Статья "Магическая сила булгаковского смеха"

Магическая сила булгаковского смеха.

Роман М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита» Сложен по своей художественно- стилистической структуре. В нем органически сочетается фантастика с реалистически выпуклыми, сатирически освещенными картинами, воспроизводящими быт Москвы конца 20-х гг., и с эпическим, воссозданием эпизодов древнего Ершалаима и страстей Иешуа.

Многие особенности булгаковского стиля объясняются не только своеобразием его таланта, но и критическим отношением к официальному клишированному языку.

Какими же стилистическими средствами и приемами комического пользовался писатель в своем романе «Мастер и Маргарита»?

Прежде всего отметим принцип сближения авторского повествования со сферами языкового сознания персонажей, с «чужой» речью. Этот принцип включения чужого слова в повествовательную ткань не только создает экспрессивное разнообразие, но и служит действенным средством изображения «изнутри».

В романе «чужой» голо вводится с помощью цитирования несобственно-прямой речи. Повествователь уступает место и свой голос персонажу. Цитированное слово у Булгакова чаще всего не заключается в кавычки и не сопровождается указанием на источник – оно выделяется в объективном повествовании субъективной экспрессией. Ср.:

Теперь следствие по этому странному делу, отдающему совершенно явственной чертовщиной, да еще с примесью каких-то гипнотических фокусов и совершенно отчетливой уголовщины, надлежало все разносторонние и путанные события, происшедшие в разных местах Москвы, слепить в единый ком.

Экспрессивные обороты воспринимаются как цитаты из речей представителей «одного из московских учреждений», ведущих следствие.

Один из излюбленных приемов языковой игры писателя: балансирование на грани прямого и переносного значений слова, совмещение нескольких смыслов, ведущее к возникновению комического эффекта. Так, в приведенном отрывке чертовщина означает и то , что связано с нечистой силой, и нечто несуразное, нелепое.

Несобственно-прямая речь позволяет проникнуть во внутренний мир героев, понять психологию их поступков. «Чужое слово» раскрывает размышления персонажей, их карьерные устремления, «изнутри» показывая обывательскую среду.

Отметим также лексическую имитацию стиля речи героя и интонацию взволнованного, «спотыкающегося» рассуждения. Несобственно- прямая речь, являясь средством психологической характеристики героев, воспроизводит их мысли и тайные желания. Ср.:

- Ага…ага… Ну ладно…- не проговорил, а как бы пропел Римский… В голове сложилась праздничная картина позорного снятия Степы с работы. Освобождение!

Оксюморонное словосочетание праздничная картина лежит в русле авторской квалификации тайных желаний Римского.

В «московских» главах романа для создания комического эффекта используются композиционные приемы представления. Точка видения перемещается в сферу сознания персонажа, и события изображаются такими, какими они ему представляются, а не такими, какими являются на самом деле.

Цели иронического, сатирического освещения художественного мира булгаковского романа служит прием повторения в тексте названия, которое вначале выступает в качестве образной экспрессивной характеристики персонажа, а в дальнейшем используется в дискурсе повествователя как нейтральное обозначение того же лица. Например, перефрастичное романтизированное представление Арчибальда Арчибальдовича, пронизанное иронией и контрастно соотносимое с предшествующим и последующим контекстом.

Булгаков тяготеет к единицам, имплицирующим компонент интенсивности в своей семантике. Это дает ему возможность акцентировать семантическую двуплановость (многоплановость) применяемых образных средств - актуализировать одновременно и абстрактный компонент интенсивности, относящийся к понятийному содержанию слова, и конкретное наглядно-чувственное, эмоциональное представление о тех или иных предметах или явлениях действительности; на этом основан ряд стилевых и стилистических приемов.