Внеклассное мероприятие посвященное 105 летию М.В. Келдыша

Как М.В. Келдыш разбирался в сути научных разногласий.

Он всегда стремился докопаться до истины — или самостоятельно, или с помощью тех, дотошности которых он доверял. Вспоминаются следующие случаи.

Примерно в 1959-1960 г. к нему в кабинет пришел академик В.Г. Фесенков и пожаловался: "Ваш сотрудник Егоров оскорбил меня в печати, якобы найдя в доказательстве моей теоремы ошибку". М.В. Келдыш пообещал ему разобраться, и в тот же день секретарь Л.Ф. Калякина вызвала меня к нему. Он подробно ознакомился с формулировкой теоремы В.Г. Фесенкова, выяснил, какая ошибка вкралась в доказательство и как я ее исправил. Он не ругал и не хвалил, а спокойно сказал: "Ладно, идите". Отпустил меня с миром.

Потом был случай с искажением телеметрических данных, передаваемых со спутника. Обработкой (расшифровкой) этих данных у нас в институте занималась группа Г.Н. Злотина. Анализ результатов этой обработки не удовлетворил кого-то из пользователей данными (не помню, кого именно), и М.В. Келдышу поступила жалоба на работу группы Г.Н. Злотина. Мстислав Всеволодович поручил мне разобраться, в чем дело. Мне пришлось привлечь посредников — связистов, и было установлено, что данные портились от искажений в линиях связи и от недостаточно точной привязки к Системе единого времени. Претензии к группе Г.Н. Злотина отпали.

Первые лунники выводились на траекторию полета к Луне не с промежуточной орбиты ИСЗ, как все более поздние автоматические лунные и межпланетные КА, а с непрерывным активным участком, начинавшимся на поверхности Земли. Возможные "окна" для такого выведения были узки и редки — составляли лишь сутки-двое в каждом месяце. При этом внутри стартовых суток время старта необходимо было выдерживать с точностью до нескольких секунд. Эти стартовые ограничения были непривычны для всех (таких ограничений не было при запусках спутников) и очень неудобны для стартовых служб: если почему-либо не успевали подготовиться к запуску в назначенную дату, приходилось запуск переносить.