Его «ушли». (О неправильном употреблении категории переходности/непереходности глаголов)

Достаточно распространена ошибка, связанная с непра­вильным употреблением категории переходности/непереходности глаго­лов. Известно, что переходные глаго­лы обозначают действие, которое на­правлено на объект, а непереходные – такое, где действует сам субъект. Ко второй группе относятся, в част­ности: бежать, вступать, ехать, жить, идти, попадать и т. п. Пере­вод их в переходные, согласно пра­вилам грамматики и здравому смыс­лу, невозможен (попробуйте, напри­мер, употребить глагол жить по от­ношению к дополнению в вин. пад. без предлога! Можно ли *жить кого-то?). И тем не менее…

Если есть правила, возникают и от­ступления от них. Часто можно ус­лышать: его «ушли» с работы, его «вступили» в клуб и под. Авторы по­добных фраз хорошо осознают грам­матическую неправильность и «защи­щаются» кавычками (или интонаци­ей – в устной речи).

Эта незаконная конструкция появи­лась на свет в виде остроумной шут­ки: говорящий таким способом под­чёркивал недобровольность чьего-либо поступка. Однако конструкция эта тоже не новая. Она возникла не­задолго до революционного 1917 года, с первыми ростками демократии. Ра­нее подобные шутки были неумест­ны и опасны. Газеты писали тог­да: «… это лучше, что они оба ушли [в отстав­ку] или что их обоих „ушли”». (Биржевые ведомости; 1915); «Милюков сказал: „Не я ушёл, а меня ушли”»; «Тех редакторов кои дали неудовлетворительный ответ, – „ушли”». (Правда; 1917); «Если Поливанов действительно подкапывался под военного министра, было, конечно, естественно, что Сухомлинов его „ушёл”». (Из воспоминаний генерала А. С. Лукомского; 1922).

Используя подобную конструкцию, автор акцентирует свою (или героя публикации) пассивную роль: он ока­зывается не субъектом действия, а его объектом; его к чему-то принудили, с ним (за него) что-то сделали. Признак «страдания», «подчинённости», «зави­симости» выступает на первый план.

Оборот показался удачным и по­лучил дальнейшее распространение. В. В. Маяковский писал: «…в Канаду я не еду и меня не едут». (Письмо от 1924 г.); «Куда я попал? Куда меня попали?» («Клоп»; 1928).

А вот примеры последних десяти­летий: «С дочкой живу. Нету её сейчас, уехали её по двести семьдесят второй на два года». (И. Добра. Белые тени; 1983); «– Да нет, меня уже взяли менеджером, а потом кто-то появился на горизонте, и меня «ушли». Да может и к лучшему!» (Известия; 2002).

В силу своей грамматической непра­вильности подобные обороты не счи­таются нормативными, но в разговор­ной речи встречаются довольно час­то. При этом говорящие понимают шуточность конструкции, а следова­тельно, и её стилистическую ограни­ченность. В данном случае очень важ­но не перейти границу, чтобы ошиб­ка-шутка не прижилась окончательно.

Источник: Шустов А. П. На ошибках учимся // Русский язык в школе и дома. – 2003. – № 6. – С. 17.