"Я помню чудное мгновенье..." История любви...

Биография Пушкина отмечена яркой страницей, связанной с этой женщиной. Анна Керн, ее жизнь и взаимоотношения с великим поэтом по сей день интересуют многих. Когда Анне было 17 лет, отец выдал ее замуж за генерала Керна. Её будущему супругу было 52 года. Этот человек не вызывал симпатии у Анны. Она писала в своем дневнике: «Его невозможно любить — мне даже не дано утешения уважать его; скажу прямо — я почти ненавижу его». В 1819 году в доме президента Академии художеств Алексея Николаевича Оленина Пушкин встретил 19-летнюю красавицу, поразившую его. До сих пор она известна главным образом как адресат его стихотворения «Я помню чудное мгновение».

В июне 1825 года Анна приехала в Тригорское, имение своей тётушки, Прасковьи Александровны Осиповой, где вновь повстречалась с Пушкиным, отбывавшим ссылку в соседнем имении Михайловское. Именно тогда Пушкин написал своё знаменитое посвящение: К. Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. В томленьях грусти безнадежной, В тревогах шумной суеты, Звучал мне долго голос нежный И снились милые черты. Шли годы. Бурь порыв мятежный Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный, Твои небесные черты. В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви. Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь. В то же время, Анна увлеклась приятелем поэта (и сыном Осиповой, своим двоюродным братом) Алексеем Вульфом. Перед отъездом в Ригу, куда Осипова увезла Керн и своих дочерей, Анна Петровна разрешила Пушкину писать ей. Письма Пушкина к Керн на французском языке сохранились. Они более пародийны и шутливы, чем отмечены серьёзным чувством. В письмах сохранилась атмосфера игры, которая царила в Михайловском и Тригорском. В мае 1827 года Анна Керн окончательно перебралась в Санкт-Петербург, навсегда расставшись с ненавистным мужем и похоронив свою репутацию приличной женщины. В «светском обществе» генеральша Керн приобрела статус отверженной. Впрочем, это не мешало Анне продолжать любить и влюбляться. Ещё раньше, в письме к Алексею Вульфу от 7 мая 1826 года, Пушкин называет Анну Керн «наша вавилонская блудница Анна Петровна». Вновь Анна Керн и Пушкин встретились через 2 года, в Петербурге. Добившись, наконец, её благосклонности Пушкин между делом упомянул об этом в феврале 1828 года в письме к своему другу Сергею Соболевскому. В скором времени связь между Александром Сергеевичем и Анной Петровной прекратилась. Биографы поэта говорят о том, что, добившись своего, он обнаружил, что его чувства с этого момента улетучились. Ироничное отношение к генеральше Анне Керн поэт сохранил до конца своей жизни. Она удостоилась лишь второго столбца «Донжуанского списка Пушкина», в котором, по мнению Викентия Вересаева, названы женщины, которыми он был лишь увлечён, не более того. В 1830-е годы, когда Пушкин уже был женат на Наталье Гончаровой, Анна Петровна обратилась к нему за помощью — пристроить её перевод книги Жорж Санд издателю Александру Смирдину. Поэт отреагировал весьма резко. Впрочем, у Анны остались хорошие отношения с семьёй Пушкиных — она по- прежнему навещала Надежду Осиповну и Сергея Львовича Пушкиных, Ольгу Сергеевну Пушкину(Павлищеву), которая была её «наперсницей в сердечных делах» (в её честь Анна назовёт свою младшую дочь Ольгой). Анна Петровна Керн до сих пор известна как любовница Пушкина. Однако, в возрасте 36 лет она встретила свою настоящую любовь. Ее избранником стал Саша Марков-Виноградский, троюродный брат Анны Петровны, в то время 16-летний кадет. Анна совсем перестала появляться в светском обществе, которому она предпочла тихую семейную жизнь. Спустя 3 года на свет появился ее сын Александр, который был внебрачным ребенком, так как официально Анна Петровна все еще была замужем за генералом. Ее первый муж (Керн) умер в начале 1841 года. Как генеральской вдове, Анне полагалась значительная пенсия. 25 июля 1842 года она повенчалась со своим возлюбленным. Теперь фамилия Анны стала Маркова-Виноградская. Из-за этого она не могла больше претендовать на пенсию, поэтому приходилось жить очень скромно. Долгие годы они провели в деревушке около Сосновиц, расположенной в Черниговской губернии. В 1855 году Александр Марков-Виноградский получил скромное место в Петербурге. Супругам жилось нелегко, частенько они спасались от нищеты тем, что гостили у друзей или родственников. Анне пришлось подрабатывать переводами. Однако, несмотря на все трудности, их союз был нерушимым. Окружающие считали Александра неудачником. Он не отличался талантами, не имел достойной работы, и его заработка едва хватало на жизнь. Однако он был преданным и любил Анну так, как хотелось бы каждой женщине. Александр Васильевич вышел в отставку в скромном чине коллежского асессора. На большую пенсию рассчитывать не приходилось. Марковы-Виноградские решили уехать из Петербурга. Они жили где придется, их преследовала бедность. Анна Петровна из-за нужды продала письма Пушкина, за которые ей дали по 5 рублей. Она благодарила Господа Бога за безграничную любовь и счастье в их семье. Александр боготворил свою жену, и Анна благосклонно это ему позволяла, не упуская возможности при случае подчеркнуть, что облагодетельствовала его своим выбором из числа именитых соперников. Она вселяла в него веру в то, что ему посчастливилось жениться на уникальной женщине, которая, по сути, прославила его. И супруг полностью с ней соглашался и писал в своем дневнике, что у него нет никого лучше, чем его жена. Он не замечал разницы в возрасте, а Анна Петровна никогда этого не подчеркивала. Они прожили долго и счастливо более чем сорок лет и умерли с разницей в четыре месяца. А. В. Марков-Виноградский умер в Прямухине в январе 1879 г. в страшных мучениях. Спустя 4 месяца, скончалась и Анна. Это произошло в Москве, в меблированных комнатах (в Москву Анну Петровну перевез ее сын).

Существует легенда о последней «встрече» Анны Петровны с Пушкиным. Якобы когда траурная процессия с её гробом проезжала по Тверскому бульвару, на нём как раз устанавливали знаменитый памятник знаменитому поэту. В другом варианте — повстречалась с памятником Пушкину, который ввозили в Москву, на Тверском тракте. Именно в этом варианте она отражена в стихотворении Павла Антокольского «Баллада о чудном мгновении». Так великий поэт в последний раз встретился с "гением чистой красоты".

Она скончалась в бедности. По странной случайности гроб ее повстречался с памятником Пушкину, который ввозили в Москву. Из старой энциклопедии. П.Антокольский

Ей давно не спалось в дому деревянном.

Подходила старуха, как тень, к фортепьянам,

Напевала романс о мгновенье чудном

Голоском еле слышным, дыханьем трудным.

А по чести сказать, о мгновенье чудном

Не осталось грусти в быту ее скудном,

Потому что барыня в глухой деревеньке

Проживала как нищенка, на медные деньги.

Да и, господи боже, когда это было!

Да и вправду ли было, старуха забыла,

Как по лунной дорожке, в сверканье снега

Приезжала к нему - вся томленье и нега.

Как в объятиях жарких, в молчанье ночи

Он ее заклинал, целовал ей очи,

Как уснул на груди и дышал неровно,

Позабыла голубушка Анна Петровна.

А потом пришел ее час последний.

И всесветная слава и светские сплетни

Отступили, потупясь, пред мирной кончиной.

Возгласил с волнением сам благочинный:

"Во блаженном успении вечный покой ей!"

Что в сравненье с этим счастье мирское!

Ничего не слыша, спала, бездыханна,

Раскрасавица Керн, боярыня Анна.

Отслужили службу, панихиду отпели.

По Тверскому тракту полозья скрипели.

И брели за гробом, колыхались в поле

Из родни и знакомцев десяток - не боле,

Не сановный люд, не знатные гости,

Поспешали зарыть ее на погосте.

Да лошадка по грудь в сугробе завязла.

Да крещенский мороз крепчал как назло.

Но пришлось процессии той сторониться.

Осадил, придержал правее возница,

Потому что в Москву, по воле народа,

Возвращался путник особого рода.

И горячие кони били оземь копытом,

Звонко ржали о чем-то еще не забытом.

И январское солнце багряным диском

Рассиялось о чем-то навеки близком.

Вот он - отлит на диво из гулкой бронзы,

Шляпу снял, загляделся на день морозный.

Вот в крылатом плаще, в гражданской одежде,

Он стоит, кудрявый и смелый, как прежде.

Только страшно вырос,- прикиньте, смерьте,

Сколько весит на глаз такое бессмертье!

Только страшно юн и страшно спокоен, -

Поглядите, правнуки,- точно такой он!

Так в последний раз они повстречались,

Ничего не помня, ни о чем не печалясь.

Так метель крылом своим безрассудным

Осенила их во мгновенье чудном.

Так метель обвенчала нежно и грозно

Смертный прах старухи с бессмертной бронзой,

Двух любовников страстных, отпылавших розно,

Что простились рано, а встретились поздно.

1954г.