Эпоха географических открытий

Христофор Колумб

Первая экспедиция Колумба

Для западноевропейцев в результате турецких завоеваний становилось все труднее пользоваться старыми, восточными комбинированными сухопутными и морскими путями к «Индии». Поисками южных морских путей занималась тогда только Португалия. Для прочих атлантических стран к концу XV века оставался открытым только путь на запад через неведомый океан. Таковы были общие предпосылки заокеанской экспансии западноевропейских стран. То обстоятельство, что именно Испания первая выслала в 1492 г. на запад маленькую флотилию Христофора Колумба, объясняется условиями. Которые сложились в этой стране к концу XV века. Колумбу предоставили два корабля. Экипаж был набран из жителей Палоса и ряда других портовых городов. Колумб снарядил третье судно - собрать средства ему помогли Мартин Пинсон и его братья. Команда флотилии состояла из 90 человек. Несомненно также, что состав экипажа флотилии был подобран только с целью завязать торговые отношения с нехристианской страной, а не для завоевания большой страны; не исключалась возможность «приобретения» отдельных островов. Король и королева стремились наладить торговую связь с «Индиями» - именно это и стало основной целью первой экспедиции.

Переход через Атлантический океан

и открытие Багамских островов

3 августа 1492 г. Колумб вывел корабли из гавани Палоса. У Канарских о-вов обнаружилось, что «Пинта» дала течь. Из-за ее ре­монта только в сентябре 1492 г. флотилия отошла от о. Гомеры. Первые три дня был почти полный штиль. Затем попутный ветер повлек корабли на запад, и так быстро, что моряки вскоре потеряли из вида о. Йерро. 16 сентября «начали замечать множество пучков зеленой травы, и, "как можно было судить по ее виду, трава эта лишь недавно оторвана от земли». Однако флотилия три недели продвигалась на запад через это стран­ное водное пространство, где иногда было «столько травы, что, каза­лось, все море кишело ею». Так было открыто Саргассово море.

В начале октября матросы и офицеры все настойчивее требовали переменить курс: до этого Колумб неуклонно стремился прямо на запад. 11 октября все свидетельствовало о близос­ти земли. Сильное возбуждение охватило моряков. В 2 ч пополуночи 12 октября 1492 г. Родриго Триана, матрос «Пинты», вдали увидел землю. Утром открылась земля: «Этот остров очень большой и очень ровный, и здесь много зеленых деревьев и воды, а посередине расположено очень большое озеро. Гор же никаких нет». 33 дня длился первый переход через Атлантический океан в субтропичес­кой зоне от Гомеры к этому острову. (На острове Колумбу подарили «сухие листья, которые особенно ценились жителями»: первое указание на табак. Индейцы называли свой остров Гуанахани, адмирал дал ему христианское имя — Сан-Сальвадор («Святой спаситель»), которое закрепилось за одним из Багамских о-вов, лежащим на 24°'с. ш. и 74° 30' з. д.,—ныне о. Уотлинг. Испанцы на лодках за два дня обследовали западное и север­ное побережье о. Гуанахани и обнаружили несколько се­лений. Вдали виднелись другие острова, и Колумб убедился, что открыл архипелаг. Чтобы найти до­рогу к южным землям, где «родится золото», Колумб при­казал захватить шесть индей­цев. Пользуясь их указаниями, он постепенно продвигался на юг. Острова к юго-западу от Гуанахани Колумб назвал Сан-та-Мария-де-Консепсьон (Рам­ки) и Фернандина (Лонг-Ай­ленд). .Но испанцы не нашли на острове и признаков месторож­дений золота. Две недели флотилия двигалась среди Багамских о-вов. Колумб видел много растений со странными цветами и плода­ми, но среди них не было знакомых ему. В записи от 15—16 октяб­ря он восторженно описывает природу архипелага. Последний из Багамских о-вов, где 20 октября высадились испанцы, был назван Изабеллой (Крукед-Айленд).

Открытие северных берегов Кубы и Гаити и возвращение в Испанию

От индейцев моряки услышали о южном острове Куба, который, по их словам, очень велик и ведет большую торговлю.

28 октября Колумб «вступил в устье... очень красивой реки» (бухта Бариэй на северо-востоке Кубы, 76° з. д.). По жестам жителей Колумб понял, что эту зем­лю нельзя обойти на судне да­же за 20 дней. Тогда он ре­шил, что находится у одного из полуостровов Восточной Азии. На следу­ющий день испанцы продвину­лись на 60 км к северо-западу вдоль берега Кубы. Корабли снова нуждались в ремонте, дальнейшее плавание на загшд казалось бесцельным: Колумб думал, что достиг самой бедной части Китая, зато к востоку должна была лежать богатейшая Япо­ния, и он повернул обратно. Испанцы бросили якорь в соседней с Бариэй бухтой Хибара, где простояли 12 дней. Во время стоянки адмирал узнал об о. Бабеке, где люди «собирают золото прямо по побережью», и 13 ноября двинулся на восток на поиски. 20 ноября скрылась «Пинта», Колумб, подозревая измену, предполагал, что Мартин Пинсон хотел лично для себя открыть этот остров. Еще две недели оставшиеся два судна шли на восток и достигли восточ­ной оконечности Кубы (мыс Майей)¹. 5 декабря адмирал после не­которых колебаний двинулся на юго-юго-восток, пересек Наветрен­ный пролив и 6 декабря подошел к земле, о которой уже собрал сведения от кубинцев, как о богатом большом о. Бохио. Это был о. Гаити; Колумб назвал его Эсианьола. Продвигаясь вдоль се­верного берега Гаити, он по пу­ти открыл о. Тортуга («Че­репаха»). У жителей Эспаньолы моряки видели тонкие зо­лотые пластинки и небольшие слитки. Среди них усиливалась «золотая лихорадка». 25 декабря из-за небреж­ности вахтенного моряка «Сай­та Мария» села на рифы. _тНа маленькой «Нинье» весь экипаж разместиться не мог* и Колумб решил часть людей оставить на острове — первая попытка европейцев обосноваться в Центральной Америке. 39 испанцев добровольно остались на Эспаньоле: жизнь там казалась им привольной, и они надеялись найти много золота. Колумб приказал из обломков ко­рабля построить форт, названный Навидад (Рождество), воору­жил его пушками с «Санта-Марии» и снабдил припасами на год.

4 января 1493 г. адмирал вышел в море и через два дня встре­тил у северного берега Эспаньолы «Пинту». 16 января «Нинья» и «Пинта» вышли в открытый океан. Первые четыре не­дели плавания прошли благополучно, но 12 февраля поднялась бу­ря, а в ночь на 14 февраля «Нинья» потеряла из виду «Пинту». С восходом солнца ветер усилился и волнение на море стало еще более грозным. Никто не думал,' что удастся избежать неминуемой гибели. На рассвете 15 февраля, когда ветер немного стих, моряки увидели землю, и Колумб правильно определил, что находится у Азорских о-вов. Через три дня «Нинье» удалось подойти к одному из островов — Санта-Марии.

24 февраля, оставив Азорские о-ва, «Нинья» снова попала в бу­рю, пригнавшую корабль к португальскому берегу недалеко от Лиссабона. 15 марта 1493 г. адмирал привел «Нинью» в Палое, в тот же день туда прибыла «Пинта». Колумб привез в Испанию весть об открытых им на западе землях, немного, золота, несколь­ко невиданных еще в Европе островитян, которых стали называть индейцами.

Вторая экспедиция Колумба

Фердинанд и Изабелла подтвердили все права и преимущества, обещанные генуэзцу в 1492 г. В инструкции от 29 мая 1493 г. дон Кристоваль Колон величается адмиралом, вице-королем и правителем открытых островов и материка. Не­медленно снарядили новую флотилию из 17 судов, в том числе три больших корабля; на самом крупном (200 т), «Мария-Галанте», Колумб поднял адмиральский флаг. С Колумбом отправилась искать счастья в новых местах небольшая группа придворных и около 200 идальго, оставшихся без дела после окончания войны с арабами, десятки чиновников, шесть монахов и попов. По различным источникам, на кораблях находилось 1,5—2,5 тыс. человек. 25 сентября 1493 г. вторая экспе­диция Колумба вышла из Кадиса. На Канарских о-вах взяли сахар­ный тростник и, по примеру португальцев, огромных собак, специ­ально приученных к охоте за людьми.

Открытие Малых Антильских островов

и Пуэрто-Рико

От Канарских о-вов Колумб взял курс на юго-запад: жители Эспаньолы указывали, что к юго-востоку от них есть «земли карибов, пожирателей людей», и «острова безмужних жен­щин», где много золота. Путь кораблей пролегал приблизительно на 10° южнее, чем во время первого плавания3 ноября показал­ся гористый, покрытый лесом остров. Открытие произошло в вос­кресенье (по-испански «доминика»), и Колумб так его и назвал. Удобной гавани там не оказалось, и адмирал повернул на север, где заметил малый низменный остров (Мари-Галант), на который и высадился. Недалеко были видны другие острова. 4 ноября Колумб направился к наибольшему из них, названному Гваделупой. От Гваделупы Колумб двинулся на северо-запад, открывая один остров за другим: 11 ноября — Монтсеррат, Антигуа (испанцы там не высаживались) и Невис, где суда стали на якорь; 12 ноября — Сант-Киттс, Сант-Эстатиус и Саба, а 13 ноября - Санта-Крус (на западе), где видны были возделанные поля. В надежде добыть здесь проводника к другим островам и Эспаньоле Колумб выслал па следующий день к прибрежному селению бот с вооруженными людьми, которые захватили несколько женщин и мальчиков (плен­ников карибов), но на обратном пути бот столкнулся с карибским челном. Утром 15 ноября на севере открылась «земля, состоящая из сорока, а то и более островков, гористая и в большей своей час­ти бесплодная». Колумб назвал этот архипелаг «Островами Один­надцати тысяч дев». С этого времени они и называются Виргински­ми¹. За три дня малые суда флотилии обошли северные острова архипелага, а большие суда — южные. Они соединились у о. Вьекес, к западу от которого открылась большая земля. Индейцы, взятые на Гваделупе, заявили, что они родом оттуда, что это Борикен, который часто подвергается набегам карибов. Весь день (19 нояб­ря) двигалась флотилия вдоль гористого южного берега «очень красивого и, как кажется, очень плодородного острова». Испанцы высадились на западном берегу у 18° 17' с. ш., где видели много людей, но они разбежались. Колумб назвал его Сан-Хуан-Баутиста (с XVI в. Пуэрто-Рико — «Богатая гавань»).

Открытие Ямайки и южного берега Кубы

| Оставив сильный гарнизон в Изабелле под начальством млад­шего брата Диего, адмирал 24 апреля 1494 г. повел три небольших корабля на запад «открывать материковую землю Индий». Обог­нув мыс Майей, он двинулся вдоль юго-восточного побережья Кубы и 1 мая обнаружил узкий и глубокий залив, названный им Пуэрто-Гранде (современная бухта Гуантанамо). Далее к западу берег становился все гористее. Это была Сьерра-Маэстра с пиком Туркино (1974 м), самой высокой вершиной Кубы. Здесь он повернул на юг: по указаниям индейцев, «неподалеку [на юге] лежит остров Ямайка, где есть много золота...» (писал Б. Лас Касас). Этот остров показался 5 мая. Колумб назвал его Сантьяго.

Адмирал прошел вдоль северного берега Ямайки до 78° з. д. На острове не было «ни золота, ни иных металлов, хотя во всех про­чих отношениях он казался раем», и Колумб 14 мая вернулся к Кубе, к мысу Крус. 27 мая суда прошли западную оконечность болотистого п-ова Сапата, а 3 июня испанцы высади­лись на заболоченный северный берег залива Батабано (у 82°30' з. д.).

К западу (у 84° з. д.) море сильно обмелело, и Колумб решил возвращаться: суда давали течь, матросы роптали, провизия была на исходе. Под присягой почти от каждого члена экипажа 12 июня 1494 г. он получил показания, что Куба — часть континента и, сле­довательно, дальше плыть бесполезно: острова такой длины существовать-де не могло. В действительности же адмирал находился почти в 100 км от мыса Сан-Антонио, западной оконечности о. Куба. Общая длина открытого им южного кубинского побережья «оставила около 1700 км.

Во второй экспедиции, как, впрочем, и в первой, Колумб . казал себя выдающимся мореходом и флотоводцем: впервые в тории мореплавания крупное соединение разнотипных судов потерь пересекло Атлантику и прошло через лабиринт Малых Антильских о-вов, изобилующий мелями и рифами, не имея даже намека на карту.

Третья и четвертая экспедиции.

Третье плавание Колумба состоялось в 1498-1500 гг. на шести судах. Он отплыл из г. Сан-Лукар. На о-ве Эспаньола Колумба ожидал тяжелый удар. Вероломные правители Испании, опасаясь, что Колумб может стать правителем открытых им земель, послали за ним корабль с приказом его арестовать. Колумба заковали в кандалы и привезли в Испанию. Почти два года потратил Колумб чтобы доказать свою невиновность. В 1502 году он вновь пустился в свое плавание на запад. На этот раз Колумб посетил многие открытые им острова, пересек от южного берега Кубы Карибское море и дошел до берега Южной Америки. Из четвертого плавания Колумб возвратился в 1504 году, слава его померкла. В 1506 году Колумб умер в одном из маленьких монастырей.

Америго Веспуччи

Америго Веспуччи родился 9 марта 1454 г. во Флоренции в семье нотариуса. Он поступил на службу в родном городке к флорентийским банкирам Медичи и мирно жил почти до 40-летнего возраста. В 1492 г. Америго, вероятно, по распоряже­нию Медичи перебрался в Севилью, где жил до 1499 г., и на средства, полученные через него, Охеда организовал в этом году экспедицию к Жемчужному берегу. Несомненно, что Веспуччи плавал в 1499—1500 гг. под начальством Охеды. Не позднее 1501 г. он перешел на службу в.Португалию и до 1502 г. плавал на порту­гальских кораблях у берегов Нового Света. Затем снова переехал в Испанию и в 1503 г. был принят в кастильское подданство «за услуги, которые он оказал и еще окажет кастильской короне». В 1508 г. он был назначен на только что учрежденную должность главного пилота Кастилии¹ и занимал ее до смерти (22 февраля 1512 г.). Веспуччи не был начальником ни одной экспедиции или хотя бы капитаном какого-либо испанского или португальского корабля. «Первое» плавание Веспуччи

О «первом» плавании Веспуччи сообщал, что он отплыл в мае 1197 г. из Кадиса. Флотилия (четыре корабля) достигла Канар-1КПХ о-вов, где простояла 8 дней. Через 27—37 дней (по разным вариантам) открылась земля примерно в 4,5 тыс. км к западу-юго-западу от Канарских о-вов. Веспуччи указал и координаты земли, соответствующей берегу Центральной Америки у залива Гондурас, шли, он умел правильно определять долготу. Однако это совершен­ии невероятно: в единственном случае, когда его можно проверить, он ошибается на 19°!

На новооткрытой земле Веспуччи видел «город над водой, по­пито Венеции». Испанцы захватили после боя несколько человек и отплыли в страну, расположенную у 23° с. ш. Покинув ее, испанцы направились на северо-запад, затем прошли вдоль извилистого берега 4—5 тыс. км, часто высаживались на сушу и выменивали безделушки на золото,

пока в июле 1498 г. не достигли «самой лучшей гавани в мире». В Испанию экспеди­ция вернулась в октябре 1498 г. с 222 рабами, проданными в Кадисе. Открыл почти все побережье Мексиканского залива до Флориды включительно. Вряд ли большая экспедиция, открыв­шая на западе Атлантики несколько тысяч километров береговой линии, могла пройти в Испании совершенно незамеченной. Все­го вероятнее, что экспедиции 1497—1498 гг., описанной Веспуччи как его «первое» плавание, не было.

«Второе» плавание Веспуччи

Как мы отмечали в главе 5, в конце июня 1499 г. в районе бухты Ояпок (у 51° з. д.) два корабля Веспуччи отделились от Охеды и бросили якорь невдалеке от берега.

Веспуччи двинулся на юго-восток: он считал, что находится у берегов Азии, и хотел достичь ее самого юго-восточного пункта. 2 июля, т. е. раньше В. Пинсона, испанцы обнаружили две огромные реки одна шириной около 30 км текла с запада (Амазонка), другая с юга (Пара). Вода в океане в 45 км от побережья была пресной. Веспуччи вновь оставил корабли и с 20 спутниками, захватив на четыре дня провизии, на лодках вошел в одну из рек и поднялся почти на 100 км против течения. После двухдневного плавания испанцы вернулись на корабли и 24 июля двинулись на восток-юго-восток, но из-за сильного встречного течения не смогли пройти более 250 км. Так было обнаружено Гвианское течение, ветвь Южного Пассатного, имеющего скорость более 3 км в час. Веспуччи считал, что находится у 6° ю. ш., но скорее всего он достиг бухты Туриасу, у 1°30' ю. ш. и 45° з. д., или Бухты Сан-Маркус, у 2° ю. ш. и 44° з. д., открыв около 1200 км Северо-восточного побережья Южной Америки. Выбравшись из Гвианского течения, он направился к северу, а затем к северо-западу и произвел высадку на о. Тринидад во главе небольшого отряда, причем широту острова он определил точно — 10° с.ш. С Охедой он соединился восточнее мысом Кодера: описывая плавание за этим мысом, Веспуччи говорит уже о четырех кораблях.

Совместное плавание продолжалось до 1 сентября: у мыса Ла-Вела экспедиция, видимо, разделилась — Охеда отправился к Эспаньоле, а Веспуччи, вероятно, продолжал обследование побережья к юго-западу. За две недели он достиг пункта, который на карте Ла Косы носит имя Св. Евфимии (16 сентября). Иными словами, Веспуччи проследил более 300 км береговой линии, примерно до 74°30^/ з. д., и уже оттуда повернул на север. В Испанию оба вернулись в июне 1500 г.

«Третье» плавание Веспуччи

Мировую славу Веспуччи доставило его «третье» плавание, когда он в глазах современников «открыл Новый Свет». Америго участвовал тогда (в 1501 — 1502 гг.) в португальской экспедиции на трех ко­раблях. Ее начальником был Гонсалу Куэлью. Америго же исполнял в ней, вероятно, должность астронома. Экспедиция более пяти месяцев плавала у берегов Бразилии. 15 февраля 1502 г. корабли дошли якобы до 32° ю. ш.. Тут португальские офицеры единогласно поручили Веспуччи руко­водство всей экспедицией. Тогда он оставил побережье и пересек океан в юго-восточном направлении. Корабли, по определению Веспуччи, достигли 52° ю. ш. Во время четырех­дневной бури показалась какая-то земля. Португальцы прошли вдоль ее берега около 100 км, но не смогли высадиться из-за тумана и метели. Наступила зима, и моряки повернули на север, а через 33 дня достигли Сьерра-Леоне. Там один обветшалый корабль был сожжен, два других вернулись на родину в сентябре 1502 г.

Итак, помимо участия в новых открытиях берегов Бразилии, Веспуччи приписывал себе руководство первым плаванием в антарк­тических водах. К сожалению, об этом известно только из писем самого Веспуччи, вызывающих большие сомнения.

Кортес

Морской поход Кортеса

10 февраля 1519 г. девять кораблей Кортеса к «золотой стране» повел Антон Аламинос. На о. Косумель, где был храм, почитаемый народом майя, Кортес выступил в роли апостола христианства. По его приказу языческие идолы были разбиты вдребезги, капище
превращено в христианский храм. Первая схватка с индейцами произошла на южном берегу залива Кампече, в стране Табаско. От Табаско флотилия прошла до о. Сан-Хуан-де-Улуа. 21 апреля испанцы высадились на берег материка и, чтобы обеспечить свой тыл, построили г. Веракрус. Крест, позорный столб, виселица — вот три ору­дия освоения конкистадорами новых стран.

Первый поход в город Теночтитлан (Мехико)

Монтесума, верховный вождь ацтеков, пытался подкупить испан­цев и, чтобы они отказались от похода на его столицу. Наконец он согласился впустить испанцев и Теночтитлан. Испанцы разместились в огромном здании. Обшаривая помещение, нашли замурованную дверь. Кортес приказал вскрыть ее и обнаружил потайное помещение с богатейшим кладом из драгоценных камней и золота. Но испанцы видели, что они заперты и окружены врагами в огромном городе, и решили захватить самого Моитесуму как заложника. Известие из Веракруса о нападении отряда па испанцев дало Кортесу повод для решительных действий. С пятью офицерами он явился во дворец Монтесумы и убедил его перейти на жительство в помещение, где находился испанский отряд. Затем Кортес потребовал выдачи ацтекских военачальников, участвовавших в сражении с гарнизоном Веракруса, и сжег их на костре. Монтесуму же для острастки он временно заключил в оковы. От имени Монтесумы Кортес стал с этого времени самовольно распоряжаться во всей стране. Он заставил вождей ацтеков присягнуть испанскому королю, а затем потребовал от них, как от вассалов, уплаты дани золотом. Клад Монтесумы был так велик, что на его просмотр ушло три дня. Все золото, включая художественные из­делия, было перелито в слитки, нагроможденные в три крупные ку­чи. После раздела добычи, при котором он получил львиную долю, пай солдат оказался «столь мизерен, что многие его даже не брали, и тогда... их доля шла в карман к Кортесу!..»

Тревога завоевателей усилилась, когда до них дошла весть о при­бытии в Веракрус эскадры Панфило Нарваэса (18 кораблей и около 1500 человек), посланной Веласкесом с целью захватить «жи­выми или мертвыми» Кортеса и его солдат. Перед лицом общей опасности утихла рознь, вызванная разделом добычи. Кортес оста­вил в Мехико менее надежных людей, поручив им охрану Монте-сумы, и выступил в Веракрус.

В это время почти вся Мексика восстала (1520 г.). Испанские укрепления были разрушены или сожжены, а столичный гарнизон осажден ацтеками. Испанцев выручили тласкальцы, боявшиеся мести ацтеков. Они дали завоевателям возможность оправиться от разгрома, выделили им и помощь несколько тысяч воинов. Опираясь на них, Кортес совершил карательные экспедиции против индейцев, нападавших на испанцев во время отступления. В то же время Кортес пере­хватывал у берегов Мексики одиночные корабли с солдатами, ору­жием, припасами и лошадьми, которые Велаекес посылал в помощь экспедиции Нарваэса: на Кубе еще ничего не знали о его судьбе.

Пополнив отряд людьми и снаряжением, Кортес с 10 тыс. со­юзных индейцев в 1521 г. начал новое, планомерное наступление на Теночтитлан. Он запретил окрестным племенам посылать часть урожая в виде дани в Мехико и оказывал им помощь, когда отряды ацтеков приходили за данью. Он разрешил тласкальцам грабить ацтекские селения и предоставлял им часть добычи, чтобы слава о его «спра­ведливости» разнеслась по всей стране. Словом, этот бесчестный, но талантливый человек в минуту величайшей опасности оказался «настоящим человеком на настоящем месте».

Мексика была покорена. Победители захватили все сокровища, собранные ацтеками в городах, и заставили коренное население работать во вновь организованных испанских поместьях. Часть была обращена в рабство, но и остальные закрепощенные индейцы фактически стали рабы.

После падения Мехико Кортес разослал отряды во все стороны, чтобы расширить границы Новой Испании. Сам он отправился на северо-восток и окончательно завоевал страну ацтеков – бассейн Пануко, построил крепость и оставил сильный гарнизон.

Открытие тихоокеанской полосы Мексики и Гватемалы

На юго-восток от Мехико Кортес отправил отряд Гонсало С доваля. Тот открыл горную область Оахака, населенную сап­ками, и достиг Южного моря (Тихого океана) западнее залива Теуантепек. Приморскую низменность он легко покорил, но сапотеки упорно сопротивлялись. . Отряды конкистадоров Кристоваля Олида и Хуана Алъварес-Чико продвинулись на запад и юго-запад от Ме­хико и также достигли Тихо­океанского побережья в облас­тях Мичоакан и Колима. За ресколько месяцев было от­крыто южное побережье Новой Испании на протяжении около 100 км(между 96 и 104° з. д.). Теуантенекский перешеек открыл в декабре 1523 — январе 1524 г. Педро Алъварадо. Этот «солнечный» конкистадор опустошил всю область и захватил громадную добычу. Он начал там постройку крепости и распределил землю между солдатами, а затем, выкачав от индейцев все золото, бросил на произвол судьбы и не­достроенную крепость и колонистов, и те разбежались по Мексике. После покорения Теуантепек Альварадо по поручению Кортеса в конце января 1524 г. выступил в поход на юго-восток, в горные страны Чьяпас (теперь штат) и Гватемалу, на поиски морского прохода из Мексиканского залива в Южное море. В результате он открыл и формально подчинил испанской короне об­ласть Чьяпас, расположенную в бассейне рек-сестер Грихальва и Усумасинта, и самую высокую горную страну Центральной Аме­рики — Южную Гватемалу. В письме Кортесу он сообщил, что обнаружил хребет с двумя действующими вулканами, причем описал извержение одного из них; он отметил также, что никто не пьет воду из рек, протекающих близ этих огнедышащих гор. 25 июля 1524 г. Альварадо основал город «Сантьяго де... Гватемала» (ныне Гватемала, столица одно­именного государства). После всех этих походов к концу 1524 г. испанцам стало известно Тихоокеанское побережье Цен­тральной Америки на протяжении около 4000 км. И морского про­хода они, конечно, не нашли.

Гондурасский поход Кортеса

В 1523 г, Кортес сделал еще одну попытку отыскать проход со стороны Карибского моря и обследовать для этого наименее из­вестный гондурасский берег. Кортес выступил из Мехико в октябре 1524 г. с отрядом из 250 ве­теранов и нескольких тысяч мексиканцев. Сначала они шли вдоль берега Мексиканского залива, затем углубились в заболоченные леса, так как Кортес решил пройти в Гондурас кратчайшим путем, оставив к северу Юкатан. Но чтобы проделать этот путь, отряду по­надобилось больше полугода. К началу мая 1525 г. сильно поредевший отряд вышел к берегу Гондурасского залива, пройдя за полгода но прямой около 500 км, и действительности гораздо больше; понадобилось еще несколько недель, чтобы добраться до г. Трухильо, основанного Ф. Лас Касасом на берегу залива у 18° с. ш. Кортес прибыл туда еле живой: он был болен малярией. А в Мехико распространился слух о гибели Кортеса и его людей.

Из-за болезни Кортес вернулся в Мехико только в июне 1526 г.

Экспедиция в Южное море и открытие полуострова Калифорния

В 1527 г Кортес снарядил три малых судна в гавани Сакатула на тихоокеанском берегу Мексики (18⁰ с.ш.). В 1532 годах экспедиция посланная Кортесом в Южное море не вернулись.

20 октября 1533 г Кортес послал из Халиско третью экспедицию в поисках пропавшего судна. В декабре Хименес Штурман одного из кораблей достиг Калифорнийского залива и высадился на берег залива, ныне названный Ла-Пас, т.е. на юго-восточном побережье полуострова Калифорния.

Мексиканские походы Кортеса

Франсиско Писарро и Диего Альмагро

Первое плавание к Перу

В 1519 г. Подрариас Авила основал у Южного моря г. Панаму — первый испанский пункт на Тихом океане. Вско­ре до испанцев дошли слухи о Перу — богатом государстве на юге. Служивший у Авилы Паскуаль Андагоя к 1522 г. продвинулся от Панамского залива на юг вдоль тихоокеанского берега Южной Аме­рики до дельты р. Сан-Хуан (4° с. т.). Он открыл около 400 км вначале гористой, а южнее заболоченной полосы с очень редким на­селением и, вероятно, посетил залив Буэнавентура. Андагоя собрал и привез в 1522 г. в Панаму более определенные сведения о «вели­кой империи Виру» (Перу), расположенной дальше на юге, высоко в Андах, недалеко от побережья. Но Андагоя тяжело заболел во время путешествия и не смог заняться поисками многообещающей страны.

За это дело взялся Франсиско Писарро, мечтавший о славе и бо­гатствах Кортеса.

В Панаме, кроме Писарро, жил еще один старый конкистадор без средств — Диего Альмагро; оба обратились к состоятельным людям и организовали союз шпаги и денежного мешка — своеобразное «общество на паях», куда вошли влиятельный и богатый служитель церкви Эрнан Луке, Альмагро и Писарро. В качестве компаньона был привлечен губернатор Ави­ла: без его «покровительства» организаторов экспедиции могла по­стичь судьба Бальбоа. Но Авила соглашался участвовать только в прибылях. Не располагая большими средствами, компания могла навербовать лишь 112 солдат и снарядить два корабля. В ноябре 1524 г. Писарро и Альмагро дошли, как и Андагоя, только до 4° с. ш. У них не хватило съестных припасов и в начале 1525 г. при­шлось ни с чем вернуться в Панаму.

В ноябре 1526 г., командуя 160 солдатами, они повторили по­пытку уже на трех судах и прошли к устью р. Сан-Хуан (у 4° :. ш.), где разделились. Писарро остался на островке, Альмагро вернулся в Панаму за подкреплением и припасами.

Компаньоны Писарро все-таки добились от наместника разрешения снарядить за их счет один корабль. На нем Писарро пошел на юг вдоль берега и высадился у огромного залива Гуаякиль, где видел возделанные поля и большой г. Тумбес. Он продолжал плавание на юг, до 9° ю. ш. (устье р. Санта) открыл Западную Кордильеру Перуанских Альп и более 1200 км Тихоокеанского побережья Южной Америки. На берегу, он добыл

живых лам, тонкие ткани из шерсти вигони, золотые и серебряные

сосуды и захватил нескольких молодых перуанцев. С такими трофеями Писарро мог с честью вернуться в Испанию. Никто теперь не стал бы сомневаться в богатствах Перу, которую открыл он и которую предлагал завоевать. Однако первыми его «приветствовали» кредиторы: за неуплату долгов летом 1528 г. он был посажен в тюрьму.

Завоевательный поход Франсиско Писарро в Перу

Рассказы Ф. Писарро, подтвержденные убедительными доказа­тельствами, произвели в Испании сильное впечатление. Карл I при­низил выпустить его из тюрьмы, дал патент на завоевание Перу, назначил губернатором страны, но средств не выделил. Франсиско Писарро немедленно начал вербовать добровольцев на своей родине, в Эстремадуре. В первую очередь он привлек, конечно, родню, включая трех единокровных братьев — старшего Эрнандо, младших Хуана и Гонсало Писарро. Альмагро не получил высокого назначения. Он видел, что Ф. Писарро окружил себя родней, которая оттеснила его на задний план.

27 декабря 1530 г. отряд Ф. Писарро вышел из Панамы на трех Кораблях. Он высадился на берег у экватора и двинулся оттуда сухим путем на юг. В начале 1532 г. в заливе Гуаякиль он пытался захватить о. Пуна, но местные индейцы так мужественно защищались, что через полгода сильно поредевший отряд перешел на Южный берег залива, в Пуэрто-Писарро, близ Тумбеса. Здесь Писарро простоял еще три месяца, но на этот раз не терял даром Времени: он получил подкрепление из Панамы и собрал точные сведения о внутреннем состоянии государства инков.

Братья Писарро, среди которых «мужем совета» был старик Эр-шшдо, сочли момент благоприятным для похода внутрь страны. Они выступили 24 сентября 1532 г. с большей частью своих людей от залива Гуаякиль на юг по приморской низменности, перевалили Западную Кордильеру и поднялись на нагорье. Их поход облегчил ся тем, что инки проложили хорошие дороги с подвесными мостами через горные реки.

Испанцы с пленным инкой вернулись в Кахамарку. 5 января 1533г. Эрнандо Писарро с 20 всадниками и несколькими пехотинцами отправился на юг, к Тихоокеанскому побережью на поиски сокровищ Атауальпы. Отряд проследовал по среднему течению небольшой р.Санта до верховьев вдоль западных склонов Кордильеры Манна и достиг берега океана у 10°30^/ ю. ш. Э. Писарро впервые осмотрел около 200 км береговой линии далее к югу до 12°30' ю. ш. Сокровищ он не обнаружил, но выбрал удобное место для закладки города (Лимы — см. ниже). Затем Эрнандо перевалил Западную Кордильеру близ 11° ю. ш. и прошел по долине р. Мантаро (приток одной из составляющих р. Укаяли, бассейн Амазонки) в г. Хауха I 12" ю. ш.). В Кахамарку отряд вернулся 25 апреля. Проходя через богатую страну с густым дружелюбно настроенным населе­нием. Э.Писарро переправился через несколько рек, в том числе через одну крупную близ ее истоков, не подозревая, что это великая Мараньон — Амазонка. Около 250 км он двигался по горным дорогам, проложенным по восточным склонам Кордильеры Бланка близ огромного ущелья р. Мараньои. В отсутствие Эрнандо в Кахамарку прибыл Альмагро с пополнением, набранным среди «отбросов» панамского люда.

Отряд повторил маршрут Э. Писарро, но в обратном направле­нии, до г. Хаухи, который пришлось захватить силой; испанцы про­мели там две недели (12 — 27 октября 1533 г.). На пути к Куско тлдаты Ф. Писарро выдержали четыре сражения и открыли по­рожистую р. Апуримак, левую составляющую Укаяли (бассейн ршзонки), текущую в глубоком узком ущелье. В г. Куско Ф. Писарро вошел 15 ноября, а 23 марта 1534 т. официально провозгла­сил столицу инков испанским городом и вскоре вернулся в Хауху. Он отправил в Испанию королевскую «пятину» — большой груз золота,и новые толпы искателей наживы бросились в Южную Амери­ку; плавания между Панамой и Перу участились. В конце августа Ф. Писарро направился из Хаухи к океану, чтобы окончательно выбрать место для закладки города, и 5 января 1535 г. основал «Город королей», позднее названный Лима. В июле 1535 г. Ф. Писарро основал еще город — Трухильо (у 80° ю. ш.).

Из Испании пришло решение о размежевании новых владений). За Ф.Писарро, получившим титул маркиза, закреплялась уже за­йти территория Перу. Диего Альмагро назначался губерна-I южной страны Чили, которую еще нужно было завоевать. 1Н 15.45 г., т. е. зимой южного полушария, во главе отряда, состоящего из 500—570 испанцев и 15 тыс индейцев, он выступил из Куско на юго-восток, вдоль западного берега озера Титикака величайшего в Южной Америке (6,9 тыс. км"²). Затем он оставил к востоку озеро Пооио, проследовал до 21°30^/ ю. ш. и оттуда двинулся на юг через Центрально-андийскую Пуну к границе госу­дарства инков. Пройдя более 1000 км, он предоставил своим людям двухмесячный отдых.

Разведчики сообщили Альмагро, что в Чили вели два пути, оди на ко во трудные: первый — вдоль границы на запад через горы к ти­хоокеанскому берегу, а затем на юг через безводную пустыню Ата­каму, второй — прямо на юг через высокогорные области, где трудно раздобыть мясо и маис. Альмагро выбрал второй путь, как более короткий. Через пустынное плато он с боем прошел в долину Чикоана, в верховьях Рио-Саладо, правого притока Параны, где ему удалось получить лам и кое-какой провиант. Но при переходе через стремительный горный поток большая часть животных и припа­сов погибла.

От верховьев Рио-Саладо Альмагро двинулся сначала на юг, вдоль восточного склона Анд, но вскоре повернул на запад, к главному хребту Аргентино-Чилийских Анд. Испанцы шли вдоль его подножия, через солончаки, отыскивая проходы через гигантский горный барьер. Шестидесятилетний Альмагро следовал впереди г небольшим конным отрядом. У 27° ю. ш., на высоте почти 5 тыс. м. наконец был найден перевал (Сан-Франциско, 4726 м). В конце марта — начале апрели 1536 г. открылась долина р. Копьяпо (у 27° ю. ш.), где сильно по редевший отряд остановился на отдых. По настоянию первосвященника и брата верховного инки, сопровождавших Альмагро, местные индейцы за несколько дней собрали и передали испанцам около 1 т золота.

Затем конкистадоры пошли берегом дальше на юг, к Кокимбо (у 30° ю. ш.). Здесь Альмагро неожиданно встретил испанца дезертира, бежавшего из Перу от грозившего ему наказания: в оди ночестве он благополучно прошел на юг более 2 тыс. км.

Из Кокимбо для ознакомления с южными облас­тями Альмагро направил Г оме­га Альварадо. Тот проник к югу на 750 км — до р. Итата, разве­дав Чили «почти до конца све­та». Здесь, у 36°40' ю. ш., начи­нались земли воинственного племени арауканов. По возвра­щении Альварадо сообщил, что страна пустынна и уныла¹.

В сентябре 1536 г. Альмагро двинулся обратно. Для отступ­ления он избрал прибрежный путь через пустыню Атакама.

Альмагро со своим от­рядом шел в арьергарде. После перехода через пустыню он под­нялся от Арекипы (16°30' ю. ш.) на нагорье и подошел к Куско в середине апреля 1537 г., пройдя в оба конца бо­лее 5 тыс. км.

Гибель Альмагро

и Франсиско Писарро

Закончился величайший по географическим результатам и самый тяжелый поход, который конкистадоры совершили в Южной Америке. Они открыли обширные высокогорные плат Центральных Анд с большими озерами Титикака и Поопо, высочайшие горные цепи Аргентино-Чилийских Анд, западные плодо­родные долины коротких рек, текущих в Тихий океан, около 2,5 тыс. км береговой линии Южной Америки — от 17° до 36°40' ю. ш. Но испанцы не нашли ни драгоценных металлов, ни густого населения, ни городов.

Альмагро вернулся в Перу, когда часть страны охватило вос­стание. . Братья немедленно взялись за оружие, разбили наголову Альмагро и 8 июля 1538 г. казнили его. Уцелевшие сто ройники Альмагро три года бедствовали. Они составили заговор, в июне 1541 г. ворвались в Лиме в дом Писарро, убили его и не­скольких его сторонников.

Открытие Перу, Чили и Амазонки

Ермак Тимофеевич

Речной поход во главе отряда численностью около 600 человек Ермак начал 1 сентября 1582 г. . Проводники быстро провели струги вверх по Чусовой, а затем по ее притоку Серебрянке (у 57° 50' с. ш.), судоходные верховья ко- торой начинались недалеко от сплавной р. Баранчи (система То­бола), текущей на юго-восток. Казаки спешили. Перетащив через ровный и короткий (10 верст) волок все запасы и малые суда, Ермак с соратниками спустился по Баранче, Тагилу и Туре примерно до 58°: с. ш. Решительное сражение разыгралось на берегу Иртыша, у Чувашева мыса, немного выше устья Тобола.

26 октября 1582 г. казаки вступили в опустев­ший «город Сибирь». Через четыре дня ханты с р. Демьянки, пра­вого притока нижнего Иртыша, привезли в дар завоевателям пуш­нину и съестные припасы, главным образом рыбу. Ермак облагал всех обязательной ежегодной податью — ясаком . С «лучших лю­дей» (племенной верхушки) Ермак брал «шерть», т. е. присягу, в том, что их «народец» будет своевременно платить ясак. После этого они рассматривались как подданные русского царя.

К декабрю 1582 г. Ермаку подчинилась обширная область по Тоболу и нижнему Иртышу. Ермак, его атаманы и казаки челом били вели­кому государю Ивану Васильевичу завоеванным ими Сибирским царством и просили прощения за прежние преступления. 22 декаб­ря 1582 г. И. Черкас с отрядом двинулся на нартах с оленьей упряжкой и на лыжах. С помощью местных жителей они шли «волчьей дорогой» (непроторенными путями, лесными тропами), вероятно, вверх по Тавде, Лозьве и одному из ее притоков к «Камню», перевалили горы и вышли на верхнюю Вишеру.

Гибель Ермака

Поход Ермака летом и осенью 1584 г. на манси, живших на Тавде и ее верховье — Пельше; задуманный для разведки удоб­ных путей па Русь, пелымский поход закончился неудачей. Ниже дается именно эта версия, принятая ныне большинством советских историков.

Весной 1584 г. Москва намеревалась послать в помощь Ермаку три сотни ратных людей под командой Семена Дмитриевича Вол­ховского. Но смерть Ивана Грозного (18 марта 1584 г.) нарушила все планы. В 1584 г., когда в Сибири разгорелось массовое восстание татар, под­нятое сибирским «карачи», высшим советником хана, который раньше — мнимо или действительно — отложился от Кучума и укре­пился на Иртыше у р.Тары. Зимой 1584 — 1585 гг. подвоз продовольствия в го-

род прекратился и среди русских начался голод. Многие, в том числе и С. Волховской, умерли от болезней.

12 марта 1585 г. соединенные силы татар и хантов под начальст­вом карачи обложили Кашлык. Казаки захватили его обоз и благополучно вернулись в Кашлык. Союзники карачи рассеялись по своим селениям, и осада На шлыка прекратилась. Эта победа, на короткое время улучшила положение русских. Через несколько педель после разгрома карачи татарин, подосланный Кучумом, принес Ермаку ложную весть, будто в Кашлык через р. Вагай направляется бухарский торговый караван, а хан не пропускает его. Ермак поверил и в июле со 150 казаками высту­пил навстречу каравану. Дойдя до устья Вагая, он разбил там та­тарский отряд. Остановился же Ермак близ устья р. Шиш, почти в 400 км от Кашлыка, и повернул назад потому, что местные жители поразили его своей нищетой. На обратном пути, в Ташатка-не, Ермаку снова принесли ложное известие, что бухарские купцы идут вниз по Вагаю, и он поспешил к его устью.

На берегу Иртыша, возле устья Вагая, 5 августа 1585 г. отряд остановился на ночлег. Чтобы не поднимать шума, татары просто душили спящих русских. Но Ермак проснулся и проложил себе дорогу через толпу врагов к берегу. Он прыгнул в стоящий у берега струг, за ним устремился один из воинов Кучума, воору­женный копьем; в схватке атаман стал одолевать татарина, но по­лучил удар в горло и погиб. Дружина Ермака спаслась бегством в стругах и лишь «иные» полегли в ночном побоище.

Поход на Сибирь Ермака Тимофеевича

Походы Ермака и Брязги

Иван Москвитин

Поход к Охотскому морю

Из Якутска в 30-х годах XVII в. русские двига­лись в поисках «новых землиц» не только на юг и на север — вверх н вниз по Лоне, но и прямо на восток, отчасти под влиянием смутных¹ слухов, что там, на востоке, простирается Теплое море. Кратчайший, путь через горы от Якутска к Тихому океану нашла группа казаков из отряда томского атамана Дмитрия Епифановича Копылова. Поздней осенью 1638 г. к верховьям: Алдана Копылов отправил партию казаков с задачей разыскать «Чиркол», но голод заставил их вернуться. В мае 1639 г. на разведку пути к «морю-океану» Копылов снарядил, но уже с проводника-' ми-эвенами другую партию — 30 человек во главе с томским каза­ком Иваном Юрьевичем Москвитиным. Среди них был якутский казак Нехорашко Иванович Колобов, который, как и Москвитин, пред­ставил в январе 1646 г. «скаску» о своей службе в отряде Москви­тина — важнейшие документы об открытии Охотского моря; в поход пошел и толмач С. Петров Чистой.

Восемь дней Москвитин спускался по Алдану до устья Маи. Миновали устье р. Юдомы¹ и продолжали двигаться по Мае к верховьям. По истечении шести недель пути проводники указали устье неболь­шой и мелкой реки Нудыми, впадающей в Маю слева (близ 138° 20' в. д.). Короткий и легкий перевал через открытый ими хребет Джугджур, отделяющий реки системы Лены от рек, текущих к «морю-окияну». В августе 1639 г., Москвитин впервые вышел в Ламское море. Весь путь от устья Май до «моря-окияна» через совершенно еще неизвестную, область отряд прошел немногим более чем в два месяца с остановками. Так рус­ские на крайнем востоке Азии достигли северо-западной части Ти­хого океана — Охотского, моря. Зимой' 1639—1640 гг. в устье Ульи Москвитин построил два судна — с них началась история русского тихоокеанского флота. В конце апреля — начале мая Москвитин отправился морем на юг, захватив с собой -пленника в качестве вожа. Они прошли вдоль всего западного гористого берега Охотского моря до Удской губы, побывали в устье Уды и, обойдя с юга Шантарские о-ва, проникли в Сахалинский ^;!залив.

Таким образом, казаки Москвитина открыли и ознакомились, ко­нечно в самых общих чертах, с большей частью материкового побе­режья Охотского моря, приблизительно от 53° с. ш., 141° в. д. до 60° с. ш., 150° в. д. на протяжении 1700 км. Открытое и частично обследований ими море, которое первые русские нарекли Ламским, позднее получило название Охотского, может быть но р. Охота, но верой» нее по Охотскому острогу, поставленному близ ее устья, так как его порт стал в XVIII в. базой для важнейших морских экспедиций.

В устье Уды от местных жителей Москвитин получил дополнительные сведения об Амуре-реке и его притоках Чие (Зее) Омути (Амгуни), о низовых и островных народах.

Где-то на западном берегу Сахалинского залива проводник исчез. Москвитин видел небольшие острова у северного входа в Амурский лиман (Чкалова и Байдуко­ва), а также часть северо-западного берега о. Сахалин.

Весной 1641 г., вто­рично перевалив хр. Джугджур, Москвитин вышел на один из левых притоков Май и в середине июля уже был в Якутске с богатой соболиной добычей.

На побережье Охотского моря люди Москвитина жили «с про­ходом два года». Географические дан­ные, собранные Моеквитиным, К. Иванов использовал при составле­нии первой карты Дальнего Востока (март 1042 г.).

Семен Дежнев

Экспедиция Попова - Дежнёва:

открытие прохода из Ледовитого в Тихий океан

Семен Иванович Дежнёв родился около 1605 г. в Пив волости. Первые сведения о нем относятся к тому времени;, он начал отбывать казачьи службы в Сибири. Из Тобольска. перешел в Енисейск, а оттуда был направлен в Якутск, куда прибыл в 1638 г. Женат он был, насколько известно, дважды, оба раза на якутках и, вероятно, говорил по-якутски. В 1639—1640 гг. Дежнёв участвовал в нескольких походах на реки бассейна для сбора ясака, на Татту и Амгу (левые притоки Алдана) и на нижний Вилюй, в район Средневилюйска. Зимой 1640 г. он на Яне в отряде Дмитрия (Брилы) Михайловича Зыряна, который затем двинулся на Алазею, а Дежнёва отослал с «соболиной казной» в Якутск. По дороге Дежнёв был ранен стрелой в схватки с эвенами. Зимой 1641/42 г. он направился с отрядом Михаила Стадухина на верхнюю Индигирку, в Оймякон, перешел на Мому (правый приток Индигирки), а в начале лета 1643 г. спустился на коче по Индигирке до ее низовьев. Осенью Стадухин и как указывалось выше, перешел морем к Алазее и там соединились с Зыряном для дальнейшего морского похода на Колыму (осенью 1643.г.). Дежнёв, вероятно, принимал участие в постройке Нижнеколымска, где прожил три года.

В Нижнеколымск проникали самые соблазнительные слухи со стороны Большого Анюя о богатой соболями «захребетной реке Погыче» (Анадырь).

Приказчик богатого московского купца («царского гостя») Василия Усова холмогорец Федот Алексеев Попов, имевший уже опыт плавания в морях Ледовитого океана¹, немедленно приступил в Нижнеколымске к огранизации большой промысловой экспеди­ции. Целью ее были поиски на востоке моржовых лежбищ и якобы богатой соболями р. Анадыря, как се правильно стали называть с 1647 г. В состав экспедиции входили 63 промышленника (включая Попова) и один казак Дежнёв— по его личной просьбе — как лицо, ответственное за сбор ясака: он обещал представить «государю при­были на новой реке на Анадыре» 280 соболиных шкур. Летом 1647 г. четыре коча под начальством Попова вышли из Колымы в море. Неизвестно, как далеко они продвинулись на восток, но дока­зано, что их постигла неудача.

Неудача не изменила решения промышленников. Попов присту­пил к организации новой экспедиции; Дежнёв снова подал просьбу о назначении его ответственным сборщиком ясака. 20 июня 1648 г. из Колымы вышли в море и повернули на восток семь кочей (седьмой принадлежал Анкидинову), на всех было человек. Дежнёв и Попов помещались на различных судах.

В проливе (Лонга), возможно, у мыса Биллингса (близ 176° в.д.) во время бури разбились о льды два коча. Люди с них высадились на берег. Четыре коча, обогнув северо-восточный выступ Азии — тот мыс, ко­торый носит имя Дежнёва (66^е 05' с. ш., 169° 40' з. д.).- впервые в истории прошли из Северного Ледовитого в Тихий океан.

Дежнёв не только открыл, но и первый пересек Корякское нагорье и 9 декаб­ря 1648 г. вышел в низовье Анадыря. Из 12 ушедших лишь трое Присоединились к Дежнёву, судьба остальных не выяснена.

Кое-как 15 русских прожили на Анадыре зиму 1648/49 г. и строили речные суда. Когда река вскрылась, они на судах поднялись вверх на 500 км вверх по Анадырю до «анаульских людей.... ясак с них взяли». На верхнем Анадыре Дежнёв основал ясачное

зимовье.

В Сибири атаман Дежнёв служил еще на рр. Оленьке, Вилюе I Яне. Он вернулся в конце 1671 г. с соболиной казной в Москву и умер там в начале 1673 г.

Поярков

Поярков на Амуре и Охотском море

Якутск стал отправным пунктом и для тех русских землепроход­цев, которые искали новые «землицы» на юге, продвигаясь вверх по притокам Лены — Олёкме и Витиму. Скоро они перевалили водораз­дельные хребты, и перед ними открылась обширная страна на вели­кой реке Шилкар (Амур), населенная оседлыми даурами, но языку родственными монголам.

Слухи о богатствах Даурии все умножались, и в июле 1643 г. первый якутский воевода Петр Головин послал на Шилкар 133 казака с пушкой под начальством «письменного головы» Василия Даниловича Пояркова, выделив судовой инструмент, много паруси­ны, боеприпасов, пищалей, а также медных котлов и тазов, сукна и бисера - для подарков местным жителям. Целью похода был сбор ясака и "прииск вновь неясачных людей», поиски месторождений серебра, меди и свинца и по возможности организация их выплавки. Поярков пошел в Даурию новым путём. В конце июля на шести дощаниках он поднялся по Алдану и рекам его бассейна — Учуру и Гонаму. Поярков оставил часть людей зимовать с судами и припасами на Гонаме, а сам налегке с отрядом в 90 человек пошел «зимником» на нартах и лыжах через Становой хребет и вышел к верховьям р. Брянты (система Зеи) у 128^е в. д. Через 10 дней пути по Амурско-Зейскому плато он добрался до р. Умлекан, левого притока Зеи.

Здесь русские были уже в стране «пашенных людей» в Даурии. От аманатов и других пленных русские получили более точные сведения о стране, в частности о крупном притоке Зеи Селимде (Селемдже) и ее жителя-», о сосед­ней Маньчжурии я Китае.

Поярков решил зимовать на Зее и поставил острог, возле ус­тья Умлекана. 24 мая 1644 г., когда пришли суда с припасами, Поярков решил двигаться дальше, вниз, но Зее. Наконец в июне отряд вышел на Амур. Поярков остановился немного ниже устья р. Зеи—он решил срубить здесь острог и зимовать, а веской, как предписывала инструкция, двинуться вверх по Амуру - на Шилку — для проверки находок серебряных руд. Очевидно, он знал, что от­туда морем можно дойти до р. Ульи. От устья р. Сунгари на­чались земли другого народа - пашенных дючеров. Они жили в поселках, окруженных полями. Вскоре с юга и Амур «упала» крупная река, названная казаками Верхним Амуром,— это была Ус­сури.

Великая река поворачивала в их землях на северо-восток. Еще через восемь дней Поярков достиг устья Амура. Время было позднее, сентябрь, и Поярков остался здесь на вторую зимовку.

В конце мая 1645 г., когда устье Амура освободилось ото льда Поярков вышел в Амурский лиман, но не рискнул идти на юг, а по­вернул на север. Экспедиция продвигалась сначала вдоль ма­терикового берега Сахалинского залива, а затем вышла в Охотское море. Мореходы обходили «всякую губу», почему и шли так долго, открыв по крайней мере залив Академии. Разразившийся шторм отбросил их к какому-то большому острову, скорее всего к одному из группы Шантарских. Ранней весной 1646 г. отряд двинулся на нартах вверх но Улье и вышел к р. Мае, бассейн Лены. А затем но Алдану и Лене он вернулся к середине июня 1646 г. в Якутск. Во время этой трехлетней экспедиции Поярков проделал около 8 тыс. км, потеряв большей частью от голода 80 человек из 132. Он прошел новым путем от Лены на Амур, открыв рр. Учур, Гонам, Зою, Амурско-Зейское плато и Зейско-Буреинскую равнину. От ус­тья Зеи он первый спустился по Амуру до моря, проследив около 2 тыс. км его течения, открыл — вторично после Москвитина - Амурский лиман. Сахалинский залив и собрал некоторые сведения о Сахалине². Он первый совершил исторически вполне доказанное плавание вдоль юго-западных берегов Охотского моря.

Поярков собрал ценные сведения о народах, живущих по Аму­ру,— даурах, дючерах, нанайцах и нивхах, убеждал якутских воевод присоединить амурские страны к Руси.

Владимир Атласов

Вторичное открытие Камчатки совершил в самом конце XVII в. новый приказчик Анадырского острога якутский казак Владимир Владимирович Атласов. Он был послан в 1695 г. из Якутска в Ана­дырский острог с сотней казаков собирать ясак с местных коряков и юкагиров. В начале 1697 г. в зимний поход против камчадалов выступил на оленях сам В. Атласов с отрядом в 125 человек, наполовину рус­ских, наполовину юкагиров. Он прошел по восточному берегу Нен-жинской губы до 60° с. ш. и повернул на восток «через высокую гору» (южная часть Корякского нагорья), к устью одной из рек, впадающих в Олюторский залив Берингова моря, где обложил ясаком (алюторских) коряков. Соединенный отряд пошел
вверх но р. Т и гиль до Средин­ного хребта, перевалил его и проник на р. Камчатку в районе Ключевской Сопки. Люди В. Атласова и камчадалы сели в струги и поплыли вниз по р. Камчатке, долина которой была тогда густо населена. Вниз по р. Камчатке к морю Атласов послал на разведку одного казака, и тот насчитал от устья р. Еловки до моря. В низовьях Камчатки жило, по самому скром­ному подсчету, около 25 тыс. человек. Собрав сведения о низовьях р. Камчатки, Атласов повернул обратно. Атласов снова повернул на Юг и шел шесть недель вдоль западного берега Камчатки, собирая со встречных камчадалов ясак «ласкою и приветом». Атласов находился всего в 100 км от южной оконечности Кам­чатки. И отряд вернулся в Анадырский острог, а оттуда поздней весной "1700 г.— в Якутск. За пять лет (1095 1700) В. Атласов прошел больше 11 тыс. км.

В Верхнекамчатском острожке В. Атласов оставил 15 казаков вс главе с Потопом Серюковым. Сам В. Атласов из Якутска отправился с докладом в Москву. В Москве В. Атласов прожил с конца января по февраль 1701 г. и представил ряд «скасок», полностью или частично опубликованных несколько раз. Они содержали первые сведения о рельефе и климат Камчатки, о ее флоре и фауне, о морях, омывающих полуостров, и об их ледовом режиме. В «скасках» В. Атласов сообщил некоторые данные о Курильских островах, довольно обстоятельные известия о Японии и краткую информацию о «Большей Земле» (Северо-Западной Америке).

Он дал также детальную этнографическую характеристику населении Камчатки.

Луис Ваэс Торрес

Капитаны оставшихся кораблей Диего Прадо-и-Товар и Луис Ваэс Торрес в июне 1606 г. обследовали открытую «большую землю», обойдя ее кругом, и убедились, что Кирос открыл не южный материк, а группу островов, и притом не очень крупных. Затем они довернули на запад с уклоном к северу и , впервые пересекая Каралловое море , 14июля достигли, по определению Торреса, у 11⁰ 30 ю.ш. оконечности Новой Гвинеи. На самом же деле крайний юго-восточный выступ Новой Гвинеи не заходит далеко на юг. В своем отчете Торрес сообщает, что он шел вдоль южного берега Новой Гвинеи 300 лиг (около 800 км), следовательно, открыл залив Папуа. То, что усмотрел на юге Торрес на таком расстоянии от Тагулы или от юго-восточного выступа Новой Гвинеи, было, несомненно, северным берегом Австралии с прилегающими островами. Пройдя еще 180 лиг (около 1000 км), корабли повернули на север и снова до­стигли у 4° ю. ш. южного берега Новой Гвинеи, простиравшегося с востока на запад. Последний переход они совершили в западном направлении с уклоном к северу, доказав таким образом, что на юге Новая Гвинея не соединяется ни с какой землей, и следова­тельно, представляет собой остров — как позже установлено, вто­рой по величине (829 тыс. км²) в мире после Гренландии.
Через Молукки Торрес и Прадо перешли к о. Лусон (Филиппи­ны) и в середине 1607 г. представили в Маниле отчеты. Они не были первыми европейцами, увидевшими южный материк, они, безусловно, первыми прошли через усеянный коралловыми рифами опасный пролив, отделяющий Австралию от Новой Гвинеи. в 1769 г. проход между Новой Гвинеей и выступом Австралии Торресовым проливом.

Виллем Янсзон

Частью Южного материка считалась Новая Гвинея, расположен­ная сравнительно близко от Явы. Первые известия об открытии голландцами Австралии относятся именно к попытке обследовать Новую Гвинею, северные берега которой, как мы говорили, были уже известны португальцам и испанцам. 28 ноября 1605 г. из Бантама (Западная Ява) на небольшом корабле (пинассе) «Дейф-кен» («Голубок») к Южному материку отправился Виллем Янсзон, более известный под сокращенным отчеством Янц. В начале 1606 г., обойдя с севера о-ва Кай и Ару, он достиг «Болотистой зем­ли» (заболоченного юго-западного берега Новой Гвинеи у 6° ю. ш.) и проследил ее на 400 км, до 8° ю. ш. Обогнув низменный выступ (о. Колепом), «Голубок» пересек центральную часть Арафурского моря в юго-восточном направлении и неожиданно наткнулся на какую-то землю — западный берег п-ова Кейп-Йорк. У устья небольшого потока (у 11° 45' ю. ш.) голландцы произвели первую, документально доказанную высадку европейцев на Австра­лийском континенте. Затем «Голубок» направился на юг вдоль плоского пустынного берега, но 6 июня 1606 г. от мыса Кервер («Поворот», у 13°50' ю. ш.) почему-то развернулся на 180°, хотя, как убедился Янц, берег тянулся и далее к югу. В заливе

Албатросс, названном Янцем Мушиным, голландцы впервые столкнулись с австралийцами — с обеих сторон погибли несколько человек.

Продолжая движение к северу, моряки проследили побережье п-ова Кейп-Йорк почти до его северной оконечности — таким образом общая длина открытой ими части австралийского полу-; острова, которую Яиц окрестил Новой Гвинеей, составила около 350 км. Он фактически положил начало открытию залива Карпентария. Участник экспедиции Ян Лодевейк Россенгин, эмиссар! компании, нанес обнаруженную землю на точную карту, дошед­шую до наших дней. Далее к северу, уже в Торресовом проливе, о существовании которого голландцы, вероятно, не подопревали , они повстречали много островков и на самом крупном из ним (Высоком —о. Принца Уэльского, у 10°45' , ю. ш.) высажива-] лись. «Голубок» благополучно миновал рифы, отмеченные на¹ карте Я. Россенгина как «страшные», повернул на запад и вновь] прошел вдоль «Болотистой земли». Северо-западнее (у 4° ю. ш.) пинасса подошла к побережью, которое на карте Я. Россенгина протягивается в широтном направлении более чем на 200 км и сопровождается надписью Ос Папуас. Таким образом Яиц обнаружил еще один участок юго-западного берега Новой Гвинеи между! 134 и 136° в. д., а затем вернулся в Бантам. Его плавание под­тверждало мнение, будто Новая Гвинея — это полуостров Южного материка. И Янц, и Россенгин так никогда и не узнали, что стали истинными первооткрывателями «зеленого» континента, ибо Л. Торрес 3 октября 1606 г. лишь видел в отдалении берег Австралии — на четыре с лишним месяца позже высадки голландцев на побережье материка.

Через 10 лет после Янца на пути к Батавии или от псе голландские капитаны стали открывать один за другим — в разное; время и в разных районах — большие участки северного, западного и южного побережья Новой Голландии.

Тасман

Все открытия голландцев на западных и южных берегах пред­полагаемой Южной земли были случайными и фрагментарными, оставив без ответа многие вопросы относительно ее размера и фор­мы, а также коммерческой значимости. Для их разрешения в 1642 г. Ван'-Димен направил из Бата­вии на, о. Маврикий небольшую экспедицию (110 человек) на двух судах «Хемскерк» (120 т) и «Зехан» («Тригла»¹), поста­вив во главе ее Абела Тасмана. 8 октября 1642 г. Тасман отплыл от о. Маврикий па юг, а затем шел на восток, держась в полосе между 44—49° ю. ш. и борясь с западными штормовыми ветрами и снежными шквалами. Он, конечно, не встретил никакого материка и 19 ноября решил, что продвинулся восточнее пункта, до которого доходил Тейсен. Тогда Тасман повернул на северо-восток и 24 ноября при ясной погоде открыл у 42° 25' ю. ш. высокий берег, названный им Ванди­меновой Землей (теперь Тасмания³). Плохая погода помешала голландцам высадиться, и они двинулись вдоль южного выступа новооткрытой земли, обнаружив несколько прибрежных островков. 29 ноября за выступом Тасман нашел большой залив (Сторм), а 2 декабря, обойдя полуостров, носящий ныне его имя. 5 де­кабря Тасман достиг 42°30' ю. ш., проследив около 700 км берего­вой линии новооткрытой земли, и обнаружил, что она протягивается далее к северо-западу. В связи с тем что ветер постоянно дул с запада и северо-запада, Тасман решил продолжить плавание на восток.

После девятидневного плавания в восточном направлении че-* рез акваторию, позже названную Тасмановым морем, С! декабря 1642 г. у 42° 10' ю. ш. голландцы увидели высокую землю — Южные, Альпы Южного острова Новой Зеландии. Подойдя ближе к берегу, суда повернули на северо-восток, обогнули мыс Фаулуинд и косу Фэруэлл-Спит и, проследив со съемкой около 600 км побережья, 18 декабря вошли в удобную бухту у 40° 40' ю. ш. Здесь произошла первая встреча с маори — народом, населяющим оба острова Новой Зеландии. 20 и 21 декабря суда крейсировали в акватории между Южным и Северным островами Новой Зеландии; Тасман присвоил ей имя «бухта Зехан». 25 декабря голландцы двинулись оттуда на съемку вер, не теряя берега из виду и ведя съемку: на карте Ф. Вискера нанесена непрерывная береговая линия — западный берег о. Север­ный—на протяжении около 1000 км. 4 января 1643 г. Тасман достиг северной оконечности этой земли и назвал ее мысом Марии Ван-Димен (34^с30' ю. ш.). 5 января он прошел между этим мысом и о-вами «Трех Королей» (Три-Кингс, на 34° ю. ш.) из Тасманова моря в океан. Открытое им побережье Новой Зеландии длиной 1600 км он принял за западный выступ Южного материка.

Тасман взял курс на северо-восток, отыскивая «Кокосовые острова», посещенные Ле-Мером и Схаутеном, но, не дойдя до них, 12 января — 1 февраля 1643 г. открыл о-ва Тонга (иначе «Дружбы»), в том числе 21 января крупнейший Тонгатапу. 18 и 19 апреля Тасман обнаружил несколько островков, в том числе о. Каркар (у 146° в. д.), а затем, проследив северный берег Новой Гвинеи в западном направлении на протяжении 1000 км, он прошел мористее п-ова Чендравасих, 24 мая обогнул о. Вайгео, принятый им за западную оконечность Новой Гвинеи, и через моря Серам и Яванское прибыл в Батавию 15 июня 1643 г. Великая экспедиция Тасмана «отодвинула» границы антаркти­ческого материка на 800 км к югу. ясно продемонстрировав, что он не существует за 45^е ю. ш., и доказала, что Новая Голландия не только не является его частью, но даже и близко не подходит к нему.

Вторая экспедиция Тасмана:

Новая Голландия — единый материк

Ван-Димен правильно оценил и великие достижения, и просчеты только что законченной экспедиции. И он распорядился снарядить три судна (111 человек команды) под общим начальством Тасмана, чтобы установить, единый ли материк Новая Голландия, а для этого проверить, нет ли у залива Карпентария проливов, ведущих па юг, к Вандименовой Земле, или на восток, в Коралловое море. т. е. не являются ли Новая Гвинея я Вандименова Земля острова­ми. 29 января 1644 г. маленькая флотилия Тасмана, поднявшего флаг на яхте «Лиммен» (120 т), вышла из Батавии в восточном направлении.

Суда Тасмана провели непрерывную съемку южного берега Новой Гвинеи на протяжении 750 км от 7 до 9° ю. ш. и завершили открытие залива Карпентария, обойдя его восточный и впервые южный и западный берега. Оба опытных моряка не заметили входа п Торресов пролив, вероятно, из-за преграждающего его барьера коралловых рифов. Все побережье залива Карпента­рия покапано непрерывной линией: экспедиция докапала, следова­тельно, что иа него нет никакого прохода на юг, к Большому Австралийскому заливу и Вандименовой Земле. У юго-западного берега залива Карпентарии имеется надпись: «пресная вода» — устье крупной р. Ровер; маленькая бухта, куда она впадает, носит имя судна Тасмана — Лиммен-Байт. У северо-западного берега на­несен вновь открытый Гроте-Эйландт («Большой остров» — на на­ших картах Грут-Айленд, в английской транскрипции). Тасман и Вискер проследили и нанесли на точную для того времени карту побережье Северной и Западной Австралии па огромном протяже­нии приблизительно от пункта на 12° ю. т., 137° в. д. до '13° 45' ю. т., 113° 30' в. д. А всего с заливом Карпентария эта акспе-диция, которую ряд авторов называл неудачной, засняла около 5,5 тыс. км, из них открыла 3,5 тыс. км и доказала, что все «земли», обнаруженные голландцами (кроме Вандименовой Земли), являют­ся частями единого материка Новой Голландии. Тасман и Вискер выявили, по не окрестили несколько бухт и большой залив Жозеф-Бонапарт, открыли и назвали залив Ван-Димсн — к результате на карте четко вырисовался крупный полуостров (Арнемленд). Не обошлось, естественно, без ошибок. Значительная часть при­брежных островов в заливе Карпентария, например о-ва Уэлсли, и у северного побережья (о. Мелвилл) были приняты за полуострова.

4 августа 1644 г. Тасман вернулся в Батавию.

Ченслор

Англия в первой половине XVI в. была слиш­ком слаба, чтобы пытаться оспаривать португальское и испанское господство в южных и западных морях, но для англичан оставались открытыми северные моря. И они начали искать Северо-Восточный проход т. е. морской путь из Западной Европы в Восточную Азию в обход Северной Европы и Азии. Начальником экспедиции и командиром лучшего судна (120 т) был назначен знатный дворянин Хью Уиллоуби; главным штурманом флотилии и капитаном крупнейшего (160 т) корабля — Ричард Ченслор; командиром третьего (90 т) — штурман Корнелий Дюрферт.

10 мая 1553 г. флотилия Уиллоуби оставила устье Темзы, но из-за сильных противных ветров и волнения только в августе достигла норвежского о. Сенья (у 69° с. ш.). Там в ночь на 3 августа 1553 г. поднялась буря, и судно Ченслора навсегда разлучилось двумя с другими.

Корабль Ченслора (штурман Стивен Барроу), обогнув Нордкап, неделю простоял у Варде, ожидая Уиллоуби, а затем проник в Белое море и 24 августа 1553 г. вошел в устье Северной Двины. Ченслор, не дождавшись разрешения, отправился санным путем в Москву. На полпути он встретил гонца, который передал ему царское приглашение. Иван IV с большой пышностью принял «королевского посла» (так назвал себя Ченслор) и обещал покровительство английским купцам. В марте 1554 г. он отпустил Ченслора с почетом, но под крепкой охраной. Когда Ченслор вернулся в Англию, «Общество купцов-предпринимателей» было официально утверждено правительством. Кабот стал директором этой «Московской компании», как ее обычно называли, а Ченслор в 1555 г. снова отправился на Русь, на этот раз действительно как посол. С ним прибыли два агента «Московской компании». Англичане получили от Ивана IV обещанные привилегии. Чейслор отплыл в Англию с царским послом Осипом Григорьевичем Непеей, но утонул, когда корабль потерпел крушение у шотландских берегов. Непея спасся и добился в Лондоне таких же льгот, какие англичане получили в Москве.

Стивен Барроу

Купцы-предприниматели надеялись через Обь, о которой они узнали от русских, проникнуть в Катай. Поэтому Стивен Барроу был послан в 1556 г. к Оби на небольшом судне «Серчтрифт» («Ищи выгоды»). Его отчет дает верную характеристику условий плавания в Ледовитом океане. 9 июня 1556 г. Барроу благо­получие вошел в устье Колы.

22 июня «Серчтрифт» вышел в море с русскими ладьями, одна­ко при попутном ветре все лодьи опережали его. Медленно продвигаясь на восток, большей частью вдоль берега, Барроу два дня неудачно пытался обогнуть Канин Нос. 15 июля Барроу прошел через «опасный бар» Печоры. Там он простоял пять дней, а затем один двинулся в откры­тое море. Утром 21 июля «Серчтрифт» попал во льды. Выйдя из них, Барроу четыре дня следовал на восток, подошел к остро­ву (вероятно, Междушарский) у юго-западного берега Новой Земли и у 72° 42' с. ш., по его определению, нашел хорошую стоянку. 31 июля Барроу стал на якорь «среди Вайгачских островов» — у острова близ северо-западного берега Вайгача, где увидел русских на двух малых ладьях. Через два дня он перешел к другому островку.

Барроу очень мало продвинулся на восток и 22 августа повернул обратно, «потеряв всякую надежду в этом году на какие-нибудь новые открытия на востоке». Пере­зимовал Барроу в Холмогорах. Весной 1557 г. ему приказали идти1: «на поиски некоторых английских судов», но он выполнил под благовидным предлогом другое, тайное поручение: описал Мурманский берег, а«мимоходом» составил первый краткий англо-ненецкий словарь (около 100 слов).

Виллем Баренц

Первая экспедиция Баренца

За англичанами на поиски Северо-Восточного прохода двинулись голландцы. В июне 1594 г. из Голландии на север вышла экспе­диция на трех кораблях и яхте с заданием «открыть удобный морской путь в царства Катайское и Синское, проходящий к се­веру от Норвегии, Московии и Татарии». Одним кораблем коман­довал амстердамец Виллем Барентсзон (сын Варента), прославив­шийся под обычным у голландцев сокращенным отчеством Ба­ренц. второе судно шло под командованием Корнелиса Корне-лиезона Ноя, третье — Вранта Исбрантзона Тетгалеса. Торговым комиссаром на его корабле был Ян Хейген Линсхотен; он владел пером и описал это и последующее путешествия.

Близ устья Колы экспедиция разделилась: Най и Тетгалсс дви­нулись прямо на восток, через Югорский Шар проникли в Карское море и достигли западного берега Ямала у 71° с.ш. Баренц повел «рой корабль и яхту на северо-восток, с тем чтобы обогнуть с севера Новую Землю, за которой рассчитывал найти свободное ото льда море. 4 июля он увидел мыс, видимо Сухой Нос, западный мыс Се­верного острова (73 °47' с. ш., 53°45' в. д.). Продвигаясь на север, Баренц открыл о. Адмиралтейства (вторично после русских) и

прошел пролив, отделяющий его от Новой Земли². На 75° 54' с. ш. у острова голландцы «нашли обломок русского корабля», а за 76° с. ш. миновали голый «Остров с крестами» — так назвал его Баренц, увидевший там два креста; несомненно, их поставили русские на могилах или как опознавательные знаки. Вот как далеко. на север заходили русские зверобой уже в XVI в. В этом районе голландцы впервые увидели лежбища моржей и встретили белого медведя. С 13 июля продвижение на север очень замедлилось.

29 июля Баренц открыл у 77° с. ш. «крайний северный мыс Новой Земли, названный Ледяным» (мыс Карлсена), а 1 августа близ него— небольшие Оранские о-ва. «...Моряки не желали идти дальше. Поэтому... он счел за лучшее... вернуться к другим кораб­лям, взяв курс к Вайгачу...» У Матвеева ..острова (69° 28' с. ш.) флотилия соединилась. Баренц был удручен «поражением», капи­таны Най и Тетгалес ликовали. В сентябре все суда вернулись в Голландию. Два «победителя» были встречены с триумфом и воз­главили в 1595 г. большую экспедицию. Баренц в ней был главный штурманом и капитаном одного из кораблей. Голландцы верну­лись на родину, ничего не добившись.

Вторичное открытие Шпицбергена
и смерть Баренца

Правительство Нидерландов назначило большую премию тому, кто откроет Северо-Восточный проход, и амстердамский сенат сна­рядил два корабля, командирами которых были назначены Якоб Гемскерк и Ян Рейп. Баренца обошли, но он согласился пойти штурманом с Гемскерком. Считая, что неудача 1595 г. объясняется поздним выходом из Голландии, экспедиция двинулась в путь весной 1596г. Не­ожиданно под 74° 26' с. ш. от­крылся остров, у которого был убит, белый медведь, поэтому его назвали Медвежьим.

Взял курс на север, с уклоном к востоку. 19 июля близ 80° с. ш. голландцы увиде­ли землю, принятую ими за часть Гренландии, с множест­вом заостренных вершин, по­этому назвали ее Spitsbergen.

Продвинувшись вдоль нее на запад, моряки обнаружили меридио­нальный залив — это был Вуд-фьорд на северном побережье о. Запад­ный Шпицберген (у 14° в. д.). Через три дня, после неудачной попытки пробиться сквозь льды на северо-запад, голландцы повер­нули к югу и за 79° с. ш. нашли, по Де Феру, «залив или пролив». Не дойдя лишь 15 км до южного выхода из этого, как мы теперь знаем, пролива Форлансуннет (длина 90 км), отделяющего Запад­ный Шпицберген от о. Земля Принца Карла, они вернулись к се­верному выходу. 28 июня, обогнув мыс Фуглехукен («Птичий»), моряки проследили весь западный берег Земли Принца Карла и . почти весь юго-западный берег Шпицбергена.

1 июля корабли вернулись к Медвежьему острову. Рейп повел свое судно снова на север, Гемскерк и Баренц двинулись прямо на восток и 17 июля подошли к Новой Земле у 73° 20' с. ш., а затем повернули на се­вер. В непрерывной борьбе со льдами они достигли 19 августа мы­са Желания, а немного юго-восточнее — мыса Флиссингского (на­звание дано Баренцем). 126 августа остановились на зи­мовку в Ледяной Гавани.

Через шесть дней, после того как голландцы покинули зимовку, им удалось обогнуть Ледяной мыс. За мысом 20 июня 1597 г. Баренцу сообщили, что больной матрос кончается. Он сказал: «Мне кажется, что и я протяну недолго», попросил у Де Фера напиться и умер. Тело его было опущено в мо­ре, которое с 1853 г. начали называть Баренцевым. Моряки очень медленно продвигались на юг, лишь 28 июля достигли южного бе­рега Новой Земли.

Когда погода улучшилась, они пошли на юг и узнали от встречных русских, что находятся близ Печоры. С величайшими усилиями обе шлюпки 2 сентября добрались до Колы.

В Коле стояли три голландских корабля. Один из них под коман­дой Рейна. Тот после безуспешной попытки подняться в 1596 г. севернее Шпицбергена вернулся в Голландию, летом 1597 г. ходил в Архангельск и теперь возвращался домой. Он доставил спутников
Баренца в Амстердам 1 ноября 1597 г.

Третье плавание Баренца

Генри Гудзон

Капитан Генри Гудзон в возрасте около 47 лет поступил в 1607 г. на службу «Московской компании», которая предоставила в его распоряжение барк (80 т) с командой в 12 человек. На таком судне он должен был пройти в Японию прямо через Северный полюс. В июне Гудзон, двигаясь при исключительно благоприятных ле­довых условиях вдоль восточного берега Гренландии, достиг 73° с. ш., но из-за непроходимых льдов повернул на северо-восток. В конце июня он увидел под 78° 31' с. ш. остров, который назвал Новой Землей, а это был Западный Шпицберген. Гудзон обогнул северо-западную оконечность острова и в середине июля поднялся к 80° 23' с. ш. Встретив там непроходимые льды, он повернул на юг и под 71° с. ш. открыл небольшой одинокий о. Ян-Майей с двумя вершинами, названный им «Зубцами Гудзона» '. В середине сен­тября Гудзон вернулся в Лондон. Его плавание имело важное практическое значение: Гудзон подтвердил сведения о богатых воз­можностях китобойного и зверобойного промысла в Гренландском море; и английские и голландские промышленники немедленно воспользовались его указаниями. Но «Московская компания» была недовольна; задание — достичь Японии — осталось невыполненным. Все-таки в 1608 г. Гудзона вновь послали на Дальний Восток, на этот раз не через полюс, а северо-восточным путем. 26 июня Гудзон подошел к юго-западному берегу Новой Земли, но, отступив перед льдами, через месяц ни с чем вернулся на родину. И «Мос­ковская компания» рассчитала неудачливого капитана, который в 1609—1611 гг. на службе других компаний совершал открытия и погиб в американских водах.

Плавания Гудзона (1607-1610)

Плавания Себастьяна Кабота

Долгие годы считалось, что С. Кабот, знающий и опытный мо­ряк, но очень тщеславный человек, прикрывавшийся именем отца, после возвращения из экспедиции, во время которой Д. Кабот умер, больше не плавал. Обнаруженные сравнительно недавно в Ан­глии документы позволяют ныне уверенно говорить еще о двух са­мостоятельных плаваниях С. Кабота в высоких широтах Северо-За­падной Атлантики. Первое состоялось в 1504 г. На двух кораблях бристольских купцов весной 1504 г. он достиг Североамериканского материка — не известно, какого пункта, а в июне лег на обрат­ный курс. Географические результаты экспедиции не указаны, а то­варные отмечены: оба судна вернулись осенью того же года в Бри­столь с грузом соленой рыбы (40 т) и тресковой печени (7 т) из района о. Ньюфаундленд.

Второе плавание было выполнено в 1508—1509 гг. на кораблях, снаряженных королем. Кабот проследовал вдоль восточного побе­режья Лабрадора до 64° с. ш. в поисках Северо-Западного прохо­да и проник в пролив, находящийся, судя по сохранившимся ску­пым сведениям из его отчета, между 61 и 64° с. ш. Он прошел по этому проливу около 10° по долготе, т. е. 540 км, а затем по­вернул на юг, в большое море — Тихий океан, по его мнению. Положение и размеры пройденного им пролива соответствуют при­мерно Гудзонову проливу — длина около 800 км, расположен меж­ду 60°30^л и 64° с. ш. Эти факты позволяют считать, что Кабот от­крыл, правда вторично, после норманнов, Гудзонов пролив и Гудзонов залив.

Фробишер

В последней четверти XVI и в начале XVII в. английские моряки совершили ряд плаваний, надеясь отыскать Се внро-Западный проход из Атлантического в Тихий океан. Первым — после отца и сына Капотов возобновил поиски прохода с целью дойти до Китая, обогнув с севера Америку, морской офицер Мартин Фробишер.

Фробишер в июне 1576 г. обогнул Шотландию и 11 июля увидел иод 61° с. ш. высокую, покрытую снегом землю Фрисланд (Грен­ландию). 20 августа у 63° с. ш. и 64° з. д. он высадился на островок Локс-Ленд, а за­тем проник в узкий залив, который принял за желанный проход и назвал проливом Фробишера. Ле­жащий к северу «азиатский материк» Фробишера — это выступ той же Баффиновой Земли, называющейся теперь п-овом Холл.

С поредевшей командой, без лодки Фробицщ.. не рискнул двинуться дальше на запад; к тому же наступила осень и он спешил вернуться в Англию, чтобы сообщить там о своем двойном «великом» открытии: пролива в Тихий океан и золотой руды,. Захватив с собой эскимоса, Фробишер в конке августа поднял па­руса и 2 октября вошел в Темзу.

Немедленно организовалась «Катайская компания», получив­шая большие привилегии. Большой корабль должен был с грузом золотой руды немедленно вернуться в Англии.. Фроби­шер с двумя барками — продолжать исследование «пролива» и пройти в «Катай» или в крайнем случае так далеко на запад, чтобы удостовериться, что он находится в другом океане. Дойдя до «аме­риканской суши» (Мета-Инкогнита) 19 июля 1577 г. С «драгоценным» грузом (более 200 т камня) 23 сентября ужо был в Англии. 30 мая 1578 г. под начальством Фробишера вышли па запад 15 судов с тройным заданием: основать колонии» и построить крепость у «пролива»: не­медленно приступить к добыче золота; продолжать с малыми суда­ми исследование «пролива» и дойти по возможности до «Катая». Суда, рассеянные и отброшенные бурей на юг, попали в настоящий широкий, свободный ото льдов пролив, за которым на западе было видно свободное море, причем берег «американской суши» уклонился к югу. Собрав суда, Фробишер повел их на северо-восток и открыл проход между землей (полуостровом) Мета-Инкогнита на западе и группой не­больших островов (Резольюшен, Эджел и др.) на востоке. Теперь даже в его глазах Мета-Инкогнита не могла быть материком, так как находилась между двумя проливами: одним настоящим — на юге (Гудзонов пролив), другим мнимым — на севере (залив Фробишера). Хотя Фробишер действительно видел подлинную Гренландию, положил начало открытию Баффиновой Земли и входил в широкие проливы, которые позднее стали называться Девисовым и Гудзоновым, он внес большую путаницу в карты Северо-Западной Атлантики: и до начала XVII в. картографы называли Гренландией не один, а целых четыре острова, существующий и выдуманные. Но он первый изучил Природу айсбергов. Трюмы всех судов были наполнены «золотой рудой», и 31 августа флотилия двинулась обратно. На следующий день буря рассеяла суда, и они поодиночке вернулись в разные английские порты. Величайшее английское заокеанское предприятие XVI в. закончи­лось величайшим крахом: Мета-Инкогнита оказалась не материком, 5 островом, «пролив» Фробишера — заливом, в «золотой» руде не было золота.

Джон Девис

Мечта найти Северо-Западный проход все еще владела английскими умами. Во главе экспедиции был поставлен Джон Девис, «человек очень сведущий в мореходном искусстве». Во второй половине июля 1585 г. Девис достиг юго-восточной окраины Гренландии. Но картографическая путаница, внесенная Фробишером, была так велика, что Девис не признал Гренландии и решил, что Перед ним какой-то новый остров. Он повернул на юго-запад и через несколько дней потерял из виду эту «Страну

отчаяния» (Десолейшн). Затем он взял курс на северо-запад, обогнув таким образом южную оконечность Гренландии, и снова увидел землю у 64°15' с. ш. Там моряки обнаружили отличную га­вань в спокойном заливе Гилберта (теперь Готхоб) и близ нее стойбище эскимосов.

В начале августа Девис повернул в море, тогда свободное ото льда, и двинулся дальше на северо-запад. Пройдя около 600 км,он пересек Денисов пролив и достиг на западе суши у 66° 40' с.ш. (бухта Эксетер, п-ов Камберленд Баффиновой Земли). Девис ре­шил, что зашел слишком далеко к северу, повернул на юг и, следуя вдоль берега, вступил в очень широкий залив (Камберленд), который вел его вглубь страны на северо-запад. Он прошел в этом направлении около 200 км, видел на берегу эскимосов. Залив не кончался и не суживался. Девис пришел к выводу, что нашел северо-западный проход, и 30 сентября вернулся в Англию с этой приятной вестью.

7 мая 1586 г. Девис на четырех судах отправился в залив Гилберта и на этот раз убедился, что его «Страна Отчаяния» являет­ся частью Гренландии. Он перешел оттуда с большим трудом среди льдов к противоположному берегу у 67 ⁰ с. ш. (Баффиновой Земле) и не мог проникнуть в «пролив». В начале августа у полярного круга он снова достиг суши и вдоль берега пошел к югу, пока не Достиг Лабрадора не заметив Гудзонова пролива. На широте 54 15 с, ш. он решил, что нашел вход в «пролив, ведущий прямо на запад» (залив Гамильтон) но не исследовал его из-за противного западного ветра. В сентябре после гибели двух моряков Девис повернул на родину, куда прибыл
14 октября.

В третий раз, летом, 1587 г. Девис вошел в залив Гилберта. Он оставил там два больших судна для зверо­бойного промысла, а сам на малом судне продолжал поиски Севе­ро-Западного прохода. Он прошел вдоль гренландского берега да­леко на север, до 72° 12 с. ш., а отойдя от берега - до 73° с. ш. Когда льды остановили его, он повернул на юго-запад и в середине июля достиг Баффиновой Земли. Следуя в южном направлении вдоль берега, Девис попал в мнимый в мнимый пролив, где уже побывал в 1585 г. (залив Камберленд). Два дня он плыл на северо-запад, пока правильно не решил, что не найдет там выхода в Восточный океан. Повернув обратно, он обследовал юго-восточное побережье Баффиновой Земли, открыл там крупный полуостров (Холл), ми­новал «Бешеный водоворот» (вход в Гудзонов пролив). Он про­следил затем почти все Атлантическое побережье Лабрадора до 52 ⁰ с ш. и 15 сентября прибыл в Англию, страдая от недостатка провианта и пресной воды. Напрасно умолял он купцов дать ему средства на четвертую экспедицию — ему отказали.

Позднее Девис совершил ряд плаваний в Ост-Индию и в конце 1605 г. был убит в районе Малакки в стычке с малайцами.

Васко-де –Гамма

Переход к Южной Африке

После открытия испанскими экспедициями Ко­лумба «Западной Индии» португальцам нужно было спешить, чтобы закрепить за собой «права» на Восточную Индию. Начальником новой экспедиции стал Васко да Гамма. 8 июля 1497 г. флотилия вышла из Лиссабона и прошла, вероятно, до Сьерра-Леоне. Оттуда Гама по совету бывалых мореходов, чтобы избежать противных ветров и течений у берегов Экваториальной к Южной Африки, двинулся на юго-запад, а за экватором повернул на юго-восток. После почти четырех месяцев плавания 1 ноября португальцы усмотрели на востоке землю, а через три дня вошли в широкую бухту. которой дали имя Св. Елены (Сент-Хелина, 32° 40' ю. ш:), и устье р. Сантьягу (теперь Грейт-Берг).

Плавание вдоль берегов Восточной Африки

(К концу декабря 1497 г. к религиозному празднику рождества, португальские суда, шедшие на северо-восток, находились прибли­зительно у 31° ю. ш. против высокого берега, который Гама назвал Натал («Рождество»). 11 января 1498 г. флотилия остановилась в устье какой-то реки. Гама назвал эту землю «страной добрых людишек». Продвигаясь на север, суда 25 января вошли в лиман у 18° ю. ш., куда впадало несколько рек. Он назвал лиман «рекой добрых предзнаменований» и поставил на берегу падран — камен­ный гербовый столб с надписями, который ставился с 80-х гг. XV в. португальцами на африканском побережье в важнейших пунк­тах. С запада в лиман впадает Кваква — северный рукав дельты Зам­бези. В связи с этим обычно не совсем правильно говорят, что Гама от­крыл устье Замбези, и переносят на низовье реки название, которое он дал лиману. с24 фев­раля флотилия вышла из лимана. Держась подальше от берега, окаймленного цепью островков, и останавливаясь по ночам, чтобы не сесть на мель, она через пять дней достигла у 15° ю. ш. порта Мозамбику. 1 апреля флотилия ушла из Мозамбика на север. Через неделю флотилия подо­шла к портовому г. Момбаса (4° ю. ш). 14 апреля он стал, на якорь в гавани Малинди (3° ю. ш.).

Ахмед Ибн Маджид и путь через Аравийское море

С ним португальцы вышли 24 апреля из Малинди. Ибн Маджид взял курс на северо-восток и, пользуясь попутным муссоном, довел суда до Индии, берег которой показался 17 мая. Увидев индийскую землю, Ибн Маджид отошел подальше от опас­ного берега и повернул на юг. Через три дня показался высокий мыс, вероятно гора Дели (у 12° с. ш.). Тогда лоцман подошел к адми­ралу со словами: «Вот она страна, к которой вы стремились». К вечеру 20 мая 1498 г. португальские суда, продвинувшись к югу около 100 км, остановились на рейде против г. Каликут (ныне Кожикоде). 29 августа Гама оставил Каликут.

Возвращение в Лиссабон

Суда медленно продвигались на север вдоль индийского берега из-за слабых переменных ветров. 20 сентября португальцы стали на 'якорь у о. Анджидив (14°45^/ с.ш). Оставив Анджидив в начале октября, флотилия почти три месяца лавировала или стояла

без движения, пока, наконец, не подул попутный ветер. В январе 1499 г. португальцы достигли Малинди. Позже моряк Жуан_да Лижбоа многократно водил португальские корабли в Индию и составил описание мар­шрута, включающее характеристику берегов Африки — не только крупных заливов и бухт, но устьев рек, мысов и даже отдельных заметных пунктов побережья. Этот труд по детальности превзой­ден лишь в середине XIX в. «Африканской лоцией» британского Адмиралтейства. Экспедиция выяснила, какие огромные выгоды может принести для них непосредственная морская торговля с Индией при надлежащей экономической, политической и военной организации дела. Открытие для европейцев морского пути в Индию было одним из величайших событий в истории мировой торговли. С этого момента и до прорытия Суэцкого канала (1869 г.) основная коммерция Европы со странами Индийского океана и с Китаем шла не через Средиземное море, а через Атлантический океан — мимо мыса Доброй Надежды. Португалия же, державшая в своих руках «ключ к восточному мореходству», стала в XVI в. сильнейшей мор­ской державой, захватила монополию торговли с Южной и Восточ­ной Азией и удерживала ее 90 лет — до разгрома «Непобедимой ар­мады» (1588 г.)

Вторая экспедиция Васко да Гамы

Начальником новой большой экспедиции Васко да Гама. Часть флотилии (15 судов) оставила Португалию в феврале 1502 г. В Мозамбикском проливе одно судно потерпело крушение, команда спаслась. По выходе из пролива Гама подошел к г. Килва (у 9° ю. ш.)1 ве­роломно заманил на свой корабль его правителя и иод угрозой~смер-ти обязал платить ежегодную дань португальскому королю. В Кил-ве к Гаме присоединились три позднее вышедших судна (два дру­гих отстали во время шторма и самостоятельно дошли до Малабар-ского берега).

За экватором Гама, вероятно, с целью разведки пошел, не уда­ляясь далеко от суши, вдоль берегов Аравии и Северо-Западной Индии до Камбейского залива, а оттуда повернул на юг. После двух «победоносных» стычек у Каликута с арабскими судами Гама в феврале 1503 г. повел корабли обратно в Португа­лию, куда и прибыл в октябре 1503 г. с грузом пряностей огромной ценности. После этого успеха пенсия и другие доходы Гамы были значительно увеличены, позднее он получил графский титул, но на много лет его отстранили от всякой деятельности. Только в 1524 г. он был назначен вице-королем Индии, отправился туда в апреле, достиг Гоа, перешел затем в Кочин и там умер в конце 1524 года.

Пути Васко-да- Гаммы и Кабрала

Диаш

Эпоха великих открытий до середины XVI века

Великие географические открытия — период в истории человечества, начавшийся в XV веке и продолжавшийся до XVII века, в ходе которого европейцы открывали новые земли и морские пути в поисках новых торговых партнеров и источников товаров, пользовавшихся большим спросом в Европе. Новейшие достижения в кораблестроении, навигации и картографии, сделанные в XVI и XV веках, сделали возможными длительные морские путешествия, что позволило обогнуть Африку, достигнуть Америк и совершить кругосветное путешествие. Среди наиболее известных путешественников того времени были Христофор Колумб, Беартоломеу Диаш, Васко да Гама, Америго Веспуччи, Фернан Магеллан. Благодаря открытию новых торговых путей, притока капитала и развития торговли и предпринимательства появились предпосылки к развитию производства и появлению промышленности. Именно поэтому эпоха великих географических открытий является одним из факторов, ознаменовавших завершение эры средневековья и начало нового времени.

К XV веку городское население Европы значительно выросло, что обусловило развитие ремесла и торговли. Набирала обороты международная торговля. В результате Крестовых походов сложились прочные торговые связи со странами Востока, откуда в Европу везли предметы роскоши и пряности. К этому времени известные месторождения золота и серебра были практически истощены, и Европейские государства испытывали недостаток в драгоценных металлах для чеканки монет. Кроме того, Средиземноморский район был сильно перенаселен для того времени. Изобретение в XV веке книгопечатания привело к распространению технической и философской литературы, все больше и больше стали использоваться простые механизмы и новые источники энергии. Получили распространение идеи Аристотеля и Эратосфена о том, что Индии можно достигнуть, плывя на запад. Появление пушек и огнестрельного оружия позволило значительно обезопасить дальние путешествия. В XV веке появляется новый тип парусного судна — каравелла. Эти корабли прекрасно подходили для длительных морских плаваний: они были невелики по размеру, имели небольшой экипаж, но вместительный трюм. Кроме того отличная маневренность была удобной для исследования незнакомых береговых линий. Новые успехи были сделаны в картографии. Карты стали более точными, на них стали наноситься широты, очертания берегов, местонахождение портов (такие карты получили название портулан). Для навигации использовались компас и астролябия, качество которых значительно улучшилось к XVI веку.

Завоевание османами Балкан и территории Малой Азии (ныне — Турция) затруднили для европейцев использование прежних восточных (сухопутных и морских) торговых путей. Однако торговля с Востоком приносила огромные прибыли (700—800 % дохода), поэтому более и более возрастало желание найти морской путь (восточный или западный) в Индию и Китай.

Фернан Магеллан

Проект Магеллана и состав его I экспедиции

В завоевании Индии и Малакки с 1505 по 1511 г. участвовал бедный португальский дворянин Фернан Магеллан — так его приня­то называть; подлинная же его фамилия — Магальянш¹. В 1512 — 1515 гг. он воевал в Северной Африке, где был ранен. Вернувшись на родину, он просил у короля повышения по службе, но получил отказ. Оскорбленный Магеллан уехал в Испанию и вступил в ком­панию с португальским астрономом Руй Фалейру, который уверял, что будто нашел способ точно определять географические долготы. В марте 1518 г. оба явились в Севилью в Совет Индии и заявили, что Молукки, важнейший источник португальского богатства, долж­ны принадлежать Испании, так как находятся в западном, испан­ском полушарии (по договору 1494 г.), но проникнуть к этим «Островам пряностей» нужно западным путем, чтобы не возбудить подозрений португальцев, через Южное море, открытое и присоеди­ненное Бальбоа к испанским владениям. Перед отплытием Фалейру отказался от пред­приятия, и Магеллан, несомненно, душа всего дела, стал единолич­ным начальником экспедиции. Он поднял адмиральский флаг на «Тринидаде» (100 т). Капитанами остальных судов были назна­чены испанцы: «Сан-Антонио» (120 т) — Хуан Картахена, полу­чивший также полномочия королевского контролера экспедиции; «Консепсьон» (90 т) — Гаспар Кесада; «Виктория» (85 т) —Луис Мендоса и «Сантьяго» (75 т) — Хуан Серрано. Штатный состав всей флотилии исчислялся в 293 человека, на борту находилось еще 26 внештатных членов экипажа, среди них молодой итальянец Антонио Пигафета, будущий историк экспедиции. Поскольку он не был моряком, ни географом важны первоисточником служат записи в судовых журналах, которые Франсиско Альбо, помощник штурмана, вел на «Тринидаде». В первое кругосветное отправился интернациональный коллектив.

Открытие Патагонии, Огненной Земли и Магелланова пролива

20 сентября 1519 г. флотилия вышла из порта Сан-Лукар в устье Гвадалквивира. При переходе через океан Магеллан выработал систему сигнализации, разнотипные корабли его флотилии разу не разлучались. 26 сентября флотилия подошла к Канарским о-вам, 29 ноября 1м побережья Бразилии близ 8° ю. ш., 13 декабря — бухты Гуанабара, а 26 декабря — Ла-Платы. Штурманы экспедиции были

лучшими то время: выполняя определения широт, они внесли коррективы в карту уже известной части материка. Так, мыс Каабу-Фриу, по их определению, находится не у 25° ю.ш., а у 23⁰ ю.ш. — их ошибка составила менее 2 км от его истинного положения. Не доверяя сообщениям спутников Солиса, Магеллан месяца обследовал оба низменных берега Ла-Платы; продолжив открытие равнинной территории Пампы, начатое Лижбоа и Солисом, он послал «Сантьяго» вверх по Паране, и, конечно, не нашел прохода в Южное море. Далее простиралась неведомая, малонаселенная земля. И Магеллан, боясь пропустить вход в неуловим пролив, 2 февраля 1520 г. распорядился сняться с якоря и двигаться как можно ближе к побережью только днем, а к вечеру останавливаться. Эльми¹ 24 февраля Магеллан открыл другой крупный залив — Сан-Матине, обогнул выявленный им п-ов Вальдес и укрылся на ночь в ш большой гавани, которую назвал Пуэрто-Сан-Матиас (залив Гольфп Нуэво наших карт, у 43° ю. ш.). Южнее, в районе устья р. Чубу1 27 февраля флотилия наткнулась на огромное скопление пингвиний и южных морских слонов. Магеллан двинулся к югу, преследуемый штормами, обследовал еще один залив, Сан-Хорхе, и провел шесть штормовых дней в узкой бухте (эстуарий р. Рио-Десеадо, близ 48° ю. ш.), 31 марта, когда стало заметно приближение зимы, он решил зимо вать в бухте Сан-Хулиан (у 49° ю. ш.). 24 августа флотилия вышла из бухты Пан-Хулиан и достигла устья Г,н нта-Крус,' где пробыла до средины октября, ожидая наступления весны. 18 октября флоти­лия двинулась на юг вдоль патагонского берега, который образует на атом участке (между 50 и 52° ю. ш.) широкий залив Байя-Гран-де. Перед выходом в море Магеллан заявил капитанам, что будет искать проход в Южное море и повернет на восток, если не найдет пролива до 75 ю. ш., т. е. он сам сомневался в существова­нии «Патагонского пролива», но хотел продолжать предприятие до последней возможности. Залив, или пролив, ведущий на запад, был найден 21 октября 1520 г. за 52° ю. ш., после того, как Магел­лан открыл неизвестное ранее Атлантическое побережье Южной Америки на протяжении около 3,5 тыс. км (между 34 и 52° ю. ш.).

Обогнув мыс Дев (Кабо-Вирхенес), адмирал выслал вперед дна корабля, чтобы выяснить, существует ли на западе выход в открытое море. Ночью поднялся шторм', который длился два дня. Посланным кораблям грозила гибель, но в самый тяжелый момент они заметили узкий пролив, устремились туда и оказались в срав­нительно широкой бухте; по ней они продолжали путь и увидели другой пролив, за которым открылась новая, более широкая бухта.

Тогда капитаны обоих кораблей — Мишкита и Серрано — решили вернуться и доложить Магеллану, что, видимо, нашли проход, веду­щий в Южное море. Однако до выхода в Южное море было еще да­леко: Магеллан шел несколько дней на юг через узкие проливы, пока не увидел два канала у о. Доусон: один — на юго-восток, другой — на юго-запад. Он послал «Сан-Антонио» и «Консепсьон» на юго-восток, а на юго-запад — лодку. Моряки вернулись «через три дня с известием, что видели мыс и открытое море». Адмирал прослезился от радости и назвал этот мыс Желанным.

Следуя вдоль северного берега сильно сузившегося Патагонского пролива (так называл его Магеллан), он обогнул самую южную точку Южно-Американского континента — мыс Фроуорд (на п-ове Брансуик, 53°54' ю. ш.) и еще пять дней (23—28 ноября) вел три корабля на северо-запад будто по дну горного ущелья. Высокие горы (южное окончание Патагопской Кордильеры) и голые берега, казалось, были безлюдны, но на юге днем были видны дымки, а по ночам —огни костров. И Магеллан назвал эту южную землю, размеров которой он не знал, «Зем­ля Огня» (Тьерра-дель-Фуэго)'. На наших картах она неточно на­зывается Огненной Землей. Через 38 дней, после того как Магел­лан нашел атлантический вход в пролив, действительно соедини ющий два океана, он прошел мыс «Желанный» (теперь Пилар) у тихоокеанского выхода из Магелланова пролива (около 550 км).

Первый переход через Тихий океан

Итак, Магеллан вышел 28 ноября 1520 г. из пролива в открытый океан и повел оставшиеся три корабля сначала на север, стараясь поскорее покинуть холодные высокие широты и держась примерно в 100 км от скалистого побережья. 1 декабря он прошел близ п-ова Тайтао (у 47° ю. ш.), а затем суда удалились от мате­рика — 5 декабря максимальное расстояние составило 300 км. 12— 15 декабря Магеллан вновь довольно близко подошел к берегу у 40° и 38°30^/ ю. ш., т. е. не менее чем в трех точках видел высо­кие горы — Патагонскую Кордильеру и южную часть Главной Кор­дильеры. От о. Моча (38°30' ю. ш.) суда повернули на северо-запад, н 21 декабря, находясь у 30° ю. ш. и 80° з. д.,— на запад-северо-запад.

Нельзя, конечно, говорить, что во время своего 15-диевного плавания на север от пролива Магеллан открыл побережье Южной Америки на протяжении 1500 км, но он по крайней мере доказал, что в диапазоне широт от 53°15' до 38°30' ю. ш. западный берег материка имеет почти меридиональное направление.

Вероятно, именно во время перехода через Тихий океан в юж­ном полушарии спутники Магеллана обратили внимание на две звездные системы, получившие позднее название Большого и Мало­го Магеллановых облаков. Пересекая Тихий океан, флотилия Магеллана прошла не менее 17 тыс. км, из них большую часть в водах Южной Полинезии и Микронезии, где разбросано бесчисленное множество небольших островов. Поразительно, что при этом моряки встретили за все вре­мя лишь «два пустынных островка, на которых нашли одних толь­ко птиц да деревья». По записям Альбо, первый (Сан-Пабло), открытый 24 января 1521 г., находится на 16° 15', а второй (Тивуронес, т. е. «Акулы», 4 февраля) — на 10° 40' ю. ш. Магеллан и Аль­бо очень точно для того времени определяли широту, но так как о правильном исчислении долготы в XVI в. не приходится говорить,то нельзя уверенно отождествить эти островки с какими-нибудь островами на наших картах¹. На этом отрезке Магеллан выполнил первое измерение морских глубин, которое может быть классифи­цировано как «научное». Достичь дна с помощью шести связанных линей в несколько сотен морских саженей он не смог и пришел к выводу, что обнаружил самую глубокую часть океана. 6 марта 1521 г. на западе наконец появились два обитаемых острова (Гуам и Рота, самые южные из группы Марианских). 15 марта 1521 г.. пройдя на запад еще около 2 тыс. км, моряки увидели встающие из моря горы — это был о. Самар восточно-ази­атской группы островов, позднее названных Филиппинами. Магел­лан тщетно искал место для якорной стоянки. Длина пути, пройденного Магелланом от Южной Америки до Филиппин, оказалась во много раз больше расстояния, которое показывали на картах того времени между Новым Светом и Японией. На деле Магеллан доказал, что между Америкой и тропической Азией лежит гигантское водное пространство, гораздо шире Атлантического океана. Открытие про­хода из Атлантического океана в Южное море и плавание Магел­лана через это море произвело настоящую революцию в географии. Оказалось, что большая часть поверхности земного шара занята не сушей, а океаном, и доказано было наличие единого Мирового океана.

Филиппинские острова и гибель Магеллана

Из осторожности Магеллан 17 марта перешел от Сиаргао к не­обитаемому острову Хомонхон¹, лежащему к югу от большого о. Са­мар, чтобы запастись водой и дать отдохнуть людям. В роли покровителя новых христиан Магеллан вмешался в, междоусобную войну правителей островка Мактан, расположенного против города Себу. В ночь на 27 апреля 1521 г. он отправился туда с 60 людьми на лодках, но они из-за рифов не могли подойти близко к берегу. Магеллан, оставив в лодках арбалетчиков и мушкете­ров, с 50 людьми перенаправился вброд на островок. Там, у селения, их ожидали и атаковали три отряда. Кро­ме Магеллана, погибли восемь испанцев и четверо союзных остро­витян. Среди моряков имелось немало раненых. Подтвердилось старое изречение: «Господь бог дал португальцам очень маленькую страну для жизни, но весь мир для смерти» .

Завершение «Викторией» первого I кругосветного плавания

21 декабря «Виктория» с экипажем в 60 человек, в том числе 13 малайцев, захваченных на островах Индонезии, двинулась от Ти­доре на юг. В конце января 1522 г. лоцман-малаец привел корабль к о. Тимор. 13 февраля испанцы потеряли его из виду и взяли курс на мыс Доброй Надежды. 20 мая «Виктория» обогнула мыс Доброй Надежды.

Пройдя первым в этой части Индийского океана, Элькано дока­зал, что «Южный» материк не достигает 40° ю. ш.

6 сентября 1522 г. «Виктория» потерявшая в пути еще одного матроса, достигла устья Гвадалквивира, совершив за 1081 день первое в истории кругосветное плавание.

Из пяти кораблей Магеллана лишь один обогнул земной шар, а из его экипажа в 265 человек вернулись на родину только 18 (на борту были три малайца)². Но «Виктория» привезла столько пря­ностей, что продажа их с лихвой покрыла затраты на экспедицию, и Испания получила «право первого открытия» на Марианские и Филиппинские о-ва и предъявила претензии на Молукки.

Кругосветное путешествие Ф.Магелана

Путь кораблей Магеллана в Индонезии