Разработка внеклассного мероприятия по литературе "Духовной жаждою томим..."

МУНИЦИПАЛЬНОЕ КАЗЕННОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ «ЛЕСОПОЛЯНСКАЯ СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА» НИЖНЕДЕВИЦКОГО МУНИЦИПАЛЬНОГО РАЙОНА ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ _____________________________________________________________________ 396860, Воронежская область, Нижнедевицкий район, поселок Нижнедевицк, ул. Центральная, д.22 тел. 8(47370)79133, 8-951-557-12-58

Устный журнал

«Духовной жаждою томим…»

(влияние духовных традиций православия

на жизнь и творчество русских

писателей XIX века)

внеклассное мероприятие по литературе в 10 классе

Колтакова Юлия Алексеевна, учитель русского языка и литературы

п.Нижнедевицк - 2016

Внеклассное мероприятие по литературе в 10 классе

Устный журнал «Духовной жаждою томим…»

(влияние духовных традиций православия на жизнь и творчество русских писателей XIX века)

Цели мероприятия: 

1. Расширить представления учащихся о жизни и духовных исканиях А.С.Пушкина, Н.В.Гоголя, Ф.М.Достоевского, Н.С.Лескова.

2. Познакомить школьников с влиянием православия на формирование мировоззрения русских писателей XIX века.

3. Показать связь русской литературы с православной традицией.

4. Воспитывать в учащихся любовь к отечественной литературе через знакомство с традициями православия.

Тип мероприятия: устный журнал по литературе 

Время проведения: 60 мин. 

Оборудование: компьютер, проектор, экран, мультимедийная презентация

Ход мероприятия:

1. ВВЕДЕНИЕ. (Слайд № 1)

1-й ведущий: В течение многих веков Православие оказывало решающее влияние на формирование русской культуры. В допетровский период светская культура на Руси практически не существовала: вся культурная жизнь русского народа была сосредоточена вокруг Церкви. В послепетровскую эпоху в России сформировались светская литература, поэзия, живопись и музыка, достигшие своего апогея в XIX веке. Отпочковавшись от Церкви, русская культура, однако, не утратила тот мощный духовно-нравственный заряд, который давало ей Православие, и вплоть до революции 1917 года сохраняла живую связь с церковной традицией.

2-й ведущий: В послереволюционные годы, когда доступ к сокровищнице православной духовности был закрыт, русские люди узнавали о вере, о Боге, о молитве и богослужении Православной Церкви через произведения Пушкина, Гоголя, Достоевского и других великих писателей.

Их имена вписаны золотыми буквами не только в историю мировой литературы, но и в историю Православной Церкви. Они жили в эпоху, когда все большее число представителей интеллигенции отходило от Православной Церкви. Крещение, венчание и отпевание по-прежнему происходили в храме, но посещать храм каждое воскресенье считалось среди лиц высшего света едва ли не дурным тоном. Отход интеллигенции от Православия увеличивал разрыв между ней и народом. Тем более удивительным представляется тот факт, что русская литература, вопреки веяниям времени, сохраняла глубинную связь с православной традицией.[1]

1. ПЕРВАЯ СТРАНИЦА ЖУРНАЛА «СВЯТИТЕЛЬ ФИЛАРЕТ В ЖИЗНИ А.С.ПУШКИНА» (Слайд № 2)

Историк: Одним из крупнейших деятелей в истории как Русской Церкви, так и Российского государства ХIХ столетия был митрополит Московский и Коломенский Филарет (Дроздов). Соединив в себе качества церковного иерарха и ученого богослова, государственного мужа и подвижника благочестия, проповедника и поэта, святитель Филарет стоял в центре церковно-политических и общественных событий того времени. За всю свою долгую жизнь святитель совершил такое неимоверное количество дел, что его именем названа целая эпоха в истории Церкви. Только одной Московской кафедрой святитель управлял почти полвека. К концу жизни авторитет Филарета был таков, что современники именовали его «митрополитом Всероссийским» или «природным Патриархом Русской Церкви».[2](Слайд № 3)

1-й ведущий: Величайший русский поэт А.С. Пушкин, хотя и был воспитан в православном духе, еще в юношеском возрасте отошел от традиционной церковности, однако никогда окончательно не порывал с Церковью и в своих произведениях многократно обращался к религиозной теме. Духовный путь Пушкина можно определить как путь от чистой веры через юношеское безверие к осмысленной религиозности зрелого периода. [1]

2-й ведущий: Все мы прекрасно помним картину Репина «Пушкин читает стихи на экзамене 8 января 1815 года». Любой из нас скажет, что на ней изображен юный лицеист и старый Державин, приподнявшийся из-за стола в сторону молодого дарования, чтобы получше слышать читаемое им. Но не всякий вспомнит сразу, кто еще изображен на этом знаменитом полотне. (Слайд № 4)

А между тем, справа от Державина Репин изобразил архимандрита Филарета, лицо которого обращено не к Пушкину, а к зрителю, и лицо это выражает некое недоумение — чему так восхищаются Державин и сидящий справа от Филарета министр народного просвещения Разумовский.

1-й ведущий: Репин мастерски работал на контрасте: радуется Разумовский, ликует Державин, вдохновенно читает свои дивные строки Пушкин… А вот Филарету все сие не по душе.

Пушкин читал свои «Воспоминания в Царском Селе». Слушателей не могла не поразить величавость стихов, сочиненных столь юным дарованием. Что могло не нравиться Филарету?..

Изобилие античного язычества. Тут и наяды плескаются, и Элизиум полнощный, и росская Минерва, и Зевс со своим перуном… Филарет в своих проповедях говорил о том, что Спаситель вел русские полки на врагов, а у Пушкина «потомки грозные славян перуном Зевсовым победу похищали».

2-й ведущий: Другая встреча Филарета с Пушкиным состоялась зимой 1830 года, и была она эпистолярной. Елизавета Михайловна Хитрово, дочь Михаила Кутузова, близкий друг Александра Сергеевича Пушкина, привезла в дом на Волхонке, принадлежавший другу святителя Филарета Сергею Михайловичу Голицыну, свежий номер «Северных цветов» с новыми стихами Пушкина. (Слайд № 5) Раскрыв альманах, она с восторгом стала читать:

Чтец: Дар напрасный, дар случайный, 

Жизнь, зачем ты мне дана? 
Иль зачем судьбою тайной 
Ты на казнь осуждена? 

Кто меня враждебной властью 
Из ничтожества воззвал, 
Душу мне наполнил страстью, 
Ум сомненьем взволновал?.. 

Цели нет передо мною: 
Сердце пусто, празден ум, 
И томит меня тоскою 
Однозвучный жизни шум.

1-й ведущий: Эти стихи были написаны Александром Сергеевичем в день его рождения в 1828 году, но лишь теперь вышли в свет. Слушая горестные строки, Филарет ужаснулся бездонной глубине отчаяния и безверия, распахнувшейся пред ним. Он приехал вечером к себе на Троицкое подворье и тотчас сел за перо. Привыкший проповедями исправлять людей, святитель принялся исправлять поэзию Пушкина (Слайд № 6):

Чтец: Не напрасно, не случайно 

Жизнь от Бога мне дана; 
Не без воли Бога тайной 
И на казнь осуждена. 

Сам я своенравной властью 
Зло из темных бездн воззвал; 
Сам наполнил душу страстью, 
Ум сомненьем взволновал. 

Вспомнись мне, забытый мною! 
Просияй сквозь сумрак дум, 
И созиждется Тобою 
Сердце чисто, светел ум.

2-й ведущий: Вскоре стихотворный ответ Московского митрополита полетел на берега Невы. Филарет поручил это сделать той же Елизавете Михайловне.

Стихотворение «Не напрасно, не случайно…» получил не тот Пушкин, который писал «Дар напрасный». Тогда, в конце двадцатых годов, возвращенный из ссылки Николаем I, он оказался в петербургском свете, окунулся в его суету и ужаснулся не только самой этой суете, но и своей собственной сопричастности ей. Прошло время, Александр Сергеевич впервые по-настоящему полюбил, душа его открылась и засияла по-новому. В наступившем 1830 году он готовился к свадьбе с Натальей Гончаровой. Сей год станет годом Болдинской осени, но уже сейчас, в январе, из-под пера гения одно за другим выходили стихи, свидетельствующие о новом великом приливе его творчества.

И вот ему весточка. Да от кого! От самого владыки Московского!

Пушкин потрясен ответом святителя Филарета. И в воскресенье 19 января 1830 года он садится писать ответное стихотворение:

Чтец: В часы забав иль праздной скуки, 

Бывало, лире я моей 
Вверял изнеженные звуки 
Безумства, лени и страстей. 

Но и тогда струны лукавой 
Невольно звон я прерывал, 
Когда твой голос величавый 
Меня внезапно поражал. 

Я лил потоки слез нежданных, 
И ранам совести моей 
Твоих речей благоуханных 
Отраден чистый был елей. 

И ныне с высоты духовной 
Мне руку простираешь ты, 
И силой кроткой и любовной 
Смиряешь буйные мечты. 

Твоим огнем душа согрета 
Отвергла мрак земных сует, 
И внемлет арфе Филарета 
В священном ужасе поэт.

2-й ведущий: Позднее, публикуя эти стансы в «Литературной газете», Пушкин переделает последнюю строку, уйдя от определенного образа митрополита Филарета к обобщенному образу некоего серафима. Но в тот воскресный день он писал именному адресату — Филарету Московскому. И главное, в чем признается царь русской поэзии, что его душа «отвергла мрак земных сует».

1-й ведущий: С очищенной душой поэт в марте отправляется в Москву. 6 мая состоялась его помолвка с Натальей Николаевной. В своем духовном прозрении Пушкин расстается с грешным прошлым.

Пушкин в Петербурге, Филарет в Москве. Филарет приехал в Петербург, Пушкин уехал в Москву. Филарет вернулся в Москву, Пушкин вернулся в Петербург. Будто судьба нарочно разводит их друг с другом. Но в сей год между ними — тесная духовная связь. Московский Златоуст вдохнул в душу царя поэтов новую жизнь.

2-й ведущий: Свадьба состоялась 18 февраля 1831 года в храме Большого Вознесения у Никитских ворот. (Слайд № 7)

Митрополит Филарет находился в Петербурге на очередной сессии Святейшего Синода. Да и мог ли он венчать Пушкина? Впрочем, некое касательство к этому венчанию имел и Филарет. Известно, что он запретил совершать таинство венчания Пушкина и Гончаровой в домовой церкви князя Сергея Михайловича Голицына и настоял, чтобы это произошло в храме Большого Вознесения у Никитских ворот.

Сам Пушкин потом отметил в этом руку Провидения — ведь он сам родился в день праздника Вознесения Господня.

1-й ведущий: Пушкин тридцатых годов – это тот, чья «душа согрета огнем Филарета». Он уже семьянин, у него один за другим рождаются дети, и он поступает на службу. Он знакомится с министром народного просвещения и президентом Петербургской академии наук графом Уваровым, автором знаменитой триады «православие — самодержавие — народность», ставшей девизом всей николаевской эпохи.

И вот наступает год 1836-й, предсказанный как конец света… Пушкин ходит в церковь. «Во дни печальные Великого поста» он восторгается каноном Андрея Критского:

Чтец: Отцы пустынники и жены непорочны,

Чтоб сердцем возлетать во области заочны,

Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв,

Сложили множество божественных молитв;

Но ни одна из них меня не умиляет,

Как та, которую священник повторяет

Во дни печальные Великого поста;

Всех чаще мне она приходит на уста

И падшего крепит неведомою силой:

Владыко дней моих! дух праздности унылой,

Любоначалия, змеи сокрытой сей,

И празднословия не дай душе моей.

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья, 
Да брат мой от меня не примет осужденья, 
И дух смирения, терпения, любви 
И целомудрия мне в сердце оживи.

2-й ведущий: Он начинает печатать свой журнал «Современник». Заканчивает «Капитанскую дочку». Пушкин не собирается умирать.

Он затеял величественный труд «Историю Петра Великого». Но конец света все ближе и ближе. Он наступит не в 1836 году, а 27 января 1837-го, в день святителя Иоанна Златоуста, на Черной речке…(Слайд № 8)

1-й ведущий: Умирающему Пушкину император написал: «Если Бог не велит нам уже свидеться на здешнем свете, посылаю тебе мое прощение и мой последний совет умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свои руки». Государево прощение – за государственное преступление, именно так тогда квалифицировалась дуэль.

Дуэль признавалась и православным преступлением. В отношении дуэлянтов не существовало особых постановлений, они попросту приравнивались к самоубийцам, коих нельзя было отпевать в храме, хоронить внутри церковной ограды и поминать вместе со всеми христианами. На исполнении этой строгости в отношении Пушкина настаивал Петербургский митрополит Серафим. Переменить его твердую точку зрения взялся Московский митрополит.

Возможно, Филарету в числе других, а возможно, лишь одному Филарету мы обязаны тем, что Александр Сергеевич удостоился христианского упокоения. Конечно, здесь во многом сыграло свою роль доброе отношение государя императора. Но и мнение Филарета внесло свою важную лепту. И слава Богу, что он в то время оказался в Петербурге!

2-й ведущий: Отпевание было совершено в храме Спаса Нерукотворного Образа, являвшемся придворным храмом. Тем самым государь подчеркивал, что Россия прощается не только с великим поэтом, но и с государственным деятелем.

Отпевание совершали архимандрит и шестеро священников. Пришли лучшие поэты, гроб несли Крылов, Вяземский, Жуковский. Присутствовали высшие чины, среди которых был и министр народного просвещения Уваров. Ну, а то, что ни один из архиереев, включая Филарета, не почтил своим посещением сего отпевания… Следует учитывать, что отпевали дуэлянта, по церковным понятиям — самоубийцу, впрочем, успевшего покаяться перед смертью настоятелю храма Спаса Нерукотворного Образа, протоиерею Петру Песоцкому.

1-й ведущий: Главное то, что снова Филарет спас Пушкина. В первый раз это было в 1830 году, когда он озарил душу поэта своим посланием. Второй раз – после смерти, когда он настоял на христианском погребении гения русской словесности. [3] (Слайд № 9)

1. ВТОРАЯ СТРАНИЦА ЖУРНАЛА «ОПТИНА ПУСТЫНЬ В ЖИЗНИ Н.В.ГОГОЛЯ» (Слайд № 10)

Историк: Козельская Введенская Оптина пустынь расположена неподалеку от древнего города Козельска, стоит монастырь на высоком правом берегу реки Жиздры. С запада он окаймлен рекой, а с трех других сторон окружен густым сосновым бором. Обитель в прошлом действительно была «пустынью», то есть уединенным, отделенным от внешнего мира местом. Попасть в него можно было только с помощью монастырского парома, переправлявшего посетителей через реку Жиздру. (Слайд № 11)

О времени основания Оптинской обители точных данных нет. По преданию она была основана в конце XIV - начале XV в. покаявшимся разбойником Оптой, принявшим в монашестве имя Макария, почему ее называли еще и Макарьевской. В результате литовского разорения Козельск и сопредельная обитель были разграблены врагом, при этом погибли и городской, и монастырские архивы. Поэтому в истории Оптиной пустыни приходится довольствоваться лишь преданиями.

Первые письменные свидетельства о монастыре относятся ко времени царствования Михаила Федоровича. Но духовный расцвет Оптиной начался, когда при монастыре в 1820 году был основан скит во имя святого Иоанна Предтечи. Сюда и были приглашены из Рославльских лесов первые оптинские старцы: Моисей и его брат Антоний (Путиловы). Позже, в 1829г., к ним присоединился старец Леонид (в схиме Лев). [4]

Главное значение Оптиной проявилось в развитии в ней старчества. Слово «старчество» происходит от слов «старость», «старец», понимаемых не в смысле физической старости, а в смысле духовно-нравственного, совершенного возраста. «Старец» — это человек высокой духовной жизни, человек, приобретший духовную опытность и благодатную способность руководить других на трудном и тернистом пути к духовному совершенству.[5](Слайд № 12)

1-й ведущий: Слух о благодатных Оптинских старцах с первой трети ХIХ века начал привлекать в монастырь едва ли не всю верующую Россию – от крестьянина до государственного деятеля, искавших духовного утешения и наставления, а также ответа на жизненно важные вопросы. Приезжали туда русские писатели-мыслители – Иван Киреевский, Федор Достоевский, Лев Толстой, Константин Леонтьев. В этом ряду был и Николай Васильевич Гоголь. (Слайд № 13)

2-й ведущий: Гоголь — одна из самых аскетических фигур нашей литературы. Вся его жизнь, подобно жизни инока, была непрерывным подвигом и восхождением к высотам духа, но знали об этой стороне его личности только ближайшие к нему духовные лица и некоторые из друзей. В сознании большинства современников Гоголь представлял собой классический тип писателя-сатирика, обличителя пороков, общественных и человеческих, блестящего юмориста. Гоголя в другом его качестве, как начинателя святоотеческой традиции в русской литературе, как религиозного мыслителя и публициста и даже автора молитв, его современники не узнали. [6]

1-й ведущий: Прославившись на всю Россию сатирическими сочинениями, такими как «Ревизор» и «Мертвые души», Гоголь в 1840-е годы значительно изменил направление своей творческой деятельности, уделяя все большее внимание церковной проблематике. Либерально настроенная интеллигенция его времени с непониманием и негодованием встретила опубликованные Гоголем в 1847 году «Выбранные места из переписки с друзьями», где он упрекал своих современников, представителей светской интеллигенции, в незнании учения и традиций Православной Церкви. [1]

2-й ведущий: Жизнь Н.В.Гоголя, в особенности вторая ее половина, была проникнута высокими духовными устремлениями. Перенесший за границей тяжелую болезнь, подорвавшую его физические силы, Гоголь, по свидетельству знавших его людей, сильно изменился и внутренне. Внезапные приступы беспричинной тоски способны были надолго лишить его душевного равновесия. Мысли о грядущей смерти чрезвычайно его занимали. Вся предшествующая жизнь (равно как и литературная деятельность) представлялась ему теперь цепью сплошных ошибок. Его терзают сомнения в благотворности своего писательского поприща. Только чтение душеполезных книг, беседы на религиозные темы да смиренная горячая молитва способны были вывести его из этого мучительного состояния.

1-й ведущий: В 1848 году Гоголь совершает путешествие к гробу Господню в Иерусалим. В жажде искупления он хочет грех осуждения и насмешки над человечеством, грех за «несмиренный» смех свой замолить у Святых Мест. Эта потребность привела его в конце жизни в Оптину Пустынь, душевную привязанность к которой сохранил он до смертного часа.

В июне 1850 года Гоголь направляется из Москвы в Одессу и по дороге решает заехать в монастырь. Первое посещение писателем знаменитой обители – а всего побывал Гоголь в Оптиной Пустыни трижды – должно было стать началом путешествия его по Руси от монастыря к монастырю, осуществить которое он давно мечтал.

2-й ведущий: В первый приезд Гоголь пробыл в Оптиной Пустыни три дня. Он познакомился с игуменом Моисеем, старцем Макарием, монастырской братией. Здесь произошло знакомство его с Петром Александровичем Григоровым, впоследствии постриженным под именем Порфирий, служившим прежде на военной службе и много повидавшим на своем веку. Как человек начитанный и образованный, он был приятным и остроумным собеседником. Он изменил представление Гоголя о монахах и монашестве вообще. (Слайд № 14)

П.А.Григоров познакомил писателя с монастырем, его историей, Гоголь побывал также в скитской библиотеке, знаменитой своими замечательными рукописями, с благоговением ознакомился с подлинными святынями – болгарскими переводами восьмидесяти постнических слов святого Исаака Сирина, писанными на Афоне еще в 1389 году.

1-й ведущий: Позднее, в 1851 году, на полях одиннадцатой главы первого тома «Мертвых душ» (экземпляра, принадлежавшего графу А.П.Толстому) Гоголь оставил замечание, свидетельствующее о том огромном впечатлении, которое произвело на него знакомство с творениями преподобного Исаака Сирина: (Слайд № 15)

Чтец: «Это я писал в «прелести» (излишней самоуверенности), это вздор – прирожденные страсти – зло, и все усилия разумной воли человека должны быть устремлены для искоренения их. Только дымное надмение человеческой гордости могло внушить мне мысль о высоком значении прирожденных страстей – теперь, когда стал я умнее, глубоко сожалею о “гнилых словах”, здесь написанных. Мне чуялось, когда я печатал эту главу, что я путаюсь, вопрос о значении прирожденных страстей много и долго занимал меня и тормозил продолжение “Мертвых душ”. Жалею, что поздно узнал книгу Исаака Сирина, великого душеведца и прозорливого инока».

2-й ведущий: С интересом писатель осмотрел хозяйственные постройки обители, пчельник, входя во все детали монастырской жизни. Если помещичий, чиновничий быт был знаком Гоголю, то монашеский совсем неведом. И всюду непременным спутником писателя был отец Порфирий. Гоголя притягивало к монаху его всегдашнее ровное, спокойное расположение духа, смирение, доброта и снисходительность к слабостям и недостаткам других. Знакомство переросло в дружбу. Гоголь оставил замечательную характеристику П.А.Григорова:

Чтец: «У меня в монастыре есть человек, которого я очень люблю... Некто Григоров, дворянин, который был прежде офицером, а теперь сделался благочестивым монахом и говорит, что никогда не был так счастлив, как в монастыре. Он настоящий христианин; душа его такая детская, светлая, прозрачная! Он вовсе не пасмурный монах, бегающий от людей, не любящий беседы. Нет, он, напротив того, любит всех людей, как братьев; он всегда весел, всегда снисходителен. Это высшая степень совершенства, до которой только может дойти истинный христианин... Таковы все монахи в Пустыни: отец Моисей, отец Антоний, отец Макарий; таков и мой друг Григоров». (Слайд № 16)

1-й ведущий: В следующий свой приезд в Оптину Пустынь в июне 1851 года Гоголь не застал в живых своего друга. Братия рассказала писателю о кончине отца Порфирия и отвела на кладбище, где еще чернел свежий могильный холм. Смерть его глубоко потрясла писателя. В этот приезд он пробыл в Оптиной Пустыни всего один день: печальное известие о кончине человека, которого он считал другом, повлияла на скорый его отъезд.

2-й ведущий: Последний, третий раз, Гоголь был в Оптиной Пустыни 23-25 сентября 1851 года проездом из Москвы в Васильевку на свадьбу сестры. Едва миновал он Калугу, как почувствовал один из тех мучительных приступов беспричинной тоски, которые отравляли его существование и парализовали волю. И он не мог не заехать в Оптину. Он верил, что искренняя молитва, беседа со старцем Макарием, несколько дней, которые он проведет среди монастырской братии, помогут восстановить силы и обрести утраченное душевное равновесие. (Слайд № 17)

В это последнее посещение Оптиной Пустыни Гоголь встречался и беседовал с отцом Макарием не один раз.

1-й ведущий: Оптинский старец Варсонофий своим духовным детям свидетельствовал о желании писателя навсегда остаться в благословенной обители.

Желание Гоголя уйти в монастырь подтверждается и свидетельством сестры писателя, Анны Васильевны, рассказывавшей, что в то время он «мечтал поселиться в Оптиной Пустыни».

2-й ведущий: В конце жизни, путешествуя по Святым Местам, монастырям России, Гоголь словно искал место, где «можно пристать и быть безопасну от самых сильных кораблекрушений». И такой «пристанью» должна была для него стать Оптина Пустынь: именно там он мог обрести то состояние покоя и тихого счастья, которое подметил у Порфирия Григорова и оптинских монахов еще при первом посещении обители.

Душа его стремилась в небеса. Он чувствовал в себе призвание монаха, молитвенника за всех, за все скорби и грехи людские. Но талант писателя-сатирика находился в противоречии с духовными его устремлениями, не позволяя воспарить, оторваться от земли. И в этом истоки трагедии Гоголя.

Пожалуй, лучше всех понял это мучительное для писателя состояние раздвоенности В.А.Жуковский. В марте 1852 года он писал:

Чтец: «...Его (Гоголя) болезненная жизнь была и нравственным мучением. Настоящее его призвание было монашеское. Я уверен, что ежели бы он не начал свои «Мертвые души», которых окончание лежало на его совести и все ему не давалось, то он давно бы был монахом и был бы успокоен совершенно, вступив в эту атмосферу, в которой душа его дышала бы свободно и легко. Его творчество было в противоречии с его монашеским призванием, ссорило его с самим собой. По крайней мере, так это мне кажется из обстоятельств, предшествовавших его смерти. Гоголь, стоящий четыре дня на коленях, не вставая, окруженный образами, говорящий тем, которые о нем заботились: «Оставьте меня, мне хорошо»… Что возмутило эту страждущую душу в последние минуты, я не знаю, но он молился, чтобы успокоить себя, как молились многие святые отцы нашей Церкви, и, конечно, в эти минуты ему было хорошо, как он сам говорил. Путь, которым он вышел из жизни, был самый успокоительный и утешительный для души его».

1-й ведущий: В конце жизни Гоголь собирался предпринять новую поездку по Святым Местам в Иерусалим. Мечтам его не суждено было осуществиться. Но за неполных два года, незадолго до смерти, писатель трижды побывал в Оптиной Пустыни.

Оптина Пустынь и рукописи творений преподобного Исаака Сирина стали тем духовным источником, припав к которым Гоголь словно прозревает. Беседы со старцем Макарием, не одобрявшим с христианской точки зрения его светскую литературную деятельность и советовавшим ему оставить писательство в этом роде, укрепляли желание Гоголя изменить направление своего таланта.

2-й ведущий: Он мечтал создать нечто положительное, яркое, могущее служить нравственным образцом. Отец Павлин, бывший монастырским библиотекарем и хорошо знавший Гоголя, свидетельствовал о том, что настоящим содержанием последующих томов «Мертвых душ» должно было стать нравственное возрождение героев первого тома.

Но именно это величественное – воскрешение «мертвых душ» - он так и не сумел отобразить. Писатель оказался бессильным перед стихийной силой своего таланта: положительное не давалось ему, ускользало. Мысль об особой ответственности за то, что выходит из-под пера его, не давало покоя Гоголю. И приговор, который он вынес второму тому «Мертвых душ», - свидетельство высочайшей ответственности за каждое свое слово.[7]

1. ТРЕТЬЯ СТРАНИЦА ЖУРНАЛА «ВСТРЕЧА Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО С ОПТИНОЙ ПУСТЫНЬЮ» (Слайд № 18)

  1-й ведущий: Духовный путь Ф.М. Достоевского в чем-то повторяет путь многих его современников: воспитание в традиционно православном духе, отход от традиционной церковности в молодости, возвращение к ней в зрелости. Трагический жизненный путь Достоевского, приговоренного к смерти за участие в кружке революционеров, но помилованного за минуту до исполнения приговора, проведшего десять лет на каторге и в ссылке, отразился во всем его многообразном творчестве. В центре творчества Достоевского всегда стоит человеческая личность во всем ее многообразии и противоречивости, но жизнь человека, проблемы человеческого бытия рассматриваются в религиозной перспективе. [1] (Слайд № 19)

2-й ведущий: Встреча Достоевского с Оптиной давно назревала, незаметно и в тиши. Все вышло само собой и, разумеется, не случайно. Весной 1878 года Достоевский начал писать «Братьев Карамазовых».

Но вот в мае все обрывается. Заболевает трехлетний сын Федора Михайловича Алеша – любимый его сын. Наследственность, эпилептический припадок! Можно представить себе, что это было для Достоевских. Любимый сын – и эпилепсия. Писатель винит себя в его смерти из-за болезни, которой страдал сам и которая передалась по наследству.

Анна Григорьевна знала мужа. Любовь, женское преданное сердце подсказало ей решение: «упросила Владимира Сергеевича Соловьева уговорить Федора Михайловича поехать с ним в Оптину Пустынь, куда Соловьев собирался ехать этим летом».

Она не знала, конечно, какой дар приносит нашей литературе.

  1-й ведущий: 20 июня Достоевский уехал в Москву. Оттуда, вместе с Соловьевым, в Оптину. (Слайд № 20)

Время это – особенный расцвет Оптиной – было связано со старчеством иеросхимонаха Амвросия, самого знаменитого из оптинских старцев.

Человек это был явно необыкновенный. Человека видел насквозь, многое предсказывал. Говорили, что иногда читал письма, не вскрывая их, и диктовал ответы. Дар прозорливости был у него велик.

С отцом Амвросием Федор Михайлович виделся три раза: раз в толпе, при народе, и два раза наедине. (Слайд № 21)

2-й ведущий: Вот где связь «Братьев Карамазовых» с Оптиной Пустынью, старца Зосимы романа со старцем Амвросием: связь в страдании и утолении его.

Вторая книга романа окончена в октябре 1878 года, через три месяца по возвращении из Оптиной. В главе «Верующие бабы» описан прием посетителей у старца Зосимы.

Чтец: «– О чем плачешь-то?

– Сыночка жаль, батюшка, трехлеточек был, без двух только месяцев и три бы годика ему. По сыночку мучусь, отец, по сыночку. Схоронила и забыть его не могу. Вот точно он тут передо мной стоит, не отходит. Душу мне иссушил. Посмотрю на его бельишечко, на рубашоночку аль сапожки и взвою. Разложу, что после него осталось, всякую вещь его, смотрю и вою… Только бы минуточку едину повидать, послыхать его, как он играет на дворе … Только бы услыхать-то мне, как он по комнате своими ножками пройдет разик… Да нет его, батюшка, нет, и не услышу его никогда…»

1-й ведущий: Так говорит баба в «Братьях Карамазовых», жена извозчика Никитушки, и из-под печатных букв выступает кровь сердца Федора Михайловича Достоевского.

Тогда старец Зосима продолжает так:

Чтец: – Это древняя „Рахиль плачет о детях своих и не может утешиться, потому что их нет“, и такой вам, матерям, предел на земле положен.

Пусть она плачет, но не забывает, что сыночек «есть единый из ангелов Божиих…» И надолго еще тебе сего великого материнского плача будет, но обратится он под конец тебе в тихую радость, и будут горькие слезы твои лишь слезами тихого умиления и сердечного очищения, от грехов спасающего».

2-й ведущий: Анна Григорьевна считала, что слова Зосимы бабе – именно то, что сказал старец Амвросий самому Достоевскому.

Достоевский вернулся из Оптиной, по словам жены, «утешенный и с вдохновением приступил к писанию романа». (Слайд № 22)

Горе не напрасно. Стоны над мальчиком Алексеем не напрасны. Встреча с Оптиной в конце жизни, в зрелости дара – более чем не напрасна: это судьба Достоевского.

1-й ведущий: Все слагалось как надо: не умер бы мальчик Алеша, не был бы сражен горем отец, может быть, и не поехал бы этот отец с Соловьевым на лошадях из Калуги через убогий Перемышль в Козельск на опушку Брянских лесов к старцу Амвросию. Или если бы и поехал, то в ином состоянии, просто как путешественник. А ведь так получилось, что внутренне между ним и бабой, женой Никитушки, разницы нет. Оттого и принял он в душу так полно и образ монастыря, и образ старца Амвросия.

Если б не встретил его Достоевский лицом к лицу, если бы дважды, наедине, как на исповеди, быть может, в слезах, как та баба, не изливал душу – не было бы таинственного заднего плана, полуневидимого, но чувствуемого, во всей части романа, посвященной старцу Зосиме. [8]

2-й ведущий: Старец Зосима, прообраз которого видели в преподобном Амвросии Оптинском, в действительности представляет собой собирательный образ, воплощающий в себе то лучшее, что, по мнению Достоевского, было в русском иночестве. Одна из глав романа, «Из бесед и поучений старца Зосимы», представляет собой нравственно-богословский трактат, написанный в стиле, близком к святоотеческому. В уста старца Зосимы Достоевский влагает свое учение о всеобъемлющей любви, напоминающее учение преподобного Исаака Сирина о «сердце милующем»:

Чтец: «Братья, не бойтесь греха людей, любите человека и во грехе его, ибо сие уж подобие Божеской любви и есть верх любви на земле. Любите всё создание Божие, и целое, и каждую песчинку. Каждый листик, каждый луч Божий любите. Любите животных, любите растения, любите всякую вещь. Будешь любить всякую вещь, и тайну Божию постигнешь в вещах. Постигнешь однажды и уже неустанно начнешь ее познавать все далее и более, на всяк день. И полюбишь наконец весь мир уже всецелою, всемирною любовью... Пред иною мыслью станешь в недоумении, особенно видя грех людей, и спросишь себя: «взять ли силой али смиренною любовью?» Всегда решай: «возьму смиренною любовью». Решишься так раз навсегда, и весь мир покорить возможешь. Смирение любовное – страшная сила, изо всех сильнейшая, подобной которой и нет ничего». [1]

1-й ведущий: Встреча с Оптиной Достоевского, кроме озарения и утешения человеческого, оставила огромный след в литературе. «Братья Карамазовы» получили сияющую поддержку. Можно думать, что и вообще весь малый отрезок жизни, оставшийся Достоевскому в жизни, отданный целиком «Карамазовым», прошел под знаком Оптиной. (Слайд № 23)

Его жизнь кончалась вместе с писанием. В ноябре 1880 года последние главы «Братьев Карамазовых» были отосланы редактору Каткову. 28 января 1881 года Достоевский скончался.[8]

1. ЧЕТВЕРТАЯ СТРАНИЦА ЖУРНАЛА «ВАЛААМ В ТВОРЧЕСТВЕ Н.С.ЛЕСКОВА» (Слайд № 24)

Историк: У историков нет единого взгляда на дату основания Валаамской обители. Одни связывают ее со временем Крещения Руси, другие относят к более позднему периоду. Церковное и монастырское предание утверждает, что древность обители восходит ко временам распространения христианства на Руси. Основателями монашества на Валааме почитаются преподобные Сергий и Герман, греческие священноиноки. (Слайд № 25)

Не раз во времена вражеских нашествий монастырь переживал опустошение, на долгие десятилетия прерывалось здесь иноческое служение.

Но вновь и вновь воскрешалась из пепла и развалин святая обитель. Внутренняя иноческая жизнь, как и сам монастырь, переживала периоды расцвета и упадка. В обители преподобных Сергия и Германа процветали и общежитие, и скитское житие, и отшельничество.

Жители ладожских берегов были обращены иноками Валаамского монастыря из язычества в православную веру.

Паломники из России посещали Валаам только летом, тогда как бедные жители окрестных берегов Ладожского озера – круглый год. Монастырь принимал их по-отечески: кормил, снабжал хлебом, семенами для посева, сеном, овощами, помогал деньгами. Глубокой зимой, не имея даже обуви и теплой одежды, они отправлялись по озеру до Валаама с целью пожить несколько дней на монастырском продовольствии и получить подаяние на дорогу. Так как в округе часто не было врача и у местного населения не находилось средств для лечения, монастырь оказывал и медицинскую помощь.

C 1940 года Валаам на долгие годы был обречен на забвение. На острове был создан совхоз. В течение тридцати двух лет здесь находился дом-интеpнат для инвалидов войны и престарелых. Стремительно и беспощадно было разрушено то, что создавалось веками.

В нижней церкви собора хранились овощи. В алтаре Успенской церкви открыли магазин. В Воскpесенском скиту обосновалась туристическая база. На кирпич разбирались каменные скиты, а деревянные использовались как легкодоступное топливо.

Конец 80-х годов стал первым этапом в восстановлении обители, бывшей когда-то столпом православной веры на севере России. (Слайд № 26) Первые шесть насельников прибыли на остров в ночь на 14 декабря 1989 года. Возобновились службы, начались реставрационные работы.

Ныне на Валаам ежегодно прибывают тысячи людей, в последние годы – все больше богомольцев, стремящихся прикоснуться к живоносному источнику православной веры.[9]

1-й ведущий: Среди русских писателей, уделявших большое внимание религиозным темам, следует отметить Н.С. Лескова. Он был одним из немногих светских писателей, сделавших представителей духовного сословия главными героями своих произведений. [1]

В первых числах июня 1872 года Лесков отправился в путешествие к знаменитым монашеским островам Коневец и Валаам. (Слайд № 27) Свои впечатления от поездки Лесков описал в большом путевом очерке "Монашеские острова на Ладожском озере". Через несколько лет появляется целая серия "валаамских" повестей и рассказов ("Очарованный странник", "Павлин", "Таинственные предвестники").[9]

2-й ведущий: В очерке "Монашеские острова на Ладожском озере " Лесков рассказывает о своем путешествии на пароходе под названием "Валаам", который движется к острову с тем же названием. Это странный пароход, на который никогда не продают билетов, и в то же время, на котором всем хватает места. На вопрос о местах, один из пассажиров отвечает: "К Господу всем надо и всех Господь донесет". На этом пароходе собраны представители всех слоев общества, разных наций, населяющих Россию. На Валаам едут русский и иностранец, миллионер и нищий, мастеровой и художник. Они едут с различными целями: один - удовлетворить любопытство, другой - замолить грех, третий - избавиться от искушения. Паломники и путешественники прибывают на Коневец.

2-й ведущий: Параллельно с тем пространством, которое было видимо повествователю и его спутникам, существует другое, не увиденное ими, священное пространство, в котором в ту же ночь происходит чудо исцеления пьяницы-мастерового, которому в видении предстает Илья Пророк:

Чтец: "Он сидит, а перед ним буря. И пророк сидит и бури не боится, потому что он знает, что не в вихре Господь; колеблется земля - пророк и земле не кланяется, ибо он знает, что не в трусе Господь; пробежал мимо страшный огонь, а пророк и на тот не внял, не страшен ему огонь, ибо ему известно, что и не в огне Господь, и вот пронеслось тихое дыхание - и пророк встрепенулся, ибо враз уразумел, что он здесь-то и есть Господь в тишине, и закрыл Илия лицо своим плащом и простерся на землю, и как будто это как раз возле меня... А я не знаю уже, как дерзко осмелел и громко воззвал: "Господи, коснися же сею тишиною и меня, раба твоего, и исцели!""

1-й ведущий: В "Монашеских островах на Ладожском озере" по мере движения парохода к Валааму жанр произведения - "путевые заметки" - претерпевает постепенную эволюцию. В середине повествования появляется авторское лирическое отступление, отсылающее читателя к поэме Н.Гоголя "Мертвые души":(Слайд № 28)

Чтец: "Боже мой! Боже мой! Что мы за необыкновенный народ! И кто, какой чужеземец может нас знать, и понимать, и отводить нам место и значение? Куда стремишься, куда плывешь ты, освятая родина, на своем утлом корабле со своими пьяными матросами? Как варит твой желудок эту смесь богомолья с пьянством, спиритских бредней с мечтательным безверием, невежества с самомнением?.. О, крепись, моя родина! Крепись - ты необходима: кроме тебя, этим всяк поперхнется!"

2-й ведущий: Подобно Гоголю, который создал емкий символ России - образ мчащейся тройки, Лесков, используя библейский образ, уподобляет Россию кораблю, плывущему по морю житейскому. По мере развития сюжета светский жанр "путевых заметок" трансформируется в жанр духовной литературы - жанр "хождения", паломничества к Святому месту. Если Россия у Лескова уподобляется "кораблю", то Валаам осмысляется как символ чаемого грядущего Царства Божия, Небесного Иерусалима. Пароход плывет и плывет к Валааму, но в конце повествования так и не достигает его. Финал очерка таков:

Чтец: "Пред нами стал обрисовываться Валаам, о котором я напишу когда-нибудь в другое время. Место серьезное, и живут там люди, про которых надо говорить не спеша и подумавши".

1-й ведущий: Кроме путевых очерков Лесков посвятил Валааму и несколько художественных произведений. Наиболее известное из них - рассказ "Очарованный странник", написанный почти сразу же после паломничества на Валаам.(Слайд № 29) Сюжет рассказа о "добром русском богатыре" в подряснике Иване Флягине восходит к типу патерикового рассказа, где герой, по пути в "пустыню", в священное пространство, преодолевает различные искушения и испытания. В финале герой видит конец своего странствия по морю житейскому в достижении сначала Валаамского, потом Соловецкого монастырей, поклонения их Святыням, а затем в смерти за народ. Характерно, что он рассказывает о преодолении искушений и своем пути к Богу на пути от Коневца к Валааму, как бы в преддверии священного пространства.

2-й ведущий: Дальнейшее развитие тема Валаама получила в рассказе Лескова "Павлин" (1874). Здесь повествование начинается с утверждения автора о том, что Валаам является пространством особого рода:

Чтец: "Я был участником в небольшом нарушении строгого монастырского обычая на Валааме. На этой суровой скале не любят праздных прогулок. На Валааме за обычай всякий паломник подчиняется послушанию. На прогулки и обозревания здесь не рассчитано; но, однако, мне удалось обойти в одну ночь весь остров и запечатлеть навсегда в памяти дивную картину, которую представляют при бледном полусвете летней северной ночи дикие скалы, темные урочища и тихие скиты русского Афона".

1-й ведущий: Далее следует повествование о "богатыре духа" - одном из скитников, праведнике Павлине.

Если в "Очарованном страннике" символическое истолкование образа Валаама только намечено, то в "Павлине" происходит его дальнейшая художественная кристаллизация как одного из устойчивых образов-символов творчества Лескова.

Валаам - символ Царствия Небесного, к которому стремится человек по волнам житейского моря, в котором обитают уже достигшие его праведники. (Слайд № 30)

2-й ведущий: В более позднем рассказе "Таинственные предвестия" (1885) Лесков все-таки и в Валаамскую тему вносит характерный для него прием развенчания мечтаний и выдуманных чудес.

В 1852 г. Валаамский монастырь желал посетить Государь Император Николай Первый, и перед его поездкой Санкт-Петербургский митрополит Никанор отправился на Валаам с инспекцией монастыря. Одновременно с его пароходом на Валаам отошел другой пароход, на котором ехали артисты и художники. Оба судна прибыли на остров почти одновременно. Из-за приезда митрополита братия бросила неубранным сено, а утром нашла его чудесным образом собранным в копны. О сем происшествии доложили писателю А.Н.Муравьеву, и тот готовился известить мир о чудесных ангелах, убравших сено, пока к нему не пришел актер Мартынов и не рассказал, как было убрано сено:

Чтец: "Одна французская актриса взяла грабли и говорит: "давайте уберем за этих бедных старичков", - и все стали гресть и копнить, и скопнили. Но теперь мне - как православному - это очень неприятно, и я пришел просить вас разъяснить это кому нужно и не допускать ложных толкований".

1-й ведущий: Так называемое чудо оказалось делом грешных людей, казалось бы, далеких от служения Богу.

Однако Валаам здесь по-прежнему представлен как особое, святое место, на котором грешники перерождаются, где по-новому открывается путь России к Богу.

2-й ведущий:Таким образом, произведения Лескова, посвященные Валааму, помогают увидеть преображающую силу, которая от начала основания обители и доныне освящает монашеские острова, помогают ценить те духовные дарования, которые послал Господь русским людям через это особенное место, куда и сейчас стремится душа каждого православного верующего.[10]

1-й ведущий: В последние годы жизни Лесков подпал под влияние Толстого, стал проявлять интерес к расколу, сектантству и протестантизму, отошел от традиционного Православия. Однако в истории русской литературы его имя так и осталось связано прежде всего с рассказами и повестями из жизни духовенства, снискавшими ему читательское признание. [1]

1. ЗАКЛЮЧЕНИЕ (Слайд № 31)

2-й ведущий: Русская литература XIX века справедливо считается одной из высочайших вершин мировой литературы. Но главной особенностью, отличающей ее от литературы Запада того же периода, является религиозная направленность, глубокая связь с православной традицией. [1]

Все услышанное нами сегодня – это лишь отдельные примеры того глубокого влияния, которое православная духовность оказала на творчество русских писателей XIX века.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] http://pravoslavie.by/page_book/pravoslavie-v-russkoj-kulture-xix-veka Митрополит Иларион (Алфеев) «Православие. Том 1: Православие в русской культуре XIX века»

[2] http://www.mir-slovo.ru/text/11994.html

[3] http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/svatitel_filaret_i_pushkin_2010-12-02.htm (интернет-газета «Столетие», Александр Сегень «Святитель Филарет и Пушкин»)

[4]http://www.dissercat.com/content/optina-pustyn-kak-sotsiokulturnyi-fenomen (Научная библиотека диссертаций и авторефератов disserCat)

[5] http://www.optina.ru/library/books/ Значение Козельской Введенской Оптиной пустыни в XIX столетии - Сост. Д. Д. Соколов, 1898 г.

[6] Воропаев В.А. «Николай Гоголь. Опыт духовной биографии». -Паломник, - 2014

[7] Евгин А.В. Оптина пустынь в жизни Гоголя // Литература в школе. 2000. № 6.

[8] Зайцев Б. Достоевский и Оптина пустынь // Литературная россия.1989. №49

[9] http://valaam.ru/heritage/history/