Приемная семья глазами ребенка

Надя стояла перед входом в подъезд трехэтажного дома и вертела в руках ключи, её приёмная семья жила в частном доме и о домофонах девушка имела смутное представление, знала, что они есть и всё. А тогда, когда много лет назад Надя жила здесь, домофонов еще не было. Сейчас была середина рабочего дня, она надеялась, что из подъезда выйдет какая-нибудь бабушка и поможет ей войти. Она смутно помнила своих соседей, ведь с того печального дня когда она вышла из этого подъезда в последний раз, прошло почти 10 лет.

– Девушка, вы что тут крутитесь, вы к кому пришли?

– Домой, – растерянно сказала Надя и показала подошедший к ней женщине ключи.

– Домой? Наденька, неужели это ты? Боже мой, как время летит, настоящая невеста, это что же, тебе уже 18 лет?

Надя, не ожидавшая, что та так отреагирует на её слово, с удивлением глядела на незнакомую женщину.

– Да, вчера исполнилось.

– А я Анна Сергеевна, ты меня не помнишь?

Надя улыбнулась, вспомнив соседку:

– Да, помню, вы меня конфетами угощали, каждый раз разными, а я фантики от них собирала.

– Пойдём ко мне сначала, я тебе всё о твоей квартире расскажу. – Жила она напротив Надиной квартиры. Накрыв стол к чаю, соседка начала рассказывать:

– На нее ведь столько желающих было! Но твоя, я не знаю как её и назвать,–

– Антонина Владимировна.

– Вот-вот, она такую бучу подняла против твоей многочисленной родни, пытающейся наложить на неё лапу.

– Но я кроме бабушки никого не помню.

– Эх, дитё ты ещё, Наденька, на деньги то все кидаются, а вот помочь мало кто возьмётся. Но вот эта твоя Антонина – молодец, наняла адвоката, суд был, но все страждущие получить твою квартиру остались с носом. Бойкая женщина, дай Бог ей здоровья.

Надя удивлённо слушала соседку, ведь её приёмные родители никогда не рассказывали ей о том, что сейчас она услышала от соседки. Она, честно сказать всегда думала, вернее ее пытались убедить сначала в детдоме, потом бабушка, в том, что они взяли ее к себе из-за денег. Антонине Владимировне платили что-то типа зарплаты, она в школе работала, да ещё эти деньги получала, да ещё муж зарабатывал. Наде казалось, что они богатые, потому что они никогда при детях не говорили о деньгах, и только недавно она поняла, что они жили от зарплаты до зарплаты.

Анна Сергеевна продолжала:

– И квартиру она содержала хорошо, абы кого не пускала, а все людей серьезных, приличных. И ремонт сделала перед твоим совершеннолетием, когда жильцы съехали. Они сами его делали, только сантехников нанимали трубы сменить. Ну а у тебя планы какие? Поступать будешь? Ведь у тебя же льготы. Буду конечно, я учусь неплохо только с математикой не очень дружу, на четверку, а по остальным пятёрки.

– И по иностранному?

– А по нему в первую очередь, я переводчиком хочу быть, английский–испанский, два языка сами уже сейчас учим, вместе с сыном Антонины Владимировны.

– Ой, Надюшка, как тебе повезло, попала ты хорошим людям, интеллигентным, не то что твои родственники. С бабкой ты виделась?

– Иногда, еще в детдоме, она приходила, брала меня и вела куда-нибудь гулять. Чаще всего в парк, мы с ней сидели на лавочке, часа два а то и меньше, говорила, в основном, она. Я молчала.

– Почему?

– Мне не о чем было с ней разговаривать. А она только и говорила, что все её обижают, и ни разу не поинтересовалась, как живу я.

Надя смутилась, вспомнив, как она однажды тоже пожаловалась на Антонину Владимировну, а бабушка пропустила это мимо ушей, считая, что только её проблемы подлежат обсуждению.

– А подарки она тебе дарила? К праздникам, ко дню рождения?

– Нет, никогда.

Знаешь, девочка, я бы на твоём месте поменяла квартиру, чтобы твои родственники не знали, где ты живёшь. Ты молодая, глупая, облапошат они тебя, как пить дать облапошат. Да ладно о них, скажи мне, ты прямо сейчас и останешься здесь?

– Нет, как поступлю в университет, сюда сразу и перееду, так Антонина Владимировна сказала. Пойдемте со мной, Анна Сергеевна, посмотрим на мою квартиру.

Надя открыла дверь ключом и распахнула её, в двухкомнатной квартире было чистенько, но неуютно, может потому что не было нигде личных вещей, даже комнатных тапочек. Они прошли по квартире, а потом сели за стол. И Надя, вытащив из сумочки ручку и блокнотик, глядя по сторонам, набросала тут же целый список необходимых вещей, которые надо бы купить в первую очередь: постельное бельё, полотенца, тапочки для себя и гостей, красивую посуду для кухни, кастрюли и сковородки, ещё нужна была стиральная машина и новый холодильник. Старая бытовая техника ещё чудом держалась, как говорил недавно Вячеслав Андреевич.

– А деньги у тебя есть?

– Да, Антонина Владимировна сделала мне карту года три назад.

– Это хорошо, только ты родственникам ничего не говори, особенно бабушке, хитрая она больно.

Соседка ушла, а она села на стул возле окна на кухне и стала смотреть на улицу.

– Невысоко, второй этаж, две комнаты. Ах, какая я счастливая, – думала Надя.

Но услужливая память вдруг резко вернула её в прошлое, она, как и тогда, услышала, как громко захлопнулась подъездная, напоминая события далекого прошлого, это было десять лет назад, она вернулась из школы и увидела заплаканную бабушку, которая, пряча глаза, что-то искала в ящике с документами, и, причитая, громко говорила:

– Ох, сиротинушка ты моя, что же мы теперь делать будем с тобой?

А потом Анна Сергеевна взяла Надю за руку и повела ее к себе домой, она и рассказала девочке, что в машину, в которой ехали её родители, врезался камаз, и они погибли сразу. До похорон Надя была у тёти Ани, в квартиру даже не заходила, там хозяйничали бабушка и мамин брат. Папа у Нади был сиротой, его оплакивала только маленькая дочка. Уже после похорон Надя узнала, что её бабушка и дядя, у которого была жена и двое детей, отказались от неё.

И она попала в детский дом. Первое время она плакала, потом привыкла, никто из родственников её не навещал, приходила только тётя Аня. Она и произнесла ту самую загадочную фразу, сообщив девочке, что “их квартиру опечатали”. Надя долго не могла понять, что это означает. И лишь год спустя, когда была годовщина со дня смерти родителей, тетя Аня смогла договориться с директором, и тот отпустил Надю с ней. В этот день Надя узнал ещё одно слово, которое впоследствии всегда вызывало у неё слёзы – поминки.

– Наденька, сегодня я решила помянуть твоих родителей, у нас в подъезде все любили и уважали их, правда придется все сделать у меня, вашу квартиру открывать нельзя, да и слава Богу, иначе бы твои родственники из неё уже всё вынесли бы.

– Почему?– спросила тогда Надя.

И соседка рассказала, что они ещё в день похорон молча загрузили в машину вещи из вашей квартиры, и увезли куда-то. Надя, хоть и была мала еще, но поняла, что бабушка и дядя украли у них вещи. А потом в квартире Анны Сергеевны они вдвоем разложили по пакетикам конфеты и печенье и разнесли вдвоем по соседям. В одной из квартир Надя увидела учительницу из их школы, Надя знала, что она учит старшеклассников, она, всё то время, что они находились в квартире, внимательно смотрела на неё и, вздыхая, гладила её по голове. Раздав все, они сходили в это день и на кладбище, а вечером, вернувшись в детдом, Надя поинтересовалась у воспитателей приходил ли кто-нибудь к ней сегодня. И услышала только короткое слово “нет”.

– Бабушка, наверное, забыла, – успокоила её воспитательница решив, что девочка ей поверит. А что она могла еще сказать?

Но Надя всё поняла, ведь ей уже было почти 10 лет, и она знала, что такое деньги, знала, что их надо зарабатывать. И поняла, что тетя Аня истратила свои деньги, чтобы раздать соседям кулечки.

А на следующий день ее вызвали к директору, там она увидела учительницу, ту, которую она встретила в одной из квартир.

– Познакомься, Наденька, это Антонина Владимировна, она хочет взять тебя в свою семью, ты до 18 лет будешь жить у них, думаю что для тебя это будет самым хорошим вариантом, так как твои родственники за год так и не захотели взять тебя под свою опеку.

Наде хотелось заплакать, но сдержалась, ей было стыдно, что бабушка и дядя от неё отказались. Но она подумала, что после того, как она узнала, что они вывезли часть вещей из ее квартиры, то и ее отношение к бабушке изменилось.

Уже через месяц она стала жить в семье Рубцовых. Еще в детском доме воспитательница объяснила ей, что она не будет дочкой в этой семье, потому что за неё Антонина Владимировна будет получать деньги.

– А кем же я буду?

–Золушкой, – почему-то ответила воспитательнице и засмеялась.

Надя вспомнила сказку про Золушку, но правда ту её часть, где Золушка примеряет туфельку. Она была еще мала, чтобы понять, что имела в виду воспитательница, а уж тон, которым это было сказано, ей и вовсе было не понять. Она все эти годы задавала себе вопрос:

– А почему именно её взяла Антонина Владимировна в качестве своей воспитанницы, ведь там ещё были девочки были приблизительно ее возраста.

Но слова воспитательницы о деньгах ей запомнились.

Она звала своих приемных родителей по имени-отчеству – Антонина Владимировна и Вячеслав Андреевич, с их сыном Данилом, её ровесником, она сразу нашла общий язык, особенно тогда, когда у них появился предмет “иностранный язык “и оба они решили, что обязательно выучат английский язык так, чтобы можно было разговаривать на нём, как на русском. А вот его младшая сестра Оля ревновала её к родителям, и всё время жаловалась, что Надя ее обижает. Порой Данька не выдерживал и сдавал её родителям, и те наказывали девочку. Но острые углы со временем разгладились, и Надя перестала думать о том, что за то, что они ее кормят и воспитывают, Рубцовы получают и деньги.