Историческая живопись В. И Сурикова

Муниципальное автономное общеобразовательное учреждение

Средняя общеобразовательная школа №1 пгт Серышево имени Сергея Бондарева

РЕФЕРАТ

Тема: Историческая живопись В. И. Сурикова

Выполнила: Кравченко Галина Сергеевна учитель ИЗО

п. Серышево

2018 год

Содержание

Введение………………………………………………………………………………..3

Глава I События оказавшие влияние на представления художника о народных русских героях………………………………………………………………………….4

1.1 Детство и юность художника……………………………………………………...4

1.2 Влияние Москвы на творчество…………………………………………………...6

Глава II « Народная реалистическая трагедия»………………………………………7

2.1 Боярыня Морозова………………………………………………………………….7

2.2 Покорение Сибири Ермаком………………………………………………………8

2.3 Степан Разин………………………………………………………………………10

Заключение……………………………………………………………………………11

Список использованных источников и литературы……………………………….12

Введение

Исторический жанр - один из важнейших в изобразительном искусстве. Он объединяет произведения, в которых запечатлены значительные исторические события, герои прошлого. Василий Иванович Суриков - один из наиболее ярких представителей исторического жанра в русской живописи. В области исторической живописи он не имеет себе равных среди русских художников, более того, беспристрастно окинув взглядом всё мировое искусство, мы не найдём в нём исторического живописца, который сумел бы так глубоко проникнуть в прошлое своего народа и с такой художественной правдой и подлинным пафосом показать его в образах искусства, как это сделал Суриков.

Суриков складывался как художник в период второго демократического подъёма 70-х годов; он создавал свои произведения в условиях тяжкого гнёта царской России, гнёта, который порождал страстный народный протест.

Явления окружавшей социальной действительности, её противоречия, происходившая в ней борьба, помогли Сурикову понять прошлое, раскрыть движущие силы истории. Русское искусство той поры, когда жил и творил Суриков, было наиболее прогрессивным среди мирового искусства. Русские мастера различных видов и жанров искусства выражали передовые демократические, гуманистические идеи своего времени, продолжали и развивали лучшие традиции реалистического искусства предшественников, поднимая его на новую, более высокую ступень. Творчество Сурикова является одним из наиболее ярких и убедительных подтверждений этого.

С. Н. Дружинин называет Сурикова создателем народной реалистической трагедии в области исторической живописи. Его имя может быть поставлено рядом с именем русского писателя Льва толстого, творца реалистической народной эпопеи - романа « Война и мир», рядом с именем гениального автора народных музыкальных драм- композитора М. П. Мусоргского.¹

Поэтому цель реферата: показать, как в живописи художника отразилась история русского народа. Достижение цели возможно при реализации следующих задач:

1. Изучения биографии художника

2. Знакомство с творчеством

3. Выяснить, как в своих произведениях Суриков отразил такие черты: народность, реализм и трагедийность

^{1 С.Н. Дружинин О русской и советской живописи Издательство «Художник РСФСР» 1987. – 6с.}

3

Глава I События оказавшие влияние на представления художника о народных русских героях

1.1 Детство и юность художника

Василий Иванович Суриков родился в сибирском городе Красноярске 12 января 1848 года. Его семья принадлежала к старинному казачьему роду, который, по преданию, пришел в Сибирь вместе с Ермаком. До 22-х лет Суриков жил в среде казаков, ссыльных раскольников, политических ссыльных. С ранних лет художник жил суровой жизнью сибиряка. Отец художника Иван Васильевич Суриков был казачьим сотником, служил губернским регистратором в красноярском земском суде. Мать Прасковья Федоровна, урожденная Торгошина, происходила из семьи за енисейских торговых казаков, которые возили чай с китайской границы. Семья была культурной. В семье Суриковых любили книги, выписывали «Современник». Отец любил музыку, сам хорошо пел, один из дядей писал масляными красками, мать, отличная вышивальщица, славилась умением подбирать «тени» шелков. Рисовать Суриков начал с раннего детства.

Суриков гордился своим происхождением и писал об этом: «Со всех сторон я природный казак... Мое казачество более чем 200-летнее».² Истоком формирования понятий художника о красоте была Сибирь, с суровостью, подчас жестокостью нравов, с мужеством людей, удалью народных игр, с «древней русской красотой» девичьих лиц, с величественной природой, живым дыханием истории. «Идеалы исторических типов воспитала во мне Сибирь с детства», — вспоминал он.

Каковы же эти « идеалы исторических типов»?

К раннему детству восходят и первые попытки Сурикова рисовать.

«Жесткая жизнь в Сибири была. Совсем XVII век», — вспоминал Суриков.

«Целыми днями пропадал я с ватагою сверстников то в поемных лугах, где паслись казачьи табуны, то в тайге в поисках ягод и грибов, вспоминал он. — Был я смелым и ловким мальчиком... Лет девяти уже умел поймать коня, взнуздать его и взобраться ему на спину, а потом и носишься на нем, бывало, наперегонки с другими ребятишками, пока не надоест это своевольному коню и не сбросит он меня неожиданно куда-нибудь в траву.

Бывала иногда опасность и посерьезнее. Раз, помню, забрались мы в тайгу; в самую глушь. Ягоды собирали. Вдруг, хрустит что-то. Смотрим, а из-за деревьев медведь идет. Ну, разумеется, лукошки побросали и — наутек. Прямо к речке. Уж не помню, как с обрыва скатились. Перебрались на другую сторону и притаились в кустах, спрятались, дух перевести не можем. А медведь тоже подошел к обрыву и начал спускаться к воде. Мы, разумеется, опять бежать, но вот, подите же, успел я все-таки приметить, как смешно медведь с обрыва съезжал: сел на сад, вытянул передние лапы, скорчился и поехал по песчаному откосу вниз. Как сейчас его фигуру вижу. Должно быть, тогда уже проявилась ко мне наклонность многое заметить и запомнить взглядом. И всю жизнь потом было так. Увижу что-нибудь, поразившее внимание, сразу ярко замечу во всех подробностях и потом стоит только припомнить, и оно, как живое, перед глазами».

^{2В. И Суриков. Письма. М., 1948, с.139}

4

«Однажды я был на волосок от гибели. Ссора с казаками перешла в настоящее сражение, и победа, увы, осталась не за нами. Наши дрогнули и бросились врассыпную, кто куда поспел. Я очутился в узком и темном переулке. Казаки, очевидно, заметили меня, и человек пять—шесть бросились за мною. Что тут делать? Бегу так, что дух захватывает. Вижу: переулок заворачивает вправо и вдруг — приотворенная калитка. Мигом шмыг во двор, беззвучно запер калитку и стою ни жив, ни мертв, навалившись на щеколду; две — три секунды — и уже слышу топот преследователей. Неужели заметили и сейчас ворвутся? - проносится в голове, но еще момент, и я слышу, как толпа, тяжело дыша и топоча ногами, проносится мимо. А в голове опять мысль: вот так же, вероятно, Артамон Матвеев, притаившись, стоял и слушал, как бежали мимо двери стрельцы, и, сам не замечая того, я задумываюсь над тем, какое удивительное жуткое настроение создает этот топот мимо бегущей невидимой толпы... Долго пришлось мне тогда простоять, притаившись за калиткой...»³

Далее, рассказывая о сибиряках, не знавших крепостного права, что наложило определённый отпечаток на их характеры и их отношение к жизни, о том казачье круге, из которого художник был родом и который хранил свободолюбивые мечты, « буйство» и непокорность. Суриков говорил: « Мощные люди были. Сильные духом. Размах во всём был широкий. А нравы жестокие были. Казни и телесные наказания на площадях публично происходили. Эшафот недалеко от училища был. Там на кобыле наказывали плетьми. Бывало идём мы, дети, из училища. Кричат: « Везут!» Мы все на площадь бежали за колесницей (…).И сила какая бывала у людей: сто плетей выдерживали, не крикнув. Помню, одного драли: он точно мученик стоял: не крикнув ни разу. И наконец как бы общая свои наблюдения, художник говорил: « В Сибири народ (….)вольный, смелый(…. )про нас говорят: « Краснояры сердцем яры»⁴

Из этих рассказов мы узнаём о то, какие наблюдения Суриков накапливал с детства, как слагались его представления о народном русском образе героя, как

« воспитывались» его « идеалы исторических типов».

Сурикова привлекали в жизни «мощные люди», « сильные духом», « вольные»,

«смелые». Его восхищали люди, крепкие телом и духом, люди могучей воли.

Суриков любил русских людей, « ярых сердцем»; их он искал и умел найти в жизни; их он находил в прошлом; они волновали его как художника.⁵

^{3В. И Суриков. Письма. М., 1948, с.139}

^{4 В. И Суриков. Письма. М., 1948, с.42}

^{5 С.Н. Дружинин О русской и советской живописи Издательство «Художник РСФСР» 1987. – 8с.}

5

1.2 Влияние Москвы на творчество

Своё подлинное призвание, призвание исторического живописца, и именно художника русского прошлого, Суриков по его собственному признанию, нашел поселившись в древней столице – Москве.

В 1869 г. Суриков поступает в Петербургскую Академию художеств, где учится у известного педагога П. П. Чистякова. Уже во время учебы в Академии Суриков проявляет интерес к исторической живописи. Многоукладность российской действительности, где, наряду с общественными силами новой буржуазной формации, существовали слои, сохранявшие верность патриархальным традициям, уходящим корнями в допетровскую Русь, сыграла большую роль в формировании такого исключительного явления, как историческая картина Сурикова.

Здесь, в Москве Суриков начал свою первую большую картину из русского прошлого «Утро стрелецкой казни» (1881, ГТГ1). Не самую казнь, а «торжественность последних минут перед казнью» хотел, по его словам, передать художник в картине. Сами стрельцы полны ощущением неизбежности совершающегося: конфликт приобрел характер независимого от воли и желания людей трагического противостояния двух миров — старой Руси и петровской России.

Я в Петербурге ещё решил « Стрельцов» писать. Задумал я их еще, когда в Петербург из Сибири ехал. Тогда ещё красоту Москвы увидел. В Москве меня соборы поразили. Особенно Василий Блаженный: всё он мне кровавым казался… Как я на красную площадь пришёл- всё это у меня с сибирскими воспоминаниями связалось. Когда я их задумал, у меня все лица так и возникли…Помните у меня там стрелец с чёрной бородой – это Степан Фёдорович Торгошин, брат моей матери. (… ) А рыжий стрелец это могильщик на кладбище его я увидал.

А дуги- то, телеги для « Стрельцов»- это я по рынкам писал(… ) На колёсах то грязь. Раньше то Москва немощная была - грязь была чёрная. Кое где прилипнет, а рядом серебром блестит чистое железо(… ) Всюду красоту любил»⁶

Суриков широко пользуется средствами эмоционального воздействия, языком поэтических уподоблений, контрастов, композиционной «рифмовки». Таков, например, контраст асимметричных живописных форм собора Василия Блаженного и подчеркнутой горизонтальной линейности кремлевских стен, соответствующий смысловому противопоставлению стихийной толпы, окружающей стрельцов, и регулярного войска Петра I, выстроенного справа вдоль стен. Мглистый сумрак раннего утра, в котором еще виден свет горящих свечей, создает образ трудного, мучительного рождения нового дня и воспринимается как поэтическая метафора, обобщенно выражающая смысл исторической минуты — «начало славных дней Петра мрачили мятежи и казни» (А. С. Пушкин).

Характерно, что художник в трактовке образов стрельцов передал их внутреннюю близость тем стрельцам, которые позже отворяли ворота волжских городов Степану Разину и шли за ним, присоединяясь к могучему крестьянскому движению. Стрельцы, их жёны, матери и дети в понимании Сурикова - выразители народных чувств и переживаний.

^{6 М. Волошин. Суриков.- Аполон, 1916№ 6-7, с.55-57}

6

Глава II « Народная реалистическая трагедия»

2.3 Боярыня Морозова

После приезда из границы в Москву Суриков начал писать "Боярыню Морозову". Эта тема жила в душе художника уже давно. Мальчиком слышал он от своей крестной О.М. Дурандиной рассказ о неистовой раскольнице боярыне Морозовой, которая, отстаивая старую веру, пошла против самого царя и патриарха Никона, за что была подвергнута страшным мучениям и заточена в земляную тюрьму в Боровске. В "Боярыне Морозовой" вновь поднимает тему выбора Россией своего исторического пути. Петр I завершил то, что начал его отец - царь Алексей Михайлович. Именно при нем произошло событие, позволившее в дальнейшем Петру повернуть Россию на европейский путь развития. Это нововведение патриарха Никона, вызвавшее раскол Русской церкви и отчаянное сопротивление народа, увидевшего в происходящем посягательство на истинную веру. Темой картины Суриков избрал момент, когда одну из наиболее ярких и фанатичных защитниц старообрядчества, ближайшую сподвижницу протопопа Аввакума боярыню Федосью Морозову, состоявшую в родстве с самим царем, измученную, закованную в кандалы, увозят в Пафнутьево-Боровский монастырь, в земляной тюрьме которого она и окончила свои дни. Убогие крестьянские розвальни медленно движутся сквозь густую толпу людей. Образ боярыни, высоко поднявшей тонкую белую руку, сложенную в двуперстном крестном знамении - символе исконной веры, потрясает своей силой и выразительностью. Он целиком отвечает характеристике, данной ей протопопом Аввакумом: "Персты рук твоих тонкостны, а очи твои молниеносны. Кидаешься ты на врагов, акилев".

     Пламенный протест Морозовой вызывает живой отклик в толпе. И опять, как в Стрельцах, Суриков показывает широчайшую гамму ответной реакции толпы: от поклонения, сочувствия, жалости до осуждения, спокойного любопытства и откровенного злорадства. По своему обыкновению Суриков много времени и сил затратил на поиски подходящих типажей. Особенно сложной оказалась работа над центральным образом. " В типе боярыни Морозовой, - вспоминал художник, - тут тетка одна моя Авдотья Васильевна... Она к старой вере стала склоняться... Она мне по типу Настасью Филипповну из Достоевского напоминала... Только я на картине сперва толпу написал, а ее после. И как ни напишу ее лицо - толпа бьет. Очень трудно ее лицо было найти... Все лицо мелко было. В толпе терялось... И вот приехала... начетчица с Урала - Анастасия Михайловна. Я с нее написал этюд в садике, в два часа. И как вставил ее в картину - она всех победила"⁷

«Боярыня Морозова» (1887, ГТГ) — вершина творчества Сурикова, его великолепного живописного мастерства. Но живописная красота здесь не самоцель, она служит характеристике исторической реальности, глубокому раскрытию замысла картины. Перед нами Русь XVII в. — яркая, цветная, праздничная. В таком контексте темное пятно одежд боярыни Морозовой воспринимается как диссонанс, усиливающий ощущение драматизма момента. Связи со старой верой не порваны, а только рвутся. Это отзывается болью, испугом, злорадством, тяжкой думой — целой гаммой противоречивых чувств в сердцах людей.

Переломные этапы истории порождают раскол в обществе, в душе народа, но в этих страданиях сказываются глубинные черты национального характера — мужество, самоотверженность, бесстрашие перед лицом испытаний, сочувствие чужому горю.

^{7 М. Волошин. Суриков.- Аполон, 1916№ 6-7, с.58}

7

2.2 Покорение Сибири Ермаком

С начала 1890-х гг. Суриков от трагически заостренных исторических сюжетов переходит к освещению героических страниц национальной истории.

В Москве Суриков начал новую картину - "Покорение Сибири Ермаком" (1895, Русский музей). Она так же, как и Боярыня Морозова, потребовала огромного времени, поисков композиции, соответствующей натуры и такого напряженного труда, который исключал всякую возможность другой сколько-нибудь серьезной работы.

В «Покорении Сибири Ермаком» (1895, ГРМ2) вместо героев-жертв, таких, как стрельцы, опальный Меншиков или боярыня Морозова, — победоносная дружина Ермака под развевающимися стягами. Многие художники смотрели "Ермака" еще незаконченным и говорили Сурикову, что это лучшая его картина.

Летом 1894 года Суриков собирал материалы в Сибири, где сделал этюд для гребца с ссыльного полтавского казака, крепкого человека с мускулистыми руками. Это - фигура в глубине полотна, на носу второй лодки, но очень заметная. Особенно много материалов в том же году Суриков собрал для татарской стороны картины. В окрестностях озера Шира им были написаны этюды хакасов (местных качинских татар). Работа приближалась к концу. Вернувшись в Москву, Суриков перебрался на другую, меньшую квартиру и перевез картину в Исторический музей. Теперь она получила надлежащие условия освещения, и ее можно было смотреть издали, чего не позволяла тесная для такого огромного полотна квартира художника. Нестеров увидел законченную картину одним из первых. "Я пошел в Исторический музей, - вспоминал он,- где тогда устроился Василий Иванович в одном из запасных неоконченных зал, отгородив себя дощатой дверью, которая замыкалась им на большой висячий замок. Стучусь в дощатую дверь. - "Войдите". - Вхожу и вижу что-то длинное, узкое... Меня направляет Василий Иванович в угол, и, когда место найдено, - мне разрешается смотреть. Сам стоит слева, замер, ни слова, ни звука. Смотрю долго, переживаю событие со всем вниманием и полнотой чувства, мне доступной; чувствую слева, что делается сейчас с автором, положившим душу, талант и годы на создание того, что сейчас передо мной развернулось со всей силой грозного момента, - чувствую, что с каждой минутой я больше и больше приобщаюсь, становлюсь если не участником, то свидетелем огромной человеческой драмы, бойни не на живот, а на смерть, именуемой Покорение Сибири...Минуя живопись, показавшуюся мне с первого момента крепкой, густой, звучной, захваченной из существа действия, вытекающей из необходимости, я прежде всего вижу саму драму, в которой люди во имя чего-то бьют друг друга, отдают свою жизнь за что-то им дорогое, заветное жизнь за что-то им дорогое, заветное. Суровая природа усугубляет суровые деяния. Вглядываюсь, вижу Ермака. Вон он там, на втором, на третьем плане; его воля - непреклонная воля, воля не момента, а неизбежности, "рока" над обреченной людской стаей...Чем больше я смотрел на Ермака, тем значительней он мне казался как в живописи, так и по трагическому смыслу своему.

Он охватывал все мои душевные силы, отвечал на все чувства... Повеселел мой Василий Иванович, покоривший эту тему, и начал сам говорить, как говорил бы Ермак - покоритель Сибири".⁸

В Ермаке Суриков поднялся на необычайную даже для него высоту исторического прозрения.

^{8 М. В. Нестеров. Давние дни с. 30-31} 8

Недаром он утверждал, что композиция картины, то есть расстановка движущихся сил, была им продумана и решена до того, как он ознакомился с летописным изложением события. "А я ведь летописи и не читал. Она (картина) сама мне так представилась: две стихии встречаются. А когда я, потом уж, Кунгурскую летопись начал читать, вижу, совсем, как у меня. Совсем похоже. Кучум ведь на горе стоял. Там у меня скачущие "Покорение Сибири Ермаком было событием чрезвычайного исторического значения. Неверно рассматривать этот факт как стремление Московского государства расширить свои владения и подчинить народы и племена, населявшие Сибирь. Это была борьба прежде всего с Кучумом, который властвовал грабежами и разбоями и, собрав пеструю многоплеменную армию, уже дошел до Урала, угрожая Поволжью и другим исконным русским землям. Таким образом, поход Ермака, по существу, носил оборонительный характер. Но Суриков не только показал борьбу этих двух стихий: он раскрыл их характер, правдиво и с предельной ясностью представил суть и значение исторического события. Зритель перед картиной стоит пораженный не только тем, что перед ним кипит страшная битва, но и тем, что воочию перед ним происходит столкновение исторических сил, совершается великое событие, предопределенное всем ходом русской истории и в свою очередь определившее дальнейший ее путь. В "Ермаке" черты народного характера Суриков возвел до степени эпического величия. Работая с натуры над лицами хакасов и остяков, художник сделал удивительное открытие: "Пусть нос курносый, пусть скулы, - а все гармонировало. Это вот и есть то, что греки дали, - сущность красоты. Греческую красоту можно и в остяке найти". Сурикову и здесь не изменила высокая объективность художника. Поражает сила творческого воображения Сурикова. В самых ранних композиционных эскизах уже дана не только общая расстановка масс, но и характеры большинства фигур в их движениях и поворотах, так что дальнейшая, годами осуществлявшаяся этюдная работа с подходящей натуры была постепенным заполнением ранее определившихся контуров. Суриков заранее знал, что нужно ему искать в натуре.

     Как и в "Боярыне Морозовой", существо композиции "Ермака" - в движении. Но здесь движение еще сложнее и труднее для изображения, чем в Морозовой. Казачья флотилия движется навстречу туземному войску, но каждый отдельный казак дан в спокойном состоянии. На лицах нет и следа заботы о себе, тем менее - боязни; но нет и показного героизма. Спокойно, без всякой суеты и торопливости они делают свое дело. Противоположны казакам неистовые лица и резкие движения туземцев, прижатых к подножию берега. Тревогу и смятение в их лагере подчеркивает своим разорванным силуэтом конница наверху горы. Удивительно строен и совершенен колорит картины. Истоки его искал Суриков в сибирской природе. Пейзажные этюды сопутствовали всей работе над картиной. Но колористический строй ее решался еще эскизами. В немногих красках Суриков синтезировал свои бесчисленные наблюдения. Число красок ограничено, они суровы и мужественны. Их могучая гармония пронизывает всю картину.

 По своему высокому реалистическому трагедийному строю, по глубине содержания и живописному совершенству эта «живая быль.. в рамках небылиц», по словам художника Репина, этот древний народный сказ, воплощённый Суриковым в живых образах искусства, лучшее произведение батальной живописи. 9

2.3 Степан Разин

Труднее всего Сурикову далась его последняя картина - "Степан Разин". Разин - вождь крестьянского движения, могучий, мужественный, человек огромной воли, объединивший многочисленные отряды восставшего казачества и крестьян, совершавший смелые походы в низовья Волги, по Каспийскому морю. Интересно, что в самом первом эскизе Степана Разина Суриков думал изобразить атамана и его возлюбленную - персидскую княжну, показать в Разине победу идеи над личным чувством. Таким образом, в этом первом эскизе картины усматривается как бы возврат к трагической теме Стрельцов. Эскиз этот помечен 1887 годом. Он очень красив и декоративен по замыслу. Паруса казацких стругов, как крылья гигантских птиц, почти закрывают небо. Лодки и человеческие фигуры намечены с большой энергией. Но от этого эскиза художник быстро отошел, считая, очевидно, что легендарный романтический эпизод с утоплением персидской княжны в Волге не позволяет сосредоточить внимание на том, что было в нем, с точки зрения художника, самым значительным. А значительна в Разине была бунтарская мысль, мысль действенная и, несокрушимая решительность. В окончательном варианте картины Степан Разин изображен в огромном струге, перед ним - музыканты. Дальше открываются бескрайние волжские просторы. Взмахи весел буравят воду. Золотистый свет струится с вечернего неба. Лица гребцов-казаков мужественны и красивы, особенно - молодого, с раскрытым воротом, изображенного почти в профиль. Но все они еще далеки от тех важных дум, которыми захвачен Степан. О чем они? Вряд ли о себе и своей судьбе. Эти думы значительны, великие думы атамана. Выражение лица Разина составляло главную заботу художника. Когда картина была выставлена, Суриков и на выставке переписывал его лицо. Однажды, закончив работу, он сказал знакомому художнику: "Сегодня я лоб писал Степану, правда, теперь гораздо больше думы в нем?" Бросается в глаза сходство лица Степана с одним из последних автопортретов художника. Суриков нечто от самого себя вкладывал в образ Разина. Подобно легендарному атаману, своей великой думой Суриков объемлет исторические судьбы своего народа, безгранично верит в его духовные силы, страдает вместе с ним.

Глубина Сурикова как исторического живописца сказалась и в первоначальном эскизе и в окончательном варианте картины « Степан Разин».

Суриков и в эскизе и в картине думал вместе со своим героем думу о судьбе стихийных крестьянских революционных движений прошлого.

Осознание и раскрытие трагедии Разинского движения - вот что является задачей Сурикова. Величие Сурикова как исторического живописца в полной мере проявилось и в этом произведении. Языком искусства поведал он о трагедии стихийных народных движений прошлого, которые неся великий гнев и ненависть, обладая могучими силами, были обречены на поражение, ибо те, кто возглавлял их, не знали подлинных путей, чтобы свергнуть угнетателей и избавиться от гнета.

10

Заключение

Суриков был художником редкого таланта. В его полотнах присутствуют три основные, неразрывно связанные между собой черты - народность, реализм и трагедийность.

Народность Сурикова заключается прежде всего в содержании его искусства, в обращении к судьбам русского народа, в выборе героев и отношении к ним, в проникновении в психологию народных масс, в создании народных героических образов и характеров. Народ – вот подлинный герой картин Сурикова. Народные движения, страницы прошлого русского народа, героизм его борьбы, его подвиги, его страдания- вот основная тема его картин.

Значение и величие Сурикова заключается в том, что он, продолжая и развивая реалистические традиции русской школы живописи, как бы соединил в своём творчестве трагедийность и героику с жизненной правдой. Обладая великим даром раскрытия подлинного содержания, пристально всматриваясь в жизнь, глубоко изучая и прошлое и настоящее, Суриков создал непревзойдённые образцы реалистической исторической живописи. Образы Сурикова – не условные носители отвлечённых страстей. Они поражают своей жизненностью, конкретностью, полнокровностью. И вместе с тем они приподняты над обыденностью, до высот героических образов.

Сурикову в высшей степени было свойственно чувство художественной меры. Ему были чужды какие бы то ни было внешние эффекты, пустая красивость или натуралистичность. Никакой чрезмерности, нарочитости не найдём мы в его полотнах. В этом смысле его реалистические произведения подлинно классичны.

Исторические картины Сурикова поражают простотой и ясностью, образностью и величавостью, возвышенностью и силой реалистического художественного языка. Исторические картины Сурикова несут подлинную героичность созданных образов, подлинную трагедийность изображённых событий.

Найдя подлинную тему для героического и трагедийного, сделав своим героем народ, взяв темой его борьбу, взглянув на его историю его же глазами, Суриков создал подлинно реалистические трагедии.

Исторические трагедии Сурикова никогда не пробуждают в зрителе тяжёлого безнадёжного, пессимистического чувства. В них есть « очищение» страстей и страданий, которое является существенной чертой трагедийного произведения. Светлое чувство возникает потому, что трагедии Сурикова утверждают жизнь, что они проникнуты горячей любовью к народу, глубокой верой в его силы.⁹

     В летописи русского искусства Суриков остается величайшим историческим живописцем, верящим в духовные силы своего народа.

^{9 С.Н. Дружинин О русской и советской живописи Издательство «Художник РСФСР» 1987. – 50-52с.}

11

Список использованных источников и литературы

1. Давыденко И.М. Художники Красноярска. / И.М. Давыденко. - Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1978. - 182с. - с.7-26

1. Дружинин С. Н. О русской и советской живописи Издательство «Художник РСФСР» 1987. – 231с.

2. Титова В., Титов Г. В.И. Суриков./ Валентина Григорьевна Титова, Гай Аполлинариевич Титов. - Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1956. - 207с.

3. 50 кратких биографий мастеров русского искусства. - Л.: Аврора, 1970 

4. Суриков: 50 художников. Шедевры русской живописи. 2010 год, вып. 8./ автор текста Александр Панфилов. – М.: ООО «Де Агостини», 2010. – 31 с.

http://www.tobolsk.org/almanah/articles/393.html - здесь воспоминания Сурикова В.И. о Сибири, записанные с его слов Волошиным Максимилианом Александровичем

12