Орловская область: бои за Кривцовскую высоту

В начале января 1943 года, когда немецкие войска отходили на рубеж рек Оки и Зуши, Гитлер приказал им «зарыться в землю и защищать каждый квадратный метр территории» и под угрозой расстрела запретил войскам отступать. По его указаниям в тылу появились охранные подразделения, а у линии фронта – заградительные отряды. Историк К. Рейнгард отмечает, что в то время «взятие Орла Красной Армией означало бы безусловный разгром армии Гудериана».

«Здесь раньше вставала земля на дыбы…»

Здесь 75 лет спустя ещё не затянулись раны земли: длинные извилистые нити окопов прерываются глубокими ямами от дзотов и блиндажей. Здесь летом детишкам до сих пор нельзя бегать босиком: на каждом шагу торчат ржаво-рваные осколки мин и снарядов. Почему же тут так много железа и костей? Причиной тому высота, отмеченная на картах как 203,5 и названная теперь народом Кривцовской, как и мемориал, воздвигнутый на ней.

Даже несведущему в тактике человеку при взгляде на карту станет ясно, что эта высота – стратегическая. Огромный безлесный в то время холм омывался с трёх сторон реками Нугрь, Ока и Березуйка. С него, как с мостика огромного «Титаника», просматривалась и, следовательно, простреливалась территория, занятая нашими войсками, на глубину до 40 километров. Она считалась ключом к Болхову, а значит, и к Орлу. Три орловские наступательные операции начинались у подножья Кривцовской высоты с целеустановкой: ликвидировать болховскую группировку врага. Только с третьей попытки, в августе 1943-го, был освобождён Орёл, лишь после того как 29 июля был очищен от врага Болхов.

После декабрьского успешного контрнаступления под Москвой советскому военно-политическому руководству показалось, что немецкие войска находятся на грани полного истощения. Это была в корне неверная оценка ситуации на фронте. 5 января на совещании в Ставке ВГК Сталин потребовал продолжить наступление, причём по всему фронту – от Ленинграда до Ростова.

11 января в ставке Гитлера состоялось совещание, на котором стоял вопрос о состоянии обороны на участке фронта группы армий «Центр». Суть принятого решения была такова: «Наша задача – экстренное подтягивание к фронту людей. Задача фронта – не отдавать ни метра территории. Отход разрешается только в том случае, если опасность становится совершенно очевидной и других путей её преодоления нет».

Ставкой ВГК были оперативно разработаны Ржевско-Вяземская и Орловско-Болховская наступательные операции (8.01.–20.04.1942 г.), направленные на окружение и разгром группы армий «Центр». Для этого привлекались силы Калининского, Западного и Брянского фронтов.

Орловско-Болховская операция была санкционирована командующим Юго-Западного направления маршалом СССР С. К. Тимошенко и спланирована в штабе Брянского фронта. Операция по праву считается фронтовой и преследовала стратегические цели: ликвидацию орловской группировки противника и освобождение Орла. Цикл наступательных операций на Болховском и Мценском направлениях отрабатывался в штабах 3-й и 61-й армий и утверждался командующими Юго-Западного и Западного направлениями: соответственно, Тимошенко и Жуковым. О планах и ходе её проведения ставилась в известность Ставка ВГК.

«Вцепились они в высоту, как в своё…»

Противник для укрепления своей обороны максимально использовал передышку. Как известно, за провал операции «Тайфун» был отстранён от командования Гудериан. 2-ю танковую армию возглавил более молодой и энергичный генерал-полковник фон Шмидт. Он убедил верховное командование в том, что болховскую группировку необходимо усилить. К 25-й моторизованой дивизии, державшей оборону на Кривцовской высоте, подошли свежие силы: 17-я танковая, 167-я пехотная дивизии и одна охранная бригада.

За полтора месяца, используя сапёрные части и труд оккупированного населения, немцы зарылись «по уши» в землю. Система обороны с множеством опорных узлов была глубоко эшелонированной, с тремя рубежами сопротивления. Первый проходил сразу же по берегу реки Оки, второй – перед взлобьем и третий – самый прочный – вокруг населённых пунктов Чегодаево, Фетищево, Кривцово, Фатнево, Хмелевая.

Местность на участке прорыва оказалась явно неблагоприятной для наступления наших частей и соединений: подходы к исходному рубежу и сам он лишены леса, к тому же командные высоты западного берега Оки давали возможность противнику просматривать и простреливать боевые порядки частей армии почти на всю глубину.

Войскам 3-ей армии предстояло преодолеть водный рубеж Оки, а в глубине обороны немцев – реки Березуйки с обрывистыми берегами и глубокими оврагами, что в значительной степени затрудняло и снижало эффективность применения танков. Из-за снежных заносов и глубокого снежного покрова движение вне дорог стало невозможным, пополнение войск боевой техникой, боеприпасами, продовольствием и фуражом затруднялось.

Основные боевые действия развернулись вдоль дорог и вокруг населённых пунктов. Противник перекрыл дороги заграждениями, а деревни и сёла, расположенные на узких дорогах, превратил в укреплённые опорные пункты.

Около трёх месяцев наши войска наступали в лоб на эту высоту. А результат – никакой. После короткой передышки 31 марта немцы перешли в наступление и отбросили за Оку, то есть на исходные позиции, наши истлевшие дивизии. А ведь они ещё и пополнялись в ходе боев. Над телами почти десяти тысяч ребят вьюга отпела панихиду. Около 40 тысяч раненых пополнили и без того забитые до отказа госпитали.

«Противник был отброшен от Москвы, потерпел поражение, – пишет в своей книге «Солдатский долг» командующий 16-й армией К. К. Рокоссовский. – Но он ещё не потерял обороноспособности, сумел в конце концов закрепиться и продолжал перебрасывать свежие войска с запада, где военные силы гитлеровской Германии не были связаны действиями наших союзников. Не лучше ли, думалось мне, использовать выигранную передышку и перейти к обороне, чтобы накопить силы и средства для мощного наступления? По данным нашего штаба, противник значительно превосходил нас. Парадокс: сильнейший обороняется, а более слабый наступает, причём по пояс в снегу.

Всё это, с подсчётами и выводами, было изложено в обстоятельном докладе и представлено командующему фронтом (Г. К. Жукову).

Ответ был короткий: «Выполняйте приказ!»

Оставалось одно – думать, как решить задачу».

К слову сказать, дважды Герой Советского Союза Маршал СССР К. К. Рокоссовский был одним из очень немногих военачальников, которые всегда думали на войне и ценили человеческие жизни. А вот как и что получалось там, где воевали, не думая, а только выполняя приказы, мы и посмотрим на примере боёв за Кривцовскую высоту. Предоставим слово участникам тех кровавых событий.

«Где мёртвые спасали живых»

Киселёв Валерий Павлович в своей рукописной книге «До Победы: хроника боевого пути 137-й Бобруйской ордена Суворова 2-й степени стрелковой дивизии» приводит десятки собранных им воспоминаний участников сражения, битвы за Кривцовскую высоту.

«16 февраля наша 137-я стрелковая дивизия получила приказ о наступлении.

После короткой артподготовки вслед за танками поднялась и наша пехота. Танки не смогли преодолеть крутой обледеневший берег реки. От меткого огня артиллерии врага запылали несколько машин. Батальоны были прижаты к земле, и наступление остановилось. Ещё несколько дней одна за другой предпринимались атаки наших частей в направлении Кривцово. Но деревню так и не удалось освободить. За четверо суток беспрерывных боёв дивизия потеряла более одной тысячи человек убитыми и ранеными. Был убит командир 771-го полка майор М. И. Гогичайшвили, сменивший его полковник Смирнов был убит через сутки. Тяжело ранен был командир 409-ого полка майор Тарасов. В те дни смерть собирала обильную жатву…».

Шапошников А. В., начальник штаба 771-ого стрелкового полка 137-й стрелковой дивизии:

«Каждую ночь дивизия получала маршевое пополнение, оно немедленно вводилось в бой и сгорало в бесчисленных и бессмысленных атаках…

Подготовим атаку, поднимемся, пройдём немного – немцы нам по носу. Сильнейший пулемётный огонь, местность открытая, и всё пристреляно до метра. Часа через два снова начинаем атаку после жиденькой артподготовки, снова отобьют. И так несколько дней подряд. И ночью, и днём. Люди лежали в снегу сутками, а сверху приказ, ещё приказ – наступать, наступать. Приехал к нам в полк командир дивизии Гришин. С ним командир соседней, 6-ой гвардейской Черокманов. Смотрят с НП в бинокли: «Почему у вас люди не атакуют, почему лежат?» – «А они не встанут, товарищ полковник. Они убитые…».

Кузнецов П. И., капитан, командир миномётного батальона

Кузнецов П. И., капитан, командир миномётного батальона:

«После недельного упорного боя за Фетищево, под давлением 339-го пехотного полка немцев, который пополнился свежими силами, мы отошли на левый берег Березуйки. Здесь завязли в позиционных боях. Февраль и март донимал нас жуткими морозами. А тут ещё ветер. Он всегда там гулял по долине Оки. Прибрежная земля закаменела. Сапёрная лопатка отскакивала от неё со звоном и искрами. Мы у немца – как на ладони. Чуть пошевелишься – и получай в «награду» или пулемётную очередь, или миномётно-артиллерийский залп. А жить хочется, и укрыться, и согреться от леденящего ветра. Что делать?

Придумали. Ночами стали собирать трупы. Складывали из них сарайчики. Укрывали сверху плащ-палатками, шинелями, и всё засыпало снегом. Помню, у одного покойника была откинута рука. На неё ставили светильник. Так жили и воевали целый месяц на поле боя, где мёртвые спасали живых».

Источник: Щекотихин Е. Орловская область: бои за Кривцовскую высоту. Орловский вестник. № 08 (1212), 15/03/2017. – С. 10.