Детское сочинение

Письмо в прошлое

Ветер памяти даты нижет.

Жизнь — она не сулит наград,

Оттого нам больней и ближе

Ощущенье земных утрат.

Э. Полябин

Дорогой Яков Ильич!

Стоя в зале школьного музея, снова и снова перечитываю Ваше письмо: «...Очень хотелось, дети, чтобы посмотрели наше авиашоу. Такого показа авиатехники и мастерства в групповом пилотаже я еще не видел...» Не видел? А ведь Вам многое удалось познать: авиация стала делом всей вашей жизни.

О самолетах Вы стали мечтать еще девятиклассником. По ночам не спалось: как рассказать родителям о своем выборе? «Летчик не профессия, - говорил отец. - Чем семью будешь кормить?» А потом рукой махнул: «Делай как знаешь!»

Что чувствовали Вы, выпускник средней образовательной школы № 12 города Славянска, когда в 1940 году пешком отправились в Ворошиловград? Не тосковали ли о родном доме, где всегда тепло и светло и пахнет свежевыпеченным хлебом. Какие испытания ждали вас впереди? Ранние подъемы, неудачное приземление на парашюте, вылеты, вылеты...

21 июня 1941 года вы, Яков Ильич, уже выпускник военной авиационной школы пилотов. Из-под новенькой формы выглядывает белоснежный воротничок, взгляд умных глаз устремлен вдаль — таким запечатлел Вас, совсем еще юного, фотограф. На следующий день юность уступит место зрелости...Первый бой запомнится на всю жизнь. Немцы издевались над Вами, новичком, стараясь вселить страх, ужас перед фашистами. «Дополз на брюхе», - говорили Вы, - но(и гордость в голосе) за всю войну ни одного ранения!

В 1943 году вы, летчик корректировочно-разведывательной и штурмовой авиации, участвуете в Орловской стратегической наступательной операции «Кутузов». Боевой путь Вашей 16 Воздушной Армии проходил через Фатеж (а это всего 45 километров от моего родного Курска!) Именно здесь у вас впервые вспыхнет огонь любви. Вы, мужественный и сильный, она, юная и хрупкая, через всю жизнь (более 60 лет в браке!) пронесете светлое чувство.

А затем вас ждут битва за Днепр, Белорусская, Висло-Одерская, Берлинская наступательные операции. Вы сфотографируете более 700 квадратных километров тактической зоны обороны противника, выполните 24 успешных боевых вылета на разведку войск и боевой техники...Но однажды совершите «страшный» проступок. Отправляясь на задание, заметите вражеский самолет. Немец «нагло» пролетит мимо. Стиснете зубы и продолжите свой полет. Возвращаясь «домой», снова его увидите. Вам 20 лет. Вы русский офицер. Нельзя допустить, чтобы безнаказанно в нашем небе летали фашисты! Разворачиваете свой самолет на 180 градусов, в глазах темнеет - «Хенкель» сбит! За сбитый самолет — 150 рублей и выговор — нарушен приказ (нельзя себя обнаруживать).

Война закончится для Вас в Берлине. На стене Рейхстага распишется Борейко Яков Ильич, гвардии капитан, кавалер семи боевых орденов Красного Знамени. Но не закончится Ваша служба в авиации: Гроссейнхайн, Михайловка. Москва, Одесса, Дамаск и снова Москва. На всех освоенных типах боевых самолетов Вы три с половиной месяца находились в воздухе и могли бы облететь земной шар по экватору тридцать один раз.

Вы всегда стремились во всем быть лучшим: с отличием окончили Военно-воздушную академию, служили на руководящих и штабных должностях, участвовали в юбилейном параде Победы в 2005 году на Красной площади, руководили ветеранской организацией и клубом «Авиатор» (поселка Монино), написали замечательную книгу «700 дней войны». Но самое главное - для нас, школьников, вы были светлым человеком, с которым хотелось общаться в короткие минуты встреч, и в длинных посланиях: «Сегодня получили письмо, - сообщаете Вы, - и, не откладывая ни единой минуты, сели читать. Прочитали и очутились в Курске...» А мы вспоминали поездку в Монино, посещение музея ВВС под открытым небом...Небо было Вашим вторым домом...

В небесах ты служил отчизне

И ушел — в небесах пропал!

Дорогой Яков Ильич! В нашем школьном музее хранятся Ваши личные вещи, письма, фотографии. Мы изучаем боевой путь 16 Воздушной Армии по составленному Вами альбому, в день Вашего рождения, 14 декабря, лекторы рассказывают о Вашей военной биографии. И нам верится: Вы рядом, тихо и скромно наблюдаете за нами — и боль чуть-чуть отступает...