Сценарий концерта-беседы "Ритмы забытых танцев"

Сценарий концерта-беседы

«Ритмы забытых танцев»

«Откуда родилось такое разнообразие танцев? – спрашивал Н.В.Гоголь в одной из своих статей. – Оно родилось из характера народа, из его жизни и образа занятий. Народ, проведший горделивую и бранную жизнь, выражает ту же гордость в своём танце; у народа беспечного и вольного та же воля и поэтическое самозабвение отражаются в танцах; народ климата пламенного оставил в своём национальном танце ту же негу, страсть и ревность».

Эти слова сказаны о народных танцах. Но едва ли не все танцы в своих истоках – народного происхождения. Ещё в эпоху Возрождения многие из них перекочевали с лужаек перед деревенскими трактирами и постоялыми дворами со струн самодельных скрипок в рыцарские замки и дома богатых горожан, а некоторые (позднее) стали частью придворного быта. Так, например, название когда-то очень популярного в городах контрданса произошло от английского «кантридэнс»(country-dance) – сельский танец.

Один из самых старинных танцев – сарабанда. Этот танец – испанского происхождения. Поступь этого танца медлительна и даже тяжеловата, потому что кроме обычного ударения на первой доле трёхдольного такта в ней появляется ещё дополнительное ударение на второй доле. В старые времена существовало немало таких медлительных, «важных» танцев: кроме сарабанды можно вспомнить ещё павану и чакону.

Эти танцы-шествия, танцы-прогулки. Их ещё можно было бы назвать ещё «танцами-выставками»: проходя по анфиладе комнат замка, танцующие демонстрировали роскошь своих нарядов, а хозяин – роскошь убранства дома. Костюмы были чрезвычайно сложными, и это, конечно, не способствовало лёгкости движений. Танец состоял главным образом из чередования красивых поз, реверансов-приседаний у дам, поклонов у мужчин. (Кстати, костюмы мужчин допускали большую свободу движений, вот почему в танцевальных спектаклях вплоть до 19 века главная роль принадлежала мужчинам-танцовщикам, а не балеринам).

Композиторы издавна составляли крупные произведения из отдельных фрагментов, чередуя медленные и быстрые, чинные и задорные танцы. Так возникла форма сюиты (слово это означает ряд). У многих композиторов 17 и18 века мы находим эту форму, основанную на контрасте соседних танцев. Самый быстрый и весёлый танец (чаще всего жига) приберегался для финала сюиты. Иногда танцы в сюите чередовались с нетанцевальными формами (увертюрой, арией и т.п.).

Среди старинных танцев особенно долгая и интересная жизнь выпала на долю менуэта. Танец этот – французского происхождения, его название связывают со словами «маленький шаг». Действительно, шаги менуэта легки, изящны. Танцующие как будто скользят, еле касаясь пола. Нечётный трёхдольный размер тоже способствует впечатлению особой мягкости и плавности. Поклоны, реверансы – всё это характерно и для менуэта. По традиции менуэт пишется в симметричной 3х частной форме. После первой части, где излагается главная тема. Следует средняя часть – трио, которая так называет-ся потому, что она в старину поручалась не всему оркестру, а всего лишь трём инструментам. А затем повторялась первая часть. Менуэт композиторы вводили не только в сюиты, но и в более сложные формы- сонаты, симфонии. В симфонии менуэт является третьей частью и служит своеобразным переходом от лирической медленной 2-й части к быстрому финалу. Таковы симфонии Й.Гайдна, В.А.Моцарта, Л.Бетховена.

Среди наследий прошлых лет Люблю старинный менуэт С мелькнувшим их очарованьем С его умильным замираньем.

Так писал о менуэте поэт Эллис, рисуя беспечное веселье придворных на балу.

Говорят, что у каждого времени свои песни и свои танцы. В 19 веке в общеевропейский обиход вошло много танцев различного происхождения: чешская полька, польская мазурка, краковяк, полонез.

Торжественный полонез заменил собой старинные танцы-шествия, им по традиции открывался бал. Во главе шествия, в первой паре шёл хозяин дома, ведя самую почётную гостью. (О характере этого танца мы можем судить по полонезам Ф.Шопена, хотя они далеко выходят за рамки танцевальной музыки). Это музыкальные поэмы, картины из жизни старой Польши.

Мазурка. Этот танец наиболее распространён в Польше. В ритме мазурки с её характерным акцентом, «притоптыванием» на второй доле трёхдольного такта, поётся много народных песен. Они бесконечно разнообразны, мы найдём среди них и лирические, и шуточные, и печальные песни. Мазурки – это живые, красочные картинки польской жизни – и деревенской, и городской. В одних как будто гремит оркестр, какой описан А.С.Пушкиным в «Евгении Онегине:

Мазурка раздалась. Бывало, когда гремел мазурки гром, В огромной зале всё дрожало, Паркет трещал под каблуком, Тряслися, дребезжали рамы…

Повторяющееся в этих строчках раскатистое «р» замечательно передаёт звуковую картину огненной мазурки.

Но есть и совсем иные мазурки. Звучание в них негромко, скромно, как будто играет маленький деревенский оркестрик из 5-6 музыкантов. А есть такие, где ритм танца намечен как бы «пунктиром», а господствует лирическая мелодия, звучащая как задушевная беседа в уголке бального зала, как нежные слова, не предназначенные для постороннего слуха…

Вальс. Сколько написано вальсов – быстрых и медленных, увлекательных, мечтательно-томных, под которые кружатся пары, которые созданы для того только, чтобы под них танцевать. Они звучат в бальных залах, на танцевальных площадках, в концертных залах. Есть вальсы, под которые танцуют только на сцене. Таковы вальсы в балетах Чайковского – «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Спящая красавица», балетах Прокофьева,- сложные музыкальные пьесы, раздвинувшие возможности самого танца.

Есть такие вальсы, под которые никто не танцует, - музыкальные пьесы в форме вальса (вальсы Глинки, Глазунова, Чайковского, Шостаковича, Шопена, Листа, Брамса…).

Форму вальса композиторы используют в этих произведениях для того, чтобы передать глубокие чувства, связанные с воспоминаниями о молодости души, о счастье, о радостном и о грустном.

Мир танца и танцевальной музыки широк и разнообразен. Каждый танец имеет «дату рождения» и «биографию». Многие исчезают бесследно, но лучшие создания народного творчества и творчества великих мастеров надолго переживают своё время и остаются такими же бессмертными памятниками прошлого, как старинные здания, картины, книги.