Катастрофа эстонских евреев

Из книги Евгении Гурин-Лоов «Shoah. Suur häving. Holocaust»

Катастрофа эстонских евреев

К сентябрю 1941 года Германия захватила материковую часть Эстонии. Здесь начали действовать нацистские предписания и законы. Для евреев, оставшихся в Эстонии, жизнь обернулась очень трагично.

По Нюрнбергским нацистским законам все политические и гражданские права принадлежали только арийцам. Этими же законами было чётко установлено и то, кто является евреем: евреями считали тех, у кого в жилах текла на три четверти или наполовину еврейская кровь, все, кто по вере был иудей, был женат на еврейке или замужем за евреем. Детей, родившихся в смешанном браке, не считали евреями, но так же не считали и арийцами, их ущемляли в правах. Евреям запрещали вступать в брак с неевреями, держать прислугу моложе 45 лет, вывешивать на домах или учреждениях немецкие флаги. Еврейских детей выгоняли из немецких школ.

В Эстонии, как и в самой Германии, и в других оккупированных странах была реализована направленная против евреев идеология в области культуры и образования. Книги еврейских писателей и учёных изымали из библиотек и сжигали, произведения еврейских композиторов и драматургов не разрешали исполнять на сценах театров и концертных залов. В Эстонском государственном архиве сохранилось письмо, которое запрещало взятые в репертуар Эстонского театра 1944/1945 годов оперетты Оскара Штрауса, так как было запрещено ставить произведения еврейских авторов. 9 сентября 1941 года было издано обращение министра образования Хяльмара Мяэ с приказом об изъятии из школьных библиотек нежелательной литературы. В этом документе под пятым пунктом было написано, что изъять следует «…еврейскую литературу на любом языке…». Здесь хочется поблагодарить работников Вильяндиской библиотеки, которые спрятали у себя на складе библиотеку Вильяндиского еврейского общества. Сейчас эти книги находятся в библиотеке Еврейской общины.

После захвата Польши и начала Второй мировой войны в 1939 году законы для евреев стали ещё жёстче. В 1942 году на так называемой Ванзейской конференции было принято решение приступить к окончательному решению еврейского вопроса — это означало начало полного уничтожения еврейского народа. В ходе геноцида в Европе до 1945 года была убита треть еврейского народа — 6 миллионов мужчин, женщин, детей и в их числе больные, грудные дети и старики.

Нацистские репрессии коснулись не только евреев. У всех народов в оккупированных нацистами странах имеются свои жертвы. У эстонцев тоже. Но когда немецкие политики поставили вопрос об окончательном решении, то полное уничтожение относилось только к еврейскому народу. Евреев уничтожали не по политическим причинам, а прежде всего потому, что они были евреями. Это подтверждают и сохранившиеся в Эстонском государственном архиве следственные досье по делам евреев, в которых ясно видны причины ареста: обвинение — еврей.

Еврейский вопрос решали специальные карательные органы. После захвата Эстонии нацистский Рейх создал Эстонскую политическую полицию. Руководила карательными действиями Зондеркоманда 1A. Позже (в 1942 году) сформировали ещё два сектора: сектор A (немецкий сектор) и сектор B (эстонский сектор). Оба сектора составляли Полицию безопасности и SD. В секторе B было 7 отделений, из них самый важный — 4‑й отдел, или Гестапо. Этот отдел и занимался организацией арестов, допросов и расстрелов евреев. Конечно, деятельность этого отдела была гораздо шире и не ограничивалась только евреями.

К «решению» еврейского вопроса немцы приступили сразу же после захвата Эстонии.

11 сентября 1941 года появилось распоряжение немецкой полиции безопасности для всех префектов полиции, где очень обстоятельно были перечислены все запреты, связанные с евреями. Этот документ полностью отвечал Нюрнбергским законам. Евреям запрещали менять место жительства, ходить по тротуарам, использовать средства передвижения, посещать театры, кино и музеи, ходить в школу. Было запрещено работать по профессии адвокатам, врачам, нотариусам, в банках и заниматься недвижимостью. В приказе был абзац, касающийся имущества евреев. Коротко и ясно: еврейское имущество конфисковать… Префекты полиции обязаны были составлять поимённые списки евреев. Подчёркивалось, что все распоряжения надо срочно выполнить до 20 сентября 1941 года.

Разумеется, префекты полиции оккупированной Эстонии приступили к выполнению этих приказов. Интерес представляет то, что в вышеназванном документе было предусмотрено создание концлагеря в Тартуском уезде. Позже был замысел основать гетто в Харку. В Харку был создан маленький концлагерь.

11 сентября в газете «Постимеэс» появилась маленькая статья «Еврейская звезда на спине». В рубрике «Сводка уведомлений» было опубликовано постановление находившегося в Риге генерал-комиссара о том, что дома, квартиры коммунистов и евреев должны быть закрыты представителями домоуправлений или соседями-неевреями, а ключи должны быть сданы в комендатуру.

В действительности, как показывают архивные материалы, всё шло немного по‑другому, чем предполагалось в приказах. Евреев арестовывали и казнили сразу же после того, как Эстонию оккупировал Вермахт. Это подтверждают сохранившиеся в Государственном архиве сообщения о смерти и списки расстрелянных людей. Евреев расстреливали уже в июне и августе 1941 года, а это значит – ещё до появления соответствующего приказа.

На основе сохранившихся в Эстонском государственном архиве исследований евреев (исследований примерно 450) можно восстановить тогдашний ход событий. После ареста еврея (либо дома, либо на улице) арестованного везли в политическую полицию или в полицейский участок. Там проводили расследование и тогда отправляли евреев в тюрьму. Оттуда они скоро исчезали: их либо расстреливали, либо отправляли в лагерь Харку. Эстонка описывает арест своего мужа-еврея следующим образом: «Так как мой муж не выходил на улицу, я каждый день ходила в город смотреть, что происходит. Очень пугалась, когда видела на углу площади Вабадузе и улицы Харью наклеенное на стену объявление, в котором был призыв указать, где находятся квартиры евреев. 13 сентября в тот роковой день я опять выгла. Помню, погода была чудесная, но на сердце было очень тяжело.

Придя домой, ещё за дверью, услышала голоса из квартиры и сразу заподозрила дурное. В квартире уже находились двое сотрудников Кайтселийта, которые забирали моего мужа. Они сказали, что ведут его в полицейский участок. Я тоже побежала туда, подошла к начальнику и попросила разрешения встретиться с супругом. Начальник сказал, что он не может этого разрешить, но тихо добавил, чтобы я пришла следующим утром, когда заключённых повезут в тюрьму, и я смогу ещё раз в коридоре увидеть своего супруга. Так я и сделала и увидела мужа в последний раз. 15 сентября я пошла в немецкую полицию безопасности на Тынисмяги, чтобы узнать о его судьбе Там сказали мне, что он расстрелян. Спросила: “За что? Он же не был коммунистом, а был бизнесменом”. Мне ответили: “Aber er war doch ein Jude” (“но он ведь был еврей”)». Госпожа Е. С. была согласна эвакуироваться вместе с мужем, начала даже укладывать вещи, но муж не хотел бежать. Он сказал, что переживёт это время в гетто.

В Тарту держали евреев во временном лагере на улице Парги (который, в свою очередь, подчинялся концлагерю, находившемуся в казармах Куперьянова на улице Кастани) и на площади Няйтузе, где был лагерь заключённых (здесь находились евреи в бараке для смертников). Позже в Тарту расстреляли евреев на линии Ялака в противотанковой канаве. В Пярну евреев держали в «амбаре Бетти». Небольшая часть евреев (в основном женщины) была интернирована в лагерь Харку, где они работали на торфяном болоте. В Государственном архиве нет материалов насчёт лагеря Харку, известно только то, что часть еврейских женщин из лагеря Харку отвезли в Псков и там расстреляли. Почему надо было увозить людей в другие места для того, чтобы их там просто убить? Ответ на этот вопрос очень трудно найти. Можно лишь убедиться, что в абсурдных античеловеческих поступках отсутствует логика.