© 2017 556
СДЕЛАЙТЕ СВОИ УРОКИ ЕЩЁ ЭФФЕКТИВНЕЕ, А ЖИЗНЬ СВОБОДНЕЕ
Благодаря готовым учебным материалам для работы в классе и дистанционно
Скидки до 50 % на комплекты
только до
Готовые ключевые этапы урока всегда будут у вас под рукой
Организационный момент
Проверка знаний
Объяснение материала
Закрепление изученного
Итоги урока
Наталья Евгеньевна Горбаневская (26 мая 1936, Москва – 29 ноября 2013, Париж) –
русская поэтесса, переводчица, правозащитник, участница диссидентского движения в СССР.
Автор полутора десятков книг стихов;
переводчик с польского, чешского, словацкого и французского
Имя Натальи Евгеньевны Горбаневской для многих прежде всего связано с трудной судьбой правозащитницы.
Напомним: в памятный день 25 августа 1968 года Н. Е. Горбаневская с сыном-младенцем в коляске пришла на Красную площадь в Москве и, спасая честь запуганной страны, вместе с горсткой смельчаков протестовала против вторжения советских войск в Чехословакию. Потом – самиздатовский журнал «Хроника текущих событий», неизбежный арест, допросы и всё остальное: Бутырская тюрьма, Казанская психиатрическая спецбольница, освобождение, угроза нового заключения, эмиграция и правоохранительная помощь России уже из-за границы. Счастливое провидение на многие годы поставило Н. Горбачевскую у кормила двух самых серьёзных зарубежных периодических изданий на русском языке – «Континента» и «Русской мысли», признанных центров вольной русской духовной культуры. В эмиграции развился её самобытный поэтический талант.
… Земля моя, свет мой и сила,
судьба моя, как ты красива,
звезда моя, как ты темна,
туманное имя, Россия,
твоё я носить рождена.
Никакой позы и декламации. Слова совсем простые. Наталья Горбаневская – заметная фигура на поэтическом поприще, она – большой Поэт, её имя может быть по праву названо в одном ряду с самыми звучными именами.
Можно было бы ожидать, что жизнь-протест Н. Горбаневской выльется в однотемную поэзию протеста, – ведь такова участь многих. Но Н. Горбаневская – автор стихов и любовно-лирических, и философских, и религиозных. А её стихотворные произведения с политическим содержанием – их, кстати, не отнесёшь к разряду написанных «по случаю» – явление редкое. Рассуждая (в рецензии) о «хлебниковской отрешённой независимости» Геннадия Айги, Н. Горбаневская, очень похоже, выразила и собственное кредо: «„Политика” в стихах почти не появлялась, и не из страха: сама свобода писать аполитичные стихи ощущалась первейшей политической свободой». Во всяком случае у Н. Горбаневской есть органичная потребность писать «вечную» лирику – об отношении к ближнему своему, о бытии с природой и о реальном присутствии Бога.
Обратимся к подборке стихотворений Н. Е. Горбаневской, посвящённых языку и языкам, словам и бессловесию, дару речи и непереносимости немоты. Это не сухие рассуждения и не лишённые смысла восклицания, а – прозрения: смысл постигается как путём сложения значений слов, составивших стихотворение, так и благодаря внешней форме, так сказать, звукосемантике, этих слов.
О процессе своего стихотворчества Н. Е. Горбаневская говорила, что стихи у неё до записи «вертятся во рту»; слова же – «как годы, движутся»; даже мельчайшие слоги «долго в горле полощутся». Стало быть, стихи создаются в произнесении, а раз так, то и воспринимать их надо путём проговаривания-пропевания. Надо приспособиться слышать себя со стороны.
Тогда можно будет услышать Поэта.
*
Не высокой болезнью,
но из бреда ночного,
но позорною казнью
пробивается слово,
пробивается розгой
в пересохшее нёбо,
колесит бензовозкой
по губам, по бумаге и снова
возвращается в бронхи
мокрым кашлем вчерашним,
но уже и не страшным,
как на горизонте
кверх ногами сраженье
и его отраженье
в солонцах гуляй-поля,
выбирай, выбирай,
пока вольному воля,
а спасённому – рай…
*
Жужжание жука, журчание ручья,
язык, звуча, значенье в звуки
влагает так, как в раны руки,
вдыхает так, как душу в глину.
где ничего наполовину,
где тонкая стрела разлуки
застынет, застонав на луке,
но силой меткого плеча
метнётся в небо сгоряча.
*
Безымянные, безъязыкие,
как просыпанная зола,
как растоптанная брусника,
как погода на позавчера…
*
Ну и язык, поехал что пошёл,
а как же «ну пошёл, ямщик, нет мочи»!
Наш беспорядок слов тяжёл, тяжёл,
как произвол, да нам оно привычней.
«Возьми метро»? – нет, выскочи в окно,
как Подколёсин из окна ОВИРа,
и на лету бряцающая лира
пожарное пропорет полотно.
*
Не гонись за призраком чего бы то,
не хватай ладонью пустоту,
в облаке обманчивого опыта
ласточку не словишь на лету.
Ласточку не словишь, и не высловишь
соловья, и не совьёшь сове
в свете дня гнезда, и – и не вызволишь
скрытых сил в словесности своей.
Словеса не станут небесами, как
не добыть ни из какой травы
древесины, и завозим санками,
как и встарь, дровишки на дворы.
Из лесу, вестимо. И не вымолвишь,
на дворе творенье ли, в траве
тварь ползучая ли, только щёку вымоешь
от варенья – ан на рукаве
акварель, утрёшь слезу и вымажешь
ту, вторую, выполнив Завет.
Как в Москве слезам не верят, так и тут
(тут – не «здесь», а тут, в попытке слов).
Только часики так тикают и такают,
словно ждут подсчитывать улов.
*
Чеславу Милошу
И тогда я влюбилась в чужие стихи,
шелестящие так, что иные кривились: «Шипенье…»
И оттуда, наверное, многие проистекли
для меня и несчастья, и счастья. Теперь я
присяжной переводчик, профессионал,
по ночам шелестящий страницами Даля,
поверяющий щебет по русским забытым словам
и бормочущий вслух, как над книгой гадальной.
Но спасибо за то, хоть не знаю, кому,
не себе и не Богу, не случаю и не ошибке,
что, шепча в заоконную парижскую тьму,
я робею по-прежнему, прежде чем выстукать перевод на машинке.
Не себе и не Богу, не случаю и не призванью –
языку, что любовному поверил признанью.
*
Никому ничем не поклянусь,
неверна ни речи, ни призванью,
в языковых трёх соснах запнусь,
балкой лёгши рухнувшему зданью
Но зато, пока мне быть живой,
зубы стиснув, без слезы и стона,
буду биться в стенку головой,
древоточцем в непрогрыз бетона.
*
Некоторые слова
я и вымолвить не смею,
замусолила словарь,
им других ища на смену.
Некоторые стихи
не напишутся и сами,
не затем, что пустяки,
а затем, что словесами.
И отыскиваю по-
прозаичнее, попроще,
как трамвайное депо
вместо вырубленной рощи.
*
Звуку на всем скаку
смысла барьер причален,
не всякому языку
даден такой датчанин.
Быть там или не быть
– мучим принц в Эльсиноре.
Быть – да ещё добыть
слово лесостепное.
Катит кибитка. Мгла
пуще морской и гуще.
Родина прогнила,
но российские кущи
корнесловия дань
дали в дорогу дальнюю,
и иноземная даль
затуманила Данию.
*
В далёком давнем далеке,
но не лишённом смысла,
в том городе, на той реке,
чьё имя… но не Висла,
а – Влага вроде бы, в руке
моей моя повисла
судьба, слезою на щеке,
дугою коромысла,
осою, в марлевом сачке
на том жужжащем языке,
в котором смысла нету,
который больше не язык,
а заунывный ультразвук,
просверливая ланиту.
*
И только нерусское имя за зеленью
саргассовых вёрст
ещё не до донышка ветром развеяно,
и парусный холст,
платком носовым к побережью приложенный,
как хворост, хрустит,
и зарево-марево-морево – Боже мой! –
на стёртую стрит
ложится волной, пеленою, холстиною,
снежком Покрова…
А имя пылит над бетонной пустынею,
над краешком рва.
*
Когда начиняешь спотыкаться на простейших словах,
например, оцепенело задумываешься, что значат «когда»,
когда реченья и речи расползаются в швах
и сыплется ткань языковая, ни на что не годна,
– тогда прикуси язык и отключи телефон,
уставься в стенку и изучай обоев узор,
ибо зачем дар речи беречь, если он
дан на одно заикание да на позор,
да на ловлю созвучий, где их нет и следа,
где одна вода, с самой собою созвучна, журчит,
где всё равно не додумаешься, что значит «где» и «когда»,
а тем более, где и когда «где» и «когда» звучит.
Источник: Русская речь. – 1992. – № 1. – С. 38–44. (Вступительная статья Верещагина Е. М.)
*
См.:
Карта сайта
© 2017 556