Языковая политика преподавания иностранного языка
Силенко Ксения Николаевна
учитель английского языка
МОУ Школа № 80 города Донецка, ДНР
Данная статья о некоторых взглядах на мир языковой политики показывают, что образовательная языковая политика и ее анализ имеют огромное значение для человека, для жизнеспособности группы, национальной идентичности и международных отношений. Они также показывают как языковая политика взаимосвязана с принятием политических решений. Внутренняя сложность языковой политики, как на практике, так и в теории, все чаще рассматривается в книгах и журналах. Языковая политика требует междисциплинарного подхода. Заботы педагогов и специалистов по языкам должны опираться на идеи политологии, международного права и экономики. Даже в рамках образовательных языковых исследований существует тенденция к чрезмерной специализации. Например, книги по языковой политике (например, Ricento, 2006; Spolsky, 2004) как правило, игнорируют переводоведение - продуктивную область деятельности, связанную с языковыми технологиями, глобализацией (Cronin, 2003) и конъюнктурой (Baker, 2006). Статья освещает исторический контекстуализм и концептуальный кларификацию, и опираться на примеры текущих проблем языковой политики на глобальном, региональном, и национальном уровнях.
Ключевые слова: политический, политикокультурный, языки, лингвистический, монолингвальный, многоязычие, мир
Введение.
Иностранные языки традиционно изучались привилегированными слоями населения в силу социального престижа, который они олицетворяли и обеспечивали, будь то канонические тексты арабского, латинского или санскрита, или более современные языки, имеющие международное значение, латыни, санскрита или более поздних международных языков. Российская аристократия была грамотна и хорошо говорила по-французски, но часто не владела русским языком, который был языком, в русском языке, языке масс. Можно утверждать, что в африканских и азиатских бывших колониях английский язык сейчас может функционировать примерно так же, как французский в России XIX века. Главное отличие заключается в том, что класс пользователей английского языка во всем мире теперь связан с неолиберальной экономической системой ("новый имперский", Harvey, 2005) и идеологическими системами, формами сознания, потребления и роста, которые культурно потребления и роста, которые пропагандирует культурная глобализация. Таким образом, проникновение современного английского языка гораздо глубже, чем проникновение латыни, французского и других доминирующих языков в прежние времена (см. выше Ганди, Тагор и Моханти выше). Кроме того, он сам по себе имеет большое экономическое значение (см. Киннок выше), хотя есть риск, если человек не знает других языков (см. Фонд выше). Английский язык занимает центральное место в корпоративной глобализации, возглавляемой экономическими, политическими и военными силами "англоязычных" стран.
Инкорпорация и кооптация местных элит происходит по той же схеме, по которой привилегированные слои населения в колониях изучали язык захватчика. Так уже было в римской Англии (Тацит, [97 г. н. э.] 1948 г.). В европеизированных колониях поселенцев (Северная и Южная Америка, Австралазия, Южная Африка) образовательная политика разрабатывалась. Часто миссионерскими обществами, после или до военного подавления. Хотя в некоторых районах США в начале XIX века проводилась двуязычная образовательная политика, "на протяжении XIX и большей части XX вв, федеральная политика в области образования индейцев была практически нетерпимой к языковым и культурным различиям". Во внешних колониях Британской империи (таких как Малайзия или Западная Африка) изучение колониального языка имело первостепенное значение для местной элиты и посредников, как и во французских и португальских колониях, и осталось важным наследием в постколониальную эпоху. В Финляндии, где 70 процентов населения, в основном финно-язычные, не были представлены в парламенте в российскую эпоху (1807-917), первое использование финского языка в парламенте (в 1894 году представителем дворянства) было названо "невероятно варварским" и "незаконным". Язык парламента был не русский, а шведский, язык бывшей колониальной (1155-1809), и все финны должны были знать его. Лингвисязыковая иерархизация (лингвистика) и геноцид были нормой в колониях поселенцев, а также активно проводились монолингвально ориентированными государствами в других странах где угодно.
В двадцатом веке изучение "современного", "живого" или "иностранного" языка постепенно смещалось от преимущественно литературной направленности к более инструментальным целям. Однако факультеты английского языка в бывших колониях, как правило, сохраняют литературу в качестве основного предмета (об Индии см. Joshi, 1994; о Шри-Ланке 1999), подражая факультетам английского языка как родного в основных англоязычных странах. Многие факультеты "иностранных" языков похожи друг на друга. Так, например Ассоциация современного языка США (www.mla.org) объединяет изучение многих языков, но ее "отделы" и "дискуссионные группы" в подавляющем большинстве случаев занимаются литературой. Эта лингвистическая и образовательная имперская направленность тесно связана с корпоративной глобализацией. В отличие от этого, права человека, особенно экономические и социальные права человека, особенно экономические и социальные, служат, по словам юриста по правам человека Катарины Томашевски (1996, с. 104), выступают в качестве корректора "свободного" рынка, а не дают рыночным силам свободу действий. Томашевски утверждает, что "цель международного права прав человека заключается в том, чтобы отменить закон спроса и предложения и снять ценники с людей и с предметов первой необходимости. для их выживания" (1996, с. 104). К ним относятся и основные языковые права человека в сфере образования. Таким образом, все преподавание второго и обучение иностранным языкам, способствующее субтрактивному распространению "больших" языков, нарушает основные права человека.
В языке нет скользкого или поверхностного восприятия языка особенно в политике. В английском языке есть два лексических элемента политическая и поликультурная, в то время как во многих языках используют один термин для обозначения обоих (датский politik, французский politique и т. д.). Это приводит к размыванию различий между двумя понятиями. Если пользователь английского как второго языка ссылается на "языковую политику" какого-либо учреждения, то имеется в виду подразумевается действующая языковая политика. Языковая политика" часто указывает на политическую борьбу, в которой языковая идентичность и языковые права могут быть и являются спорными, поляризующими факторами. Языковая политика может быть определена как относящаяся ко все меры, явные и неявные, которые оказывают влияние на языковую экологию в данном контексте, включая права носителей того или иного языка, и использование языков для выполнения определенных функций. Таким образом, это более широкий термин, чем языковое планирование.
Языковая политика относится к политической сфере и ее дискурсы, то, что делают или говорят политики, продвижение или подавление языка, а также борьба за права или признание того или иного языка. В современном мире невозможно представить себе языковое разнообразие, состоящее более или менее монолингвальных групп, живущих в изоляции от всех остальных. Скорее всего, так никогда и не было. Даже группы с очень высокой степенью самодостаточности и незначительным риском экологических катастроф, таких как засуха, вели торговлю друг с другом, и многие в группе знали соседний язык (языки). Многие, если не большинство носителей малочисленных языков обязательно становятся многоязычными во взрослом возрасте. Некоторая степень индивидуального многоязычия является для них необходимым условием для участия в жизни общества в целом. Сегодня мало кто решительно выступает против индивидуального многоязычия, если оно достигнуто, в то время как многие пытаются предотвратить детям достичь высокого уровня дву- или многоязычия, например, путем лишая их возможности получать образование на родном языке. Напротив, многие выступают напротив, многие выступают против многоязычия в обществе и, особенно, против любых языковых прав человека для коренных народов и меньшинств, которые позволили бы им сохранить свои языки и воспроизводить себя как меньшинство и воспроизводить себя в качестве меньшинств.
Выводы.
Язык мира, отчасти за счет чрезмерного подчеркивания его полезности и отчасти за счет инвизибилизации других языков (их неупоминания или принижая их значение). Как ни парадоксально, английский язык также может быть инвизибилен, когда он представлен как самоочевидная норма по умолчанию, как, например, в рекламе Корпуса мира, где один из FAQ (часто задаваемых вопросов) для кандидатов из США гласил: "Нужно ли вам знать язык?". Ответ был "Нет". Английский, очевидно, не рассматривался как "язык". Почему необходимо языковое разнообразие? Ниже приводится краткий перечень причин, которые были представлены различными исследователями:
- для многих людей языки являются основными культурными ценностями, играющими центральную роль в их самоидентификации
- творчество предшествует инновациям, за которыми следуют инвестиции. Творчество может быть одним из результатов аддитивного обучения и многоязычия.
- креативность и новые идеи являются главным достоянием (культурным капиталом) в обществе знаний и необходимое условие для того, чтобы человечество могло адаптироваться к изменениям и находить решения для катастроф нашего собственного производства.
- чем более лингвистически и культурно разнообразнее мир, тем больше в нем новых идей и творческого потенциала разного рода.
- тем больше новых идей и творческих способностей. Высокий уровень многоязычия может повысить креативность;
- мономоноязычие и гомогенизация убивают его. Английского языка недостаточно. "Хороший" английский очень скоро станет таким же, как грамотность в прошлом или компьютерные навыки сегодня: работодатели считают его само собой разумеющимся и необходимым или компьютерным навыкам сегодня: работодатели считают его само собой разумеющимся и необходимым, но не достаточным для получения хорошей работы. Теории спроса и предложения предсказывают, что когда многие люди владеют тем, что раньше было дефицитным товаром (почти родным английским), цена снижается (почти родной английский).
- Ценность "идеального" английского как материального стимула существенно снижается, когда большая доля населения страны, региона или всего мира хорошо владеет английским языком.
- Языковое разнообразие и биоразнообразие находятся в корреляционной и, вероятно, также причинно-следственные связи. Знания о том, как сохранить биоразнообразие, закодированы в малых языках, потому что именно их носители живут в биологически (и лингвистически) наиболее разнообразных районах мира. Убивая эти языки (или позволяя им умереть), мы уничтожаем многие из предпосылок для поддержания биоразнообразия.
Использованная литература
Бейкер, К. (2001). Рецензия на книгу Тове Скутнабб-Кангас "Лингвистический геноцид в образовании - или
Мировое разнообразие и права человека? Журнал социолингвистики 5, 2, 279-83.
Бейкер, М. (2006). Перевод и конъюнктура: A narrative account. Лондон: Routledge.
Блок, Д. (1997). Издательские модели и макдональдизация. Информационный бюллетень IATEFL (апрель/май), 12-15.
Чоденсон, Р. (2003). Геолингвистика, геополитика, геостратегия: Случай с французским языком.
J. Maurais и M. A. Morris (eds.), Languages in a globalising world (pp. 291-7). Кембридж: Cambridge University Press.
Корбаллис, М. К. (2002). Из рук в рот: The origins of language. Принстон/Оксфорд:
Кронин, М. (2003). Перевод и глобализация. Лондон: Routledge.
Дендринос, Б. и Мицикопулу, Б. (ред.) (2004). Политика языкового плюрализма и преподавание языков в Европе.
9 143
4 985 
