Необычные сказки

ТУТ, ЗДЕСЬ, ОТКУДА НИ ВОЗЬМИСЬ

Стояла жуткая жара. Тут и Здесь купались в озере. Они резвились вовсю.

Тут нырял и выныривал то там, то здесь. И Здесь не отставал от него. Нырял и выныривал то там, то тут. Здесь, тут, там, здесь, там, здесь, там, тут.

Скоро они совсем запутались и не могли разобраться, кто из них Тут, а кто Здесь. Они вытаращили глаза друг на друга и перестали работать руками и ногами. Они стали тонуть.

"Кто из нас тонет: Тут или Здесь?" - пытались сообразить и тот, и другой.

В это время на берегу появился Откуда Ни Возьмись. Он сразу почувствовал что-то неладное.

- Эй! - крикнул он.- Тут вылезает на берег здесь! - показал он направо.- Здесь вылезает на берег тут! - показал он налево.

Тут и Здесь сразу разобрались, кто есть кто, и благополучно выбрались на берег.

Так Откуда Ни Возьмись спас своих приятелей.

ПРО ЦАРЕВНУ ЛЯГУШКУ

Жила-была лягушка и всем своим братьям и сестрам твердила, что она не просто лягушка, а царевна. Разумеется, ей никто не верил. Даже насмехались над ней, говорили всякие обидные слова: мол, видели мы таких царевен, мол, ха-ха-ха, мол, существо твое зеленое!

Тогда наша лягушка расстроилась очень сильно и ушла на дальнее болото, ждать терпеливо, пока прилетит стрела, пущенная царевичем. Она ждала, ждала,ждала.

Ничего не дождалась и умерла обычной лягушкой.

Но не потому, что на самом деле не была царевной, - как раз была! - а просто потому. что никто в целом свете не догадался вовремя выпустить стрелу в нужном направлении.

Да и то сказать: кто ж нынче стреляет из лука?

ПРО ГЛУПУЮ ДВЕРЬ

Однажды одной Двери надоела ее жизнь. "Ну что такое в самом деле? - думала Дверь и нервно заскрипела.- Работа вредная: все время на сквозняке. Каждый, кому не лень, ногой бьет, уже вся в ссадинах, каждая доска ноет. К тому же никакого творчества! Откройся - закройся, вот тебе и все. И вообще."

Дверь точно не знала, что именно "и вообще", но так всегда бывает: стоит начать жаловаться самому себе на жизнь - на ум приходит масса всяких мыслей, но всегда остается ощущение, что не пришло еще больше.

"И ведь самое обидное, - нервно скрипнула Дверь,- что, в сущности, никто не обращает на меня никакого внимания. Привыкли туда-сюда, и все. Они, наверное, думают, что каждый так может - на сквозняке, без творчества, в ссадинах. Ладно-ладно, я заставлю их обратить внимание на себя".

Как известно, чтобы обратить внимание на себя, надо сделать то, чего от тебя никто не ждет. И Дверь закрылась. Плотно. Крепко. Навсегда.

Сначала все удивились. Стали стучать. Колотить. Потом просить. Все без толку. Что оставалось делать? Пришлось рядом со старой Дверью прорубить новую.

А старую забыли. За ненадобностью. И она превратилась просто в часть стены.

По ночам старая Дверь, теперь уже бывшая, вздыхала и говорила новой:

-Не хочешь дать дуба и стать просто частью стены - работай, пока дают. И не жалуйся!

БОЛЬ И ЖАЛОСТЬ

Боль и Жалость шли по Большой дороге. Одним концом дорога упиралась в горизонт и другим концом упиралась в горизонт. Так что можно сказать, не было у нее ни конца, ни начала.

-Мне плохо,- говорила Боль, - Мне до того плохо, что кажется: никогда не было хорошо. Пожалела бы меня, что ли.

И Жалость жалела Боль. Очень жалостливо.

- Спасибо тебе,- приговаривала Боль.- Но мне все равно так плохо, что кажется: никогда уже не будет хорошо.

И Жалость старалась. Она очень старалась жалеть лучше. И чем больше старалась, тем хуже становилось ей самой. Тем больнее.

- Мне как будто лучше, - впервые в жизни улыбнулась Боль.- Ты не знаешь, почему мне стало лучше? А ты чего сама-то такая невеселая?

-Мне больно,- ответила Жалость.- Жалела я тебя, жалела, и мне самой стало больно.

- Жаль тебя, - вздохнула Боль.

- Больно мне, - вздохнула Жалость.

Так и идут они по Большой дороге: Боль и Жалость, Жалость и Боль. Одним концом дорога упирается в горизонт. И другим концом упирается в горизонт. Так что можно сказать, нет у нее ни конца, ни начала.