«Понятие привязанности, механизм «запоминания»».

ГКОУ Специальная (коррекционная ) общеобразовательная школа-интернат №23 для детей - сирот и детей, оставшихся без попечения родителей с ограниченными возможностями здоровья г. Невинномысска.

Выступление на педагогическом совете

на тему:

«Понятие привязанности, механизм «запоминания»».

Учитель-логопед:

Земскова Е.К.

Импринтинг – вам знакомо это слово? Термин «импринтинг» в традиционной психологии употребляется в смысле фиксации определенной информации в памяти.

Специалисты, исследующие психологию и поведение животных -зоопсихологи и этологи – провели массу остроумных опытов, для того чтобы понять отношения матери и детеныша. Многие из этих экспериментов стали просто классическими и как легенды кочуют из книги в книгу, пересказываются на лекциях, входят в научный и даже бытовой фольклор.

Всякий человек имел немало возможностей убедиться в самом факте привязанности маленьких животных, птенцов к своим родителям. Видел, например, утят, плывущих за мамой-уткой, щенят, играющих около мамы-собаки. Но ученых интересовало, что лежит в основе этой привязанности.

Самый простой ответ – зов крови, родная кровь и т.п. Эта гипотеза, однако, опровергается и многочисленными наблюдениями, когда собака выращивает котят, курица – утят, и экспериментами на так называемый импринтинг. В переводе с английского этот термин «импринтинг» значит «отпечаток», «штамп», «запечатление».

Первооткрывателем механизма импринтинга стал австрийский этолог Конрад Лоренц. Открытие Лоренца по существу перевернуло представления о кровных связях, которые якобы лежат в привязанности животных, птиц к своим родителям.

Для понимания сути импринтинга опишу несколько экспериментов. В одном из них только что вылупивших утят подсаживали к чучелу утки, изготовленному из папье-маше. Как только искусственная утка начинала скользить по специально проложенным рельсам и при этом издавать звуки, ничего общего не имевшие со звуками, которыми обычно живая утка зовет своих утят утята – участники эксперимента – устремлялись за ней, как обычной мамой – уткой. Затем был проведен критический опыт. Утят помещали одновременно между двумя матерями – настоящей и искусственной. Первая заходила в воду и подавала характерные призывные звуковые сигналы. Искусственная мать начинала в это же время двигаться по рельсам. Кого же в этой ситуации предпочли утята? Оказывается – искусственная мать, которая только тем выгодно отличалась от настоящей мамы-утки, что первая попалась на глаза утятам и что именно ее образ запечатлелся в нервной системе утят в виде реакции следования.

Связь, возникающая посредством импринтинга, чрезвычайно устойчива во времени – она сохраняется на протяжении всей жизни птиц и животных. В одном из экспериментов группе утят предъявляется движущийся красный, а другой группе – желтый. Затем обе эти группы объединили и воспитали в общей стайке без всяких мам. Когда по истечении значительного периода времени уже взрослым уткам, выросшим из этих утят, вновь предъявили красный и желтый кубики, то стайка мгновенно разделилась на две части, одна из которых пошла за красным, а другая – за желтым.

Возникающая связь с матерью настолько сильна, что ее практически не удается разрушить. Были проведены такие опыты. Утятам вместо мамы посредством импринтинга был поставлен макет утки. Затем каждый раз, когда утята приближались к макету, их били током; в другом варианте этот макет испускал струю воздуха, болезненную и неприятную для утят.

Выяснилось, что сколько бы ни повторялись подобные опыты, птенцы не только не переставали следовать за макетом (что можно было бы ожидать по всем законам выработки условного рефлекса), но привязывались к своей подставной матери еще больше.

Этот факт объясняется по-разному. Считается, что какие-то свойства матери вызывают у детеныша чувство удовольствия, которое способно смягчить или даже устранить отрицательные эмоции. Именно поэтому, испытывая страх, боль, он ищет защиты у матери. Другую интерпретацию подобным фактам дает Дж. Боулби. Он исходит из того, что у большинства детенышей млекопитающих и птиц существует врожденная потребность к прямому контакту со взрослой особью (обычно матерью). Основу этой потребности составляет страх незнакомого и непривычного, заставляющий детенышей стремиться к знакомому объекту, каковым обычно выступает мать. Эта инстинктивная реакция в высшей степени целесообразна для выживания. Сила этой реакции настолько велика, что она проявляется даже тогда, когда угроза исходит от самих родителей (как в случае с «плохой» мамой-уткой, которая пугала утят резкой струей воздуха).

Таким образом, мы видим, что существуют какие-то, возможно, даже врожденные механизмы, которые а сегодняшний день трактуются по-разному, но которые принципиально не дают возможности выработать условный рефлекс на основе связи неприятных переживаний и образа матери.

Приведенные выше эксперименты невольно приходят на ум, когда видишь несчастных детей, страдающих от жестоких матерей, каковыми нередко и бывают женщины, лишенные родительских прав. Детей в семье часто бьют оставляют без еды, на холоде, но все равно они стремятся к таким матерям, в такой дом. Возможно, это происходит именно потому, что дети связывают свои невзгоды с чем угодно, но не с матерью и защиту от жизненных невзгод они также не умеют найти ни в ком другом, кроме как в матери, вопреки всему жизненному опыту.

Мальчик к маме из детдома мчится на часок.

Непутевая кулема ластится:

«Сынок! Выходные завершились,

Денег ни гроша…»

Все гостинцы раскрошились в пальцах малыша-

Он неделю полдник прятал для своей родной.

Нюхал сладости и плакал вместе с тишиной.

Целый год одно и тоже:

«Милый мой, прости…»

Он в прокуренную кожу тычется:

«Молчи! Ну, попробуй полечиться,

Ты ведь мне нужна!

Жизнь должна перемениться раз и навсегда».

Обещая, поклянется, чуть ли не божась,

И уйдет, не обернется, в перегар и грязь…

Куртка с плечика чужого, штопаный носок,

Мальчик к маме из детдома мчится на часок.

Первые несколько дней после родов имеют большое значение. Всё, что происходит в эти дни - особенно в первый день - новорождённый ребёнок принимает как норму. Исходя из этого у мамы обязательно должна быть возможность сразу же после родов положить голенького ребёночка себе на грудь "приголубить" его, дать возможность покормиться из груди первыми каплями молозива. Грудное вскармливание с самого первого дня жизни помогает и матери, и ребёнку сохранить то же ощущение единого целого, которое у них было ещё во время беременности.

Если же малышу, только что появившемуся на свет, дать вместо материнской груди бутылочку с соской, он и это воспримет как норму.

Дело в том, что ощущение своей видовой принадлежности — не врождённо. Оно приобретается в определённый “критический” этап развития по механизму, названному “первичной социализацией” (в отличие от “вторичной социализации”, которая может долго и трудно происходить в более позднем возрасте).

Во время “критического” этапа “первичной социализации” происходит “запечатлевание” взрослых особей своего вида (обычно — своих родителей) — и на этой основе и формируется ощущение своей принадлежности к тому или иному биологическому виду.

Например, песни певчих птиц — это вовсе не их врождённые голоса. Самцы обучаются пению, когда они ещё сидят маленькими птенчиками в гнезде, а папа поёт рядом. Они “запечатлевают” песню, но сами петь будут лишь не скоро — по достижении половой зрелости. (Это относится к самцам. Самочки же петь не будут, но станут реагировать на песни своих сверстников — как на сексуально значимые голоса представителей своего биологического вида).

Если же папа у гнезда не поёт — способность петь у потомства не сформируется, особи станут социально неполноценными, их участие в репродукции (размножении) будет искажено или станет вовсе невозможным.

Или ещё бывает, что самцы выучивают песню чужого биологического вида и пытаются её воспроизводить — в той степени, насколько позволяет их собственный голосовой аппарат.

У человека этап запечатлевания длится с момента рождения до 6-7 месяцев. В это время и в последующие примерно два года психика ребёнка чрезвычайно чувствительна к нарушениям гармоничных отношений с матерью или человеком, её заменяющим. Как было выяснено во многих наблюдениях за развитием детей и в специальных опытах на обезьянах, нарушение этой гармонии (хотя бы длительное отсутствие того взрослого человека, к которому произошёл “импринтинг”, попытки резкой замены такого человека другим воспитателем именно в это время и тому подобное) вызывает труднообратимые или даже необратимые нарушения в психическом развитии ребёнка, сказывающиеся и во взрослом состоянии. Это могут быть психологические трудности в общении с другими людьми, “нелюдимость”, повышенная агрессивность и так далее.

Отношения между матерью и ребёнком в раннем младенчестве - это запечатлевающаяся в ребёнке модель его дальнейших отношений со всей действительностью. Встречая любовь, внимание к своим нуждам, удовлетворение своих естественных потребностей, ребёнок учится воспринимать мир как свой родной дом. Если его любят, он учится этой любви. Если чувствуют его потребности, он чувствует потребности других. Воспринимая уверенность матери, он получает чувство безопасности, а вместе с ним формируется уверенность в себе, в своих возможностях.

Одним из негативных проявлений эффекта импринтинга является отставание в психическом развитии детей лишённых полноценного общения и материнской любви. Это явление широко изучалось в странах Запада в детских сиротских приютах ещё после Первой мировой войны: дети, которых только добросовестно кормят и перепелёнывают, но которые лишены именно индивидуальной эмоциональной теплоты — вырастают в людей асоциальных, не умеющих полноценно говорить, очень часто агрессивных. Тогда возник даже специальный термин, обозначающий этот синдром —

“госпитализм”. Если с младенцем не разговаривать и он не получает возможности наслушаться голоса любимого им человека — он так и не научается полноценно говорить, родной язык ему потом становится как иностранный.

По механизму импринтинга формируются также целые шаблоны социального поведения, свойственного своему полу. Это форма импринтинга получила особое название “идентификации”. Были выявлены особые “критические” этапы для этого процесса. Исследования показали, что ребёнку необходим полноценный контакт со взрослыми одноимённого пола. (Причём мальчикам — с отцом — с трёх лет, а девочкам — с матерью — и до, и после этого срока). Эти взрослые должны быть любимыми и уважаемыми ребёнком людьми, и даже не обязательно, чтобы это были именно родные мать и отец. Ребёнок неосознанно запечатлевает шаблоны поведения — хорошие и дурные. Он не воспроизводит их немедленно, но будет воспроизводить, когда подрастёт. Он будет использовать речевые обороты, эмоциональные реакции, пищевые привычки, будет (или не будет) курить, пьянствовать, он позаимствует непроизвольно профессиональные навыки, формы проведения досуга, отношение к природе, к людям. И лишь где-то около двадцати лет он, может быть, сможет начать эти шаблоны критически переосмысливать.