республика, а Соловецкая!

Знайте! Вы сюда присланы не для исправления! Горбатого не исправишь!»

На Колыме в разные годы отбывали наказание 2,5млн. человек, из них погибло 950 тыс. человек. Умирали от истощения и связанного с ним болезней.

Размер пайка стал для лагерной администрации главным средством заставить заключённых до конца выкладываться на работе. Ударникам полагался усиленный паёк и возможность досрочного освобождения, а тем, кто не выполнял

норму, безжалостно паёк урезали.

С 1938 года начали проводить массовые расстрелы, тем самым избавляясь от неугодных заключённых.

Литератор (в руках книга В.Шаламова «Колымские рассказы»)

Варлам Шаламов провёл в лагерях около двадцати лет. Вот что он пишет в своих воспоминаниях.

«Лагерь – отрицательная школа жизни целиком и полностью. Ничего полезного, нужного никто оттуда не вынесет, ни сам заключённый, ни его начальник, ни его охрана, ни невольные свидетели – инженеры, геологи, врачи, - ни начальники, ни подчинённые.

Каждая минута лагерной жизни – отравленная минута

Там много такого, что человек не должен знать, а если видел – лучше умереть».

«Заключённый приучается там ненавидеть труд – ничему другому он и не может там научиться.

Он обучается там лести, лганью, мелким и большим подлостям, становится эгоистом.

Возвратившись на волю, он видит, что не только вырос за время лагеря, но что интересы его сузились, стали бедными и грубыми.

Моральные барьеры отодвинулись куда-то в сторону.

Оказывается можно делать подлости и всё же жить…

Оказывается человек, совершивший подлость, не умирает…

Он приучается ненавидеть людей»

Смысл лагеря в том и состоит, что он цинично меняет все социальные и моральные знаки на обратные. Другого смысла в лагере для политических нет. Не случайно уголовники постоянно привлекались властью к усмирению сидевших по 58 статье, к управлению ими. Добро и зло – достаточно наивные категории, когда речь идёт о преступной, хорошо организованной системе.

Литератор

Имя Варлама Шаламова стало известно большинству из нас недавно.

Варлам Шаламов родился в 1907 году в семье вологодского священника. Уже в ранней юности он обратился к литературному творчеству, писал стихи и прозу. Будучи студентом Московского государственного университета, был арестован в 1929 году по обвинению фальшивого поэтического завещания Ленина. Это было знаменитое письмо 7 съезду партии. Около трёх лет молодой писатель провёл в лагерях Западного Урала, строил химический завод. В 1937 году он вновь был арестован. Шаламова ждёт почти 15 лет жизни на грани умирания в сталинских лагерях – антисоветскую агитацию: Шаламов назвал писателя-эмигранта Ивана Александровича Бунина русским классиком.

Двадцать лет провёл писатель в тюрьмах, лагерях и ссылках.

Писатель выжил, чтобы рассказать правду, какой-бы страшной она ни была.

Свои колымские рассказы Шаламов писал уже в ссылке, выйдя из лагерей в начале пятидесятых. Все попытки опубликовать их на Родине ни к чему не привели. Рассказы выходили за границей, на Западе.

Последние годы жизни он был тяжело болен, жил в доме престарелых. В 1982 году его не стало.

Литератор (в руках книга В.Шаламова «Колымские рассказы»

«Колымские рассказы» - это зарисовки с натуры, маленькие истории о колымских доходягах, всеми способами цепляющихся за жизнь.

В рассказе «Ночью» речь о том, как два зека – Глебов и Багрецов – идут на «дело».

После утомительного рабочего дня, собрав после ужина крошки хлеба, они лезут по стене и разбирают каменный завал. Под камнями – мертвец, а на нём почти новые кальсоны и рубашка. Смысл рассказа заключён в последней фразе «Завтра они продадут бельё, променяют на хлеб, может быть, даже достанут табаку…»

В рассказе «Васька Денисов, похититель свиней» голодный Васька пробирается в посёлок, чтобы заработать тарелку супу или кусок хлеба, но поздно – хозяин выли суп свиньям. Забравшись в чей-то чулан, Васька находит зарезанного и замороженного поросёнка. Удрав от погони, герой рассказа заперся в красном уголке. «Когда вызван был отряд стрелков, и двери были открыты, и баррикада разобрана, Васька успел съесть половину поросёнка…»

Герой рассказа «Ягоды», от лица которого ведётся повествование, настолько ослаб, что не может поднять упавшее бревно. Конвоир Серошапка обещает пристрелить его.

На следующий день зеки валят пеньки на участке, очерченном «вешками» - связками сухой травы. За ними – «запретная зона». Один из зеков – Рыбаков – собирает в консервную банку ягоды, намереваясь выменять их у повара на хлеб. Банка наполняется

слишком медленно, и Рыбаков выходит на два метра за «запретку»…

«Сухо щёлкнул выстрел, и Рыбаков упал между кочек лицом вниз.

- Тебя хотел, - сказал Серошапка,- да ведь не сунулся сволочь!..»

Ничего не забыл бывший зек Шаламов. А ведь от него и от других требовали забыть!

«На свете нет ничего более низкого, чем намерение «забыть» эти преступления.

Литератор (в руках книга А.Жигулина «Чёрные камни»)

Зачитать отрывки из книги.

Историк

Это не репрессии, это тупое насилие, которое даже политическим не назовёшь. Просто насилие власти, ощущающей себя властью только в актах насилия.

Репрессии унесли …. количество жизней наших соотечественников.

Литератор

2000 репрессированных поэтов… Это только членов Союза писателей, а многие такого членства ещё не имели. Но они ни в чём не изменили себе. Они не хотели расставаться с поэзией даже в тюрьме.

(На экране портрет О.Э.Мандельштама из Виртуальной школы Кирилла и Мефодия)

О.Э.Мандельштам (1891-1938) был арестован в мае 1934 года и приговорён за «составление и распространение контрреволюционных литературных произведений» к ссылке на 3 года в Чердынь на Северном Урале. После попытки самоубийства переведён в Воронеж. 3 мая 1938 года арестован повторно, приговорён по статье 58-10 к пяти годам лагерей и в декабре того же года умер на пересылке. Имя его оставалось в СССР под запретом около 20 лет.

Вот они крамольные стихи, стоившие автору ссылки, а через 5 лет – жизни.

Мы живём под собою не чуя страны

Наши речи за десять шагов не слышны,

А где хватит на полразговорца,

Там припомнят кремлёвского горца.

Его толстые пальцы как черви жирны,

И слова как пудовые гири верны,

Тараканьи смеются глазища

И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,

Он играет услугами полулюдей,

Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,

Он один лишь бабачит и тычет.

Как подкову дарит за указом указ –

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз,-

Что ни казнь у него – то малина

И широкая грудь осетина.

Литератор

О.Ф.Берггольц (1910-1975) была арестована в декабре 1938 года за «связь с врагами народа». А в июле 39-го освобождена: небольшую группу узников отпустили на волю по сталинскому капризу, в порядке «борьбы с перегибами». Знакомство с ГУЛАГом для поэтессы ограничилось «всего-навсего» 202 днями тюрьмы и гибелью еще не родившегося ребенка.

Нет, не из книжек наших скудных –

подобья нищенской сумы,

узнаете о том, как трудно,

как невозможно жили мы.

Как мы любили горько, грубо.

Как обманулись мы любя,

как на допросах, стиснув зубы,

мы отрекались от себя.

И в духоте бессонных камер,

все дни и ночи напролет,

без слов, разбитыми губами

шептали: «Родина… Народ»…

И находили оправданья

жестокой матери своей,

на бесполезное страданье

пославшей лучших сыновей.

…О, дни позора и печали!

О, неужели даже мы

тоски людской не исчерпали

в беззвездных топях Колымы?

А те, что вырвались случайно,

осуждены еще страшней

на малодушное молчанье,

на недоверие друзей…

Литератор

Неизвестная поэтесса – Анна Баркова.

Анна Александровна Баркова. Это имя мало что говорит сегодня даже знатокам советской поэзии.

Первый свой срок она получила в 1934 году. Спустя пять лет вышла. Потом война, оккупация. И вновь лагерь: 1947-1956. 7 января 1956 года ее освободили с поражением в правах на пять лет. Несколько неосторожных по тем временам строк в частном письме оказалось достаточно для третьего срока: 1957-1965.

Двадцать пять лет, за малым вычетом, поэтесса находилась в местах заключения по той самой жесткой знаменитой пятьдесят восьмой и примыкающей к ней статьям. Только благодаря А.Т. Твардовскому дело Барковой стало наконец-то пересмотрено. Чуть более 10 лет суждено было прожить ей после реабилитации. Умерла она в 1976 году. Одна, без семьи, без родственников, прожила она остаток жизни в коммунальной квартире в Москве на Суворовском бульваре.

Она отстаивала свое право жить в НАСТОЯЩЕМ, ибо никогда и никуда из современности не уходила и жила в ней до конца, как и надо жить поэту: жила творчеством, жила стихом…

Все мы видели, так мы выжили,

Биты, стреляны, закалены,

Нашей родиной злой и униженной

Злые дочери и сыны.

Баркова выбрала судьбу неизвестной поэтессы, но она не желала быть поэтессой забытой. Пройти по всем мукам ада, умирать и воскресать, так любить и так ненавидеть и при этом остаться не услышанной – это ужасало Баркову.

Может быть, через пять поколений

Через грозный разлив времен

Мир отметит эпоху смятений

И моим средь других имен.

Мы в долгу перед поэтессой, о которой А.В. Луначарский написал в своем предисловии к «Женщине»: «Я нисколько не рискую, говоря, что у товарища Барковой большое будущее…»

Пять казарменное платье,

Казенный показной уют,

Опять казенные кровати –

Для умирающих приют.

Меня и после наказанья,

Как видно, наказанье ждет.

Поймешь ли ты мои терзанья

У не открывшихся ворот?

Историк

О репрессированных в Челябинской области.

Литератор (в руках поэма А.Твардовского «По праву памяти»

Забыть, забыть велят безмолвно,

Хотят в забвенье утопить

Живую быль. И чтобы волны

Над ней сомкнулись. Быль – забыть!

Забыть родных и близких лица

И стольких судеб крестный путь –

Всё то, что сном давнишним будь,

Дурною, дикой небылицей,

Так и её – поди забудь

Но это было явной былью

Для тех, чей был оборван век.

Для ставших лагерною пылью,

Как некто некогда изрёк.

Забыть – о, нет, не с теми вместе

Забыть, что не пришли с войны,-

Одних, что даже этой чести

Суровой были лишены.

Забыть велят и просят лаской

Не помнить – память под печать.

Чтоб ненароком той оглаской

Непосвящённых не смущать…

Литератор ( из поэмы А.Твардовского «По праву памяти»)

…Но всё, что было, не забыто

Не шито-крыто на миру.

Одна неправда нам в убыток

И только правда ко двору!...

…Зато и впредь как были – будем,-

Какая вдруг ни грянь гроза,-

Людьми

из тех людей,

что людям,

Не пряча глаз.

Глядят в глаза.