Александр Кушнер. «Во дни сомнений…»

Прочитайте стихотворение Александра Кушнера. Попробуйте определить в нём то, что на нашем школьном языке называют «позицией автора». На каком этапе стихотворения она становится ясна? Как вообще здесь развивается мысль? Почему авто­ру понадобилось значительную часть строк заклю­чить в скобки? Как «показать» их при чтении вслух?

Во дни сомнений (Я не понимал,

Каких ещё сомнений?) В дни раздумий

(Каких раздумий? Вставочка в пенал

Укладывалась вроде древних мумий,

Хотя ещё не кончился урок).

Ты мне один – опора и порука.

(Или подмога? Кто бы мне помог?

Стихотворенье в прозе, что за мука!

Как это можно выучить? Во дни?)

Во дни сомнений, тягостных раздумий

(Каких? Зачем? В таинственной тени

Тонула школа, в сумерках и шуме) –

Зато теперь понятно мне, каких.

Про чёрный день стихи, на крайний случай.

Язык и есть Россия. (Для других

Она в другом.) Свободный и могучий.

1983

Это стихотворение, как часто бывает у Кушнера, построено на игре-диалоге с классическим тек­стом – в данном случае со стихотворением в прозе И. С. Тургенева. Тургеневский текст (слегка искажён­ный) постоянно перебивается заключёнными в скобки вставками – и никак не может добраться до финала хотя бы первого предложения. Создаёт­ся впечатление, что перед нами два голоса: учите­ля, который несколько пафосно и тяжеловесно чи­тает на уроке Тургенева, и его маленького ученика (четвероклассника? пятиклассника?), внутри себя комментирующего услышанное. Эти голоса никак не складываются в диалог: учитель не может по­нять, что взрослый текст не доходит до сознания ребёнка, что существует серьёзный разрыв между тем, что интересно ученику, и тем, что ему предпи­сано изучать программой. Со своей стороны и школьник не протестует вслух (его мысли остают­ся в скобках, за кадром): задано учить наизусть эту труднопроизносимую бессмыслицу – значит, буду учить. Взрослым разве можно объяснить, что «вставочка в пенал» важнее их непонятных сти­хотворений в прозе?

Этот разрыв зафиксирован так зримо, что пона­чалу может показаться: поэт против навязывания чтения не по возрасту. (Скажем в дополнение: эта проблема хорошо известна и нам, ежедневно стал­кивающимся с необходимостью выходить к учени­кам с книгами, не для них написанными, и Александру Кушнеру, более десяти лет проработавшему учителем русского языка и литературы.) Стихи прошли мимо сознания ученика, оттолкнули его от себя. Чудо по­эзии осталось ему неведомым. Так зачем же их было вставлять в программу?

Однако финал стихотворения опровергает такой первоначальный вывод. Тире и слово «зато» мысль переворачивают. Слово берёт повзрослевший уче­ник, доросший до бессмысленно заученных когда-то стихов и высказанных в них мыслей позже. Для него оказалось важным, что поэтическое слово бы­ло в нём посеяно (даже без первоначальной надеж­ды на какую бы то ни было всхожесть семян), пото­му что впоследствии оно проросло, созрело, оказа­лось созвучным его собственным настроениям – и очень нужным этому бывшему ученику.

Конечно, так произойдёт не со всяким поэтиче­ским словом и не с каждым учеником, но надежда на это чудо остаётся.

Источник: Волков С. Задание со звёздочкой* // Литература. 2008. – № 23. – С. 48.