МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФГАОУ ВО БАЛТИЙСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ И. КАНТА
ИНСТИТУТ ОБРАЗОВАНИЯ
Реферат по дисциплине
«Поликультурное воспитание и мировые религиозные культуры»
РЕПРЕССИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА ПОСЛЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ (РОССИЯ, РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО, РСФСР, СССР) В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ ХХ ВЕКА
Выполнила:
студентка 2 курса
заочной формы обучения
направления 44.03.01
«Образовательные технологии и
педагогическое проектирование»
Морозова Ксения Дмитриевна
Преподаватель:
Суровегин Вадим Валентинович
Калининград, 2023
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………………….3
ГЛАВА 1 Зарождение репрессий……………………………………..………………4
ГЛАВА 2 Развитие репрессивной политики……………………………....……...….9
ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………..……19
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ…………………………….……21
ВВЕДЕНИЕ
XX век – самый насыщенный и сложный в русской истории. Каким бы разным у нас ни было отношение к событиям прошлого века, мы можем однозначно сказать, что они повлекли серьезные изменения в судьбе нашей родины.
Однозначно, первая половина XX века является самой страшной страницей в истории нашей страны. Репрессии затронули многие семьи наших соотечественников. Огромная часть этих репрессий не оказала позитивного влияния на развитие государства. В большинстве случаев, репрессии принесли только боль и страдания десяткам тысяч людей и усилили тоталитаризм, существовавший на территории СССР в те времена.
Цель нашей работы – рассмотреть политические репрессии первой половины ХХ века и выявить, как террор способствовал укреплению тоталитаризма.
Для достижения цели мы должны выполнить несколько задач:
выявить причины репрессий;
рассмотреть непосредственно репрессии, начиная с Октябрьской революции и до середины ХХ века;
подвести итоги, выявить последствия репрессий и понять, как они способствовали складыванию тоталитаризма.
ГЛАВА 1 ЗАРОЖДЕНИЕ РЕПРЕССИЙ
Истоки репрессивной политики Советского государства многие исследователи относят к первому послереволюционному периоду. Сразу после Октябрьских событий в стране разворачивается длительная и кровопролитная гражданская война. А неизбежным ее спутником становится террор.
Именно на этом этапе были заложены основы — законодательные, моральные, а точнее сказать, антиморальные, которые позволили в дальнейшем развернуть террор до немыслимых масштабов, поставить это явление в ранг государственной политики не только в условиях войны, но и в условиях мирной жизни.
Дальнейшее формирование власти в форме диктатуры также способствовало развертыванию в стране массовых репрессий. Справедливо считается, что одним из основных условий существования диктатуры является наличие врага — внутреннего или внешнего. Именно на происки врагов можно с легкостью списать все просчеты в экономической политике, неурядицы в социальной сфере. Именно борьбой с врагами можно объяснить жесткость политики. Если врагов нет, то их придумывают.
Массовые репрессии в СССР проводились в период 1927 — 1953 года. Эти репрессии напрямую связывают с именем Иосифа Сталина, который в эти годы осуществлял руководство страной. Социальные и политические гонения в СССР начались после завершения последнего этапа Гражданской войны. Данные явления стали набирать обороты во второй половине 30-х годов и не сбавили обороты во время Второй мировой войны, а также после ее окончания. Сегодня мы поговорим о том, что собой представляли социальные и политические репрессии Советского Союза, рассмотрим, какие явления лежат в основе тех событий, а также к каким последствиям это привело.
В чем причины «большого террора»? Не сталинских репрессий вообще, а именно их всплеска в 1937–1938 гг.?
Вокруг этого вопроса идут споры. Некоторые историки обращают внимание на прошедшие в конце 1937 г. первые выборы в Советы на основе тайного голосования. Они предполагают, что сталинское руководство стремилось обезопасить себя от всяких неожиданностей на выборах со стороны враждебных элементов. Такие предположения вызывают сомнения, потому что процесс голосования и подсчета голосов полностью контролировался. Кроме того, массовые операции продолжались и после выборов, в течение почти всего 1938 года.
Некоторые специалисты усматривают в массовых операциях орудие социальной инженерии, насильственной унификации общества. Такие мотивы, несомненно, характерны для любого диктатора. Однако, полагаясь только на них, мы не сможем понять, почему Сталин решил в ударном порядке «унифицировать» общество именно в 1937 г. Много пишут о стремлении кремлевской власти найти козлов отпущения среди чиновников, объявить их ответственными за огромные тяготы жизни народа, выпустить пар социального напряжения. И этот мотив, несомненно, присутствовал во всех сталинских репрессиях, в том числе в чистках номенклатуры в 1937–1938 гг. Однако он не объясняет массовые операции, которые обрушились в основном на рядовых граждан страны. Обращается внимание на необходимость обеспечения рабочей силой растущей экономики ГУЛАГа. Однако применительно к 1937–1938 гг. и это объяснение не работает. Среди 700 000 расстрелянных и замученных в ходе следствия подавляющее большинство составляли люди в трудоспособном возрасте. Их просто уничтожили, а не послали на хозяйственные объекты ГУЛАГа.
Более убедительными кажутся те историки, которые связывают массовые операции с обозначившейся угрозой войны. Действительно, можно отметить синхронное развитие репрессий в СССР и обострение международной обстановки – ремилитаризация Рейнской зоны, война в Испании, нарастание агрессивности Гитлера. Об угрозе со стороны внутренних врагов в случае войны много говорили в 1937–1938 гг. советские лидеры, прежде всего Сталин. Содержание приказов, регулирующих массовые операции, также демонстрировало стремление сталинского руководства ликвидировать воображаемую «пятую колонну».
Уместно напомнить, что и само понятие «пятая колонна» появилось накануне, в 1936 г., в охваченной гражданской войной Испании. Подготовкой к войне объясняли массовые операции сами сотрудники НКВД в своей среде. Так, один из руководителей региональных управлений НКВД следующим образом объяснял своим подчиненным причины всплеска террора: «СССР воюет с Японией, скоро начнется война с Германией На НКВД правительство возлагает надежду в смысле очистки страны от чуждого элемента Поэтому необходимо по Союзу расстрелять до 5 млн человек». Цифра, конечно, была названа мифическая (всего в 1937–1938 гг. было расстреляно около 700 000 «врагов»), однако, суть умонастроений чекистов это разъяснение передает. С разной степенью искренности они подчинились директивам Сталина, который был охвачен манией выявления и уничтожения врагов. Были ли миллионные жертвы террора действительными врагами? Ответ на этот вопрос дали проверки дел осужденных, которые начались уже при Сталине и достигли значительных масштабов после его смерти. Подавляющее большинство арестованных в 1937–1938 гг. (как и в другие периоды) были признаны невиновными. Заговоры и «пятая колонна» существовали в представлениях Сталина и его соратников, но никак не в реальности.
На первый взгляд, тезис о сугубой централизации террора и ведущей роли в нем Сталина может показаться банальным и не достойным специального упоминания. Действительно, в течение многих десятилетий никто, начиная с современников «большого террора», не сомневался в этом тезисе. Вызов этим основам был брошен в начале 1980-х гг. западными историками-ревизионистами. Молодые и амбициозные, явно дразня отцов-основателей советологии, они делали провокационные заявления: о стихийности террора, о слабой причастности к террору Сталина, об ответственности за террор советской бюрократии, манипулировавшей центральной властью и т. д. Никаких серьезных доказательств в пользу новых версий не приводилось, да и не могло быть приведено. Эффект новизны достигался за счет эпатирующих утверждений и слишком свободных трактовок известных фактов. Появившись как очередная историографическая мода, это направление неизбежно сошло на нет после открытия архивов. Документы доказали его полную несостоятельность.
Однако прошло совсем немного времени, и знамя западных ревизионистов было подхвачено в России. Первым это сделал Ю. Н. Жуков, автор ряда публикаций об «ином Сталине». В своих работах он широко заимствовал основные идеи и положения ревизионистов, уже отвергнутые научной историографией. Жуков довел концепцию непричастности Сталина к террору до логического конца. Его «иной Сталин» предстает демократом, который мечтал о том, чтобы дать стране свободу и реальную конституцию, но был вынужден подчиниться региональным партийным секретарям. Именно они в своих корыстных интересах навязали беспомощному Сталину политику «большого террора». Правда, как конкретно могли эти запуганные и вскоре полностью уничтоженные чиновники давить на Сталина, Жуков и его единомышленники не объясняют. Они ограничиваются намеками и сомнительными интерпретациями случайных документов, которые не относятся к делу. Тот факт, что региональные секретари, якобы давившие на Сталина, были расстреляны еще до того, как массовые операции вступили в свою решающую фазу, изобретателей мифов не волнует. В общем, получается так, что террор организовали мертвые чиновники-коррупционеры, но не здравствующий Сталин и его помощники.
Нужно сказать, что сам Сталин никогда не обвинял уничтоженных им партийных секретарей в эксцессах массовых операций. Это было бы слишком даже для сталинской пропагандистской машины. В отличие от нынешних писателей, Сталин хорошо знал, что руководители большинства регионов страны, которым ревизионисты приписывают авторство террора, были арестованы еще до начала массовых операций. Ответственность за террор сталинским руководством была возложена на «врагов народа, пробравшихся в органы НКВД». В середине ноября 1938 г. массовые операции завершились так же централизованно, как и начались, специальными постановлениями политбюро. 24 ноября от должности наркома внутренних дел был освобожден Николай Ежов. Вскоре его арестовали и расстреляли. Новым главой НКВД стал очередной сталинский выдвиженец – Лаврентий Берия. Начался этап выхода из террора, который также внимательно исследуется в последнее время историками.
Этот новый поворот, как тогда говорили, «восстановление социалистической законности», требовал определенного организационно-идеологического сопровождения. Задача властей состояла в том, чтобы отвести от истинных виновников трагедии, от руководства страны, социальное недовольство, копившееся в период террора. Важным элементом кампании выхода из террора было демонстративное освобождение незначительной части арестованных. Больше шансов выйти на свободу было у тех, кто в конце 1938 г. еще находился под следствием. Практически не пересматривались дела расстрелянных. Более того, от родственников скрывался сам факт расстрела.
Важной частью кампании выхода из террора было расширение списка козлов отпущения, виновников произвола. Помимо «врагов, пробравшихся в ряды НКВД» сталинский режим возложил ответственность за массовые репрессии на рядовых граждан, объявив о наличии в их среде клеветников, писавших заявления на честных людей. Некоторые из «клеветников» были показательно осуждены, а информация о таких судах помещена в центральной прессе.
Именно тогда в массовом сознании закрепилось два мифа. Первый – о том, что массовые репрессии были ежовщиной, т. е. инициативой и виной Ежова и его прислужников. Второй – о том, что важной причиной террора были доносчики, раскручивавшие маховик арестов. Если первый миф в значительной мере постепенно был преодолен, то второму оказалась уготована долгая судьба. Можно сказать, что он широко распространен до сих пор, хотя почти не был предметом глубоких исследований. Историки, долгое время работавшие с доступными официальными материалами, находились под влиянием сообщений о митингах и собраниях, клеймивших врагов народа и требовавших крепить бдительность. Логика таких рассуждений была слишком простой: раз люди миллионами поднимали руки на митингах, значит, миллионы действительно участвовали в разоблачении врагов, писали доносы друг на друга. Концепция «террора снизу» отчасти подтверждалась мемуарными свидетельствами о наличии доносов, которые, несомненно, существовали, и в немалом числе.
Первые серьезные сомнения по поводу доносов у историков появились в начале 1990-х гг., когда ненадолго открылся доступ к материалам следственных дел 1937–1938 гг. Выяснилось, что основой обвинительных материалов в следственных делах были признания, полученные во время следствия. При этом заявления и доносы как доказательство вины арестованного в следственных делах встречаются крайне редко. Глубокое исследование механизмов «большого террора» вполне разъяснило причины такого положения. Организация массовых операций 1937–1938 гг. не предусматривала широкого использования доносов как основы для арестов. Изъятия антисоветских элементов проводились первоначально на основе картотек НКВД, а затем на основе показаний, выбитых на следствии. Запустив конвейер допросов с применением пыток, чекисты в избытке были обеспечены «врагами» и не нуждались в подсказках доносчиков. В конце 1937 г. Ежов разослал в УНКВД краев и областей указание с требованием сообщить о заговорах, которые были вскрыты с помощью рабочих и колхозников. Результаты были разочаровывающими. Типичная шифровка пришла 12 декабря 1937 г. от начальника Омского УНКВД: «Случаев разоблачения по инициативе колхозников и рабочих шпионско-диверсионных троцкистско-бухаринских и иных организаций не было».
Итак, сталинский террор и массовые доносы были явлениями связанными, но в значительной степени автономными. Активизируясь по мере нарастания террора, доносы, несомненно, служили основанием для определенного количества арестов. Однако истинные причины эскалации террора, его цели и направления определялись вовсе не общественной активностью, а планами и приказами высшего руководства страны и деятельностью карательных органов, запрограммированных на фабрикацию дел о массовых и разветвленных контрреволюционных организациях.
Устойчивость мифа о всеобщем доносительстве как движущей силе террора может служить одним из показателей относительной эффективности сталинской пропаганды. Однако внушить ложные идеи было гораздо проще, чем преодолеть глубинные последствия «большого террора». Наиболее известное из таких последствий – ослабление Красной армии накануне войны. Многие историки убедительно доказывают, что массовые аресты и увольнения командного состава не просто лишили армию некоторой части опытных кадров. Они вселили в уцелевших командиров чувство неуверенности, боязнь инициативы, подрывали армейскую дисциплину. Еще одним свидетельством разрушительности террора многие историки считают массовый коллаборационизм военного периода. Это явление, как и вообще моральное состояние советского общества, деформированное репрессиями, все чаще становится темой исторических исследований. Историки экономики зафиксировали, что в 1937 г. в СССР начался серьезный экономический кризис, спад промышленного производства. Одной из его причин считают массовые аресты инженерно-технических работников, падение качества руководства и трудовой дисциплины. В серьезном кризисе в 1937–1938 гг. оказался даже гулаговский сектор советской экономики, который, казалось бы, должен был выиграть от массовых репрессий. Как показали исследования архивов, лагерная система не смогла «освоить» огромные потоки заключенных. Результатом были дезорганизация лагерей, массовая смертность заключенных, заметное падение показателей экономики принудительного труда.
Этот короткий перечень составляет лишь вершину огромного айсберга. Проблема последствий террора имеет всеобъемлющий характер, потому что не существовало ни одной области социально-экономической жизни, которую не затронули бы массовые аресты и расстрелы. Изучение этих вопросов – одна из перспективных задач для историков советского общества. Задача научная, но, как кажется все чаще, не только.
К репрессиям привели следующие факторы:
Принуждение населения к труду на неэкономической основе. Работы в стране нужно было сделать много, а денег на все не хватало. Идеология формировала новое мышление и восприятие, а также должна была мотивировать людей работать практически бесплатно.
Усиление личной власти. Для новой идеологии был нужен кумир, человек которому беспрекословно доверяют. После убийства Ленина этот пост был вакантным. Сталин должен был занять это место.
Укрепление истощения тоталитарного общества.
ГЛАВА 2 РАЗВИТИЕ РЕПРЕССИВНОЙ ПОЛИТИКИ
5 сентября 1918 года правительство большевиков выпустило декрет «О красном терроре», фактически узаконивший бессудные расстрелы противников советской власти. В заработавшем во всю мощь маховике репрессивного аппарата погибли, по разным оценкам, от 140-500 тыс. до 2 млн человек. Белогвардейцы ответили на красный террор своим собственным.
Сто лет назад Гражданская война в России вступила в самую горячую стадию. В ответ на убийство председателя петроградской ЧК Моисея Урицкого и покушение на главу Совнаркома Владимира Ленина 30 августа 1918 года большевики объявили о применении к своим врагам комплекса максимально жестких мер. Новый виток борьбы между новой властью и ее противниками был закреплен постановлением правительства «О красном терроре» от 5 сентября. Заслушав доклад председателя ВЧК Феликса Дзержинского, СНК счел необходимым «обеспечить тыл путем террора».
Основания применения к расстрелянным высшей меры, а также их имена, по замыслу наркомов, должны были публиковаться в открытом доступе.
«Для усиления деятельности ВЧК по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях», — также говорилось в постановлении СНК.
Иными словами, неугодных лиц официально разрешалось ликвидировать без суда и следствия – только лишь по подозрению в причастности к организации, которую советское руководство определяло как неприятельскую. Шпионы, диверсанты и «прочие контрреволюционеры» официально объявлялись вне закона. Террор становился основной государственной политики.
Строго говоря, подобные методы борьбы практиковались красными и раньше, начиная с осени 1917-го. Резонансные вспышки террора сопровождали революционные события еще до того, как большевики начали играть важную роль в российской политической системе. Собственно, уже Февральская революция ознаменовалась жестокой расправой матросов над офицерами Балтийского флота. Теперь же нечто подобное уже не считалось бы преступлением – как в юридическом плане, так и в моральном.
Фактически декрет «О красном терроре» восстанавливал в стране смертную казнь, которую сами большевики отменили 28 октября 1917 года.
Он явился прямым продолжением постановления ВЦИК от 2 сентября о превращении Советской Республики в «военный лагерь». На основании этого документа был создан Реввоенсовет с председателем Львом Троцким и главнокомандующим Иоакимом Вацетисом. После оформления четкой структуры управления армией в войсках начались показательные расстрелы «трусов и предателей». Это помогло наладить дисциплину: уже 10 сентября красные одержали первую значимую победу в Гражданской войне, взяв с напряженными боями Казань.
В советской печати того времени упорно насаждалась легенда о гибели Урицкого и тяжелых ранениях Ленина от рук сильного, опасного и организованного врага. Хотя два этих эпизода, скорее всего, ничего не объединяло. Под большим вопросом остается факт причастности нападавших – Леонида Каннегисера и Фанни Каплан – к каким-то серьезным боевым группам. То есть, нападения в Петрограде и Москве уж точно не были результатом, например, операции контрразведки Добровольческой армии генерала Антона Деникина.
Однако большевикам было выгодно свалить случившееся на белогвардейцев, эсеров и других. А еще лучше – представить их в глазах простого народа как единый вражеский лагерь.
Выстрелы в Урицкого и Ленина позволили легитимировать террор, сделать его неотвратимым и повсеместным.
Число жертв красного террора у различных исследователей варьируется от 140 до 500 тыс. В целом же количество погибших в большевистских репрессиях 1917-1922 годов может достигать 2 млн. Известно, что вскоре после покушения на Ленина было казнено 512 человек из числа «буржуазных заложников». Среди них – экс-министры внутренних дел Алексей Хвостов и юстиции Иван Щегловитов, епископ Ефрем (Кузнецов), протоиерей, настоятель храма Василия Блаженного Иван Восторгов. Главными целями органов ЧК становились офицеры, бывшие сотрудники жандармерии и полиции, священнослужители, помещики, представители интеллигенции и буржуазии, деятели контрреволюционных политических партий.
«Законы 2 и 5 сентября наконец-то наделили нас законными правами на то, против чего возражали до сих пор некоторые товарищи по партии, на то, чтобы кончать немедленно, не испрашивая ничьего разрешения, с контрреволюционной сволочью», — радовался открывшимся возможностям Дзержинский.
Газеты подпевали в такт чекистам, негодуя по поводу слишком малого, по мнению журналистов, количества расстрелянных – «не тысячи, а всего лишь сотни».
Обыденным явлением стали произвольные аресты и заключения в тюрьмы князей, графов, министров царского и Временного правительств, генералов и других «классово чуждых элементов». Расправляясь с этими людьми, большевики «мстили» за гибель своих товарищей.
В числе застреленных, зарубленных, заколотых или растерзанных жертв красного террора – такие знаменитые деятели дореволюционной России, как поэт Николай Гумилев (казнен в 1921 году), историк Андрей Вязигин, филолог-славист Тимофей Флоринский и многие другие. Тогда же был придуман способ массовой казни – топить людей в баржах. Чтобы не тратить патроны, пленных заживо жгли в топках паровозов. Нередко чекисты маскировали «борьбой с буржуазией» банальный грабеж, избавляясь затем и от ненужных свидетелей. Дело быстро приняло такой размах, что уже 8 ноября убийства без доказательства вины были запрещены.
Генерал Федор Рерберг, возглавлявший у Деникина Особую следственную комиссию по расследованию злодеяний большевиков, так описывал увиденное в освобожденном в августе 1919 года Киеве: «Весь цементный пол большого гаража был залит стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочками волос и другими человеческими остатками. Все стены были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи».
Мужчин привинчивали к полу винтами, женщинам снимали кожу на руках и ногах, имитируя перчатки и чулки. Всего в городе комиссия обнаружила 4800 трупов казненных.
Великие князья Павел Александрович (шестой сын императора Александра II), Георгий Михайлович, Николай Михайлович, Дмитрий Константинович были казнены в Петропавловке в ответ на убийство в Германии Карла Либкнехта и Розы Люксембург.
«Мы истребляем ненужные классы людей, — писал видный член коллегии ВЧК Мартын Лацис, по чьему постановлению были убиты упомянутые члены императорской фамилии. — Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал словом или делом против Советов.
Первый вопрос — к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом — смысл и сущность красного террора».
Справедливости ради, Ленин критически оценивал это высказывание, называя «величайшей глупостью» отказ использовать представителей буржуазного аппарата «для управления и строительства».
В противовес красному террору существовал белый. Историки, в зависимости от собственных политических убеждений, до сих пор не пришли к однозначной позиции, какой из них появился раньше. Одни называют инициативу большевиков лишь защитной мерой в ответ на кровожадность войск Деникина и сибирских армий. Другие, напротив, считают белый террор ответной реакцией на красный.
Свергнув власть царя, большевики захватили рычаги управления в свои руки. Держать такую огромную страну в повиновении непросто. К тому же, нужно было найти хороший метод для борьбы с оппозицией. Держать людей в страхе - действенный метод. Как бы жестоко это ни звучало, но проще и быстрее всего - убить. Нет человека, нет проблемы.
Поэтому мы выделяем одну главенствующую и общую для всех репрессий причину - намерение большевиков укрепить свою власть.
А) «Массовые операции» ОГПУ летом 1927 года.
К лету 1927 года СССР, ввиду проводившейся им политики по «экспорту революции», оказался втянутым в конфликт с Великобританией. 27 мая Великобритания расторгла британо-советские торговые и дипломатические отношения. В СССР эти события были преподнесены как подготовка к новой иностранной интервенции, в стране началось нагнетание «предвоенного психоза». Именно этот период некоторые историки ставят отправной точкой сталинских репрессий. Видя ухудшение международного положения СССР, принимается решение об активизации террористической деятельности. В Ленинграде происходит несколько терактов, направленных против ОГПУ и партактива. 7 июня полпред СССР в Польше П.Л. Войков был убит русским гимназистом Борисом Кoвердой. После этого уже вечером 7 июня Сталин, находящийся на отдыхе в Сочи, направил в Москву Молотову шифрограмму, после которой уже к вечеру 8 июня шифрограмма Сталина материализовалась в решении «экстренного» заседания Политбюро, в котором, в частности, говорилось: «… с призывом рабочих и всех трудящихся к напряжённой бдительности и с поручением ОГПУ … произвести массовые обыски и аресты белогвардейцев … опубликовать сообщение ОГПУ с указанием в нём на произведённый расстрел 20-ти видных белогвардейцев … согласиться с тем, чтобы ОГПУ предоставило право вынесения внесудебных приговоров вплоть до расстрела соответствующим полномочным представителям …», то есть был запущен в ход весь механизм массовых репрессий. И уже в ночь с 9 на 10 июня в Москве были без суда, как заложники расстреляны 20 представителей знати бывшей Российской империи, многие из которых не были ни монархистами, ни активными борцами с советской властью. Казнь известных и ни в чём не виновных лиц вызвала многочисленные протесты по всему миру. Документы свидетельствуют, что во время «июньской операции» было проведено до 20 тыс. обысков и арестованы 9 тыс. человек
Б) Борьба с вредительством.
Шахтинское дело.
Шахтинское дело - открытый показательный процесс, состоявшийся в 1928 в Донбассе. Техническим специалистам, в том числе иностранцам, вменялось ведение в СССР шпионской деятельности и вредительство. 53 инженера и руководителя обвинены в умышленном вредительстве, создании подпольной вредительской организации. Четверо из 53 были оправданы. Изначально одиннадцать человек приговорены к расстрелу. Впоследствии шестерым из них Президиум ЦИК заменил расстрел 10 годами лишения свободы. На заседании Политбюро ВКП, когда обсуждалась судьба осуждённых, Сталин выступил за неприменение расстрела в отношении оставшихся пяти осуждённых. Бухарин и Рыков проголосовали против этой инициативы Генерального секретаря. Итоговые обвинения, за отсутствием улик, строились на компрометирующих показаниях и самооговорах. В связи с арестом ряда граждан Германии, дело стало причиной серьёзного дипломатического кризиса. «Шахтинский процесс» над группой представителей «буржуазной» интеллигенции стал знаковым событием в истории СССР, обозначив переход от НЭПа к «социалистическому наступлению» в экономике. В 2000 году Генеральной прокуратурой РФ все осуждённые были реабилитированы за отсутствием состава преступления.
Репрессии в отношении иностранных технических специалистов.
Во время этих и других процессов также был осуждён ряд иностранных технических специалистов, главным образом, британских и германских. Они обвинялись, в частности, в том, что под прикрытием филиалов своих фирм развернули в СССР шпионскую резидентуру.
«Представитель английской мясной фирмы «Унион» Фотергил в 1924 году по приезде в Москву установил связь с Рязанцевым, которого знал давно. До революции фирма «Унион» имела в России свои холодильники, а при Советской власти хотела получить в концессию бэконное производство. После нескольких встреч с Рязанцевым Фотергил предложил ему создать контрреволюционную вредительскую организацию, которая путём разрушения мясной и холодильной промышленности боролась бы с Советской властью, эта вредительская организация стремилась создать в стране голод, вызвать недовольство среди широких рабочих масс.»
Ряд специалистов германской фирмы AEG (Всеобщая компания электричества) оказались под судом во время дела Промпартии, часть из них были осуждены к условным срокам заключения. В ведении шпионажа и вредительстве обвинялись, например, специалисты британских компаний «Лена-Гольдфилдс» и «Метро-Виккерс». Они обвинялись, в частности, в поджоге обогатительной фабрики в 1929 году. Директор «Метро-Виккерс» Ричардс, как утверждало следствие, являлся капитаном британской спецслужбы Интеллидженс Сервис; в результате расследования было, несмотря на протесты Британии, осуждено 27 человек.
В) Борьба с внутрипартийной оппозицией.
Только за два с половиной месяца - со второй половины ноября 1927 года до конца января 1928 года - за принадлежность к «левой оппозиции» из партии были исключены 2288 человек (ещё 970 оппозиционеров исключили до 15 ноября 1927 года). Очищение партии от оппозиции продолжалось на протяжении всего 1928 года. Большая часть исключённых была направлена в административную ссылку в дальние районы страны. В середине января 1928 года лидер оппозиции Л.Д. Троцкий был сослан в Алма-Ату, а в 1929 г. он был выслан за рубеж. Другой лидер, Г.Е. Зиновьев, также был отправлен в ссылку в 1928 г., но в том же году он покаялся и «разоружился», был восстановлен в партии и назначен ректором Казанского университета, а затем возвращён на работу в Москву.
В конце 1920-х - начале 1930-х годов подпольные группы «левой оппозиции» и «децистов» пытались вести пропаганду среди рабочих. Весной 1929 г. произошли массовые аресты членов таких подпольных групп. В начале 30-х годов, по данным «Бюллетеня оппозиции», в тюрьмах, ссылках, под надзором находилось свыше 7 тысяч приверженцев левой оппозиции. Значительная их часть содержалась в политизоляторах, вместе с членами бывших социалистических партий - эсерами, меньшевиками, анархистами. Репрессированным оппозиционерам, отказывавшимся подать заявления о «капитуляции», часто продлевались сроки заключения или ссылки, их направляли в ещё более отдалённые районы ссылки.
В 1932 г. 14 коммунистов из Москвы и Харькова под руководством М.Н. Рютина создали подпольный «Союз марксистов-ленинцев». Рютин подготовил и распространял документ под названием «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» и обращение «Ко всем членам ВКП(б)», возлагавшие на Сталина личную ответственность за гибельные последствия «авантюристических темпов индустриализации» и «авантюристической коллективизации». Все члены организации были приговорены коллегией ОГПУ к заключению на срок от 5 до 10 лет. Бывшие лидеры "левой оппозиции Г.Е. Зиновьев и Л.Б. Каменев в связи с делом «Союза марксистов-ленинцев» снова были исключены из партии и сосланы. В конце 1932 - начале 1933 года была разгромлена подпольная организация И.Н. Смирнова.
Г) Раскулачивание.
В ходе насильственной коллективизации сельского хозяйства, проведённой в СССР в 1928-1932 гг., одним из направлений государственной политики стало подавление антисоветских выступлений крестьян и связанная с этим «ликвидация кулачества как класса» - «раскулачивание», предполагавшее насильственное и внесудебное лишение зажиточных крестьян, использующих наёмный труд, всех средств производства, земли и гражданских прав, и выселение в отдалённые районы страны. Таким образом государство уничтожало основную социальную группу сельского населения, способную организовать и материально поддержать сопротивление проводившимся мероприятиям
Попасть в списки кулаков, составлявшиеся на местах, мог практически любой крестьянин. Масштабы сопротивления коллективизации были такими, что захватили далеко не только кулаков, но и многих середняков, противившихся коллективизации. Идеологической особенностью этого периода стало широкое применение термина «подкулачник», что позволяло репрессировать вообще любое крестьянское население, вплоть до батраков. Подкулачниками обычно называли так называемых «твёрдосдатчиков».
Протесты крестьян против коллективизации, против высоких налогов и принудительного изъятия «излишков» зерна выражались в его укрывательстве, поджогах и даже убийствах сельских партийных и советских активистов, что расценивалось государством как проявление «кулацкой контрреволюции».
За организацию подавления антисоветских выступлений крестьян в конце 1920-х отвечал Особый отдел ОГПУ. По данным С.А. Воронцова, только в 1929 органами ОГПУ было ликвидировано более 2,5 тыс. антисоветских групп в деревне.
30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Согласно этому постановлению, кулаки были разделены на три категории:
· первая категория - контрреволюционный актив, организаторы террористических актов и восстаний,
· вторая категория - остальная часть контрреволюционного актива из наиболее богатых кулаков и полупомещиков,
· третья категория - остальные кулаки.
Главы кулацких семей 1-й категории арестовывались, и дела об их действиях передавались на рассмотрение спецтроек в составе представителей ОГПУ, обкомов (крайкомов) ВКП(б) и прокуратуры. Члены семей кулаков 1-й категории и кулаки 2-й категории подлежали выселению в отдалённые местности СССР или отдалённые районы данной области (края, республики) на спецпоселение. Кулаки, отнесённые к 3-й категории, расселялись в пределах района на новых, специально отводимых для них за пределами колхозных массивов землях.
2 февраля 1930 г. был издан приказ ОГПУ СССР № 44/21.В нём говорилось, что «в целях наиболее организованного проведения ликвидации кулачества как класса и решительного подавления всяких попыток противодействия со стороны кулаков мероприятиям Советской власти по социалистической реконструкции сельского хозяйства - в первую очередь в районах сплошной коллективизации - в самое ближайшее время кулаку, особенно его богатой и активной контрреволюционной части, должен быть нанесён сокрушительный удар».
Приказ предусматривал:
Немедленную ликвидацию «контрреволюционного кулацкого актива», особенно «кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций и группировок» и «наиболее злостных, махровых одиночек» - то есть первая категория, к которой были отнесены:
· Кулаки - наиболее «махровые» и активные, противодействующие и срывающие мероприятия партии и власти по социалистической реконструкции хозяйства; кулаки, бегущие из районов постоянного жительства и уходящие в подполье, особенно блокирующиеся с активными белогвардейцами и бандитами;
· Кулаки - активные белогвардейцы, повстанцы, бывшие бандиты; бывшие белые офицеры, репатрианты, бывшие активные каратели и др., проявляющие контрреволюционную активность, особенно организованного порядка;
· Кулаки - активные члены церковных советов, всякого рода религиозных, сектантских общин и групп, «активно проявляющие себя».
· Кулаки - наиболее богатые, ростовщики, спекулянты, разрушающие свои хозяйства, бывшие помещики и крупные земельные собственники.
Семьи арестованных, заключённых в концлагеря или приговорённых к расстрелу, подлежали высылке в отдалённые северные районы СССР (Сибирь, Урал, Северный край, Казахстан), наряду с выселяемыми при массовой кампании кулаками и их семьями, «с учётом наличия в семье трудоспособных и степени социальной опасности этих семейств».
Массовое выселение (в первую очередь из районов сплошной коллективизации и пограничной полосы) наиболее богатых кулаков (бывших помещиков, полупомещиков, «местных кулацких авторитетов» и «всего кулацкого кадра, из которых формируется контрреволюционный актив», «кулацкого антисоветского актива», «церковников и сектантов») и их семейств в отдалённые северные районы СССР и конфискация их имущества - вторая категория.
Первоочередное проведение кампаний по выселению кулаков и их семейств в следующих районах СССР (с установлением количества семей, подлежащих депортации):
· Центрально-Чернозёмная область - 10 - 15 тыс.
· Средне-Волжский край - 8 - 10 тыс.
· Нижне-Волжский край - 10 - 12 тыс.
· Северный Кавказ и Дагестан - 20 тыс.
· Сибирь - 25 тыс.
· Урал - 10 - 15 тыс.
· Украина - 30 - 35 тыс.
· Белоруссия - 6 - 7 тыс.
· Казахстан - 10 - 15 тыс.
На органы ОГПУ в связи с этим была возложена задача по организации переселения раскулаченных и их трудового использования по месту нового жительства, подавления волнений раскулаченных в спецпоселениях, розыск бежавших из мест высылки.
Непосредственно руководством массовым переселением занималась специальная оперативная группа под руководством начальника Секретно-оперативного управления Е.Г. Евдокимова. Стихийные волнения крестьян на местах подавлялись быстро, и лишь летом 1931 г. потребовалось привлечение армейских частей для усиления войск ОГПУ при подавлении крупных волнений спецпереселенцев на Урале и в Западной Сибири.
Всего за 1930-1931 годы, как указано в справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ, было отправлено на спецпоселение 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человека. За 1932-1940 гг. в спецпоселения прибыло ещё 489 822 раскулаченных.
Война изменила общественно-политическую атмосферу, сложившуюся в СССР в 30-е гг. Особые условия войны заставляли людей мыслить творчески, действовать самостоятельно, принимать на себя ответственность. Война проломила тот «железный занавес», которым страна была отгорожена от остального, «враждебного» ей мира. Участники европейского похода Красной Армии (а их было почти 10 млн человек), многочисленные репатрианты (до 5,5 млн) воочию увидели тот мир, о котором они знали исключительно из пропагандистских материалов, разоблачавших его пороки. Различия были столь велики, что не могли не посеять у многих сомнений в правильности привычных оценок.
Победа в войне породила надежды у крестьян на роспуск колхозов, у интеллигенции – на ослабление политического диктата, у населения союзных республик (особенно в Прибалтике, Западной Украине и Белоруссии) – на изменение национальной политики. Даже в среде обновившейся в годы войны партийно-государственной номенклатуры зрело понимание неизбежности и необходимости перемен. В 1946–1947 гг. в ходе закрытого обсуждения проектов новой Конституции СССР, Программы и Устава ВКП(б) были высказаны предложения об относительной демократизации режима: о ликвидации специальных судов военного времени, об освобождении партии от функции хозяйственного управления, ограничении срока пребывания на руководящей партийной и советской работе, альтернативных выборах и т. д. Недовольство выражали и те офицеры и генералы, которые, почувствовав относительную независимость в принятии решений в годы войны, оказались после ее окончания все теми же «винтиками» в сталинской системе.
Власть была обеспокоена подобными настроениями. Однако абсолютное большинство населения воспринимало победу в войне как победу Сталина и его системы. Возникшее социальное напряжение было решено подавить путем, с одной стороны, внешней демократизации, а с другой – усиления борьбы с «вольнодумством» и укрепления режима.
Прежде всего, власти постарались изолировать тех людей, чье пребывание на воле было сочтено «опасным для общества». В их число попали бывшие военнопленные, вернувшиеся из фашистских лагерей на Родину (2,4 млн человек), и несколько миллионов репатриантов. Многие из них опять оказались в заключении или в ссылке, поскольку, считал И. В. Сталин, их возвращение в свои семьи могло породить «нежелательные настроения».
Понятно, чего опасался бывший Верховный главнокомандующий: рассказы этих людей об обстоятельствах пленения или насильственного вывоза в Германию на работы вновь восстановили бы в памяти народа трагические события начального периода войны, подтолкнули бы к обсуждению в обществе причин и виновников отступления Красной армии и оккупации огромных территорий страны. В феврале 1948 г. правительство приняло секретное постановление о том, что все лица, арестованные в довоенные годы как «враги народа» и отбывшие срок заключения, вновь должны быть осуждены или отправлены в вечную ссылку. Это решение касалось и детей невинно репрессированных, достигших к тому времени совершеннолетия.
В отношении рабочих и служащих продолжал действовать жесткий Указ Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г., устанавливавший судебную ответственность за самовольный уход с предприятий, прогулы и опоздания на работу, и еще более суровый Указ от 26 декабря 1941 г. предусматривал за самовольный уход наказание лишением свободы сроком от 5 до 8 лет. Лишь в марте 1947 г. прекращается применение Указа 1941 г., и то не во всех отраслях промышленности.
Еще сильнее административное давление ощущало на себе колхозное крестьянство. Крестьяне продолжали жить без паспортов, т. е. были лишены права свободного перемещения по стране, оказываясь в положении «крепостных» своих колхозов. Сохранялся «обязательный минимум трудодней». За невыполнение этой нормы грозило судебное преследование, в результате которого колхозник мог лишиться свободы или оставался без приусадебного участка — основного источника существования для крестьянина.
Особую головную боль у апологетов сталинского режима вызывала интеллигенция. И это не было случайным. На переломных рубежах истории ее представители служили своего рода «генератором» идей, которые, проникая в массы, могли превратиться в реальную политическую силу. Именно интеллигенция была способна подвести общество к пониманию необходимости его обновления. И такие предложения уже стали раздаваться. Поэтому на интеллигенцию и обрушился главный удар сталинского руководства.
В августе 1946 г. по инициативе И. В. Сталина и А. А. Жданова было принято постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», а затем серия других «идеологических постановлений».
Из доклада А. А. Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград»: «Из постановления ЦК ясно, что наиболее грубой ошибкой журнала «Звезда» является предоставление своих страниц для литературного «творчества» Зощенко и Ахматовой. Зощенко изображает советских людей бездельниками и уродами, людьми глупыми и примитивными. Зощенко, как мещанин и пошляк, избрал своей постоянной темой копание в самых низменных и мелочных сторонах быта. Тематика Ахматовой насквозь индивидуалистическая. До убожества ограничен диапазон ее поэзии – поэзии взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и моленной».
Журнал «Ленинград» был закрыт, а в журнале «Звезда» заменено руководство. Резкой критике были подвергнуты даже те писатели, творчество которых вполне отвечало требованиям партии. Так, руководитель Союза писателей А. А. Фадеев был раскритикован за первоначальный вариант романа «Молодая гвардия», в котором было недостаточно показано партийное руководство молодыми подпольщиками; поэт-песенник М. А. Исаковский – за пессимизм стихотворения «Враги сожгли родную хату...».
Развернутая кампания имела целью «приструнить» интеллигенцию, втиснуть ее творчество в прокрустово ложе «партийности» и «социалистического реализма».
Аналогичные цели преследовали и «дискуссии» по естественным и гуманитарным наукам. Начало им положил разгром генетики, учиненный при поощрении политического руководства страны президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина (ВАСХНИЛ) Т. Д. Лысенко. На сессии ВАСХНИЛ в августе 1948 г. представители этого одного из ключевых направлений современного естествознания были объявлены «лжеучеными», а их труды — «вне закона». Вскоре последовало осуждение кибернетики как «оккультной науки» и «служанки империализма», а также квантовой механики. Дискуссии в исторической науке были сведены, по сути, к оправданию существующего положения вещей. В ходе этих дискуссий, например, прогрессивными деятелями были объявлены Иван Грозный и опричники. Некоторые лидеры национальных движений (например, Шамиль) назывались платными агентами зарубежных стран. Полностью оправданным и неизбежным представал якобинский террор времен Великой французской революции.
Резкой критике подверглись видные философы, языковеды, экономисты. Последних И. В. Сталин обвинил в «научном невежестве», поскольку, по его мнению, они не понимали, что «товарное обращение несовместимо с перспективой перехода к коммунизму».
В конце 40-х гг. началась кампания по борьбе с «космополитизмом» и «низкопоклонством перед Западом». Всячески разжигая шовинистические и антисемитские чувства, власти пытались усилить идейно-политическую и культурную изоляцию страны, подготовить общественное мнение к очередным испытаниям, которые сулило балансирование на грани «холодной войны» с реальной угрозой прямого вооруженного столкновения с Западом.
Одновременно решалась и более широкая задача: наряду с воссозданием пошатнувшегося в войну образа внутреннего врага идеологически обеспечить вторую (после середины 30-х гг.) волну политического террора.
Спецслужбы организовали серию новых судебных «дел» о «вредительской работе» на Московском автозаводе им. И. В. Сталина, Ленинградское дело, дело Еврейского антифашистского комитета, дело врачей-убийц. Жертвами репрессий стали тогда десятки тысяч человек, приговоренных к расстрелу или к разным срокам лишения свободы. Среди них были видные деятели культуры и науки (актер С. М. Михоэлс, писатель П. Д. Маркиш, академики А. А. Григорьев и И. М. Майский), военачальники (маршал авиации А. А. Новиков, маршал артиллерии Н. Д. Яковлев), представители партийно-государственной номенклатуры (заместитель председателя Совмина СССР Н. А. Вознесенский, секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецов и др.
Факты свидетельствуют, что И. В. Сталин в последние годы жизни приступил к очередной «смене караула» в верхних эшелонах власти. Это стало очевидным в октябре 1952 г., во время работы XIX съезда ВКП(б). Вместо Политбюро ЦК был образован значительно расширенный Президиум ЦК, где каждому старому члену высшего партийного руководства уже была фактически подобрана замена. Кроме того, из особо доверенных партфункционеров учреждается Бюро Президиума, куда не вошли давние соратники вождя: К. Е. Ворошилов, А. И. Микоян, В. М. Молотов, подозревавшиеся Сталиным в сотрудничестве с иностранными разведками. Близок к опале был и многолетний шеф госбезопасности Л. П. Берия.
политический репрессия тоталитарный
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подсчитывая количество жертв репрессий, которые мы перечислили, получается число около 3000000 человек, что говорит об абсолютной жестокости и непримиримости существовавшего в те годы государственного режима с инакомыслием. Но это, естественно, только вершина айсберга. Жертвами кровавых расправ являлись не только простые ни в чем не повинные люди, но и верхушка общества, интеллигенция, люди, которые могли принести немало пользы нашей стране.
За период с 1921 по 1 февраля 1954 г. было осуждено Коллегией ОГПУ, «тройками» НКВД, Особым Совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек; из них приговорено к смертной казни – 642 980 человек; к содержанию в лагерях – 2 369 220 человек, к ссылке и высылке – 765 180 человек. В 1954 году начался процесс реабилитации лиц, подвергшихся политическим репрессиям. За период с 1954 по 1988 годы было реабилитировано 19562 человека.
К тому же, не стоит забывать, что 20-е годы — это только начало жестоких расправ. Репрессии только укрепили позиции власти и впоследствии явились оружием тоталитаризма, жертвами которого явилось еще более огромное количество людей. Механизм уничтожения заработал исправно и беспощадно.
Оценивая мероприятия тех годов с точки зрения морали, ответ один: жестоко, антигуманно и недопустимо.
Однако можно отметить и положительные моменты, к которым привела жестокая политика тех времена: благодаря обязательному труду политических заключенных страна получила большое количество монументальных строений и объектов инфраструктуры.
Во времена Великой отечественной войны страх перед расстрелом заградительными отрядами заставлял войска двигаться вперед, продавливая оборону противника. Штрафные батальоны, формируемые преимущественно из заключенных, служили живым щитом для действующей армии и ослабляли оборону противника перед наступлением более подготовленных войск.
Функционирование промышленности, ее развитие и поддержание на должном уровне было обеспечено страхом граждан перед возможностью быть осужденными по статье за тунеядство.
Кроме того, за время репрессий были сформированы многие службы, которые оказались необходимыми и в наше время. Небывалое развитие приобрела внутренняя разведка, так как в период репрессий ее деятельность была востребована как никогда больше.
Несмотря на перечисленные плюсы, минусов было гораздо больше. Основной проблемой стало то, что страна превратилась в огромный механизм по перемалыванию человеческих жизней. Иосиф Сталин воспринимал граждан не как то, что формирует государство, а как ресурс. Этот ресурс был расходуемым.
Помимо этого, сформированная в те времена судебная система начала работать на потоке, что приводило к запредельно большому количеству ошибочных обвинительных приговоров, оспорить которые было невозможно.
Борьба с инакомыслием тоже вызывала ряд вопросов. Несмотря на «железный занавес», информация об особенностях жизни за пределами СССР просачивалась через дипломатов и других лиц, имеющих возможность покидать пределы страны. После Великой Отечественной войны началась волна недовольств, так как практически вся мужская часть населения увидела то, как живут люди за границей. Но даже это не повлекло за собой никаких послаблений. Многие люди рассчитывали на перемены, но в послевоенный период сталинский режим достиг своего апогея.
Политические репрессии — это страница истории нашей страны, горькая и страшная. И ее надо знать, чтобы извлечь из нее уроки во имя настоящего и будущего. Время осудило политический террор как механизм решения жизненно важных проблем. Главный вывод, который должны сделать из недавнего нашего прошлого и народы, и политики - не допустить того, что было, вновь. В этом, в конечном итоге, и развитие демократии, и согласие в обществе, и будущий расцвет нашей Родины.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
Авторханов А. Империя Кремля. М.-Минск, 1991. Авторханов А. Технология власти. М., 1992.
Ананченко А.Б., Попов В.П., Цветков В.Ж., Чураков Д.О. Трудные вопросы истории России. ХХ – начало ХХI века: Учебное пособие. Выпуск 1 / Под общ. ред. А.Б. Ананченко. – М.: МПГУ, 2016. – 272 с.
Ананченко А.Б.; Глухарев Н.Н.; Карасева А.А.; Попов В.П.; Чураков Д.О.; Цветков В.Ж.; Юрьев А.И. Трудные вопросы истории России: Учебное пособие: Выпуск 2 / Под общей редакцией А.Б. Ананченко. Москва: МПГУ, 2017. С. 142-157.
Ананченко А.Б.; Глухарев Н.Н.; Карасева А.А.; Попов В.П.; Чураков Д.О.; Цветков В.Ж.; Юрьев А.И. Трудные вопросы истории: Революция 1917 г. и Гражданская война в России. 1917–1922 гг.: учебное пособие. Выпуск 3 / Под общ. ред. А.Б. Ананченко. М.: МПГУ, 2018. 208 с.
Бухарин Н.И. Проблемы теории и практики социализма. М., 1989. Варди А. Шприц против оппозиции//Родина. 1992. № 2.
Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен XX века//Вопросы Философии. 1992. №2.
Гришаев В. "Январичи". Документальный очерк//Алтай. 1991.№ 5.
Карпычев А. Раньше их называли сталинскими сиротами, сейчас называют пострадавшими//Труд. 1997 г. 19 июля.
Павлов Г. Дети и ГУ ЛАГ//Литературное обозрение. 1991. №4. Пацаны против маршала Сталина//Томская областная газета Молодой "Ленинец". 1989. 15 сентября.
Павлова И. В. Механизм власти и строительство сталинского социализма. Новосибирск: Изд-во со РАН, 2001. 460 с
Попов В.П. Государственный террор в советской России.1923-1953. Источники и их интерпретация // Отечественные архивы, 1992, № 2.
Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий в 2-х ч./Под общ. ред. Г.Ф.Весновской. Курск, 1999.
Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. М.: Республика: Верховный Совет Российской Федерации, 1993.
260
143 348 
