Внеклассная работа

Сценарий театральной постановки по комедии Н. А. Островского Женитьба Бальзаминова»

Сцена 1

Бальзаминова и Матрена.

   Бальзаминова. Ты, Матрена, умеешь сны разбирать?

   Матрена. Да что их разбирать-то! Мало ли что снится!

   Бальзаминова. Конечно, не всякий сон к чему-нибудь; бывают сны и пустые, так, к погоде. А вот ты заметь, коли чему быть, так непременно прежде сон увидишь.

   Матрена. Да чему быть-то! Быть-то нечему!

   Бальзаминова. Разные перевороты могут быть с человеком: один из богатства в бедность приходит, а другой из бедности в богатство.

   Матрена. Не видать что-то этих переворотов-то: богатый богатым так и живет, а бедный, как ни переворачивай его, все бедный.

   Бальзаминова. Как ты глупо рассуждаешь! Разве не бывает, что на дороге находят значительные суммы? Ну вот Миша жениться может на богатой: вот богат и будет.

   Матрена. Оно точно, что говорить! Чем черт не шутит! Только уж на редкость это дело будет, как наш да на богатой женится!

   Бальзаминова. Разумеется, на редкость. А все-таки может случиться; такие ли еще дела бывают.

   Матрена. Что говорить! Всяко случается. На грех-то, говорят, и из палки выстрелишь.

   Бальзаминова. Ну вот видишь ли! Значит, что ж мудреного, что Миша женится на богатой? Вот в этаком-то случае сон-то и много значит, когда ждешь-то чего-нибудь. Такой уж я, Матрена, сон видела, такой странный, что и не знаю, чему приписать! Вижу: будто я на гулянье, что ли, только народу, народу видимо-невидимо.

   Матрена. Это к снегу, говорят.

   Бальзаминова. К какому же снегу! Что ты, в уме ли! В августе-то месяце!

   Матрена. Ну, так к дождю.

   Бальзаминова. Да и не к дождю.

   Матрена. Ну, а коли не к дождю, уж я больше не умею сказать, к чему это.

   Бальзаминова. Не умеешь, так и молчи, а то ты только перебиваешь. Я уж и так половину перезабыла; уж очень много со мной во сне приключениев-то было. Только тут ли, после ли, вдруг я вижу корабль. Или нет, корабль после.

   Матрена. Уплывет что-нибудь.

   Бальзаминова. Погоди! Сначала я вижу мост, и на мосту сидят всё бабы с грибами и с ягодами...

   Матрена. Мост -- это с квартиры съезжать на другую.

   Бальзаминова. Постой, не перебивай ты меня! Только за мостом -- вот чудеса-то! -- будто Китай. И Китай этот не земля, не город, а будто дом такой хороший, и написано на нем: "Китай". Только из этого Китая выходят не китайцы и не китайки, а выходит Миша и говорит: "Маменька, подите сюда, в Китай!" Вот будто я сбираюсь к нему идти, а народ сзади меня кричит: "Не ходи к нему, он обманывает: Китай не там, Китай на нашей стороне". Я обернулась назад, вижу, что Китай на нашей стороне, точно такой же, да еще не один. А Миша будто такой веселый, пляшет и поет: "Я поеду во Китай-город гулять!"

   Матрена. Ну уж это, вот режь ты меня сейчас на части, ни за что не пойму, к чему приписать!

   Бальзаминова. Где тут понять! Да это что! Много я еще чудес-то видела, и все-то Миша в глазах, все-то Миша.

   Матрена. Все сокрушаешься об нем, об его малом разуме, вот и видишь.

   Бальзаминова. То он пляшет, то догоняет кого-то, то за ним кто-то гонится. То пропадет куда-то, то вдруг явится.

   Матрена. Да это и наяву все так же: то пропадет, то явится. Вот давеча пропал, а теперь, гляди, явится. Хоть бы его в суде за дело за какое присадили: поменьше бы слонялся, слоны-то продавал.

   Бальзаминова. Какое уж ему дело давать, по его ли разуму?

   Матрена. Да вот он, на помине-то легок.

Сцена 2

Домна Евстигнеевга: Что ж ты мне жениха? Скоро?

Акулина Гавриловна: Скоро, красавица моя, скоро!

Д.Е.: Сыщи хорошего.

А.Г.: Да я для твоего удовольствия со дна моря достану. Только и ты меня не обидь.

Д.Е. :Я не обижу, я добрая.

Юродивая:Добрая, добрая, добрая, добрая (Бегает вокруг стола и машет руками)

Д.Е.: (юродивой) Садись, попей чайку. Что на Москве говорят? Нет ли слуха какого?

А.Г. : Мало ли говорят, да всему верить нельзя. Вот слыхала, земля трясётся местами.

Д.Е.: Нехорошо. (кутается в платок)

А.Г.: Да вот ещё. В округе шайка разбойников объявилась…

Д.Е.: Откуда они?

А.Г.: Да кто ж их знает? Говорят только, что всес железными когтями на руках и все на ходулях.

Д.Е.: А почему на ходулях?

А.Г.: Ну для страху или для скорости. Дак ведь выше этого забора ходули-то! (подходит к забору, оттуда появляется Бальзаминов) Все испугались, кричат. С испугу А.Г. прыгает в озеро- со сцены-, а Д.Е. прячется за стол, видна только верхняя часть высокой причёски.

Бальзаминов подбегает к озеру и обращается к А.Г.: Акулина Гавриловна! Акулина Гавриловна!

А.Г.: Ах ты, батюшки мои, перепугал , окаянный! Чтоб тебе пусто было!

Б.: Где же это я? Вот и ты здесь!

А.Г.: Я-то здесь! Ты-то как сюда попал?

Б.: Выведи меня отсюда как-нибудь!

А.Г.: Скажи ты мне, варвар, что ты с нами сделал? Мы дамы тучные, долго ль до греха! Оборвётся сердце и конец! Вот мы тебя свяжем да в участок!

Б.: За что?

А.Г.: Смотри, как ты мою хозяйку напугал! Так что неизвестно, жива ли она там! (плачет)

Б.: Боже мой! Несчастный я человек!

А.Г.: Полно тебе сиротой-то прикидываться! Она сейчас вдовеет уже пятый год, теперь замуж хочет идти. Для тебя теперь такая мораль! Она на тебя прошение подаст, засудит, и пошлют тебя, куда Макар телят не гонял!

Б.: Не пугай меня! Я тебе всё, что ты хочешь, сделаю! Только ты не пугай меня!

А.Г.(вылезает из озера, выжимает подол): Ну вот что! Две тысячи целковых!

Б.: Да где ж я возьму?

А.Г.: Будут. Только ты из моей власти ни на шаг! Что прикажу, то и делай. Вот иди к хозяйке и говори, что влюблён. Она вдова, а состоянье – сверх границ! Понял?

Б.: Я тебя озолочу!

А.Г.: Завтра, завтра условия подпишем. Говори одно – влюблён. Целуй ручку, да не мне! Иди умойся-и к ней! Домна Евстигнеевна! Ничего, не бойся! Это знакомый, по ошибке!

(Д.Е. вылезает из-под стола и садится за самовар)

Д.Е.: Зачем же вы?

Б.: Влюблён.

Д.Е.: А отчего ж через забор?

Б.: От чувств-с. Вы не сердитесь на меня?

Д.Е.: А я никогда не сержусь. Я добрая. Вы что делаете?

Б.: Я? Ничего-с.

Д.Е.: (вздыхает) Вот и я ничего. Скучно одной ничего не делать. А вместе веселей.

Б. : Ну как же можно-с? Гораздо веселей-с!

Д.Е. А вы хотите вместе?

Б.: Даже за счастье почту-с. Пожалуйте ручку поцеловать!

Д.Е.: Нате !Подойдите ко мне , я вас буду…(тянется поцеловать)

Б.: (робко) Покорнейше вас благодарю!

А.Г.: Ох, студёна у тебя водичка в озере! (снова трясет подолом, чтобы просох)

Самоварчик-то остыл? (садится пить чай)

Д.Е.: Он мне нравится! Ты мне его…

Б.: Мне бы домой-с! (робко отходит от Домны Евстигнеевны)

Д.Е.: Чтобы каждый день ко мне!

А.Г.: (тихо) Всё это в наших руках.

Б.: Уж очень они полны!

А.Г.: Ещё разговаривать стал! А ну ступай! Целуй ручку! Да не у меня! (кивает)

( Слышны колокола)

Д.Е.( поворачивается к церкви и крестится): Господи! Мне теперь гораздо веселей стало!

( к ней присоединяется монашка и юродивая, поют «Богородице, Дево, радуйся…»)

Богородице Дево, радуйся! Благодатная Мария, Господь с тобою. Благословенна ты в женах и благословен Плод чрева твоего…»