И нарек меня Бог учителем

Мощёная булыжником сельская дорога (её выкладывали пленные немцы после войны)… Более 50 лет шёл по этой дороге невысокий худощавый старик. Как сегодня помню: в тёмном макинтоше, в когда-то тёмно-зелёной велюровой шляпе, с видавшим виды портфелем в руках, - сельский учитель – интеллигент.

Когда он шёл по улице, то старшие в знак уважения вставали, а Старик, пряча улыбку в уголках своих искристых глаз, почтительно-элегантно приподнимал шляпу.

По утрам мы прибегали в школу, а Он уже был там: расставлял всё по места м (до сих пор не понимаю, как Учитель успевал так рано приходить - идти надо было из одного конца села в другой). На партах к нашему приходу уже стояли чернильницы-«непроливайки», из которых мы умудрялись сажать красивые лиловые пятна на белые фартучки и рубашки, и лежали ручки с железными перьями, похожими на пиковые сердца. А потом начинался урок…

Его давно уже нет на этом свете, моего Первого Учителя, Моргоева Георгия Хасакоевича. А я до сих пор слышу его спокойный, мягкий голос, вижу его добрую улыбку и вспоминаю …коржики, да, да, коржики, по 6 копеек за штуку. Учитель раздавал нам их, как заправский фокусник, доставая эти маленькие солнышки из своего старого портфеля.

Есть звёзды, которые погаснув, несут свой свет ещё сотни лет. Свет своей доброты, своей духовности до сих пор дарит мне мой Первый учитель.

Я не случайно начала своё эссе с этого посвящения. Без него теряет смысл всё то, что я делаю и то, ради чего я пошла по стезе учительства. Я часто спрашиваю себя: «Какой след оставлю я в сердцах своих учеников? Что я могу им дать? На что сподвигнуть?» А ещё чаще меня язвительно спрашивают: «Тебе нравится твоя работа? Что для тебя школа и твои ученики?»

Помните у Антуана де Сент-Экзюпери были слова о том, что у каждого человека свои звёзды. Одним они указывают путь. Для других это задача, которую надо решить… Но для всех людей звёзды немые. И только для меня, учителя, это звёзды, которые умеют смеяться и плакать, радоваться и огорчаться, задавать множество вопросов и упорно молчать. Им я могу доверить самое сокровенное… И они поймут меня. С ними я чувствую себя ребёнком, могу смотреть на мир их глазами (кстати, очень захватывающе), с ними я заново открываю для себя милые, наивные вещи, давно мною позабытые. Они растут на моих глазах, взрослеют. В какой-то миг я ловлю себя на эгоистичной мысли, что они всё меньше нуждаются в моей опеке, но всё также нуждаются в моей любви. «Если любишь цветок – единственный, какого больше нет ни на одной из миллионов звёзд, - этого довольно. Смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым. И говоришь себе: «Где-то там живёт мой цветок…»

Что для Учителя слава мирская? Если положить на чашу весов сердце учителя и всю славу мира, то первую чашу потянет вниз, а вторая, как порожняя, взметнётся вверх. Слава. Что слава? Она, как мел… Смочил губку и стёр её, как стирают ненужное с доски.

Что для Учителя счастье? Это дети, встречающие тебя, когда ты переступаешь порог школы… Счастье, это, когда тебя ждут и верят тебе, и ты не можешь предать ни эту веру, ни эту надежду… Потому что Бог нарёк тебя Учителем.