Родина - мать, родина - мачеха. (История политических репрессий в СССР

Муниципальное автономное общеобразовательное учреждение

«Школа № 1»

Камышловского городского округа Свердловской области.

Родина –мать, родина – мачеха.

История политических репрессий в СССР.

Методическая разработка урока в 10 классе.

Автор:

Бекетова Наталья Федоровна,

учитель истории

высшей квалификационной категории.

Телефон:

+79827506933

Адрес электронной почты:

n.becketova @yandex.ru

Г. Камышлов

2022г.

Проведенный урок построен на основе опережающих заданий, которые учащиеся выполняли к уроку.

1. Исследовательский проект о судьбах своих родственников, подвергшихся политическим репрессиям.

2. Изучение статей и материалов о масштабах политических репрессий.

3. Изучение различных оценок этого периода.

4. Подготовка сообщений о репрессиях в родном крае.

Цель урока:

Способствовать формированию у учащихся патриотизма и гражданской ответственности через критическое осмысление отечественной истории.

Задачи:

1. Познакомить учащихся с историей политических репрессий в СССР в 20-е - 30-е годы, дать оценку масштабам этих репрессий, привести примеры репрессий в Свердловской области, связать с историей репрессий против членов семей учащихся.

2. Способствовать формированию умений учащихся критически осмысливать полученную информацию, участвовать в дискуссии, обосновывать свою точку зрения.

3. Способствовать формированию гражданских качеств личности учащихся: любви к Родине, уважения к правам человека, ненависти к насилию и попранию человеческого достоинства.

Методы и формы проведения урока:

Лекция учителя, дискуссия, работа в группах с документами и выдержками из исторических монографий, выступления учащихся с сообщениями и исследовательскими проектами.

Оборудование урока:

Исследовательские проекты, сообщения учащихся; презентация, где показаны результаты политических репрессий, памятники жертвам политических репрессий; выдержки из документов и статей различных авторов о масштабах политических репрессий.

План проведения урока.

1. Оргмомент.

Эмоциональный настрой на обсуждение проблем, связанных с политическими репрессиями.

Вступительная беседа.

1. Основные события связанные с репрессиями 20-х - 30-х годов. Лекция учителя

2. Оценка масштаба репрессий. Работа в группах с документами.

3. Репрессии в нашем крае. Судьбы родных учащихся, пострадавших от репрессий. (Сообщения, исследовательские проекты, воспоминания)

4. Дискуссия , связанная с оценкой репрессий в 20-е – 30-е гг.

Ход урока.

1. Оргмомент.

Эмоциональный настрой на обсуждение проблем урока.

На экране сменяют друг друга слайды с изображением памятников жертвам политических репрессий, мемориалов, звучит музыка «Реквиема», на фоне слайдов и музыки звучат стихи В. Васильева. Читает учащаяся.

России надо долго жить –
Чтоб каплю мёда в бочке дёгтя
Сыскать.
Стыдиться, мёрзнуть, ворожить,
Лечить себя от чувства локтя
Соседского,
Державной власти
Удара в челюсть сапогом.
Не подавиться пирогом,
Уметь вертеться,
жить и красть и,
Особенно, чтобы ума
Не обнаружить и таланта.
Иначе Родина сама
Сведёт тебя на круги Данта.
В России смертный человек
Свободен,
Словно в клетке птица.
Здесь дольше жизни длится век,
Но жизнь должна
столетьем длиться.
Она, как Ариадны нить,
Тянуться будет, плакать, биться.
В России надо долго жить –
Чтобы за всё
Нам
Отмолиться…

Вступительная беседа с учащимися:

1. Что вам известно о репрессиях 30-40-х годов?

2. Какие оценки этих событий известны вам?

1. Вступительное слово учителя.

Ста́линские репре́ссии — массовые репрессии, осуществлявшиеся в СССР в 1930-е — 1950-е годы и обычно связываемые с именем И. В. Сталина, фактического руководителя государства в этот период.

Многие исследователи относят к жертвам сталинских репрессий осуждённых по ст. 58 УК РСФСР 1926 года («контрреволюционные преступления»), а также жертв таких массовых акций сталинского режима, как раскулачивание (начало 1930-х гг.) и депортации по национальному признаку (1930-е — 1940-е).

Политические репрессии продолжились и после окончания гражданской войны. Уже тогда, как стало известно впоследствии, большинство дел о политических преступлениях были в действительности построены на фальсифицированных обвинениях^[4] («Дело лицеистов», «Дело фокстротистов», Шахтинское дело).

С началом принудительной коллективизации сельского хозяйства и ускоренной индустриализации в конце 1920-х — начале 1930-х годов, а также укреплением личной власти Сталина репрессии приобрели массовый характер. Особенного размаха они достигли в 1937—1938 годы, когда только органами НКВД (без милиции) было арестовано 1,58 млн человек и приговорено к расстрелу 682 тыс. человек^[5].

С разной степенью интенсивности политические репрессии продолжались до самой смерти Сталина в марте 1953 г. Этим раскатистым словом латинского корня – «репрессия» – мы стыдливо нынче обозначаем вот что. По ночам из московских застенков (с Лубянки, из Таганки, Бутырок, Матросской Тишины и проч.) энкавэдэшники свозили на «полигон» сотни и тысячи людей, выстраивали в шеренги, убивали выстрелами в затылок и тут же оперативно закапывали (многие из расстрелянных были ещё живы). Сотни и тысячи лучших людей столицы и всей страны! Одних только православных священников и за один только чёрный тридцать седьмой год там закопано двадцать одна тысяча. Двести тридцать из них – прославленные (на тот момент) святые русской церкви.Согласно архивным документам, в годы «большого террора» были репрессированы миллионы людей. Эта трагедия затронула почти половину населения бывшего Советского Союза.
30 октября - День памяти жертв политических репрессий – это, прежде всего, напоминание о трагических страницах в истории страны, когда сотни тысяч людей были бездоказательно обвинены в преступлениях, отправлены в лагеря, расстреляны. Нравственные и физические мучения коснулись не только самих репрессированных, но и их родных и близких. И началась эта трагедия не в 1937 году, на которой пришелся пик «большого террора», а сразу после октябрьской революции. Уже в 1918 году были расстреляны несколько тысяч священников, спустя три года году большевики так же расправилась с матросами — участниками Кронштадтского мятежа. Затем настала очередь далеких от политики крестьян.
В годы репрессий погибли невинные люди.

1 декабря 1934 г. в СССР было принято постановление о борьбе с "врагами народа". Это постановление имело силу закона и стало юридической основой для массовых репрессий. По ложным доносам и обвинениям арестовывались десятки тысяч невиновных людей. Была ликвидирована открытость судебного заседания, подсудимый был лишен не только права на защиту, но и права на обжалование приговора.

1937 год вошел в нашу историю как начало массовых жестоких политических репрессий - «большой террор». Прошло 70 лет. Опубликованы тома секретных документов ОГПУ-НКВД, изданы монографии об этом периоде, книги памяти («расстрельные списки»), установлены памятники жертвам политических репрессий.

Сообщение учащегося: «Репрессии в армии»

.В июне 1937 года состоялся суд над группой высших офицеров РККА, включая Михаила Тухачевского (см. Дело Тухачевского). Обвиняемым вменялась подготовка военного переворота, назначенного на 15 мая 1937 года. Впоследствии советское руководство провело масштабные репрессии в отношении значительной части командного состава РККА. Примечательно, что из восьми человек, входивших в состав Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, приговорившего обвиняемых по «делу Тухачевского» к смертной казни, пятеро (Блюхер, Белов, Дыбенко, Алкснис и Каширин) сами также впоследствии были расстреляны.

Особенно большой количественный урон (в процентном отношении) понёс высший командный состав — начиная с командиров полков. Согласно справке А. И. Тодорского были репрессированы:

• из 5   маршалов — 3

• из 9   командармов I ранга — 5

• из 10  командармов II ранга — 10

• из 57  комкоров — 50

• из 186 комдивов — 154

• из 16  армейских комиссаров I и II рангов — 16

• из 26  корпусных комиссаров — 25

• из 64  дивизионных комиссаров — 58

• из 456 командиров полков — 401.^[29]

Столь масштабная чистка способствовала быстрому продвижению оставшихся офицеров вверх по служебной лестнице. Например, 30-летний военный лётчик старший лейтенант Иван Проскуров меньше чем за год стал комбригом^[30], а ещё через год возглавил ГРУ в звании генерал-лейтенанта.

Всего, как сообщается, было репрессировано около 20 тысяч сотрудников органов государственной безопасности, в числе которых — ряд бывших руководящих работников ВЧК, «соратников Дзержинского» : А. X. Артузов, Г. И. Бокий, М. Я. Лацис, М. С. Кедров, В. Н. Манцев, Г. С. Мороз, И. П. Павлуновский, Я. X. Петерс, М. А. Трилиссер, И. С. Уншлихт, В. В. Фомин.^[32]

К сентябрю 1938 года основная задача большого террора была выполнена. Террор стал угрожать новому поколению партийных, чекистских и военных руководителей, выдвинувшихся в ходе террора. В июле-августе 1938 года был осуществлён массовый бессудный расстрел ранее репрессированных партийных деятелей, военачальников, сотрудников НКВД, разведчиков, деятелей Коминтерна, интеллигентов и других людей. Это стало началом конца большого террора.

Трудно назвать точное число всех пострадавших от тоталитарного режима, необоснованно обвиненных в предательстве и вредительстве, – это и расстрелянные, и раскулаченные, и сосланные, и депортированные народы, которых силой выселяли из родных мест. В послевоенные годы к жертвам государственного произвола добавились военнопленные, вышедшие из окружения и репатриированные граждане. Репрессиям по политическим мотивам были подвергнуты и «диссиденты» - жертвы борьбы государства с инакомыслием.

Первые 35 памятников на территории бывшего СССР были установлены в 1989 году.

Сейчас на территории бывшего СССР установлено около 1140 памятников и памятных знаков. Сама эта цифра поражает и одновременно бесстрастно фиксирует масштабы настоящей гуманитарной катастрофы ХХ века. Памятники установлены во многих городах и населенных пунктах, местах бывших лагерей, отчего территория бывшего Советского Союза подобна огромному некрополю.

В 2006 году фотографии более 900 памятников и сведения о них были выпущены на электронных дисках (это уже второе издание). Но, как и всякая база данных, она строга, фактографична и оставляет за рамками, «полями» другие сведения, обширную переписку, отдельные истории. Это Архив для будущего исследования, осознания нашей памяти и нашего беспамятства. А ведь архив - это тоже своего рода памятник

1. Оценка масштаба репрессий. Работа в группах с документами.

Учащиеся работают в 4-х группах. Каждая группа заносит результаты своей работы на электронный носитель, при подведении итогов работы они проецируются на экран. В распоряжении каждой группы имеется ноутбук.

1 группа работает со словарями:

«Современный словарь иностранных слов», «Словарь русского языка Ожегова» и другими справочными изданиями и заносит определения понятий, связанных с периодом репрессий

Репрессия ( Репрессивный – карательный, имеющий целью подавить, пресечь что-либо.
Репрессировать – подвергать репрессии и др.

2 группа работает с документом— И. В. Сталин, Речь «Об индустриализации и хлебной программе» 9 июля 1928 года на пленуме ЦК ВКП(б).

Каково идеологическое обоснование репрессий, выдвинутое Сталиным?

(на электронный носитель заносится выдержка документа, содержащая главные тезисы Сталина)

Каковы, по вашему мнению, истинные причины репрессий?

3-я и 4-я группы работают со статьей Краснова «Миф о массовых репрессиях» и статьей из свободной энциклопедии Википедия «Оценки масштабов репрессий»

Результаты исследования заносят в электронную таблицу

Масштабы репрессий с 1918 по 1953 гг.

Задание по результатам исследования: можно ли сказать, что репрессии носили массовый характер?

1. Репрессии в нашем крае. Судьбы родных учащихся, пострадавших от репрессий. (Сообщения, исследовательские проекты, воспоминания)

1. Исследование учащейся по воспоминанию родных о судьбе своего прадеда. Посвящается жертвам политических

репрессий:

"Уводили тебя на рассвете.

За тобой, как на выносе, шла,

В темной горнице плакали дети.

У божницы свеча оплыла..."

"И упало каменное слово

На мою еще живую грудь..."

А.Ахматова

Свыше семидесяти лет отделяют нас от трагического 1937 г., ставшего пиком сталинских репрессий против собственного народа.

Все меньше и меньше становится живых свидетелей тех кровавых событий, но всё громче говорят когда - то надежно укрытые в архивах документы. Прах же большинства свидетелей покоится в общих могилах. Сегодня ни для кого ни секрет, что самое массовое захоронение в годы сталинских репрессий в Свердловской области находится на 12 км Московского тракта в лесном массиве между Екатеринбургом и Первоуральском. Покоятся там и наши земляки.

По спискам компетентных органов, были расстреляны, а затем реабилитированы 18474 человек, в том числе 776 женщин.

Возраст погибших:

до 30 лет - 4101 человек, или 22,2%

31 - 45 лет - 7482 человек, или 40,5 %

46 - 60 лет - 5450, или 29,5%

61 - 70 лет - 1275 человек, или 29,5%

71 и более лет - 1275, или 29,5%

Был уничтожен наиболее активный, физически крепкий и работоспособный слой общества.

В пик репрессий с сентября 1937 г. по апрель 1938 г. в среднем в сутки расстреливалось по 75 человек. Где могилы осужденных к ИТЛ - неизвестно. После отбывания срока домой вернулись единицы.

Репрессии затронули тогда практически каждую семью, разлучая близких на несколько лет, или вообще просто подвергая расстрелу. Люди, которые могли смело высказывать свое мнение и несогласие с проводимой политикой тут же подвергались высылке в лагеря и объявлялись "врагами народа", а их дети всю свою жизнь носили позорную кличку - отродья "врагов народа". Всех честных людей того времени делали "врагами народа", а весь народ жил, как в загоне.

Сталин считал, что это сможет укрепить его власть и повысит авторите т, однако, проводя такие меры в политике он настраивал против себя широкие массы населения, многие из которых, высказав свое мнение тут же подвергались аресту, а другие, которые бездумно подчинялись существующему режиму теряли уважение в глазах народа.

Репрессивная машина, обладая собственными интересами и

инерцией, фабриковала «дела» не только по команде сверху, но и по

собственной инициативе, пользуясь любыми сигналами.

Репрессии принесли очень много горя и потерь. Семьи оставались без родителей, супругов, детей. Не имея никаких веских причин для ареста, точных фактов и доказательств, органам НКВД нужно было выполнить норму в количестве человек, подвергнутых наказанию за критику Сталина.

Данная тема близка мне, так как касается моей семьи. Мой прадедушка подвергся репрессии в 1945 -1955 гг. и мне захотелось побольше узнать об этих непростых годах в жизни моих родственников.

Шёл 1945 год. Закончилась Великая Отечественная война победой советского народа, всеобщее ликование, ожидание быстрых перемен к лучшему, восстановление народного хозяйства, повышение уровня жизни населения.

Но массовые репрессии продолжались. Не обошли они и нашу семью.

В "Книге памяти жертв политических репрессий", Свердловская область, том 4, Екатеринбург: ГИПП "Уральский рабочий" 2003 г. под редакцией Ю.В.Осинцева, М.А.Бочкарёва и др. на стр.203 есть краткая запись:

Колмогоров Иван Павлович

1895 года рождения, место рождения - РСФСР, Свердловская обл., Шалинский район, село Сылва, русский, проживал – Свердловская область, Шалинский район, п.Илим, работал - Илимская контора Шалинского лесокомбината, завхоз. Арестован 31 июля 1945 г., осуждён 10 декабря 1945 г. Мера наказания - 10 лет ИТЛ (исправительно-трудовых лагерей)

Когда прадедушка был жив, то об этом периоде жизни не принято было говорить, слишком тяжелы были воспоминания, да и боялись того, что вдруг за "лишние" разговоры опять привлекут к ответственности.

Мой прадед когда-то жил недалеко от Первоуральска в Шалинском районе, где до сих пор существует его малая Родина - станция Илим, которая сформировалась ещё в начале ХХ века. . Моим родственникам удалось перенести и неурожаи, и голод, а затем и репрессию, под которую попал мой прадедушка. Не имея никаких веских причин на то, чтобы арестовать его, властям необходимо было выполнить норму, предполагавшую определенное число якобы "вредителей" или "врагов народа".

Все началось с того, что мой прадед и его друзья: Поляков Николай Петрович и Кинёв Герман Иванович, сидели в гостях у одного из них и разговаривали. Возможно, они обсуждали то, как ведётся хозяйство в стране, политику, жизнь народа. Кто-то из недоброжелателей донёс на них вышестоящим органам власти, которые прислали конвой и 31 июля 1945 г., во главе с участковым Крюковым, забрали всех троих и на товарном поезде увезли до ст.Кузино, а затем пересадили на другой поезд до Свердловска, где они находились под следствием. 10 декабря 1945г. Иван Павлович был осужден на 10 лет ИТЛ. Его осудили ни за что, из всех троих человек ему дали самый большой срок (сюда же приписали и то, что его отец служил в церкви; то, что он не дал заем для восстановления хозяйства).

Много трудностей перенесла семья во время его заключения. Брат моего дедушки рассказывал мне, что мама воспитывала их уже одна, оставшись без поддержки отца. Целых десять, долгих и мучительных лет ожидания. Письма приходили редко, но в них он рассказывал лишь о том, что он жив и здоров, о той, «чужой», жизни он им не рассказывал, чтобы лишний раз не тревожить и не расстраивать. Сначала он находился в Тавде, а потом был переведен в Краснотурьинск.

Наконец он был освобожден и вернулся из заключения в феврале 1955г. Годы репрессий отрицательно отразились на его здоровье. У него часто поднималось давление. В последнее время ухудшалось состояние сердца. 11 ноября 1962 года его сердце остановилось (возможно из-за того, что он поздно принял нитроглицерин, который всегда ему помогал).

Я горжусь тем, что мой прадедушка был добрым, отзывчивым, культурным человеком, которому не был безразличен окружающий его мир. Он всегда имел свою точку зрения, любил свою семью и заботился о ней, вырастил замечательных детей и внуков, в каждом из которых есть частичка его души и память о нем будет жить вечно в наших сердцах.

1. Учитель: оба моих деда со стороны отца и со стороны матери пострадали от репрессий в 30-е годы. Крушин Федор Алексеевич и его семья были высланы на Урал во время раскулачивания, Вострецов Павел Афонасьевич провел в местах заключения 3 года, был обвинен по доносу и реабилитирован перед войной, после этого воевал, дошел до Берлина, был награжден орденом Красной Звезды, вернулся после войны живой, как и два его старших сына. Обида на власть, несправедливо обошедшаяся с ним, жила в нем до конца его дней.

2. Гость урока, учитель истории: Моя бабушка тоже пострадала от репрессий, но обиды на власть не держала. Разговаривая на эту тему со мной, она сказала такую фразу: «Лес рубят – щепки летят».

1. Дискуссия , связанная с оценкой репрессий в 20-е – 30-е гг

Учитель: Многие, многие мои современники скажут: этого не было, потому что этого не было никогда. Иные скажут: да время было такое, ничего, дескать, не поделаешь. К сожалению, очень много таких, которые скажут, нет, яростно прокричат: сколько можно плевать в собственную историю! И действительно, сколько можно плевать в собственную историю, в собственный народ? Как раз те и плюют, кто замалчивает, пытается скрыть правду. Пока плюём и боимся правды – ни экономически, ни нравственно, ни духовно вперёд не двинемся.

А правду-истину не скроешь. Другое дело, что никто из нас, плывущих в одной лодке по имени «Россия-21 век», не обладает монополией на истину. Она гораздо сложней и многоразветвлённей, чем это может представиться любому индивидуальному, даже очень умному человеку.

Нужно ли ворошить годы спустя это трагическое прошлое? Молодое поколение должно знать правду о людях, по-настоящему любивших свою землю. Все мы в ответе за то, чтобы в нашей стране не повторилась подобная трагедия. Эту гарантию нам дает развитие гражданского общества, его демократических устоев, защита прав и свобод граждан.

Учащиеся высказывают свое мнение по этой проблеме.

Приложения.

1. Миф о массовых репрессиях

23 января 2010, П. Краснов

…согласно справке, предоставленной Генеральным прокурором СССР Руденко число осужденных за контрреволюционные преступления за период с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. Коллегией ОГПУ, "тройками" НКВД, Особым совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания - 642 980.

Земсков приводит несколько отличающиеся числа, но они принципиально не меняют картины: "Всего в лагерях, колониях и тюрьмах к 1940 г. находилось 1 850 258 заключенных... Расстрельных приговоров за всё время было около 667 тысяч".

Как отправную точку он, видимо, взял справку Берии, предоставленную Сталину, поэтому число приведено с точностью до одного человека, а "около 667000" - число, округлённое с непонятной точностью. По всей видимости, это просто округлённые данные Руденко, которые относятся ко всему периоду 1921-54 гг., либо включают данные по преступникам, которые учтены как уголовные.

Статистические оценки, которые я проводил, показали, что ближе к реальности числа Руденко, а данные Земскова завышены примерно на 30-40%, особенно в количестве расстрелянных, но повторюсь, сути дела это нисколько не меняет.

Значительное расхождение в данных Земскова и генерального прокурора СССР Руденко (примерно в 200-300 тысяч) в количестве арестованных происходит, по всей видимости потому, что значительное количество дел подверглось пересмотру после назначения на пост наркома Лаврентия Берии. Было освобождено из мест заключения и временного содержания до 300 тысяч человек (точное число пока неизвестно). Просто Земсков их считает жертвами репрессий, а Руденко - нет, и на это у него есть основания, поскольку справедливость по отношения к ним уже восстановлена, а лица в этом виновные, наказаны. Более того, Земсков считает "репрессированными" всех, кто когда-либо арестовывался органами госбезопасности (включая ЧК после Революции), пусть он даже и был освобождён вскоре после этого, о чём сам Земсков прямо заявляет.

… Репрессии были, но они не были массовыми, и это был намного более сложный процесс, чем кажется. Более того, это была совокупность различных по сути процессов.

1. Самим Сталиным новый подход (концепция «усиления классовой борьбы по мере завершения строительства социализма») был сформулирован на пленуме ЦК ВКП(б) в июле 1928 года:

   Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области торговли. А что это значит? Это значит, что мы тем самым вытесняем из торговли тысячи и тысячи мелких и средних торговцев. Можно ли думать, что эти вытесненные из сферы оборота торговцы будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Ясно, что нельзя. Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области промышленности. А что это значит? Это значит, что мы вытесняем и разоряем, может быть, сами того не замечая, своим продвижением вперед к социализму тысячи и тысячи мелких и средних капиталистов-промышленников. Можно ли думать, что эти разоренные люди будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Конечно, нельзя. Мы говорим часто, что необходимо ограничить эксплуататорские поползновения кулачества в деревне, что надо наложить на кулачество высокие налоги, что надо ограничить право аренды, не допускать права выборов кулаков в Советы и т. д., и т. п. А что это значит? Это значит, что мы давим и тесним постепенно капиталистические элементы деревни, доводя их иногда до разорения. Можно ли предположить, что кулаки будут нам благодарны за это, и что они не попытаются сорганизовать часть бедноты или середняков против политики Советской власти? Конечно, нельзя. Не ясно ли, что все наше продвижение вперед, каждый наш сколько-нибудь серьезный успех в области социалистического строительства является выражением и результатом классовой борьбы в нашей стране? Но из всего этого вытекает, что, по мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства. Нельзя представлять дело так, что социалистические формы будут развиваться, вытесняя врагов рабочего класса, а враги будут отступать молча, уступая дорогу нашему продвижению, что затем мы вновь будем продвигаться вперед, а они - вновь отступать назад, а потом "неожиданно" все без исключения социальные группы, как кулаки, так и беднота, как рабочие, так и капиталисты, окажутся "вдруг", "незаметно", без борьбы и треволнений, в лоно социалистического общества. Таких сказок не бывает и не может быть вообще, в обстановке диктатуры-пролетариата - в особенности. Не бывало и не будет того, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои позиции, не пытаясь сорганизовать сопротивление. Не бывало и не будет того, чтобы продвижение рабочего класса к социализму при классовом обществе могло обойтись без борьбы и треволнений. Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы.

2. — И. В. Сталин, Речь «Об индустриализации и хлебной программе» 9 июля 1928 года на пленуме ЦК ВКП(б).

Ста́линские репре́ссии

Первоочередное проведение кампаний по выселению кулаков и их семейств в следующих районах СССР (с установлением количества семей, подлежащих депортации):

• Центрально-Чернозёмная область — 10 — 15 тыс.

• Средне-Волжский край — 8 — 10 тыс.

• Нижне-Волжский край — 10 — 12 тыс.

• Северный Кавказ и Дагестан — 20 тыс.

• Сибирь — 25 тыс.

• Урал — 10 — 15 тыс.

• Украина — 30 — 35 тыс.

• Белоруссия — 6 — 7 тыс.

• Казахстан — 10 — 15 тыс.

На органы ОГПУ в связи с этим была возложена задача по организации переселения раскулаченных и их трудового использования по месту нового жительства, подавления волнений раскулаченных в спецпоселениях, розыск бежавших из мест высылки.

Непосредственно руководством массовым переселением занималась специальная оперативная группа под руководством начальника Секретно-оперативного управления Е. Г. Евдокимова. Стихийные волнения крестьян на местах подавлялись быстро, и лишь летом 1931 г. потребовалось привлечение армейских частей для усиления войск ОГПУ при подавлении крупных волнений спецпереселенцев на Урале и в Западной Сибири.^[6]

Всего за 1930—1931 годы, как указано в справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ, было отправлено на спецпоселение 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человека. За 1932—1940 гг. в спецпоселения прибыло ещё 489 822 раскулаченных.^[9]

Оценки масштабов репрессий

Оценки масштабов репрессий сильно различаются главным образом из-за разного определения понятия «репрессии».

К жертвам репрессий различные исследователи относят следующее:

• только осужденные за «контрреволюционные преступления» (преимущественно по 58 статье) (Земсков, Воронцов);

• дополнительно включаются все осужденные органами госбезопасности, а также сосланные на спецпоселения раскулаченные крестьяне, репрессированные народы (Охотин, Рогинский ^[45]);

• дополнительно включаются жертвы неоправданно жестоких наказаний по некоторым уголовным статьям (по «закону о колосках», за прогулы и т. п.);

• подсчитывается общее число заключенных в лагерях (Вишневский^[46]) либо общее количество осужденных судами (включая наказания без лишения свободы; Попов^[47][48], Цаплин ^[49]) и утверждается, что получившиеся огромные величины характеризуют масштабы избыточно репрессивной политики государства.

Основным критерием для включения конкретной категории служит необоснованность применённых репрессий. В отличие от официальной статистики НКВД по осуждённым по 58-й статье, надёжные данные о численности остальных категорий отсутствуют, и исследователями приводятся различные оценки. Суммарные оценки по всем упомянутым категориям составляют 25—30 млн человек подвергшихся репрессиям в виде лишения или значительного ограничения свободы на более или менее длительные сроки^[46] и свыше 40 млн для менее суровых наказаний. Разница в оценках масштабов репрессий различными исследователями определяется в первую очередь набором категорий лиц, включаемых в понятие «репрессированный».

В результате оценки варьируются от 3,8 млн — 9,8 млн «политических» репрессированных и до многих десятков миллионов, включая понёсших наказания по уголовным статьям.

Аналогично различаются оценки погибших в результате репрессий — от сотен тысяч расстрелянных по 58-й статье до миллионов умерших от голода начала 1930-х годов.

[править] Количество осуждённых за «контрреволюционные преступления»

В феврале 1954 г. на имя Н. С. Хрущёва была подготовлена справка, подписанная Генеральным прокурором СССР Р.Руденко, министром внутренних дел СССР С.Кругловым и министром юстиции СССР К.Горшениным, в которой называлось число осуждённых за контрреволюционные преступления за период с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. Согласно справке, всего за этот период было осуждено Коллегией ОГПУ, «тройками» НКВД, Особым совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе приговорено к смертной казни 642 980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже — 2 369 220 человек, к ссылке и высылке — 765 180 человек.^[50][51].

Согласно справке, подписанной начальником архивного отдела МВД Павловым, на основании данных которой, видимо, была составлена справка, направленная Хрущёву, за период с 1921 г. по 1938 г. по делам ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД и с 1939 г. по середину 1953 г. за контрреволюционные преступления было всего осуждено судебными и внесудебными органами 4 060 306 человек, из них приговорено к смертной казни 799 455 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах — 2 631 397 человек, к ссылке и высылке — 413 512 человек, к «прочим мерам» — 215 942 человек^[52][53]. (Прим.: Расхождение между данными справки Павлова и данными справки, направленной Хрущёву, могут быть частично объяснены тем, что на подлиннике справки Павлова, хранящейся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), к цифре 2 945 тыс. (количество осуждённых за 1921—1938 гг.) неизвестной рукой карандашом сделано примечание: «30 % угол. = 1 062» — то есть произвольно было сочтено, что 30 % всех осуждённых с 1921 г. по 1938 г. по делам ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД составляют уголовники (следует также указать, что 30 % от 2 945 тыс. составляет 884 тыс., а не 1062 тыс.) ^[54]).

По данным комиссии «по установлению причин массовых репрессий против членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на XVII съезде партии» под председательством П.Н Поспелова (1956 г.), только в 1937-38 годах было арестовано по обвинению в антисоветской деятельности 1 548 366 человек, и из них расстреляно 681 692.^[55]

Согласно подписанной Н. Шверником, А. Шелепиным, З. Сердюком, Р. Руденко, Н. Мироновым, В. Семичастным справке, которая была составлена для Президиума ЦК КПСС в 1963 г., всего с 1935 по 1953 г. были арестованы по политическим обвинениям 2 760 234 человека, из них расстреляны 748 146.

Согласно сообщению КГБ СССР от 16 июня 1988 г., с 1930 по 1953 г. были арестованы по политическим обвинениям 3 778 234 человек, из них расстреляны 786 098 человек.^[51][56]

Всего в 1918—1953 гг., по данным анализа статистики областных управлений КГБ СССР, проведённого в 1988 г., органами ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ были арестованы 4 308 487 человек, из них 835 194 расстреляны.^[51].

Российский исследователь В. В. Лунеев, ссылаясь на обобщённые отчёты ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ СССР по контрреволюционной (государственной) преступности, приводит следующие цифры за 1930—1953: по политическим обвинениям осуждено 3.613.654 чел., из них приговорено к высшей мере наказания 755.528 чел. ^[57]

По данным С. А. Воронцова, по ст. 58 УК РСФСР 1926 года за период с 1930 по 1939 гг. было осуждено 2,8 млн человек, из них 1,35 млн — в 1937—1938. За эти десять лет 724,4 тыс. осуждённых были приговорены к расстрелу, из них 684,2 тыс. — в 1937—1938.^[58]

Согласно «Справки 1 спецотдела МВД СССР о количестве арестованных и осужденных в период 1921 −1953 гг.» от 11 декабря 1953 г. всего было арестовано за 1921—1938 г.г. 4 835 937 человек (к/р — 3 341 989, другие преступления — 1 493 948) из них осуждено 2 944 879, их них к ВМН 745 220. В 1939—1953 осуждено за к/р — 1 115 247, из них к ВМН 54 235 (из них 23 278 в 1942 г.)^[59]

Существует вполне обоснованное мнение, что при оценке общего числа жертв политических репрессий необходимо учитывать не только самих осуждённых за «контрреволюционные преступления». Репрессиям подвергались и члены семей осуждённых, которые могли проходить по документам не как осуждённые за «контрреволюционные преступления», а как «социально опасные» или «социально вредные элементы» (в эту категорию включались и некоторые другие лица, репрессированные по политическим мотивам).

Различные оценки масштабов репрессий

По мнению историков Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского, если понятие репрессий определить узко — как репрессии органов госбезопасности по политическим обвинениям, «тогда, с небольшими погрешностями, число репрессированных в период с 1921 по 1953 год составит около 5,5 млн человек». Если же в их число включить «разные типы депортированных, умерших от искусственного голода и убитых во время спровоцированных конфликтов…, и тех детей, которые не родились из-за того, что их возможные родители были репрессированы или погибли от голода», то число жертв возрастёт на порядок.^[61]

Во втором случае о масштабах смертности от голода и репрессий можно судить по демографическим потерям, которые только в период 1926—1940 годы составили 9 млн чел.^[62]

В Статистическом сборнике Верховного суда 1958 г. говорится о 17,96 млн приговорённых по указам военного времени, из которых 22,9 %, или 4 113 тыс., были приговорены к лишению свободы, а остальные — к штрафам или исправительно-трудовым работам. 15,75 млн человек по этим указам были осуждены за самовольный уход с работы (самовольно менять место работы многим категориям работающих запрещалось и после окончания войны) [8].

Кроме того, значительное число людей было приговорено к большим срокам заключения и даже расстрелу за мелкие кражи в условиях голода (т. н. «Закон о колосках») ^[51][63].

По оценкам историка В. П. Попова, общее число осуждённых за политические и уголовные преступления в 1923—1953 годах составляет не менее 40 млн. По его мнению, эта оценка «весьма приблизительна и сильно занижена, но вполне отражает масштабы репрессивной государственной политики… Если из общей численности населения вычесть лиц до 14 лет и старше 60, как малоспособных к преступной деятельности, то выяснится, что в пределах жизни одного поколения — с 1923 по 1953 г. — был осуждён практически каждый третий дееспособный член общества». Только в РСФСР общими судами приговоры были вынесены в отношении 39,1 млн чел., причем в разные годы к реальным срокам заключения было приговорено от 37 до 65 % осуждённых (не включая репрессированных со стороны НКВД, без приговоров, вынесенных судебными коллегиями по уголовным делам Верховных, краевых и областных судов и постоянными сессиями, действовавшими при лагерях, без приговоров военных трибуналов, без ссыльных, без высланных народов и т. п.)^[64].

По данным Института демографии ГУ ВШЭ, «общее число граждан СССР, подвергшихся репрессиям в виде лишения или значительного ограничения свободы на более или менее длительные сроки» (в лагерях, спецпоселениях и т. п.) с конца 1920-х по 1953 г. «составило не менее 25-30 миллионов человек».^[65] Однако к подсчетам данного института нужно относиться очень осторожно. По их данным со ссылкой на Земскова «только за 1934—1947 годы в лагеря поступило (за вычетом возвращенных из бегов) 10,2 млн человек». Однако сам Земсков пишет не о вновь поступивших контингентах, а описывает общее движение лагерного населения ГУЛАГа ^[66], то есть в число 10,2 млн «поступивших» включены: переведенные из тюрем, из колоний, из спецпоселений в ИТЛ (лагеря). Как не трудно догадаться в эти контингенты входят как вновь прибывшие осужденные, так и уже отбывающие сроки заключенния, при чём последних большинство.

При оценке числа погибших в результате репрессий необходимо учесть как казненных, так и умерших в местах заключения и ссылки.

По подсчётам историка В. Н. Земскова, за период с 1 января 1934 г. по 31 декабря 1947 г. в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа умерло 963 766 заключённых, однако в это число входят не только политические заключённые, но и осуждённые за уголовные преступления ^[50]. Однако демограф и социолог А. Г. Вишневский оспаривает эти данные.^[67]

Согласно имеющимся архивным данным, в 1930—1953 годах во всех местах заключения умерло 1,76 млн человек^[67]. Некоторыми исследователями отмечались заметные противоречия и неполнота в имеющейся статистике смертности в лагерях^[68]. По подсчётам А. Г. Вишневского, убитые и умершие только в местах заключения и ссылке составили 4-6 млн.^[67]

Некоторые не согласны с этими цифрами. По их мнению, общее число жертв репрессий было много больше, при этом называются разные цифры — от 10 до 60 млн. Их оппоненты указывают, однако, что подобные цифры появились в 1960-е — 1980-е гг., когда архивы ещё не были открыты, и, по сути, представляют собой не более чем оценки и приблизительные подсчёты. По их мнению, эти цифры опровергают не только данные архивов, но и чисто логические соображения. Отсутствует и демографический эффект, который обязательно дали бы столь колоссальные репрессии (помимо голода и Великой Отечественной войны). При повышенной смертности рождаемость снижается, и на соответствующей диаграмме образуется «яма». Крупных «ям» известно лишь две — они соответствуют временам голода 1930-х годов и войны (есть ещё третья, 1966—1970-х годов, являющаяся также результатом войны).