Разработка урока по истории России XIX века "Можно ли оправдать террор?"

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

«Усть-Пристанская средняя общеобразовательная

школа имени А. М. Птухина»

Урок по Истории России XIX века

для учащихся 8-х классов

Тема: Можно ли оправдать террор?

Разработала: Андреева Светлана Владимировна,

учитель истории и обществознания

МБОУ Усть-Пристанская СОШ

Пояснительная записка

Урок внепрограммного обучения, предполагается проведение его в 8 классе, при завершении изучения истории России 19 века. На уроке используется работа с отрывками из книги для учащихся Л. М. Ляшенко «Революционные народники», также из книги В. И. Смолярчука «Анатолий Федорович Кони». В целях активизации познавательной деятельности учащихся на уроке используются элементы ролевой игры.

Несколько учащихся заранее получают задание найти соответствующий материал в Интернете, который затем адаптируется с помощью учителя. (Биография Веры Засулич, обвинительная речь помощника прокурора К. Кесселя, речь в защиту В. Засулич адвоката Александрова). Эмоциональное восприятие усиливается применением презентации, приготовленной учителем, включающей богатый наглядный материал, передающий образы эпохи. Кроме того, тема урока несет собой глубокий воспитательный, нравственный потенциал, создается преемственность для изучения последующих событий в Истории страны XX столетия, более серьезного их восприятия и понимания.

Тип урока: урок проблемного обучения с элементами ролевой игры

Вид урока: обобщения, углубления знаний

Тема: Можно ли оправдать террор?

Цель: выявить взаимоотношения общества и власти во второй половине 19 века в направлении проблематизации.

Задачи:

- расширить и углубить знания учащихся о революционном народничестве как главной оппозиционной силы существующим порядкам в стране, показать эволюцию народнической идеологии;

- подвести к пониманию причин появления тактики индивидуального террора, о недопустимости ее применения для реализации политических целей;

- продолжить выработку у школьников умения анализировать события, явления, деятельность персоналий, сопоставлять и строить собственные умозаключения, аргументировать свои выводы.

Оборудование: компьютер, мультимедийный проектор, презентация, в которой представлен зрительный ряд, наглядно создающий образы эпохи.

В презентацию кроме краткой текстовой информации включены портреты В. Засулич. А. Кони, П. Александрова, Ф. Трепова, Д. Каракозова, А. Березовского, А. Соловьева, А. Михайлова, С. Перовской С., А Желябова, Халтурина, И. Рысакова, И. Гриневицкого, фотографии дома, где произошел выстрел, ДПЗ, храма Спаса-на-крови, памятника царю Освободителю 2005 г., иллюстрации убийства Александра II, казни народовольцев, картина Маковского «Александр II на смертном одре».

Ход урока

«Когда человеку (хотящему говорить)

зажимают рот, то тем самым развязывают руки»

Александр Михайлов, народоволец

Вступительное слово учителя.

Основные события отечественной истории 19 века изучены. Тем не менее, нам предстоит вновь к ним вернуться и пытаться найти ответы на многие проблемные вопросы, касающиеся взаимоотношений власти и общества во второй половине 19 века, понять, почему мысль о допустимости «крови по совести» овладевала умами части российской интеллигенции, которая во многом определяла ход нашей истории в последующем столетии. Главная проблема, которую вы должны разрешить на уроке заключается в самой теме урока: Можно ли оправдать террор?

1. Обратите внимание на эпиграф. Что этими словами хотел сказать А. Михайлов?

2. Действительно ли в России отсутствовали демократические права и свободы?

3. Вспомните о реформах Александра II. Почему его прозвали царем Освободителем?

4. Почему, несмотря на проводимые Александром II реформы общество было недовольно? (Крестьяне недовольны освобождением, парадокс, недовольство освобождением? Крепостники недовольны тем, что освобождение крестьян проходило «сверху» без их особого участия, с помощью государственного аппарата)

Учащиеся делают выводы об отсутствии в стране конституции, демократических прав и свобод, представительного органа, ограничивавшего самодержавную власть. В результате в стране возникла опасность отчуждения передового общества от власти.

1. Вспомните, какими направлениями было представлено общественное движение в России в 60-начале 80-х годов 19 века? (монархическое, либеральное, революционное)

2. Кем был представлено революционное направление?

3. Кто такие народники?

Народничество – движение разночинной интеллигенции. Выступало против крепостничества, капитализма, за свержение самодержавия путем крестьянской революции.

Причины возникновения: недовольство реформами 60-70-х гг. у части радикально настроенной интеллигенции.

8) Какими способами боролись народники? Вспомните известные вам народнические кружки.

«Земля и воля» 1861 – 1864 гг. Пропаганда.

Организация Н. Ишутина. 1863 – 1866 г. Террористическая группа «Ад».

«Народная расправа» С. Нечаев. Обман, предательство, подкуп, мистификация и т. п.

«Чайковцы» М. Натансон. Инициаторы «Хождения в народ» (1873 – 1875).

«Земля и воля» 1876 – 1879гг. Пропаганда и террор.

Вывод учителя: Таким образом, разочаровываясь в мирных способах борьбы, народники постепенно начинают склоняться к тактике террора. Как на это реагирует общество? Проследим это на примере дела Веры Ивановны Засулич.

Перед классом ставится проблемная задача:

Вера Засулич: героиня или преступница?

Учитель напоминает учащимся о судебном процессе.

Работа класса с документальным материалом: (См. Приложение)

Документ № 1 Из главы «Процесс Веры Засулич» книги В. И. Смолярчука «Анатолий Федорович Кони»

Документ № 2 Из книги Л. М. Ляшенко «Революционные народники»

1. Каким обещал быть процесс по делу Веры Засулич?

2. Какие факты об этом наглядно свидетельствуют?

Далее на уроке проигрывается судебный эпизод, как это могло быть на самом деле. Учитель выступает в роли председательствующего суда (Кони). Слово предоставляется В. Засулич, обвинителю Кесселю, защитнику Александрову. (Трое ребят заранее получили задание найти соответствующий материал, который адаптирован совместно с учителем).

Вновь работа с раздаточным документальным материалом, анализ его по вопросам.

Документ № 3 (а, б) Из главы «Процесс Веры Засулич» книги В. И. Смолярчука «Анатолий Федорович Кони»

1. Чем закончилось дело Веры Засулич?

2. Как общественность восприняла известие о невиновности Веры Засулич?

3. Как различные слои общества отнеслись к выстрелу В. Засулич?

4. На чьей стороне ваши симпатии?

Документ № 4 Из главы «Процесс Веры Засулич» книги В. И. Смолярчука«Анатолий Федорович Кони»

Документ № 5 Из статьи Г. Плоткина «Вера Засулич: героиня или преступница?»

1. Как отреагировали власти и консервативные круги России на оправдательный приговор по делу В. Засулич?

2. Какие полпытки были предприняты?

Дополнительные вопросы:

1. Почему власти не хотели придавать процессу слишком большое значение?

Положение в стране.

В русском обществе в то время все больше и больше развивался скептицизм, особенно по поводу русско-турецкой войны. На окраинах России росло революционное движение. Уже к началу 1878 г. внутреннее положение России стало напряженным. Война усугубила бедствия и недовольство трудящихся. Участились крестьянские волнения и рабочие забастовки (с конца февраля до 20 марта в Петербурге продолжалась небывало крупная стачка на Новой Бумагопрядильне с участием 2 тыс. рабочих). В ответ царское правительство значительно увеличило полицейские силы, во всех губерниях специально для "политических" учреждалась сыскная часть, возрастали ассигнования на содержание жандармского корпуса. В этих условиях шла ускоренная подготовка к судебному процессу В. Засулич. До 31 марта оставалось мало времени

1. Чем руководствовались присяжные, вынося оправдательный приговор?

(Милосердие, сочувствие к революционерам?)

1. Правильно ли поступили присяжные с точки зрения права?

2. Так кто же Вера Засулич: героиня или преступница?

«Каждый может любить или ненавидеть кого угодно, но никто не может нарушать чужих прав… Суд обязан потребовать отчет у человека, который выражает свои чувства так, как выразила их Засулич» (Кессель К. И., обвинитель по делу Засулич).

«Никакие самые красноречивые рассуждения не сотрут пятен крови с рук, покусившихся на убийство» (Кессель К. П.)

Сообщение дополнительных сведений учителем.

Весть об оправдании В. Засулич с большим интересом была встречена не только в стране, но и за рубежом. Газеты Франции, Германии, Англии, США, Италии и многих других стран дали подробную информацию о процессе. Во всех этих сообщениях наряду с Верой Засулич неизменно упоминались имена адвоката П. А. Александрова и председательствовавшего в процессе А. Ф. Кони.

Л. Толстой назвал процесс «провозвестником революции», И. Тургенев – «знамением времени…, взбудоражившим Европу». Действительно, как писали французские газеты, «в течение 48 часов» Европа забыла о войне и мире…, чтобы заняться только Верой Засулич и ее удивительным процессом». Русская интеллигенция торжествовала, мало задумываясь о нравственных и социальных последствиях оправдательного вердикта. Присяжные заседатели вольно или невольно освятили пролитие крови.

Впрочем, удивительное только начиналось.

Демонстрация слайдов презентации о покушениях и убийствах, после оправдания Засулич в короткий промежуток времени (с марта 1878 г. по апрель 1879). Затем освещение вопроса о покушениях и убийстве Александра II. Кратко дается характеристики личностям революционных народников.(Также демонстрируются слайды презентации)

Создается проблемная ситуация с помощью проблемной задачи:

Каково ваше отношение к убийству Александра II?

Оценки данного события. Убийство Александра II народовольцами было:

- заслуженной карой самодержцу;

- политическим убийством;

- актом, способствующим ускоренному развитию российского общества;

- актом, затормозившим демократическое обновление России;

- безответственной и преступной акцией;

? Историки утверждают, что террористы никогда не достигают своих целей. Согласны ли вы с ними? Докажите на конкретных примерах, что это действительно так.

Последствия действий народников:

- после покушения Каракозова отставку получил министр просвещения Головин;

- были закрыты наиболее радикальные журналы «Современник», «Русское слово»;

- в правительстве на смену либерально настроенным реформаторам Н. Милютину и К. Кавелину пришли консерваторы П. Шувалов, П. Гагарин;

- Александр II погиб как раз в тот день, когда решил дать ход, конституционному проекту Лорис-Меликова, сказав своим сыновьям Александру (будущему Императору) и Владимиру: «Я не скрываю от себя, что мы идем по пути Конституции»

- Александр III вместо уступок ответил «Манифестом о незыблемости самодержавия»

- Лорис-Меликов, поддерживающие его министры Милютин и Абаза получили отставку. Пост министра внутренних дел занял граф Д. Толстой, личность поле Аракчеева, наиболее ненавидимая в России 19 в.

(Дополнительные вопросы:

1) Способствовала ли тактика народовольцев реализации намеченных целей?

2) Можно ли утверждать, что действия народников затормозили развитие страны в демократическом направлении?)

Учитель подводит учащихся к главному выводу: Так может ли быть оправдан террор? Цель, какой бы благой она ни была, не оправдывает методов и средств ее достижения. Тем временем, мысль, о допустимости «крови» овладевала умами все новых и новых российских интеллигентов – бомбометателей, заговорщиков и пропагандистов, народников и большевиков, эсеров и анархистов. ( Революционное народничество возродилась в конце 1890-х – начале 1900-х гг. в т. н. неонародничестве, связано деятельностью партии эсеров). Впереди Россию ждут новые убийства: Петра Столыпина, расстрел царской семьи. Демонстрируются последние слайды презентации о Храме Спаса-на-крови (был и моргом, складом декораций, в 1968 г. взят под охрану, в 1980-1997 гг. реставрирован), памятнике Александру Освободителю, открытому в Москве в 2005 году. (Авторы: скульптор Александр Рукавишников, архитектор Игорь Воскресенский, художник Сергей Шаров).

1 марта, бомба, брошенная Гриневицким, повернула колесо истории России, направив его по существу, на тот путь, по которому она, обливаясь кровью лучших людей страны, шла второе столетие. Вся деятельность революционных народников свидетельствует о том, «как и когда сеялся тот ветер, из которого выросла кровавая буря последующих лет» (Кони)

Домашнее задание. Написать эссе по теме: Террор как метод борьбы. Политическая и нравственная оценка этого явления (тема может быть сформулирована самостоятельно).

Литература

1. Александров Петр Акимович (183801893) «Судебная речь в защиту Веры Засулич»

VIVOS VOCO

1. Ангел мщения. http://sovsekretno.ru/magazines/artikle/2025

2. Викепедия. Свободная энциклопедия

3. Когда люди плачут – желябовы смеются. Заметки адвоката по материалам судебных процессов над русскими террористами. CNews.ru

4. Ляшенко Л. М. «Революционные народники», М., Просвещение, 1989 г.

5. Плоткин Г. «Вера Засулич: героиня или преступница?», Ж. Преподавание истории в школе», 1993 г., № 4

6. Речь обвинителя товарища прокурора К. И. Кесселя

7. Викепедия. Свободная энциклопедия

8. Смолярчук В. И. «Анатолий Федорович Кони», глава «Процесс Веры Засулич», М., «Наука», 1981 г.

VIVOS VOCO: В. И. Смолярчук, «А. Ф. Кони: процесс Веры Засулич»

Vivovoco.isl.ru/vv/PAPERS/ESSE/ZASSIZASS_S.HTM

1. www hroho.ru Хронос.

Приложение № 1

Материалы к уроку: Можно ли оправдать террор?

1. Из главы «Процесс Веры Засулич» книги В. И. Смолярчука

«Анатолий Федорович Кони»

а) При подготовке процесса возник вопрос о допуске публики в зал судебного заседания. Стала поступать масса просьб о предоставлении возможности присутствовать на процессе. 26 марта в газете "Русский мир" появилось следующее сообщение: "Число публики, желающей присутствовать на предстоящем в нашем окружном суде процессе о покушении на жизнь градоначальника, уже в настоящее время настолько значительно, что оказывается возможным удовлетворить не более одной четверти обращающихся с просьбами о допущении в заседание суда по этому делу".

б) Все ждали 31 марта. Бушевали страсти. Готовила модные наряды петербургская знать, получившая билеты на процесс. Волновались присяжные заседатели. Репетировали свои речи защитник и прокурор. А в одиночной камере дома предварительного заключения проводила тревожную ночь Вера Засулич.

Один из тех, кому представилась возможность присутствовать на процессе Веры Засулич, отметил в своих воспоминаниях, что, уже подходя к зданию суда, он увидел, что процесс обещает разыграться в нечто необычное; кругом было полно публики, много генералов, сановных лиц, шикарно одетых дам, представителей прессы и литературы, а также чинов юстиции. Казалось, весь Петербург спешил на процесс.

2) Из книги Л. М. Ляшенко «Революционные народники»

31 марта 1878 г. вокруг здания суда собралась двухтысячная толпа молодежи и иной публики, не получившей входных билетов. В зале – знать, сановники сияют генеральские погоны, звезды на мундирах. Среди публики военный министр Д. А. Милютин, государственный канцлер дипломат А. М. Горчаков и другие… Г. Градовский писал, вспоминая минуты суда: «Со мной творится какая-то галлюцинация… Мне чудится, что это не ее, а меня, всех нас – общество – судят!»

1. Каким обещал быть процесс по делу Веры Засулич?

2. Какие факты об этом наглядно свидетельствуют?

3) Из главы «Процесс Веры Засулич» книги В. И. Смолярчука

«Анатолий Федорович Кони»

а) Событие 24 января произвело большое впечатление на всю Россию. Различные слои общества по-разному отнеслись к Засулич и Трепову. Большинство не любивших Трепова и обвинявших его в продажности, в подавлении городского самоуправления радовались покушению: "Поделом досталось!" А другие еще прибавляли: "Старому вору". Даже многие чины полиции затаенно злорадствовали против "Федьки", как они называли Трепова между собой. Сочувствия к Трепову было мало, а злорадства и насмешек - сколько угодно.

б) Наступила мертвая тишина... Все притаили дыхание. Прошло немного времени, и старшина присяжных заседателей дрожащей рукой подал председателю опросный лист. Против первого вопроса крупным почерком было написано: "Нет, не виновна! Посмотрев опросный лист, А. Ф. Кони передал его старшине для оглашения. Тот успел только сказать "Нет! Не вин..." и продолжать уже не мог.

Крики несдержанной радости, истерические рыдания, отчаянные аплодисменты, топот ног, возгласы "Браво! Ура! Молодцы!" - все слилось в один треск, и стоп, и вопль, все было возбуждено, все отдавалось какому-то бессознательному чувству радости...

После того как зал стих, А. Ф Кони объявил Засулич, что она оправдана. Боясь отдать ее в руки восторженной и возбужденной толпы, он сказал: "Отправьтесь в дом предварительного заключения и возьмите ваши вещи: приказ о вашем освобождении будет прислан немедленно. Заседание закрыто!"

Публика с шумом хлынула внутрь зала заседаний. Многие обнимали друг друга, целовались, лезли через перила к Александрову и Засулич и поздравляли их. Адвоката качали, а затем на руках вынесли из зала суда и пронесли до Литейной улицы.

Вскоре Засулич выпустили из дома предварительного заключения. Она попала прямо в объятия толпы. Раздавались радостные крики, освобожденную подбрасывали вверх. В толпу вклинилась полиция, началась перестрелка... Засулич успела скрыться на конспиративной квартире и вскоре, чтобы избежать повторного ареста, была нелегально переправлена в Швейцарию.

1. Как различные слои общества отнеслись к выстрелу В. Засулич?

2. Чем закончилось дело Веры Засулич?

3. Как общественность восприняла известие о невиновности Веры Засулич??

4. На чьей стороне ваши симпатии?

4) Из главы «Процесс Веры Засулич» книги В. И. Смолярчука

«Анатолий Федорович Кони»

Князь В. П. Мещерский говорил, что оправдание Засулич происходило как будто в каком-то ужасном кошмарном сне, когда "никто не мог попять, как могло состояться в зале суда самодержавной империи такое страшное глумление над государственными высшими слугами и столь наглое торжество крамолы". А секретный агент доносил из Москвы своему начальству, что оправдательный приговор произвел тяжелое впечатление на консервативную часть московского общества, "многие указывают на несостоятельность нашей прокуратуры, на разнузданность защиты при слабости председателей, не умеющих руководить прениями, и на недостаточную подготовку народа к непогрешимому выполнению задач суда присяжных".

5) Из статьи Г. Плоткина «Вера Засулич: героиня или преступница?»

31 марта министр юстиции, ссылаясь на повеление императора, отдал распоряжение «дочь отставного капитана девицу Веру Ивановну Засулич взять под стражу и содержать ее в доме предварительного заключения впредь до особого распоряжения». Приговор Санкт-Петербургского окружного суда был позже отменен, а дело направлено для нового рассмотрения в Новгородский окружной суд. Для нового слушания, однако, не хватало подсудимой…

1. Как отреагировали власти и консервативные круги России на оправдательный приговор по делу В. Засулич?

2. Какие полпытки были предприняты?

Приложение № 2

Ролевая игра

Ровно в 11 часов утра 31 марта 1878 г. открылось заседание Петербургского окружного суда.

Председательствующий: объявляется, что слушанию суда подлежит дело о дочери капитана Вере Засулич, обвиняемой в покушении на убийство. Девушка, записавшись на прием к сановнику, (петербургскому градоначальнику Федору Федоровичу Трепову) выстрелом из пистолета тяжело ранила его в кабинете. Была тут же схвачена. Заключение медиков свидетельствует о том, что выстрел произведен в упор, рана принадлежит к разряду тяжких. Введите подсудимую.

Председательствующий: уточните свои биографические сведения: где, когда, в какой семье родилась, образование, род занятий, увлечения.

Засулич: родилась в 1849 г. в дворянской семье отставного офицера. Отец умер, когда мне исполнилось три года, оставив на руках матери, пять малолетних детей. Воспитывалась сначала в семье, в деревне, затем в частном пансионе в Москве. В I867 г. закончила пансион и выдержала экзамен на учительницу. В 1868 г. переехала в Петербург. С юного возраста увлекаюсь поэзией. Меня отличают впечатлительность, душевная ранимость, постоянное стремление к справедливости. Любимый мной Николай Некрасов утверждал:

«Жить для себя возможно только в мире,

но умереть, возможно, для других».

Этим другом оказался человек, которого я никогда и не увидела, - Андрей Степанович Емельянов (Боголюбов), арестованный по делу об антиправительственной демонстрации 6 декабря 1876 г.)

Председательствующий: признает ли подсудимая себя виновной?

Засулич: "Я признаю, что стреляла в генерала Трепова, причем, могла ли последовать от этого рана или смерть, для меня было безразлично".

Председателем (или секретарем суда) зачитывается письменное показание Трепова: "Сегодня, в 10 утра, во время приема просителей в приемной комнате находилось несколько просителей... Раздался выстрел, которого, однако, я не слышал, и я упал раненный в левый бок. Майор Курнеев бросился на стрелявшую женщину, и между ними завязалась борьба, причем женщина не отдавала упорно револьвера и желала произвести второй выстрел. Женщину эту я до сих пор не знал и не знаю, что была за причина, которая побудила ее покушаться на мою жизнь".

Председательствующий: хотела ли подсудимая стрелять второй раз?

В. Засулич отрицает это: "Я тотчас же бросила револьвер, потому что боялась, что, когда па меня бросятся, он может выстрелить и во второй раз, потому что курок у него был очень слаб, а я этого не желала".

Председательствующий: подсудимая, расскажите о том, как все происходило.

Засулич: мне было известно о происшествии 13 июля: слышала, что Боголюбову было дано не 25 ударов, а били его до тех пор, пока не перестал кричать.

"Я по собственному опыту знаю, до какого страшного нервного напряжения доводит долгое одиночное заключение. А большинство из содержавшихся в то время в доме предварительного заключения политических арестантов просидело уже по три и три с половиной года, уже многие из них с ума посходили, самоубийством покончили. Я могла живо вообразить, какое адское впечатление должна была произвести экзекуция на всех политических арестантов, не говоря уже о тех, кто сам подвергся сечению, побоям, карцеру, и какую жестокость надо было иметь для того, чтобы заставить их все это вынести по поводу неснятой при вторичной встрече шапки. На меня все это произвело впечатление не наказания, а надругательства, вызванного какой-то личною злобой. Мне казалось, что такое дело не может, не должно пройти бесследно. Я ждала, не отзовется ли оно хоть чем-нибудь, но все молчало, и в печати не появлялось больше ни слова. и ничто не мешало Трепову или кому другому, столь же сильному, опять и опять производить такие же расправы - ведь так легко забыть при вторичной встрече шапку снять, так легко найти другой, подобный же ничтожный предлог. Тогда, не видя никаких других средств к этому делу, я решилась, хотя ценою собственной гибели, доказать, что нельзя быть уверенным в безнаказанности, так ругаясь над человеческой личностью...".

В. Засулич была настолько взволнована, что не могла продолжать.

Председатель: отдохните и успокойтесь;

немного погодя она продолжала:

Засулич: "Я не нашла, не могла найти другого способа обратить внимание на это происшествие... Я не видела другого способа... Страшно поднять руку на человека, но я находила, что должна это сделать".

Председатель: целились ли вы, когда стрелял?

Засулич: "Нет, я стреляла наудачу, так, как вынула револьвер, не целясь; тотчас же спустила курок, если бы я была больше ростом или градоначальник меньше, то выстрел пришелся бы иначе, и я бы, может быть, убила его"

Судебное следствие не внесло ничего нового в характеристику состава преступления, но перед судом предстала живая картина событий двух дней -13 июля 1877 г. и 24 января 1878 г.

Председатель: судебное следствие окончено, и суд приступает к прениям сторон. Первым, естественно, по долгу службы выступил

К. И. Кессель:

Подсудимая имела заранее обдуманное намерение лишить жизни градоначальника Трепова и 24 января, пришла с этой целью к нему на квартиру, выстрелила в него из револьвера. Засулич сделала все, чтобы привести свое намерение в исполнение. Уже один взгляд на оружие, которым совершено преступление, наводит на мысль, что у Засулич было намерение не только ранить, но и убить Трепова. Подсудимая искала и нашла именно такой револьвер, которым можно было убить человека. Что касается поступка Трепова 13 июля, так суд не должен ни порицать, ни оправдывать действия градоначальника.

Александров.

Это событие не может быть рассматриваемо отдельно от другого случая: оно так связано с фактом, совершившимся в доме предварительного заключения 13 июля. Нет сомнения, что распоряжение генерала Трепова было должностным распоряжением. Да позволено мне будет, сделать еще маленькую экскурсию в область розги.

Вера Засулич принадлежит к молодому поколению. Она стала себя помнить уже тогда, когда наступили новые порядки, когда розги вошли в область преданий. До 17 апреля 1863 г. розга царила везде. Но наступил великий день, который чтит вся Россия, - 17 апреля 1863 г. (отмена телесных наказаний), и розга отошла в область истории. Правда, не совсем. Она не была совершенно уничтожена, но была крайне ограничена.

Но через 15 лет после отмены розог над политическим осужденным арестантом было совершено позорное сечение. Обстоятельство это не могло укрыться от внимания общества: о нем заговорили в Петербурге, о нем появляются газетные известия. И вот эти-то газетные известия дали первый толчок мысли В. Засулич., Сечение Боголюбова произвело на нее подавляющее впечатление. Оно производило такое впечатление на всякого, кому знакомо чувство человеческого достоинства. Человек по своему рождению, воспитанию и образованию чужд розги. Какое, думала Засулич, мучительное истязание, какое презрительное поругание над всем, что составляет самое существенное достояние развитого человека, и не только развитого, но и всякого, кому не чуждо чувство чести и человеческого достоинства. Засулич оценивала наказание Боголюбова не с точки зрения формальностей закона. Для нее было совершенно ясным из газетных известий, что Боголюбов хотя и был осужден в каторжные работы, но еще не поступил в разряд ссыльно-каторжных, что над ним не было исполнено все то, что по фикции закона отнимает у человека честь, разрывает всякую связь его с прошедшим и низводит его на положение лишенного всех прав.

С чувством глубокого, непримиримого оскорбления за нравственное достоинство человека отнеслась Засулич к известию о позорном наказании Боголюбова. Она не знала и никогда не видела этого человека. Для нее он был политический арестант, что для Засулич - она сама, ее горькое прошлое, ее собственная история - история безвозвратно погубленных лет, это ее собственные страдания. Засулич негодовала: разве можно применить такое жестокое наказание к арестанту, как розги, только за неснятие шапки при повторной встрече с почетным посетителем? Встал роковой вопрос: кто вступится за поруганную честь беспомощного каторжанина? Кто смоет тот позор, который навсегда неутешимой болью будет напоминать о себе несчастному? Засулич терзал и другой вопрос: где же гарантия против повторения подобного случая? В беседах с друзьями и знакомыми, наедине, днем - и ночью, среди занятий и без дела она не могла оторваться от мысли о Боголюбове.

Не в первый раз на этой скамье преступлений и тяжелых душевных страданий является перед судом общественной совести женщина по обвинению в кровавом преступлении.

В первый раз является здесь женщина, для которой в преступлении не было личных интересов, личной мести, - женщина, которая со своим преступлением связала борьбу за идею во имя того, кто был ей только собратом по несчастью всей ее молодой жизни. Без упрека, без горькой жалобы, без обиды примет она от вас решение ваше и утешится тем, что, может быть, ее страдания, ее жертва предотвратят возможность повторения случая, вызвавшего ее поступок. Как бы мрачно ни смотреть на этот поступок, в самых мотивах его нельзя не видеть честного и благородного порыва.

Да, она может выйти отсюда осужденной, но она не выйдет опозоренною, и остается только пожелать, чтобы не повторились причины, производящие подобные преступления.

Приложение № 3

Дополнительный материал для учителя

1) Вера Ивановна Засулич (1849-1919) - деятель русского революционного движения. Родилась в дворянской семье отставного офицера. Ее отец умер, когда девочке исполнилось три года, оставив на руках жены, пять малолетних детей. Воспитывалась Вера сначала в семье, в деревне, затем в частном пансионе в Москве. В I867 г. закончила пансион и выдержала экзамен на учительницу. В 1868 г. переехала в Петербург и принимала участие в деятельности революционных кружков. В 1869-1871 гг. находилась в заключении в связи с нечаевским делом, а затем была в ссылке. С 1875 г. находилась на нелегальном положении. Член народнической группы киевских "бунтарей", после разгрома которой, переехала в Петербург (1877).

24 января стреляла в петербургского градоначальника Трепова. После оправдательного приговора 31 марта эмигрировала. В 1879 г. возвратилась в Россию, примкнула к "Черному переделу", в 1886 г. вновь эмигрировала, была заграничным представителем "Красного Креста", "Народной воли". В 1883 г. перешла на позиции марксизма и вошла в состав группы "Освобождение труда", переводила произведения К. Маркса и Ф. Энгельса. В 1899 г. нелегально приезжала в Россию для установления связи с с. -д. группами. В 1900 г. вошла в состав редакции "Искры" и "Зари".

На II съезде РСДРП (1903) примыкала к искровцам меньшинства; после съезда - один из лидеров меньшевизма. В годы реакции (1907-1910) - "ликвидатор". Во время первой мировой войны - социал-шовинист. В 1917 г. - член меньшевистской группы "Единство". В. И. Ленин резко критиковал меньшевистскую позицию В. Засулич, но высоко ценил ее прежние революционные заслуги, - См.: БСЭ, 1972, т.9, с. 1134-1135.

В юном возрасте Вера увлекалась поэзией. Одним из любимых ее произведений стала рылеевская «Исповедь Наливайки». «Есть времена, есть целые века, - писала она позже, когда ничто не может быть прекраснее, желаннее тернового венка». Девушку отличали впечатлительность, душевная ранимость, постоянное стремление к справедливости. Любимый ею Николай Некрасов утверждал:

«Жить для себя возможно только в мире,

но умереть, возможно, для других».

Этим другом оказался человек, которого она никогда и не увидела, - Андрей Степанович Емельянов (Боголюбов), арестованный по делу об антиправительственной демонстрации 6 декабря 1876 г.

Внешний вид: среднего роста с продолговатым бледным, нездоровым лицом, гладко зачесанными волосами.

Двадцать четвертого января 1878 года в 10 часов утра петербургский градоначальник генерал-адъютант Федор Трепов вышел в приемную своего дома на Невском проспекте и начал ежедневный прием просителей. В их числе была молодая, скромно одетая дама, назвавшаяся Елизаветой Козловой. Впоследствии лица, находившиеся в приемной градоначальника, не смогли припомнить о ней ничего существенного: она держалась незаметно и ничем не обратила на себя внимания; по одним источникам, на ней была широкая черная тальма – накидка без рукавов, по другим – серая шаль поверх серого же пальто. На предметах одежды, специально купленных по такому случаю, были вышиты инициалы ЕК.

Елизавета Козлова объяснила градоначальнику, что ищет места гувернантки, а для этого ей необходимо получить удостоверение о благовидном поведении. Трепов принял прошение и обратился к следующей просительнице, но та не успела открыть рта, как раздался выстрел. Стреляла Козлова из револьвера, который прятала в складках тальмы. Пуля попала градоначальнику в бок; он повалился наземь. В барабане шестизарядного английского «бульдога» оставалось еще пять пуль, но стрелявшая бросила револьвер на пол. Она не сделала ни малейшей попытки скрыться или оказать сопротивление при аресте.

Трепов остался в живых. Покушавшуюся на него на самом деле звали Верой Ивановной Засулич. При допросе она заявила, что отомстила градоначальнику за оскорбление, которое тот нанес политическому заключенному, студенту Боголюбову.

«Засулич вовсе не была террористкой, – писал известный революционер и террорист Сергей Степняк-Кравчинский. – Она была ангелом мести, жертвой, которая добровольно отдавала себя на заклание, чтобы смыть с партии позорное пятно смертельной обиды... И, однако, событие 24 января имело огромное значение в развитии терроризма. Оно озарило его своим ореолом самопожертвования и дало ему санкцию общественного признания».

Покушение и судебный процесс Веры Засулич стали важнейшим рубежом в истории русского революционного движения. Споры о деле Засулич продолжаются по сей день.

В своих воспоминаниях Засулич описывала события 24 января: «Вдруг все задвигалось… Члены полиции бросились ко мне, схватили с двух сторон. Предо мной очутилось существо (Курнеев, как я потом узнала): глаза совершенно круглые, из широко раскрытого рта раздается не крик, а рычание, и две огромные руки со скрученными пальцами направляются мне прямо в глаза… Посыпались удары, меня повалили и продолжали бить… Слышны были крики полицейских: «Вы убьете ее!» «Уже убили кажется» «Так нельзя, оставьте, нужно провести следствие».

К покушению на Трепова готовилась группа революционеров Юга России. 28-летняя Вера опередила организаторов. Право на выстрел оспаривала другая революционерка, Мария Каленкина. Подруги-единомышленники бросили жребий, указавший на Веру. Мария приняла решение в тот же день, 24 января стрелять в прокурора Желяховского, обвинителя на процессе «193». Но Желяховский. В отличие от Трепова, утором, 24-го не принял молодую посетительницу. Поэтому в этот день прозвучал только один выстрел.

2) Федор Федорович Трепов (1803-1889), побочный сын Николая I, друг Александра II, отец двух сатрапов Николая II - Дмитрия Трепова (1855-1906), диктатора России в 1905 г., и Алексея Трепова (1862-1928), председателя Совета министров империи в 1915-1916 гг.

В тот же день после покушения Трепова навестил Александр II, которому, однако, очень не понравились слова Трепова: "Эта пуля, быть может, назначалась вам, ваше величество, и я счастлив, что принял ее за вас"

К началу процесса Трепов поправился и приступил к исполнению своих обязанностей. Больше того, он ездил в коляске по городу и всюду рассказывал, что высек Боголюбова по поручению министра юстиции Палена, и лицемерно заявлял, что не только не желает зла Засулич, но даже будет рад, если она будет оправдана. Палена это злило, но решительно опровергнуть это он не смел.

Градоначальник Трепов мало походил на «царского опричника». Он попал в историю сам того не желая и чуть ли не против своей воли, отнюдь не отличаясь особой злобностью в отношении политических преступников. Как писал в воспоминаниях выдающийся юрист Анатолий Кони, между Треповым и его преемниками «была целая пропасть в смысле ума, таланта и понимания своих задач».

13 июля 1877 года градоначальник инспектировал петербургский дом предварительного заключения и взбеленился после того, как один из арестантов, член «Земли и воли» студент Алексей Боголюбов, осужденный к 15 годам каторжных работ, дважды на протяжении нескольких минут встретившись с ним в тюремном дворе, решил во второй раз не снимать шапку и не кланяться. Трепов был другого мнения о правилах внутреннего распорядка. И без того чем-то взвинченный, с криком «Шапку долой!» он протянул руку, собираясь сбить шапку с головы Боголюбова. Арестантам, наблюдавшим сцену из окон камер (это были в основном осужденные по делу 193-х), показалось, что Трепов ударил Боголюбова. Они подняли крик и стали бросать на тюремный двор разные предметы, стараясь попасть в градоначальника. Трепов, опасаясь бунта, ретировался, приказав высечь Боголюбова.

Ана Силджак считает этот инцидент злополучной случайностью:

– Трепов был человек эксцентричный, неуравновешенный. Он не был жестоким по натуре. Событие, которое повлекло за собой покушение на его жизнь, было в значительной мере неудачным стечением обстоятельств. Он оказался в тюрьме в момент, когда заключенные отказались соблюдать распорядок. Трепов отнюдь не поощрял телесные наказания политических заключенных. Наказание Боголюбова именно в силу своей исключительности стало искрой, воспламенившей революционное движение.

Градоначальник, впрочем, не велел начинать экзекуцию вплоть до особого распоряжения. Дело в том, что Трепов не был уверен в законности своего приказа. Поэтому непосредственно из тюрьмы он поехал за консультацией в Министерство юстиции, но Кони, занимавшего в то время пост вице-директора департамента, на месте не застал. Кони утверждает, что градоначальник искал способа отменить свой приказ, дабы «с честью выйти на законном основании из ложного положения»; но министр граф Пален с восторгом санкционировал порку.

Кони описывает сцену оправданий Трепова в своем кабинете на следующий день: «Клянусь вам, Анатолий Федорович, — сказал Трепов, вскакивая с кресла и крестясь на образ, — клянусь вам вот этим, что если бы Пален сказал мне половину того, что говорите вы теперь, я бы призадумался, я бы приостановился, я бы иначе взыскал с Боголюбова... Но, помилуйте, когда министр юстиции не только советует, но почти просит, могу ли я сомневаться? Я солдат, я человек неученый, юридических тонкостей не понимаю! Эх, зачем вас вчера не было?!»

Телесные наказания за дисциплинарные нарушения допускались в отношении осужденных в каторжные работы на этапе или в местах отбытия наказания, но не в отношении обвиняемых и не в следственной тюрьме.

Вот как комментирует это Ана Силджак:

– Порка была законным наказанием для приговоренных преступников во время следования по этапу. Боголюбов был уже приговорен и ожидал отправки к месту отбытия наказания. В доме предварительного заключения он оказался по недоразумению. Так что юридически он, вероятно, мог быть наказан. Но для Петербурга это был чрезвычайно редкий случай. Дело было не в том, имела ли администрация право наказать его, а в том, что наказание было непропорционально жестоким. Это был акт не наказания, а произвола.

И продолжает:

– Между наказанием Боголюбова и покушением на Трепова прошло почти полгода. Уже одно это говорит о том, что теракт не был следствием безотчетного порыва. Покушение не просто тщательно планировалось – планировалось двойное покушение. Близкая подруга Веры и ее революционный товарищ Маша Коленкина должна была в тот же день совершить покушение на Владислава Желеховского, прокурора на процессе 193-х. Это двойное покушение должно было стать сигналом должностным лицам правительства о том, что они больше не в безопасности. Но Маше исполнить план не удалось, и Вера превратилась в уникальную фигуру русского революционного движения – первую женщину-террористку.

Следствие по делу Засулич велось в быстром темпе и к концу февраля было окончено. Вскоре А. Ф. Кони через Лопухина получил распоряжение министра юстиции назначить дело к рассмотрению на 31 марта с участием присяжных заседателей. В кругах, близких к самодержавию, были и другие суждения, в частности высказывалось опасение, что присяжные очень чувствительны к отголоскам общественного мнения и что поспешное проведение процесса, вся нетвердость и переменчивость действий властей отразятся на присяжных. Верный столп русского самодержавия, наставник и воспитатель будущего императора Александра III К. П. Победоносцов писал наследнику: "Идти на суд присяжных с таким делом, в такую минуту, посреди такого общества, как петербургское, - это не шуточное дело" [8].

Министерство юстиции и органы следствия были настолько уверены в осуждении Засулич, что не приобщили к делу материалы о ее прошлом, в том числе о ее десятилетнем участив тайных обществах.

3) Дом предварительного заключения, или ДПЗ (Петербург, Шпалерная ул., 25), первая в России следственная тюрьма. Построен в 1871–1875 (арх. К.Я. Маевский) по американской системе: двери камер выходили на ярусные железные переходы, внутри – обширный внутренний двор для прогулок заключенных. В ДПЗ было 317 одиночных, 68 общих камер, карцеры, тюремный лазарет (рассчитан на 700 заключенных). На 3–4-м этажах дворового флигеля располагалась церковь Св. Александра Невского (закрыта в 1919, перестроена). До 1917 г. использовался главным образом для заключения участников революционного движения. Узники содержались в ДПЗ в период следствия и в ходе судебных процессов, которые проходили в здании Окружного суда (Литейный просп., 4; не сохранился), соединенном с тюрьмой коридором. Среди первых заключенных – участники «хождения в народ», судившиеся по «процессу 193-х» (1877–1878). В дальнейшем через ДПЗ прошли многие члены «Земли и воли», «Народной воли», с середины 1890-х гг. представители различных революционных организаций и групп. В 1895–1897 гг. в камере № 193 содержался В.И. Ленин (камера превращена в музей). В ДПЗ находилась лучшая тюремная библиотека страны (в 1904 г. – свыше 7,3 тыс. томов), созданная главным образом силами самих заключенных (ныне передана в Библиотеку РАН). В дни Февральской революции 1917 г. узники ДПЗ освобождены восставшими; здание Окружного суда сожжено. С 1920-х гг. ДПЗ – следственная тюрьма Ленинградского (С.-Петербургского) управления ОГПУ – НКВД – МГБ – КГБ – ФСБ. Здесь в тяжелейших условиях содержались многочисленные жертвы репрессий политических. Название «Шпалерка» стало нарицательным среди ленинградцев. В 1931–1932 в здании ДПЗ находилось конструкторское бюро (ОКБ-12), в котором работали заключенные инженеры и архитекторы, проектировавшие под руководством Н.А. Троцкого «Большой дом». В 1970–1980-х гг. в следственном изоляторе КГБ содержались до 30 политзаключенных (в их числе правозащитники М.М. Молоствов и Р.И. Пименов). (А.Д. Марголис «Энциклопедия Санкт-Петербурга»).

4) Дело Боголюбова

При посещении этой тюрьмы 13 июля 1877 г.градоначальник застал политических заключенных, и в том числе Боголюбова, на тюремном дворе, где они совершали свою обычную прогулку. Трепов не обратил внимания на то, что Боголюбов уже поздоровался с ним ранее, и, находясь в раздраженном состоянии, вменил в вину заключенному, вновь попавшемуся ему на пути, отсутствие должного уважения к своей особе. (Боголюбов был осужден к каторжным работам по делу демонстрации перед Казанским собором, но приговор еще не был обращен к исполнению) Градоначальник ударом кулака сбил фуражку с головы Боголюбова и приказал заключить его в карцер. Эти действия Трепова вызвали взрыв негодования -95- среди заключенных и привели к бурному протесту, когда Боголюбов в тот же день был подвергнут наказанию розгами (25 плетей). Это распоряжение Трепова было сделано с ведома министра юстиции (Палена), так как в душе генерала появились кое-какие сомнения в правомерности отданного им указания. Экзекуцию проводил полицмейстер Дворжецкий, халатность которого не позволила 1 марта 1881 г. предотвратить гибель Александра. Трепов позже утверждал, что Боголюбов, которому он послал затем чай с сахаром, вроде бы не в обиде на градоначальника. Достоверно известно только то, что через два года после драматических событий Андрей Емельянов. Находясь в состоянии помешательства, скончался в госпитале центральной тюрьмы в Ново-Белгороде.

Негодование охватило широкие круги русской общественности. Выразительницей этого негодования и явилась Вера Засулич. Она выстрелом из револьвера ранила Трепова на приеме у него. Засулич рассказала в своих воспоминаниях, что после выстрела она была сброшена на пол ударами и в числе избивавших ее находился бывший начальник Дома предварительного заключения, назначенный к этому времени на службу к Трепову.

Поступок Веры Засулич вызвал чувство нравственного удовлетворения в кругах русской общественности и чувство озлобления в кругах высшей бюрократии

Засулич была предана суду присяжных заседателей. Правительство надеялось, что присяжные осудят обвиняемую и тем самым реабилитируют Трепова.

(6 декабря 1876 г. состоялась демонстрация молодежи на площади у Казанского собора в Петербурге. В процессе демонстрации был арестован и затем приговорен к каторжным работам студент А. С. Боголюбов.

13 июля 1877 г. в дом предварительного заключения в Петербурге, где в очень тяжелых условиях содержались подозреваемые по “делу 133-х”, приехал градоначальник Трепов. Здесь находились люди, многие из которых уже отсидели за решеткой по три-четыре года и были больны.

(“Дело 133-х” рассматривалось в 1877-1878 гг. Особым присутствием Правительствующего сената. Оно началось в конце 1873 г. как дело о пропаганде и вскоре разрослось в ряд искусственно связанных между собой дел, возникших в 37 губерниях и в войске Донском. Это был самый крупный политический процесс в царской России. Число арестованных по “делу 133-х” превышало 4 тысячи.)

Как только Трепов вошел во двор, ему на глаза попались трое заключенных, в том числе и Боголюбов. Поровнявшись с Треповым, они сняли шапки и поклонились. Обогнув здание, Боголюбов с товарищами вновь встретился с Треповым, но второй раз решил уже не здороваться. Однако Трепов закричал: “В карцер! Шапку долой!”- и сделал движение, намереваясь сбить с головы Боголюбова шапку. Студент отшатнулся, и от резкого движения шапка свалилась с его головы. Большинство видевших это решили, что Трепов ударил Боголюбова. Раздались крики, стук в окна. Тогда Боголюбова прилюдно было приказано сечь. Реакция заключенных была мгновенной. Начался тюремный бунт. Из зарешеченных окон в Трепова стали бросать все, что можно было бросить.

Весть о случившемся быстро облетела весь Петербург. Поползли слухи, что Боголюбову дали не 25 розг, а секли до потери сознания. Уже в разных местах разными людьми готовилось покушение на Трепова)

5) Кони

Председательствующий по этому процессу А. Ф. Кони рассказал в своих воспоминаниях о том давлении, которое пытался оказать на него, как на председателя суда, министр юстиции. Воспоминания Кони вскрывают перед нами картину самого циничного обращения министра юстиции с тем, что называлось высоким именем — «правосудие». Министр не остановился даже перед уговором председателя суда создать при рассмотрении дела процессуальные нарушения в целях возможности кассации приговора в случае оправдания подсудимой.

А. Ф. Кони остался в процессе Веры Засулич на высоте положения. История русской общественности знает, что он предоставил обвиняемой и защите возможность выяснить все обстоятельства дела и гнусность позорного распоряжения градоначальника Трепова. Вера Засулич была оправдана. Оправдательный вердикт вызвал бурю восторга в зале суда, полном сочувствия передовой русской общественности, и озлобление реакционных слоев столицы. Вере Засулич удалось скрыться за границу. Для Кони наступило время преследований, он был вынужден перейти на ряд лет к деятельности, далекой от его специальности криминалиста. Эти преследования правительством председателя суда получают особое значение для характеристики царского правосудия тем более, что о них подробно рассказывает сам А. Ф. Кони51.-96-

Преследование А. Ф. Кони, как председательствующего по делу Веры Засулич, закончилось вынужденным переходом его в гражданский департамент судебной палаты. Он был привлечен к ответственности в дисциплинарном порядке по определению Сената. Это было результатом хлопот наиболее реакционной части сенаторов.

Отмена оправдательного приговора, удовлетворявшая реакционные круги русского общества, произошла тогда, когда Вера Засулич уже была в Швейцарии. Царь решил не требовать от швейцарского правительства выдачи обвиняемой и приказал ограничиться ее вызовом в суд. Конечно, нового рассмотрения дела Веры Засулич не произошло. Также несомненно, что не в интересах правительства было сосредоточивать общественное внимание на этом факте борьбы царизма с революционным движением в России.

Оправдание присяжными заседателями Веры Засулич показало правительству, что на присяжных заседателей царизм в таких делах не может рассчитывать с полной уверенностью. В результате этого правительство сделало для себя вывод и стало передавать такие дела более надежным судьям-чиновникам — в первую очередь военным судам. Здесь оно не ошиблось, и приговоры военных судов его вполне удовлетворяли.

6) Александров

Обладал глубиной логического анализа и силой ядовитого сарказма. Внешними данными он не отличался: щуплая фигура, усеченное лицо, угловатый жест, гнусавый голос – все это не помешало ему стать оратором-громовержцем, который не знал себе равных среди русских судебных ораторов в умении пригвоздить своего противника в том самом месте, в котором застигал его на «нехорошем деле»

Вопрос о выборе защитника решился проще и без всяких осложнений. Вначале В. Засулич не хотела приглашать защитника и собиралась защищать себя сама. Но при получении 23 марта обвинительного акта она сделала официальное заявление, что избирает своим защитником присяжного поверенного Александрова.

До этого он уже успешно выступал на процессе по "делу 193-х". Своим коллегам Александров говорил: "Передайте мне защиту Веры Засулич, я сделаю все возможное и невозможное для ее оправдания, я почти уверен в успехе".

Опыт прокурорской и адвокатской деятельности подсказывали ему, что решающая роль в исходе процесса, конечно, будет принадлежать присяжным и у Александрова созревает мысль об использовании своего права на отвод присяжных. Он начинает действовать. Ежедневно посещает все судебные заседания в окружном суде, где с участием присяжных разбирались уголовные дела, и, сидя среди публики, тщательно изучает их поведение. Он обращает внимание па то, кто из них непреклонен и жесток, кто мягок и податлив, кто честен. Собранными таким образом данными он потом умело воспользовался 31 марта.

Из явившихся 29 присяжных защитник имел право отвести шестерых. Такое же число мог отвести обвинитель, но он отказался от этого своего права и тем самым облегчил положение защитника: закон предоставлял и обвинителю, и защитнику, если одна сторона не реализовывала свое право на отвод присяжных целиком или частично, право отвести не только "своих" шестерых, но и остальных шестерых присяжных. Защитник Александров отвел 11 присяжных, причем по закону отвод производился без объяснения причин. Таким образом, осталось 18 присяжных заседателей.

После процесса верхи возмущались тем, что прокурор Кессель не воспользовался принадлежавшим ему правом отвода. Либеральная же часть общества действия адвоката Александрова оценила как умелый и хорошо продуманный шаг.

Политический текст речи Александрова печатали все газеты, называли ее блестящей, «неподражаемой». Известный русский юрист, коллега Александрова Н. И. Карабчевский писал: «Защита Веры Засулич сделала адвоката Александрова всемирно знаменитым. Речь его переводилась на разный языки».

Речь защитника Александрова явилась крупным событием общественной жизни. Люди, хорошо его знавшие, пришли к единодушному мнению, что ни до этого, ни после он никогда не произносил таких блестящих и потрясающих речей. Александров сказал, что совершенно согласен со многим сказанным обвинителем и что они расходятся в весьма немногом. Дело это просто по своим обстоятельствам, до того просто, что, если ограничиться одним только событием 24 января, тогда почти и рассуждать не придется. Готовя свою речь, Александров был твердо убежден в том, что событие 24 января явилось следствием того, что произошло 13 июля. Эту мысль он и проводил.

Александров ничего не опровергал, ничего не оспаривал, он просто объяснял, как и почему у подсудимой могла возникнуть мысль о мести. В зале раздалась буря аплодисментов, громкие крики: "Браво!" Плачет подсудимая Вера Засулич, слышится плач и в зале.

Председатель А. Ф. Кони прерывает защитника и обращается к публике: "Поведение публики должно выражаться в уважении к суду. Суд не театр, одобрение или неодобрение здесь воспрещается. Если это повторится вновь, я вынужден буду очистить залу". Но в душе председатель суда восхищался блестящей речью Александрова. Ведь сам он, будучи не менее прекрасным оратором, хорошо представлял себе, на что способен Александров, и ранее, не скрывая этого, дважды напоминал министру юстиции о незаурядных способностях защитника.

7) Кессель Константин Иванович, товарищ Прокурора Петербургского окружного суда. По общему признанию, речь обвинителя была бесцветной.

8) "Дело 193-х" рассматривалось в 1877-1878 гг. Особым присутствием Правительствующего сената. Оно началось в конце 1873 г. как дело о пропаганде и вскоре разрослось в ряд искусственно связанных между собой отдельных дел, возникших ц 37 губерниях и в войске Донским (см.: Кони А. Ф. Собр. соч., т. 2, с. 337). По данным Н. А Троицкого, это был наиболее крупный политический процесс в царской России. Главные обвиняемые - Мышкин, Рогачев, Войнаральский, Ковалик. По процессу проходили также Желябов, Перовская, Морозов, Сажин и др. Среди подсудимых было 39 женщин. Число арестованных по "делу 193-х" превышало 4 тыс. Многие из них отбыли по нескольку лет предварительного одиночного заключения. К началу процесса 97 человек умерли или сошли с ума (Троицкий Н. А. Безумство храбрых: Русские революционеры и карательная политика царизма. 1866-1882 гг. М.: Мысль, 1978, с. 71-131). Подсудимые были участниками не менее 30 разных пропагандистских кружков. Но все они обвинялись в организации единого "преступного общества" с целью государственного переворота и "перерезания всех чиновников и зажиточных людей". Чтобы облегчить расправу над обвиняемыми, суд разбил их на 17 групп для раздельного разбирательства. Защита на "процессе 193-х" была представлена блестящей по составу группой прогрессивных адвокатов: В. Д. Спасович, Д. В. Стасов. П. А. Александров, Г. В. Бардовский, В. Л. Боровиковский, В. Н. Герард, Е. И. Утин и др. Для поддержания обвинения были вызваны 472 свидетеля. Но суд оказался не в силах выполнить волю царя и вынес мягкий приговор: из 190 подсудимых многие умерли или сошли с ума до суда и во время суда, 90 человек были оправданы и только 28 приговорены к каторге. Но Александр II санкционировал административную высылку 80 человек из числа оправданных. См.: Советская историческая энциклопедия. М., 1968, т. 11, с. 668-669.

9) Покушения на Александра II

1) Каракозов Дмитрий Владимирович

4 апреля 1866 г. от ворот Летнего сада раздался выстрел. Пуля пролетела над головой императора. Стрелявшего толкнул какой-то мужик, стоявший возле. Толпа едва не разорвала молодого человека в темном пальто. Жандармы, насилу отбившие Каракозова у толпы, позвали его к царю. «Ты поляк»? – «Нет, чистый русский».

Студент-двоечник, революционер, ишутинец. Некоторые историки склонны считать, что его выстрел положил начало тактике индивидуального террора в России.

Каракозовское дело – политический процесс в Верховном уголовном суде (1866 г.) над ишутинцами. Под следствием свыше 2 тыс. человек; 36 подсудимых. Приговор: Каракозов – смертная казнь через повешение, 8 человек – на каторгу, 9 – в сибирскую ссылку.

2) Антон Березовский

Польский эмигрант. 25 мая 1867 г. стрелял в императора в Париже на Всемирной выставке. Пуля угодила в лошадь. Знаменитая парижская гадалка предсказала тогда императору, что он переживет 7 покушений. Его предсказания сбылись практически на все сто.

3) Александр Константинович Соловьев 2 апреля 1879 г. у ворот Зимнего дворца сделал 4-5 выстрелов из пистолета, прострелив в нескольких местах «высочайшую» шинель. Александра спасли как промахи Соловьева, так и то, что царь после первого выстрела побежал от покушавшегося по-военному, зигзагами. Соловьев схвачен и повешен.

4) В июне 1879 г. народовольцы (11 человек в захолустном Липецке), не имеющие больших денежных средств, поддержки в народе и армии, далекие от придворных кругов вынесли царю смертный приговор, самодержцу всероссийскому, повелителю почти 90млн. человек, охраняемому огромной армией и полицией. Михайлов произнес гневную и сильно обвинительную речь против царя. В Вину вменялись: нищета народа, лицемерие всех его реформ, разгром польского восстания 1863 г., зверское обращение с политзаключенными.

Члены исполнительного комитета «Народной воли»:

Желябов Андрей Иванович (1851-1881), из семьи крепостных, «чайковец». Один из создателей «Народной воли», ее военных, рабочих, студенческих организаций, редактор «Рабочей газеты». Повешен 3 апреля 1881 г.

«В его сердце была страсть, в его глазах – предсказание смерти» (А. Суинберн)

Перовская Софья Львовна (1853-1881), член кружка «чайковцев», участница «хождения в народ», член «Земли и воли». Повешена 3 апреля 1881 г.

Михайлов и др. Не раз организовывались покушения на царя при возвращении его из Крыма.

1-я попытка – под Одессой, но поезд пошел Александровск. (Сторож на ж/станции и его жена были народовольцами)

2-я попытка взрыва поезда 18 ноября 1879 г. под Александровском. (Желябов под видом купца Черемисова взял землю у железнодорожного полотна для устройства кожевенного завода. Сверлил насыпь, протягивал провода). Когда долгожданный поезд вынырнул из-за поворота кто-то крикнул: «Жарь!»

Желябов соединил провода… и – ничего. Не сработала электрическая цепь взрывателя.

3-я попытка. Группа Перовской под Москвой. Обосновались в старообрядческом Замоскворечье. Делали подкоп. А Михайлов на следствии вспоминал: «Положение работающего там походило на заживо зарытого, употребляющего последние усилия в борьбе со смертью». Двигаться можно было только на животе. Во время дождя приходилось вычерпывать по 300-400 ведер воды… Некоторые брали с собой в подкоп яд, чтобы в случае обвала покончить жизнь разом.

Сделан подкоп, но в дело вмешался случай. На одной из станций царский поезд обогнал на полчаса поезд со свитой. Эти полчаса и спасли царя. Приняв императорский состав за свитский, народовольцы пропустили его, взорвав мину под четвертым вагоном второго поезда. Однако в этом вагоне находились лишь фрукты, предназначенные для императорского стола. От двух вагонов свитского состава, по словам графа Адлерберга остался «мармелад какой-то»

5) 5 февраля 1880 г. взрыв в столовой Зимнего дворца. Организатор - Халтурин Степан Николаевич. При дворце находилось более 5 тысяч человек прислуги. Проверка ее была формальна. Халтурин стал дворцовым краснодеревщиком. Его комната находилась точно под царской столовой. Когда в его столярке скопилось более 32 кг динамита, грохнуло. Зазвенели вылетевшие из окон стекла, погасли все огни Зимнего. Императора спасло опоздание поезда на 30 минут, на котором ждали высочайшего гостя. Взрыв раздался, когда царь находился в Малой маршальской зале. Убито 10 человек, 53 ранено.

6) 1(13 марта) 1881 г.

Михайлов арестован и другие. Зимой император никуда не ездит, значит, железная дорога отпадает. В Зимний теперь не пробраться. Надо готовить нападение на улицах Петербурга. Пистолет – ненадежное оружие. Значит, метательные снаряды и наблюдатели. Наблюдение поручено Перовской. Выясняется следующее: выезды императора в будни непредсказуемы. Зато по воскресеньям распорядок четки: Зимний – Михайловский манеж (на развод войск) – набережная Екатерининского канала – Зимний. Путь же к Михайловскому манежу – это Невский проспект и Малая Садовая улица. В одном из домов на Малой Садовой делается подкоп. В доме открыта якобы сырная лавка крестьянской семьи Кобозевых. Полиция посетила лаву, но подозрительного ничего не обнаружила. Желябов арестован. Главная роль перешла к Перовской. Перовская должна была взмахом носового дать сигнал метальщикам. Когда Александр отправился на развод, он оказался в ловушке Бомбы на Малой Садовой не избежать. Но он изменил маршрут. Судьба улыбнулась в последний раз. Но это уже ничего не меняло. Метальщики переместились к Екатерининскому каналу. На малолюдной набережной стоял обычный полицейский пост. Здесь же на одной стороне канала – Рысаков, Гриневицкий и др. На другой – Перовская. Она, заметив клубы снега от императорских саней, выхватила из муфты платок и неконспиративно взмахнула им как флагом, вместо того, чтобы просто поднести платок к лицу. Несколько мгновений на набережной ничего не менялось. Мальчик волок по снегу корзину, шел навстречу офицер, на тротуаре стоял молодой человек со свертком с руке. Этот сверток он бросил под ноги поравнявшихся с ним лошадей. Когда поднятая взрывом завеса дыма рассеялась, дверца покосившегося возка отворилась и невредимый император вышел из него, пожелав узнать фамилию покушавшегося. Схваченный и уже связанный солдатами конвоя Рысаков (1861-1881) назвался мещанином Глазовым. Александр с отвращением посмотрел на него, сказал: «Хорош!» - и добавил, скоре про себя: «Слава богу!» «Еще слава ли богу!» - ответил Рысаков, видя, как уменьшается расстояние между царем, идущим к возку, и Гриневицким со свертком в руке. Гриневицкий сделал все, чтобы избежать случайностей. Он метнул бомбу под ноги Александру лишь тогда, когда между ними оставалось несколько шагов. Вновь набережная окуталась дымом и свежей пылью. Через несколько минут одни сани мчали смертельно раненого императора в Зимний дворец, другие – не приходящего в сознание Гриневицкого в придворный госпиталь. Через девять часов император умер.

Гриневицкий Игнатий Иоахимович (1856-1881), вел пропаганду среди петербургских рабочих. Умер в 10 часов вечера. Пришел в себя через восемь часов после взрыва. На последний вопрос об имени-звании ответил «Не знаю…» - в полном соответствии с правилами конспирации.

10) Процесс над народовольцами.

Речь Н.Муравьева рисует фантасмагорическую картину злодеяния 1 марта 1881 года. "Обрывается голос, цепенеет язык и спирает дыхание, когда приходится говорить об этом. Смертельно раненный на месте взрыва 14-летний мальчик Николай Максимов... Император с раздробленными взрывом ногами ("Холодно, холодно, несите меня во дворец, там умереть...") дважды тихо, но настойчиво спрашивает по пути во дворец ротмистра своей охраны Кулебякина: "Ты ранен, Кулебякин?.. ...Неисповедимое веление Промысла свершилось. Великий царь-освободитель, благословляемый миллионами вековых рабов, которым он даровал свободу, пал мученической смертью..."

Начало речи Н.Муравьева ознаменовалось драматическим эпизодом, отраженным в стенограмме процесса.

Н.Муравьев: "С глубокою сердечной болью я вызываю это страшное воспоминание о цареубийстве, но я не могу сделать иначе по двум причинам: во-первых, потому, что из кровавого тумана, застилающего печальную святыню Екатерининского канала, выступают перед нами мрачные облики цареубийц, во-вторых..."

В эту минуту, как свидетельствует протокол судебного заседания, со скамьи подсудимых раздается раскатистый хохот подсудимого Желябова. Присутствующие замерли. Это был кульминационный момент процесса, предопределивший моральный исход поединка между прокурором и подсудимыми.

30-летний обвинитель находит достойный ответ.

Н.Муравьев: "Но здесь меня останавливает на минуту смех Желябова. Тот веселый или иронический смех, который не оставлял его во время судебного следствия и который, вероятно, заставит его и потрясающую картину события 1 марта встретить глумлением. Но я вижу среди подсудимых людей, которые, каковы бы они ни были, все-таки не в таком настроении, как Желябов, и потому я решаюсь еще раз подвергнуть общую печаль его глумлению: я знаю (здесь прокурор возвысил голос. - А.К.), что так и быть должно! - ведь когда люди плачут - желябовы смеются!.."

Цареубийц, за исключением беременной Гельфман, вскоре повесят. Впоследствии одни назовут их шайкой злодеев, преследующих какие-то неведомые цели, а другие восславят как героев и мучеников, ускоривших приход революции. Думаю, можно считать доказанным, что, помимо цареубийства, их главное преступление перед историей заключается в том, что на опыте созидания правового государства в России, предпринятом Александром II, был поставлен крест. Надолго. Может быть, навсегда?..