Современные авторские сказки для детей: краткий обзор
С конца 1950-х годов сам ребенок как личность, его мечты, игры, интересы определяют содержание детской литературы. Корректируются идеалы общества, а вместе с тем и морально-нравственные нормы, предъявляемые взрослыми к ребенку, - происходит движение к общечеловеческим или к общедетским идеалам.
Появляется в литературе новый герой. В качестве положительного типа выступает в 60 - 90-е годы ребенок-шалун, очень беспокойный и непослушный с точки зрения взрослого, но живой, непосредственный исследователь жизни с позиции автора и читателя (Э. Успенский, Н. Носов, В. Крапивин, Т. Крюкова и др.). Это милый и добрый ребенок, имеющий нестандартное мышление.
Замечательным автором литературных сказок является Э.Н. Успенский (род. В 1937 г.).
Любимый жанр Э.Успенского - повесть-сказка. Он написал повести-сказки «Вниз по волшебной реке» (1972), «Гарантийные человечки» (1975), «Школа клоунов» (1983), «Колобок идет по следу» (1987). «25 профессии Маши Филиппенко» (1988), «Меховой интернат: Поучительная повесть о девочке-учительнице и ее пушистых друзьях» (1989), «Дядя Федор, пес и кот», «Тетя дяди Федора, или Побег из Простоквашина» (1994) и др.
Замечательны герои Успенского: старуха Шапокляк, кот Матроскин, профессор Чайников, обезьянка Анфиса или пластмассовый дедушка - любого из них читатель воспринимает как уникальную личность.
Положительные герои сказочны прежде всего потому, что они сказочно добры и невероятно воспитанны.
Герои существуют не в замкнутом круге традиционного сюжета, а живут своими повседневными заботами. Компания героев сама выбирает для себя занятия.
Особенно важна для сказки-повести Успенского идея самоценности каждой личности. Матроскин пытается «пристроить к делу» Шарика: но не может дворняга стать ни ездовойю, ни сторожевой, ни комнатно-декоративной собакой. Шарик и так хорош.
У Успенского четкой границей разделено обычное для детской литературы «двоемирие» взрослых и детей. Писатель с насмешкой относится к безнадежно взрослым: они все для него «граждане» и «гражданки», им суждено «вне игры» вечно быть. «Детские» герои совершают экстравагантные поступки, которые волей писателя всегда логически оправдываются. Одни герои по своим игровым правилам строят и перестраивают мир, а другие им всячески мешают - такую примерно схему имеют все конфликты в повестях-сказках Успенского.
В повестях-сказках «Дядя Федор, пес и кот» и «Гарантийные человечки» Успенский развил тему преодоления одиночества.
В сказке «Вниз по волшебной реке» автор ставит творческий эксперимент: говорят и действуют герои волшебных сказок в ней как традиционно, так и по-новому.
Особое отношение к чуду наблюдается в повести-сказке Э.Успенского «Вниз по волшебной реке», она сконструирована по принципу переосмысления традиционных фольклорных мотивов, сюжетов, персонажей. Писатель, соединяя фольклорные элементы и современную ему действительность, создает принципиально новый вариант повести-сказки. Герои этого произведения имеют не устойчивый тип поведения, каждый отличается индивидуальным характером. К примеру, Баба-Яга не только реализует четко отведенную ей функцию вредителя, она является живым полнокровным характером. Она может быть доброй, заботливой бабушкой Мити, и реальной старушкой, провожающей внука до электрички, и волшебницей, так как у нее есть чудесные предметы (блюдечко с яблочком, избушка на курьих ножках, которая может путешествовать, и т.д.).
Герои не удивляются чудесам, наоборот, они активно используют сказочное волшебство, но, как правило, не в традиционной форме, а оригинально. Так, Митя придумывает особый способ борьбы со Змеем Горынычем - напоить водой из озера, которое превращает любое существо в козленка. Фольклорная скатерть-самобранка может только выполнять свою функцию - кормить, с ней практически ничего не может иного произойти. Э.Успенский предлагает иной вариант: когда от этого чудесного предмета остается маленький кусочек с вышитой надписью «скатерть-с», Митя заказывает простую и легкую в приготовлении еду - бутерброд с маслом и колбасой. Таким образом, писатель подключает собственную фантазию и начинает ассоциативную игру со знакомыми ребенку элементами литературных сказок и народного творчества. Герои Э. Успенского прочно хранят генетическую память об их функциях в предшествующей литературе. Так, Серый Волк интересуется козленком, девочкой в красной шапочке, чужими бабушками. Баба-Яга поначалу не знает, что делать с Митей: «Будь ты Иван-царевич, я бы тебя чаем напоила и спать уложила. Будь ты мальчик Иванушка, я бы тебя в котле варить стала». А Соловей-Разбойник первым делом интересуется, кем приходятся Митя и Баба-Яга Илье Муромцу.
В произведениях Успенского «Школа клоунов», «Девочка – учительница» заметно движение писателя от волшебной сказки, от необычных, сказочных героев к героям реальным, но помещенным в условные игровые обстоятельства. Меньше места остается для сказки, больше для игры.
Новое время потребовало новых жанровых форм - распространился жанровый синкретизм, все чаще стало появляться явление контаминации жанров. Сказку наполнили элементы неомифа, фантастики, научно-технической литературы и т.д. К примеру, повесть В. Губарева «Преданье старины глубокой» возникла на стыке сказки фантастики и исторической прозы. Фея Мечты помогает современным детям Игорю и Тане оказаться в древнем Новгороде 882 года, перед ними возникают легендарные исторические герои - князья Олег и Игорь.
Ребенку-читателю близкими становятся герои, пришедшие в сказку из других литературных и фольклорных жанров. К примеру, популярной становится всякого рода «нечисть»: домовые, барабашки, лешие, гномы и т.д. (в сказках Т.Александровой, Т.Крюковой, Д. Телевицкой и др.), а также герои-роботы (в произведениях Е. Велтистова, Д.Емеца и др.). Однако место действия чудесного героя - реальный мир, а не «тридевятое царство», дружит он с обычными детьми, практически не имеет ореолам загадочности и таинственности. Он и чудесный помощник, и даже друг-советчик. Его характер вполне вписан в логику современной детской характерологии.
Волшебные чудеса сменяются детской игрой: появляются «звездные путешествия» на другие планеты и сопровождающие их приключения (Д.Емец, В.Губарев, Е.Велтистов); забавы необычных сказочных героев очень похожи на игры обычных детей (например, домовенок Кузька Т.Александровой).
Современная сказка заглядывает в будущее, пытается даже прогнозировать возможные последствия сегодняшнего дня. Отличаются сказки порой недетской философичностью: герои пытаются вскрыть сущность зла («Верлиока» В. Каверина), занимаются философией войны и психологией ребенка на войне («Взрыв Генерального штаба» В. Крапивина) и т.д. Чудесное наделяется фантастико-гротесковыми чертами. Поэтому выстраивается новые отношения добра и зла, нежели в сказке традиционной. Персонифицированное зло становится настолько всемогущим, что добро вынуждено иногда отступать в мир сна, мечты, сказки.
Вся палитра оттенков значений словосочетания «будь человеком» представлена в сказочной повести В. Медведева «Баранкин, будь человеком!». Писатель заставляет своих героев Юру Баранкина и Костю Малинина пережить чудесные приключения и подводит к выводу о том, что самое прекрасное в жизни - существовать в облике человека (быть человеком), думать и соображать, ощущать себя чудом природы, быть членом коллектива.
Необычные герои фантастических и сказочных произведений могут быть очеловечены и вписаны в обычную среду, обычный коллектив, и основное внимание писателя сосредотачивается на изображении их непростого внутреннего мира и на стремлении стать человеком: наряду с обычными школьниками учатся, шалят, играют поросенок и зайчонок - герои, сочетающие в себе черты человека и животного (Е. Велтистов. «Классные и внеклассные приключения необыкновенных первоклассников»). Этот же писатель заставляет своих героев - и робота, и обычных ребят - измениться в лучшую сторону, каждого стать настоящим человеком с большой буквы (Е.Велтистов. «Электроник -мальчик из чемодана»).
Необычный герой быстро адаптируется к современному реальному миру. Как правило, это маленькое существо: либо детская игрушка, либо маленькие человечки. Иногда сказка ставит все вверх ногами, тогда маленького ребенка воспитывают ожившие игрушки: карандаш и конструктор (Ю.Дружков. «Приключения Карандаша и Самоделкина»). У Успенского появляются человечки-работяги, обладающие собственной душой и характером.
Маленькие герои сказок могут существовать как в реальном, так и в сказочном мире, который несет в себе элементы мира реального. В волшебном лесу встречаются домовенок Кузька и Лешик (Т.Александрова. «Домовенок Кузька»), изменяя традиционное отношение к ним в фольклоре; в сказочной стране живут коротышки Н. Носова, сочетающие в себе одновременно черты взрослого (профессии героев) и ребенка (их поведение - они дерутся, шалят как настоящие дети) (первые две книги о Незнайке).
Герой-ребенок становится более эгоцентричен и ощущает свое одиночество. Ему больше не интересно среди взрослых. Именно поэтому в разряд чудесного попадает персонаж, созданный воображением героя-ребенка. К примеру, плутыш Тришка - маленькое существо, беленькое и пушистое, с мохнатой кисточкой на хвосте, цепкими пальчиками и веселой рожицей. Он приходит к девочке Агате, когда той скучно и одиноко, вместе они озорничают и шалят («Плутыш, или Ни дня без озорства» Т.Крюковой). Выдуманный мир, смоделированный соображением ребенка, сосуществует с миром реальным.
Таким образом, пространство, традиционно разделенное в сказке, в 60 – 80 годы XX в. приобретает новые черты. Соотношение «здесь» и «там» из сферы реальности/нереальности (фольклор) или социальной (сказка 20 - 50-х гг.) переходит в духовную. Герой попадает в мир детский, чаще - в мир игры, но может попасть и в «антипрекрасный» мир: во вчерашний день (Ю.Томин. «Шел по городу волшебник»), в страну невыученных уроков (Л.Гераскина. «В стране невыученных уроков»), но и в особый мир мальчишеской мечты (В.Крапивин. «Летящие сказки»), в Великоигранию (Т.Крюкова. «Чудеса не понарошку») и т.д. Так, традиционное романтическое двоемирие наполняет сказку второй половины XX века.
Сказка, как и вся литература в целом, испытывает на себе мощное влияние постмодернизма». Известные сюжеты трансформируются и пародируются, знакомые герои преображаются. Аллюзии, ассоциации прочно входят в ткань сказочных произведений. Возникают разного рода «продолжения» уже известных сказочных циклов: С. Сухинов создает целую серию сказочных повестей «Изумрудный город», опираясь на произведения А.Волкова и Ф.Баума. Лиза Адамс тоже обращается к известным и полюбившимся героям и заставляет их переживать новые приключения («Железный Дровосек и Страшила в снежном городе» и др.). Творчески перерабатывает древнегреческие мифы, а также сказки Ш. Перро, О. Уальда, бр. Гримм Т. Крюкова в сказочной повести «Заклятие гномов». Эти произведения хранят «дух» традиционных чудес - они слишком близки к оригиналам.
Литературная сказка XX в. оказалась способной сочетать сказочные элементы с повседневностью, бытом, что способствовало ломке жанра, его преобразованию.
Современные писатели развивают традиции нефольклорной сказки Погорельского и Одоевского. Авторы новых сказок предлагают совершенно иных героев, таких, как Чебурашка, Медвежонок, Ежик, Прилагательные, Существительные. Именно в 90-е годы XX века «жанр литературной сказки доказал свою способность развиваться по совершенно иному руслу. Так появляются познавательная, учебная, православная, семейно-бытовая сказка» [27, с. 19]. С жанром традиционной сказки авторскую сказку роднит стремление их авторов не только выявить, но и защитить общечеловеческую мораль, отстоять традиционные нравственные законы, но уже в современном обществе. Роднят с народной сказкой литературную сказку и волшебные предметы, говорящие звери, птицы и т.п. Однако явная тяга авторов и их героев к самовыражению идет вразрез с традициями жанра сказки. Иначе говоря, наблюдается дальнейшая трансформация сказочного жанра.
1 749
36 055 
