СДЕЛАЙТЕ СВОИ УРОКИ ЕЩЁ ЭФФЕКТИВНЕЕ, А ЖИЗНЬ СВОБОДНЕЕ
Благодаря готовым учебным материалам для работы в классе и дистанционно
Скидки до 50 % на комплекты
только до
Готовые ключевые этапы урока всегда будут у вас под рукой
Организационный момент
Проверка знаний
Объяснение материала
Закрепление изученного
Итоги урока
В современном русском языке есть два разных слова-омонима: «Мандарин — цитрусовое дерево. с небольшими плодами, напоминающими апельсины; плод этого дерева» и «мандарин — государственный чиновник старого феодального Китая. лицо привилегированного сословия (название дано португальцами)»1. Обратим внимание, как образовались эти омонимы, и начнем анализ со второго слова.
Его этимология до сих пор вызывает споры. Обычно считается, что слово возникло в португальском языке в результате контаминации санскритского mantrinah «советник» и португальского mandar «приказывать». В самом португальском языке слово известно уже с 1514 г., а затем оно стало проникать и во многие другие языки: с 1581 г. встречается во французском, с 1615 г. — в итальянском и т. д.2 Что касается его омонима (мандарин «цитрусовое дерево и плод этого дерева»), то, во-первых, это слово возникло гораздо позднее, и, во-вторых, оно имеется далеко не во всех тех языках, где бытует мандарин «государственный чиновник феодального Китая». Любопытно, что в самом португальском языке, откуда имя существительное стало распространяться, фиксируется только мандарин «государственный чиновник феодального Китая» (mandarin), тогда как мандарин «дерево» и «плод дерева» передается другим словом — laranja (ср. исп. naranja), собственно «апельсин».
Обычно считается, что мандарин как ботанический термин возник позднее и первоначально был связан с мандарин в «государственном» значении. При этом выдвигаются ассоциации двух типов. Одни считают, что развитие было определено цветовой преемственностью (плод мандарин напоминал золотисто-желтый цвет одежды мандарина — человека)3, другие утверждают, что преемственность здесь была иная: плод, который подавался на стол мандарину, «важному чиновнику», вскоре получил название от названия самого чиновника4. Развитие определялось так: особый плод, предназначенный мандарину > мандариновый плод > мандарин.
Возникшая таким образом полисемия слова мандарин оказалась, однако, нежизненной, а поэтому и неустойчивой. Эти ее особенности были определены следующими причинами: слово мандарин в «государственном» значении делалось все более специальным и историческим, тогда как слово мандарин в ботаническом осмыслении становилось все более распространенным и все менее связывалось с привычками и нравами феодальных мандаринов. В результате только наметившаяся было полисемия слова мандарин распалась, образовав омонимы, следовательно, два разных слова. Однако для исторической семасиологии и для истории культуры интересно, что анализируемые омонимы некогда образовывали хотя и временную, но все же бесспорную полисемию.
Но были и чисто языковые мотивы, обусловившие непрочность наметившейся полисемии, причем в разных языках эти мотивы были различными. С одной стороны, слово мандарин в его «государственном» значении претендовало на универсальность и проникло во многие языки, а с другой — возможность возникновения ботанического значения в разных языках была представлена неодинаково. В самом португальском, откуда слово «двинулось» в европейские языки, такой возможности вовсе не оказалось. В других языках условий для формирования будущей омонимии тоже не создавалось, так как ботаническое значение с самого начала выделилось в особое слово с особым окончанием, отличным от окончания слова в его «государственном» аспекте. Следовательно, исконно здесь возникли разные слова, минуя этап полисемии.
Доказательство: испанское существительное mandarin в «государственном» значении и mandarina в ботаническом значении (чаще naranja mandarina). Так же дифференцированы и формы немецкого языка: Mandarin и Mandarina. Различие в грамматическом роде между каждой парой подобных существительных усиливает эти дифференцирующие тенденции. Но имеются и такие европейские языки, в которых, как и в русском, оба слова сейчас находятся в омонимических отношениях друг к другу. Таковы, например, итальянские mandarino в «государственном» значении и mandarino в ботаническом значении. В аналогичных оппозициях оказались и английские омонимы mandarin и mandarin, румынские омонимы mandarin и mandarin и т. д.
Таким образом, в разных европейских языках сложилось три типа взаимоотношений между словами мандарин в «государственном» значении и мандарин в ботаническом значении. Одни образования никогда не знали подобной смысловой ситуации. К ним относятся языки, в которых мандарин в ботаническом значении вовсе не встречается. Другие языки, напротив того, пережили этап временной полисемии, когда в самом слове сформировались значения, лишь в результате временных исторических ассоциаций оказавшиеся связанными. Непрочность и относительность подобных сцеплений привели к двум результатам: в одних языках образовались два слова-омонима, а в других — два слова, никогда не бывшие омонимами, так как мандарин в ботаническом значении с самого начала своего возникновения морфологически стало оформляться иначе, чем мандарин в «государственном» осмыслении.
статья Р. А. Будагова «История слова "мандарин" и этическая дилемма Бальзака», опубликованную в журнале «
© 2017, Синягина Юлия Викторовна 963