Афоризмы об истории от Карла Маркса

Без ограничения сферы деятельности нельзя ни в одной области совершить ничего замечательного.

Страдание, понимаемое в человеческом смысле, есть самопотребление человека.

Страсть — это есть энергично стремящаяся к своему предмету существенная сила человека.

Стыд — это своего рода гнев, только обращенный вовнутрь.

Стыд — это уже своего рода революция.

Существенная форма духа — это радостность, свет.

Существование того, что я действительно люблю, я ощущаю как необходимое, я чувствую в нем потребность, без него мое существование не может быть полным, удовлетворенным, совершенным.

Существует двоякого рода смелость: смелость превосходства и смелость умственного убожества, черпающая силу из своего официального положения, из сознания, что она пользуется в борьбе привилегированным оружием.

Творить мировую историю было бы, конечно, очень удобно, если бы борьба предпринималась только под условием непогрешимо благоприятных шансов.

То, что можно сказать об отношении человека к своему труду, то же можно сказать и об отношении человека к другому человеку.

Того, кого увлек демон честолюбия, разум уже не в силах сдержать, и он бросается туда, куда его влечет непреодолимая сила: он уже больше не выбирает сам своего места в обществе, а это решают случай и иллюзия.

Того, чего хочет обыватель, — жить и размножаться, хочет и животное? Чувство своего человеческого достоинства, свободу, нужно еще только пробудить в сердцах этих людей.

Только это чувство, которое вместе с греками покинуло мир, а при христианстве растворилось в обманчивом мареве царства небесного, может снова сделать общество союзом людей, объединенных во имя своих высших целей

Только в коллективе существуют для каждого индивида средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков, и, следовательно, только в коллективе возможна личная свобода.

Традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых.

У входа в науку, как у входа в ад, должно быть выставлено требование: Уважающие себя люди вовсе не должны слепо доверять друг другу.

Удрученный заботами, нуждающийся человек нечувствителен даже по отношению к самому прекрасному зрелищу.

Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своем положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях.

Царство свободы начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального производства.

Цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель.

Человек есть в самом буквальном смысле не только животное, которому свойственно общение, но животное, которое только в обществе и может обособляться.

Человек живет природой.

Человек свободен не вследствие отрицательной силы избегать того или другого, а вследствие положительной силы проявлять свою истинную индивидуальность.

Человека унижает не атеизм, а суеверие и идолопоклонство.

Мы должны открыто предостеречь от такого рода лицемерных друзей, которые, правда, заявляют о своем согласии с принципами, но сомневаются в их осуществимости, потому что мир-де еще не созрел для них.

На место экономического богатства и экономической нищеты становятся богатый человек и богатая человеческая потребность. На плоской равнине всякая кочка кажется холмом.

Надо заставить народ ужаснуться себя самого, чтобы вдохнуть в него отвагу.

Наказание есть не что иное, как средство самозащиты общества против нарушений условий его существования. Но хорошо же то общество, которое не знает лучшего средства самозащиты, чем палач, и которое провозглашает свою собственную жестокость вечным законом.

Наказание не должно внушать больше отвращения, чем проступок.

Народ, порабощающий другой народ, кует свои собственные цепи.

Наслаждающийся богатством в одно и то же время и раб и господин своего богатства, в одно и то же время великодушен и низок, капризен, надменен, предан диким фантазиям, тонок, образован, умен. — Он еще не ощутил богатство как некую совершенно чуждую силу, стоящую над ним самим.

Не только богатство человека, но и бедность его получает при социализме в равной мере человеческое и потому общественное значение. Она есть пассивная связь, заставляющая человека ощущать потребность в том величайшем богатстве, каким является другой человек. Невежество — это демоническая сила, и мы опасаемся, что оно послужит причиной еще многих трагедий.

Независимая мораль оскорбляет всеобщие принципы религии, а особые понятия религии противоречат морали.

Необходимо очеловечить чувства человека, создать человеческое чувство, соответствующее всему богатству человеческой и природной сущности.

Непосредственным, естественным, необходимым отношением человека к человеку является отношение мужчины к женщине. На основании этого отношения можно, следовательно, судить о ступени общей культуры человека.

Нет ничего более легкого, как наслаждаться по всякому поводу своим моральным совершенством; всего легче делать это по отношению к мертвым.

Нет ничего более ужасного, более унизительного, чем быть рабом раба.

Нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав.

Ни один человек не борется против свободы, — борется человек, самое большее, против свободы других.

Никто не принуждается к заключению брака, но всякий должен быть принужден подчиняться законам брака, раз он вступил в брак.

Никуда не годится «народное воспитание через посредство государства». Наоборот, государство нуждается в очень суровом воспитании со стороны народа.

Нравственное государство предполагает в своих членах государственный образ мыслей, если даже они вступают в оппозицию против органа государства, против правительства.

Обстоятельства в такой же мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства.

Общество есть законченное сущностное единство человека с природой, подлинное воскресение природы, осуществленный натурализм человека и осуществленный гуманизм природы.

Один акт насилия может быть искоренен только другим таким же актом.

Опыт превозносит, как самого счастливого, того, кто принес счастье наибольшему количеству людей.

Оставаться скромным по отношению к нескромности — это и есть самая серьезная нескромность духа.

Отчаяние в собственном спасении превращает личные слабости в слабости человечества, чтобы сбросить это бремя с собственной совести.

Первая предпосылка всякой человеческой истории — это, конечно, существование живых человеческих индивидов.

Писатель отнюдь не смотрит на свою работу как на средство. Она — самоцель; она в такой мере не является средством ни для него, ни для других, что писатель приносит в жертву ее существованию, когда это нужно, свое личное существование.

Писатель, конечно, должен зарабатывать, чтобы иметь возможность существовать и писать, но он ни в коем случае не должен существовать и писать для того, чтобы зарабатывать.

Почти всякое расторжение брака есть расторжение семьи и даже с чисто юридической точки зрения положение детей и их имущества не может быть поставлено в зависимость от произвольного усмотрения родителей. Таким образом, принимается во внимание только индивидуальная воля, или, вернее, произвол супругов, но не принимается во внимание воля брака, нравственная субстанция этого отношения.

Предположи теперь человека как человека и его отношение к миру как человеческое отношение: в таком случае ты сможешь любовь обменивать только на любовь, доверие только на доверие и т. д.

Предположим, что мы производили бы как люди. В таком случае я наслаждался бы индивидуальным проявлением жизни.

Прежде всего следует избегать того, чтобы снова противопоставлять «общество», как абстракцию, индивиду. Индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни — даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного является проявлением и утверждением общественной жизни.

Презрение к самому себе — это змея, которая вечно растравляет и гложет сердце, высасывает его животворящую кровь, вливает в нее яд человеконенавистничества и отчаяния.

Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма.

Принимать одну основу для жизни, другую для науки — это значит с самого начала допускать ложь.

Присвоение богатства обусловливает отречение от богатства в его вещественной реальности.

Противно быть под ярмом — даже во имя свободы.

Процесс жизни человека состоит в прохождении им различных возрастов. Но вместе с тем все возрасты человека существуют бок о бок.

Пусть жизнь и умирает, но смерть не должна жить.

Разве я не уничтожаю свободу характера, когда я требую, чтобы он был свободен на чужой лад?

Революции — локомотивы истории.

Религия — это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.

Религия есть лишь иллюзорное солнце, движущееся вокруг человека до тех пор, пока он не начинает двигаться вокруг себя самого.

Если ты любишь, не вызывая взаимности, т.е. если твоя любовь как любовь не порождает ответной любви, если ты своим жизненным проявлением в качестве любящего человека не делаешь себя человеком любимым, то твоя любовь бессильна, и она — несчастье.

Если ты хочешь наслаждаться искусством, то ты должен быть художественно образованным человеком.

Если ты хочешь оказывать влияние на других людей, то ты должен быть человеком, действительно стимулирующим и двигающим вперед других людей.

Если характер человека создается обстоятельствами, то надо, стало быть, сделать обстоятельства человечными.

Если человек трудится только для себя, он может, пожалуй, стать знаменитым ученым, великим мудрецом, превосходным поэтом, но никогда не сможет стать истинно совершенным и великим человеком.

Жестокость характерна для законов, продиктованных трусостью, ибо трусость может быть энергична, только будучи жестокой.

Законы, преследующие за принципы, имеют своей основой беспринципность, безнравственный, грубо-вещественный взгляд на государство. Они — невольный крик нечистой совести.

Идеи вообще ничего не могут осуществить. Для осуществления идей требуются люди, которые должны употребить практическую силу.

Идеи, к которым разум приковывает нашу совесть, — это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им.

Именно лицемерие прикрывается Богом, не веря ни в его действительность, ни во всемогущество добра; именно себялюбие ставит личное спасение выше спасения общественного целого.

Исследование истины само должно быть истинно, истинное исследование — это развернутая истина.

Истина всеобща, она не принадлежит мне одному, она принадлежит всем, она владеет мною, а не я ею.

Истина так же мало скромна, как свет.

Истинная любовь выражается в сдержанности, скромности и даже в робости влюбленного в отношении к своему кумиру, но отнюдь не в непринужденном проявлении страсти и выказывании преждевременной фамильярности.

Истинно нравственное поведение состоит как раз в том, чтобы избегать всякого повода к безнравственному поведению.

Истину следует искать не в призрачных потусторонних областях, не вне времени и пространства, не в каком-то «Боге», якобы пребывающем внутри мира или противопоставленном ему, а гораздо ближе, в собственной груди человека.

История повторяется дважды — сначала в виде трагедии, потом в виде фарса.

К смешному я отношусь серьезно, когда представляю его в смешном виде.

Каждый из нас действительно делает себя тем, чем он является в глазах другого.

Каждый шаг действительного движения важнее дюжины программ.

Каждый, в ком сидит Рафаэль, должен иметь возможность беспрепятственно развиваться.

Кажется, что, по мере того как человечество подчиняет себе природу, человек становится рабом других людей, либо же рабом своей собственной подлости.

Какое счастье — дружба, подобная той, какая существует между нами. Ты-то знаешь, что никакие отношения я не ценю столь высоко.

Когда раб превращается в господина на один день, то в этот день неограниченно властвуют грубые инстинкты.

Коммунизм, в качестве снятия частной собственности, означает требование действительно человеческой жизни, как неотъемлемой собственности человека, означает становление практического гуманизма.

Коммунисты вообще не проповедуют никакой морали. Они не предъявляют людям морального требования: любите друг друга, не будьте эгоистами и т. д.; они, наоборот, отлично знают, что как эгоизм, так и самоотверженность есть при определенных обстоятельствах необходимая форма самоутверждения индивидов.

Коммунисты не выдвигают ни эгоизма против самоотверженности, ни самоотверженности против эгоизма и не воспринимают теоретически эту противоположность ни в ее сентиментальной, ни в ее выспренной идеологической форме; они, наоборот, раскрывают ее материальные корни, с исчезновением которых она исчезнет сама собой.

Коммунисты отнюдь не хотят уничтожить «частного человека» в угоду «всеобщему», жертвующему собой человеку.

Критика религии освобождает человека от иллюзий, чтобы он мыслил, действовал, строил свою действительность как освободившийся от иллюзий, как ставший разумным человек.

Легко быть святым, когда не хочешь быть человечным.

Лишь благодаря предметно развернутому богатству человеческого существа развивается, а частью и впервые порождается, богатство субъективной человеческой чувственности: музыкальное ухо, чувствующий красоту формы глаз, — короче говоря, такие чувства, которые способны к человеческим наслаждениям.

Любовь родителей наиболее бескорыстна.

Люди завоевывали себе свободу всякий раз постольку, поскольку это диктовалось им и допускалось не их идеалом человека, а существующими производительными силами.

Мир никогда не удавалось ни исправить, ни устрашить наказанием.

Мой труд был бы свободным проявлением жизни и поэтому наслаждением жизнью.

Мораль — это «бессилие в действии». Всякий раз, как только она вступает в борьбу с каким-нибудь пороком, она терпит поражение.

Мораль зиждется на автономии человеческого духа.

Моральную силу невозможно создать параграфами закона.

Религия есть самосознание и самочувствование человека, который или еще не обрел себя, или уже снова себя потерял.

Речь идет не о том, чтобы мысленно провести большую разграничительную черту между прошедшим и будущим, а о том, чтобы осуществить мысли прошедшего.

Роскошь представляет собой противоположность по отношению к природной необходимости.