Жизнь замечательных людей. Савва Морозов.

Савва Морозов

Годы жизни:

15 февраля 1862 — 26 мая 1905

Савва Морозов был одним из самых богатых людей Российской империи. Потомственный предприниматель и меценат всё свое время посвящал семейному делу — его предприятие считалось одной из самых прибыльных компаний страны. Морозов был меценатом, которого знала вся Россия: он строил для рабочих больницы и дома, ввел на своих фабриках декретный отпуск, финансировал большевиков и добивался сокращения рабочего дня для тех, кто трудится на производствах. Савва Морозов финансировал строительство и развитие Московского художественного театра: помощь имя мецената и его портрет даже выгравировали на значке к 10-летию МХТ вместе с изображениями основателей театра Константина Станиславского и Владимира Немировича-Данченко.

Детство в купеческой семье

Династия Морозовых происходила из старообрядческого рода купцов и предпринимателей. Дед будущего мецената в 1821 году выкупился из крепостной зависимости и создал собственную ткацкую фабрику. Его преемником стал младший сын Тимофей. Он руководил Московской биржей, а позже открыл Никольскую хлопчатобумажную мануфактуру. В 1846 году Тимофей Морозов женился на наследнице купеческого рода Солдатёнковых — Марие Симоновой. Имея равную долю в предприятиях мужа, она много помогала бедным: финансировала строительство церквей, больниц и приютов.

У Тимофея и Марии Морозовых было десять детей, четверо из которых не дожили и до трех лет. Зимой 1862 года в городе Зуево (сегодня Орехово-Зуево) родился сын Савва. Несмотря на достаток, всех детей воспитывали в строгости, не разрешали выходить за пределы усадьбы. Отец часто был занят делами, а мать больше всего времени проводила с самым младшим сыном, Сергеем.

С детства у Саввы Морозова был упрямый характер, за что его иногда называли Бизоном. Подруга детства Мария Крестовникова вспоминала: «Савва, годом меня старше, был невысок ростом, но коренасто сложенный. Прекрасные волнистые русые волосы и необыкновенно приятный рот с полными губами и белыми ровными зубами, а главное, необыкновенно прямая, добрая и милая улыбка по временам делала его очень красивым. Он… всегда всё первый знал и предугадывал и прекрасно, как мы это называли, вел политику с родителями».

Благодаря своему упорству он быстро схватывал учебный материал, который давали домашние учителя. Особенно преподаватели отмечали его способности к точным наукам. В 14 лет он пошел в Московскую мужскую гимназию №4. Морозов был круглым отличником по математике и физике. После занятий любил играть в карты. Позже он вспоминал: «В гимназии я научился курить и не веровать в бога».

«От мануфактуры к фабрике»: начинающий предприниматель

После окончания гимназии в 1881 году, Савва Морозов поступил на физико-математический факультет Императорского Московского университета. На естественном отделении он изучал химию, на занятиях разрабатывал красители. В свободное время ходил на лекции по философии, истории и политэкономии.

Изучать химию Морозов продолжил в английском Кембридже, где собирал материалы для своего исследования. После университета посещал фабрику в Манчестере, чтобы познакомиться с местной текстильной промышленностью — после учебы ему предстояло возглавить семейное дело. Его отец жестко руководил рабочими Никольской мануфактуры, штрафовал даже за малейшую ошибку или отставание от нормы. Из-за суровых условий в 1885 году здесь устроили первую в России рабочую стачку, известную как «морозовская». Младший же Морозов собирался стать демократичным руководителем и уделять больше внимания социальным вопросам.

В 1887 году Савва Морозов вернулся из Англии, защитил диссертацию и сразу же приступил к делам отца. В 25 лет он стал управляющим Товариществом Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко» и Трехгорным пивоваренным товариществом. На фабрике начались радикальные преобразования. Прежде всего, Морозов отменил штрафы, построил для работников дома и больницу, заказал из Англии новейшее оборудование. Работницы начали получать декретный отпуск, а способные сотрудники — учиться техническим специальностям. Никольская мануфактура быстро стала самым прибыльным текстильным предприятием в стране, ее продукция занимала призовые места на выставках и ярмарках.

На строительстве МХТ

Как и все члены семьи, Савва Морозов занимался меценатством. На интересные, по его мнению, предприятия Морозов не жалел никаких денег. Мать говорила о нем: «Горяч Саввушка!. Увлечется каким-либо новшеством, с ненадежными людьми свяжется, не дай Бог».

В 1898 году новым детищем Морозова стал Московский художественный театр. Труппе требовалось новое помещение и режиссеры Константин Станиславский и Владимир Немирович-Данченко приглашали к участию богатых купцов. Морозов сразу согласился помочь.

«Морозов финансировал театр и взял на себя всю хозяйственную часть. Он вникал во все подробности дела и отдавал ему все свое свободное время. Будучи в душе артистом, он, естественно, чувствовал потребность принять активное участие в художественной стороне. С этой целью он просил доверить ему заведование электрическим освещением сцены»

Константин Станиславский, «Моя жизнь в искусстве»

Савва Морозов даже переехал на все лето на стройку в Камергерском переулке и жил в небольшой комнатушке возле конторы. Когда домашние уехали за город, он превратил собственную ванную в лабораторию, где создавал краску для электрических ламп, которые давали бы подходящий свет для сцены. Также купец сам продумывал внутреннее оформление театра. Он советовался с Немировичем-Данченко: «Белое с серебром изящнее, чем с золотом, не правда ли? Золото кричит… В театре должны быть спокойные краски, чтоб ничто не отвлекало зрителей от сцены».

Строительство закончили в рекордные сроки, всего за несколько месяцев. Константин Станиславский вспоминал: «Савва Тимофеевич Морозов не отставал от нас. Мы любовались, глядя, как он, солидный, немолодой человек, лазил по лестнице, вешая драпировки, картины, или носил мебель, вещи и расстилал ковры. С трогательным увлечением он отдавался этой работе…». После открытия театра Морозов продолжал его финансировать. Он хотел, чтобы МХТ был общедоступным, а цены на билеты оставались низкими. За помощь театру имя мецената Саввы Морозова и его портрет выгравировали на значке к 10-летию МХТ вместе с изображениями Станиславского и Немировича-Данченко.

Либеральные идеи «даровитого русского дельца»

К концу 1890-х годов имя Саввы Морозова было хорошо известно в России. Он возглавлял Нижегородскую ярмарку, входил в Совет торговли и мануфактур и Общества по содействию развитию легкой промышленности. Имя промышленника чаще стало появляться в московской прессе.

«С.Т. Морозов — тип московского крупного дельца. Небольшой, коренастый, плотно скроенный, подвижный, без суетливости, с быстро бегающими и постоянно точно смеющимися глазами, то «рубаха–парень», способный даже на шалость, то осторожный, деловитый коммерсант–политик «себе на уме», который линию свою твердо знает и из нормы не выйдет — ни боже мой!. Образованный, энергичный, решительный, с большим запасом той чисто русской смекалки, которой щеголяют почти все даровитые русские дельцы»

Из публикации московского журналиста Николая Ракшанина

В это же время Савва Морозов особенно много помогал социал-демократам: финансировал газеты, нелегально провозил типографские шрифты через границу, в своем доме скрывал от властей революционера Николая Баумана.

«Савва внимательно следил за работой Ленина, читал его статьи и однажды забавно сказал о нем: — Все его писания можно озаглавить: «Курс политического мордобоя» или «Философия и техника драки». Не знаешь — в шахматы играет он? — Не знаю. — Мыслит, как шахматист. В путанице социальных отношений разбирается так легко, как будто сам и создал ее»

Из книги «Савва Морозов» Максима Горького

Некоторые современники считали, что это общение подпитывало и то, что всю жизнь Морозов провел в старообрядческой среде со строгими распорядками, устоявшимися укладами, аскетичным образом жизни. Прозаик Марк Алданов писал: «Ему чрезвычайно опротивели люди вообще, а люди его круга в особенности». Однако Савва Морозов не стал революционером сам, а вскоре и вовсе перестал поддерживать тайное оппозиционное течение.

Борьба за права рабочих

22 января 1905 года в Петербурге разогнали митингующих, которые требовали у императора подписать Петицию о рабочих нуждах. Этот день вошел в историю как Кровавое воскресенье. После него Савва Морозов написал докладную записку «О причинах забастовочного движения. Требования введения демократических свобод», в которой высказал свое мнение по поводу стачек в стране. Он отстаивал права рабочих на свободу слова, печати, образования и неприкосновенности личности и считал, что не нужно привлекать полицию на любые мирные забастовки.

«Лишь при других условиях государственной жизни, при гарантиях личности, при уважении власти к законам, при свободе союзов различных групп населения, связанных общим интересом, законное желание рабочих улучшить свое положение может вылиться в спокойные законные формы борьбы, которые могут только содействовать расцвету промышленности, как это наблюдается в Европе и Америке…»

Из доклада Саввы Морозова «О причинах забастовочного движения…»

В феврале на Никольской мануфактуре началась забастовка. Рабочие требовали восьмичасового рабочего дня и повышения зарплаты. Сам Морозов не мог принимать решения, потому что по документам предприятие принадлежало матери. Она договариваться с рабочими не хотела. Инициативу Саввы Морозова, изложенную в докладе, не поддержало и правление мануфактуры. В середине марта 1905 года на рабочем совещании письмо купца уничтожили.

В это же время от предпринимателя ушла Мария Андреева. Морозов стал замкнутым, почти нигде не появлялся, не хотел никого видеть. Мать и жена обратились к врачам, которые заключили, что у него: «тяжелое общее нервное расстройство, выражавшееся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и прочее».

Весной 1905 года вместе с женой Морозов уехал на лечение во Францию. Супруги остановились в «Ройял-отеле» в Каннах. Днем 26 мая он остался один в номере. Позже рядом с его телом обнаружили пистолет и записку: «В смерти моей прошу никого не винить». Савве Морозову было 43 года.

«Человеческая природа не выносит двух равносильных противоположных страстей. Купец не смеет увлекаться. Он должен быть верен своей стихии, стихии выдержки и расчета. Измена неминуемо поведет к трагическому конфликту… А Савва Морозов мог страстно увлекаться. До влюбленности. Не женщиной — это у него роли не играло, а личностью, идеей, общественностью… На революционное движение он… давал значительные суммы. Когда же в 1905 году разразилась первая революция и потом резкая реакция, — что-то произошло в его психике, и он застрелился»

Владимир Немирович-Данченко

Тело Морозова перевезли в Москву и похоронили на старообрядческом Рогожском кладбище. В городе еще долго ходили слухи, что гроб был пустым, а сам Савва Морозов живет в российской глубинке. Источник: Культура.РФ