Интроверты и экстраверты

Эти слова – термины, употребля­ющиеся в психологии. Интроверт – это человек, сосредоточенный на своём внутреннем мире (о чём сви­детельствует первая часть слова, восходящая к латинскому intro – «внутрь, внутри»), с трудом уста­навливающий контакты с окружа­ющими. А экстраверт, напротив, – человек, в своих переживаниях и ин­тересах обращённый к внешнему миру, легко устанавливающий кон­такты с окружающими (на это указывает часть экстра-, восходящая к латинскому слову ехtra, которое в одном из своих значений соответ­ствует русскому предлогу вне).

Специальные терминологии вообще и терминология психологов, в част­ности, во множестве содержат ино­язычные по происхождению элемен­ты. Почему? Потому что с помощью заимствованного слова можно точно назвать какое-либо специальное яв­ление, в то время как использованию в этом качестве исконного слова ме­шает тот факт, что такое слово мо­жет иметь определённый (но другой, не терминологический) смысл в об­щеупотребительном языке.

Примеров – масса. Так, в элект­ротехнике существуют трансформа­торы, хотя это слово почти точно переводится русским преобразователи; астрономы говорят об орбитах планет, хотя оrbitа по-латыни – то же самое, что по-русски колея; авиа­конструкторам и лётчикам хорошо известно явление под названием флаттер, что в буквальном перево­де с английского значит трепетание (в авиационной терминологии в ка­честве обозначения неуправляемой вибрации летального аппарата при­жилось иноязычное флаттер, а не русское, отчасти поэтическое, отча­сти устарело-книжное «трепета­ние»); хирурги перед операцией про­водят анестезию (больного органа или всего организма), и это точнее передаёт необходимый смысл, чем русское обезболивание: при анесте­зии, как правило, используются оп­ределённые обезболивающие средства, а в значении слова обезболива­ние такой смысловой компонент нео­бязателен (например, знахари могут обезболивать орган или организм за­говорами, не применяя никаких хи­мических веществ).

Иноязычные слова интроверт и экстраверт – тоже пример подоб­ного «специализированного» исполь­зования заимствованной лексики в ка­честве терминов. Эти слова облада­ют и ещё одним немаловажным свой­ством: каждое из них называет то, что по-русски может быть выраже­но только описательным оборотом (у них нет однословных русских соот­ветствий). Каждое из них по форме и по смыслу соотнесено с термина­ми, называющими сами психические явления, – интроверсия (сосредото­ченность человека на собственном внутреннем мире, сопровождаемая затруднениями в установлении кон­тактов с окружающими) и его анто­нимом экстраверсия.

Читатель вправе спросить: а мне-то зачем это знать? Пусть специали­сты-психологи и разбираются с эти­ми названиями!

Но, во-первых, никакое знание не лишне. А во-вторых, наше время ха­рактеризуется активным вторжени­ем специальной терминологии в об­щеупотребительный язык, даже в повседневный быт. Многие ли из нас до августа 1998 г. знали, что такое дефолт ? Известно ли было лет 15–20 тому назад обычному человеку, не экономисту и не банковскому слу­жащему, что такое бартер, чем за­нимается брокер, для чего нужна ипотека? А теперь эти экономические и финансовые термины у всех на слу­ху. Заметим, что и тер­мины других наук и профессий мо­гут становиться известными неспе­циалистам и если и не входить в наш быт, то всё же требовать каких-то разъяснений по поводу особенностей своего значения и употребления в речи. Интроверт и экстраверт – именно такие термины: их можно встретить не только в специальной психологической литературе, но и, например, в газетной статье, услышать в телевизионной передаче о здо­ровье или в радиоочерке об особен­ностях воспитания детей.

Источник: Крысин Л. П. Интроверты и экстраверты // Русский язык в школе и дома. 2005. – № 1. – С. 14–15.