Миссионерская деятельность в Оренбургской епархии (1859 – 1917)

Творческое объединение «Вестники Оренбуржья»,

руководитель Мишучков А.А.

Уважаемые ребята!

 Мы продолжаем серию дистанционных занятий в творческом объединении «Вестники Оренбуржья»!

На этом занятии вы узнаете о специфике Православной миссии в Оренбургском и Тургайском крае, о системе миссионерских обществ.

Будьте внимательны, в конце занятия вам предстоит ответить на ряд вопросов!

Миссионерская деятельность в Оренбургской епархии (1859 – 1917)

Оренбургский Епархиальный Комитет Православного Миссионерского Общества (1875)

Характерными особенностями Оренбургского края были историческое проживание в регионе значительного коренного мусульманского населения, а также раннее распространение раскола среди казачества, которое во многом изначально формировалось за счёт бегства на пограничную окраину страны старообрядцев от господствующей Церкви. Всё это открывало здесь широкое поле для миссионерства. Тем не менее, на протяжении долгого времени в Оренбургской епархии не было специальных структур, ответственных за миссионерскую деятельность, которую вели общие церковные институты.

Начало систематической, целенаправленной работы по христианскому просвещению мусульман в Урало-Казахстанском регионе стало возможным только после учреждения в 1869 г. в Москве Православного Миссионерского Общества с выделением финансирования по линии Св. Синода. Целями этой организации были крещение в православие обитающих в Российской империи нехристиан, а также утверждение новообращённых в истинах веры и правилах христианской жизни. Для этого Общество не только объединило уже существующие разрозненные православные миссии, но и в дополнение к ним стало повсеместно создавать свои епархиальные комитеты. 21 ноября 1875 г. при епископе Митрофане (Вицинском) (1807–1887) открылся и Оренбургский Епархиальный Комитет Православного Миссионерского Общества¹.

По должности его председателями были сами епархиальные архиереи, а членами Комитета в разное время состояли: оренбургские губернаторы и наказные атаманы Оренбургского казачьего войска М. И. Астафьев, Н. А. Маслаковец, Я. Ф. Барабаш, В. Ф. Ожаровский, Н. А. Сухомлинов, губернаторы Тургайской области А. П. Проценко, А. А. Ломачевский, И. М. Страховский, М. М. Эверсман, начальник Штаба ОКВ П. П. Бирк, оренбургский губернский прокурор Ф. Н. Анфилов, председатель Оренбургской палаты уголовного и гражданского суда И. К. Максимович, председатель Оренбургского окружного суда П. А. Башкиров, управляющий Оренбургской казённой палатой Г. А. Андреев, оренбургский губернский казначей В. И. Пильнов, оренбургский губернский предводитель дворянства И. В. Чернов, попечители Оренбургского учебного округа П. А. Лавровский, В. Н. Даль, Х. П. Сольский, Д. С. Михайлов, И. Я. Ростовцев, Н. Ч. Зайончковский, директора народных училищ Оренбургской губернии П. Н. Распопов, В. И. Фармаковский, директор народных училищ Тургайской области М. П. Ронгинский, директор 1-го Оренбургского Неплюевского кадетского корпуса Ф. М. Самоцвет, директор 2-го кадетского корпуса М. Е. Дерюгин, ректоры Оренбургской духовной семинарии Ф. А. Дмитровский, И. П. Кречетович, начальница Оренбургского Николаевского женского института А. Н. Мунт, директор Оренбургской мужской гимназии А. А. Мешков, директор Оренбургской женской гимназии М. К. фон Гершау, оренбургский городской голова Н. А. Середа, оренбургский полицмейстер В. А. Доброхотов, православные священнослужители и церковные старосты из числа зажиточного купечества. Всего в 1880 г. Комитет насчитывал в своих рядах 170 членов (159 духовных лиц и 11 светских), в 1890 г. – 216 (176 духовных и 40 светских), в 1900 г. – 110 (80 духовных и 30 светских)².

На первых порах по недостатку собственных средств миссионерская организация сосредоточилась на удержании в православной вере уже крещёных язычников и мусульман, а не привлечении новых адептов. Для постепенного приобщения их с детства к православному образу жизни Епархиальный Комитет открыл 8 миссионерских школ в «инородческих» или смешанных поселениях Оренбургской губернии: в 1876 г. – мужские в чувашских деревнях Кривле-Илюшкиной и Ново-Амекескиной Оренбургского уезда, Бердяш Орского уезда, в 1887 г. – мужскую, а в 1893 г. – женскую в нагайбакском (крещёно-татарском) посёлке Требиатском Верхнеуральского уезда, в 1895 г. – женскую в чувашской деревне Кривле-Илюшкиной Оренбургского уезда, в 1900 г. – мужскую и женскую в станице Ильинской Оренбургского уезда с русско-татарским населением³. За счёт Православного Миссионерского Общества им выдавались пособия на наём или строительство помещений, их хозяйственное содержание, оплату труда преподавателей, снабжение учебниками и канцелярскими принадлежностями, формирование библиотек для внеклассного чтения.

Преподавание в церковных школах с миссионерским уклоном велось по 6-летней программе, разработанной известным православным миссионером и педагогом Н. И. Ильминским (1822–1891): Закону Божьему, чтению, письму, арифметике и церковному пению. Для облегчённого восприятия христианских истин обучение общеупотребительным молитвам, чтению священных текстов, песнопениям начиналось по переводной литературе на родном языке с постепенным переходом в старших классах на государственный русский. Поэтому учителями в миссионерские школы назначались хорошо владеющие национальными языками крещёные соплеменники, которые в доступной форме объясняли детям Символ веры, десять заповедей, основные события библейской истории, происхождение двунадесятых праздников, значение икон, православных обрядов и др. Воспитанники разучивали на чувашском, татарском и русском языках наиболее распространённые молитвы («Царю Небесный», «Отче Наш», «Спаси, Господи, люди твоя», «Богородице Дево, радуйся»), песнопения (пасхальные ирмосы, тропари и др.). За отсутствием храмов по воскресным и праздничным дням миссионерские школы становились местом проведения общественных молений, религиозно-нравственных чтений, куда втягивались и родители учеников. При этом количество охваченных духовным воспитанием постоянно росло. Если в 1885 г. в миссионерских школах Комитета на территории Оренбургской губернии обучались 63 человека, то в 1890 г. – 154, в 1895 г. – 198, а в 1900 г. – 435 детей⁴. Самых способных выпускников Епархиальный Комитет отправлял в качестве своих стипендиатов в Симбирское центральное чувашское училище, на миссионерские курсы при Казанской духовной академии, в Оренбургскую духовную семинарию для подготовки национальных кадров учителей, катехизаторов и священнослужителей.

Внешняя миссия организации по обращению в православие мусульман поначалу ограничивалась содержанием в Уральске миссионерки М. К. Кабановой (1831–1890) из крещёных казашек. В летние месяцы, когда её соплеменники подходили с кочевьями к городу, она разъезжала по казахским аулам, проповедуя христианство в частных беседах. На пособие Комитета открыла в Уральске миссионерский приют, где женщины и дети могли укрыться от мусульманского окружения, получить кров, еду и одежду, подготовиться к принятию крещения. Несмотря на отсутствие специальной подготовки и образования, миссионерка М. К. Кабанова личным примером и убеждением привела к православной вере более 200 человек, которым помогала и после крещения денежным пособием, приисканием работы или супруга. Но после её пострижения в монахини с именем Манефы и смерти в 1890 г. эта деятельность пресеклась⁵.

Православная миссия для киргиз (казахов) Тургайской области

Оживление миссионерской работы в крае среди мусульманского населения началось в 90-е годы XIX в. при епископе Оренбургском и Уральском Макарии (Троицком) (1830–1906). По его ходатайству в 1893 г. была учреждена Православная миссия для киргиз (казахов) Тургайской области. Её начальниками были священники, свободно владеющие тюркскими языками: с 1894 г. – Николай Николаевич Одигитриевский, а с 1896 г. – Фёдор Дамианович Соколов (1864–1913). По обращению епископа с 1894 г. центральным Советом Православного Миссионерского Общества в Москве стали ассигноваться крупные суммы на содержание и разъезды сотрудников миссии, выдачу новообращённым денежных пособий, крестиков, икон, книг и другие нужды. Архиерей также предложил по примеру Томской епархии открывать в казахской степи миссионерские станы в качестве опорных пунктов для распространения и поддержания православия⁶. В 1894 г. был организован Кустанайский стан, ставший в 1897 г. Александровским с переводом в одноимённый посёлок. В 1897 г. заведён Макарьевский стан для того же Кустанайского уезда, в 1898 г. – Актюбинский для Актюбинского уезда Тургайской области, в 1900 г. – Чиликский для Уральской области, в 1901 г. – Богодуховский для Оренбургской губернии. В 1907 г. из-за нехватки финансовых средств Александровский стан был свёрнут, а с 1909 г. после отчисления Уральской области из Оренбургской епархии Чиликский стан перешёл в ведение Самарского Епархиального Комитета Православного Миссионерского Общества.

При станах действовали православные храмы и миссионерские школы, в которых дети «инородцев» воспитывались совместно с русскими, приобщаясь в повседневном общении к их языку и культуре. Для отрыва от мусульманской среды с 1898 г. во всех этих школах были устроены интернаты, где ученики проживали круглогодично на полном пансионе с бесплатным питанием, одеждой и обувью. Содержание учебных программ в миссионерских школах было различным в зависимости от типа заведения (одноклассного, двухклассного, второклассного) и включало: Закон Божий, церковное пение, русский и церковно-славянский языки, а иногда дополнительно также историю, географию, физику, овладение практическими ремёслами и др. Иноверцы были освобождены от посещения православных предметов, но всегда имели перед глазами пример русских мальчиков, которые неукоснительно посещали богослужения, участвовали в церковных хорах, соблюдали долг исповеди и причастия. При станах нередко проживали мусульмане, которые готовились к принятию крещения. Если на 1900 г. в становых школах обучались 197 мальчиков (144 русских, 45 казахов, 8 чуваш), то на 1905 г. – уже 351 юноша (234 русских, 82 казаха, 26 татар, 8 чуваш и 1 мордвин)⁷.

Сотрудники миссионерских станов ежегодно разъезжали по окрестным аулам, где вели проповеди и беседы, устраивали с муллами диспуты о вере, читали специально переведённые на казахский язык Евангелие, Священную историю Ветхого и Нового заветов, Книгу премудрости Иисуса сына Сирахова, житие св. Евстафия Плакиды и другие произведения религиозно-нравственной тематики, раздавали брошюры и листки. Помимо этого, для распространения христианства среди казахского населения Православное Миссионерское Общество использовало существующую в Тургайской степи сеть русских православных приходов и церковных школ. Их причты и преподавательский состав состояли миссионерскими сотрудниками Епархиального Комитета. Например, в 1900 г. евангельскому просвещению мусульман от 10 приходов и 41 школы Тургайской области служили 62 человека: 15 священников, 1 иеромонах, 4 диакона, 5 псаломщиков, 5 церковников, 29 учителей и 3 учительницы⁸.

Финансирование деятельности Комитета осуществлялось за счёт пособий центрального Совета Православного Миссионерского Общества в Москве, членских взносов, добровольных пожертвований, специального церковно-кружечного сбора по епархии в неделю православия, банковских процентов с капитала. В 1880 г. его приход составил 5014 руб. 23 коп., в 1890 г. – 5661 руб. 50 коп., а в 1900 г. – 27693 руб. 17 коп. Из этих сумм на решение уставных задач организации в 1880 г. было израсходовано 3044 руб. 31 коп., в 1890 г. – 2977 руб. 12 коп., в 1900 г. – 11196 руб. 92 коп.⁹.

Однако несмотря на широкие денежные вливания, сеть учреждений и сотрудников успехи православной миссии среди мусульман оказались достаточно скромными, поскольку ислам как монотеистическая религия сам предлагал ответы на основные мировоззренческие вопросы, систему морально-нравственных норм, которые за долгую историю бытования в регионе тесно переплелись с традиционными национальными ценностями. Поэтому за 1895 г. в огромной Оренбургской епархии было крещено всего 48 мусульман (30 башкир, 11 татар, 7 казахов), в 1900 г. – 72 (42 татарина, 21 башкир, 9 казахов), а в 1905 г. – 32 последователя ислама (21 башкир, 9 татар, 2 казаха).

Оренбургское Михайло-Архангельское братство

Помимо мусульман, Православная Церковь уделяла миссионерское попечение и христианскому населению, как собственному, так и инославному. Для противодействия в его среде расколу и сектантству, укрепления в христианской вере новообращённых «инородцев», поддержания среди паствы православной нравственности и образа жизни 8 ноября 1886 г. по инициативе епископа Макария (Троицкого) (1830–1906) в помощь Епархиальном Комитету Православного Миссионерского Общества было учреждено Оренбургское Михайло-Архангельское братство ¹⁰.

Возглавляли организацию по должности сами епархиальные архиереи, а в руководящий Совет Братства в разное время входили также: оренбургские губернаторы и наказные атаманы Оренбургского казачьего войска Н. А. Маслаковец, В. И. Ершов, Я. Ф. Барабаш, военный губернатор Тургайской области А. А. Ломачевский, начальник Штаба ОКВ П. П. Бирк, оренбургские губернские предводители дворянства И. В. Чернов, Л. И. Шотт, А. А. Тимашев, управляющие Оренбургской казённой палатой Г. А. Андреев, М. С. Кропотов, попечители Оренбургского учебного округа Д. С. Михайлов, И. Я. Ростовцев, Н. Ч. Зайончковский, директора народных училищ Оренбургской губернии А. Я. Семигановский, А. И. Тарнавский, Н. А. Синицын, С. Г. Сироткин, директор 1-го Оренбургского Неплюевского кадетского корпуса Ф. М. Самоцвет, директор 2-го кадетского корпуса И. А. Боголюбов, ректоры Оренбургской духовной семинарии Ф. А. Дмитровский и архимандрит Варлаам (Новгородский), епископ Челябинский Дионисий (Сосновский), епископ Кустанайский Серафим (Александров), кафедральные протоиереи Н. С. Сперанский, М. Ф. Руднянский, П. А. Сысуев, богатейшие оренбургские купцы 1-й гильдии И. А. Зарывнов, Е. И. Иванов, Н. П. Савинков, А. В. Юров и др. Почётными членами организации состояли св. прав. Иоанн Кронштадтский и обер-прокурор Св. Синода К. П. Победоносцев. В 1890 г. Михайло-Архангельское братство объединяло 356 человек, в 1900 г. – 534, в 1905 г. – 326, в 1915 г. – 275 членов. По мере развития оно открывало отделения на местах: в 1888 г. – Верхнеуральское, Троицкое, Уральское и Челябинское, в 1889 г. – Орское, в 1893 г. – Гурьевское и в 1896 г. – Кустанайское.

Михайло-Архангельское братство провозглашало своей задачей «заботиться о распространении и утверждении православной веры между раскольниками и иноверцами, обитающими в пределах Оренбургской епархии». Для достижения этой цели оно:

- открывало православные школы для крещёных татар, чувашей, мордвы и русских переселенцев на удалённых хуторах;

- оказывало содействие в организации самостоятельных православных приходов в «инородческих» деревнях, строительстве там церквей и молитвенных домов, выдавало содержание их бедному причту, денежные пособия новообращённым, командировало с пастырскими поездками на места представителей нацменьшинств;

- координировало работу епархиальных, окружных, уездных и благочиннических миссионеров, приходских священнослужителей и сотрудников Братства из числа мирян в противодействии расколу и сектантству;

- переводило на национальные языки и распространяло в народе духовную литературу;

- устраивало религиозно-нравственные чтения и беседы.

Вследствие степного характера местности и наличия большого фонда свободных земель в Оренбургском крае значительная часть населения проживала на хуторах, удалённых от православных храмов в крупных посёлках. Без систематического начального религиозного обучения, постоянной пастырской опеки духовенства и регулярной литургической жизни это создавало угрозу отпадения недавно крещёных «инородцев» обратно в ислам или язычество и уклонения исконно православного русского населения в раскол или сектантство. К тому же, многие крещёные чуваши, мордва, татары были обращены в православие чисто формально, поверхностно, не имели даже элементарного понятия об основных догматах и обрядах христианской религии и не придерживались их в быту. Поэтому для реального воцерковления местных жителей, их постепенного вовлечения с детства в осознанную религиозную жизнь и обрядность Оренбургское Михайло-Архангельское братство открывало православные школы в тех посёлках и хуторах с крещёным татарским, чувашским, мордовским и русским населением, где не было самостоятельных приходов и причтов.

Всего за время своей деятельности оно организовало и приняло на содержание 23 братские школы: с 1887 г. – в пос. Нежинском Оренбургского уезда и пос. Подгорном Орского уезда; с 1888 г. – в ст. Ильинской и с. Петропавловское (Биккузино) Оренбургского уезда, пос. Краснокаменский и пос. Поповский Троицкого уезда, на хут. Безкужинский, хут. Караагирский и хут. Кашкукский Орского уезда; с 1890 г. – на хут. Ижбердинский и хут. Михайловский Оренбургского уезда, хут. Акбердинский и хут. Новобармаковский Орского уезда; с 1894 г. – на хут. Верхнеказармский Орского уезда; с 1896 г. – на хут. Алексеевский Орского уезда; с 1898 г. – на хут. Петровский Орского уезда; с 1901 г. – на хут. Сазовский Оренбургского уезда; с 1905 г. – на хут. Ивановский Орского уезда; с 1906 г. – в дер. Уралка Оренбургского уезда, на хут. Дубиновский и хут. Ново-Богдановский Орского уезда; с 1908 г. – на хут. Глинка и хут. Ново-Кузьминский Орского уезда. Михайло-Архангельское братство выдавало средства на наём или строительство помещений для этих школ, бесплатно снабжало их учебными и письменными принадлежностями из своего магазина, выплачивало жалованье преподавателям, покрывало расходы на меблировку, отопление и освещение, пропитание и экипировку учеников. В 1895 г. за счёт миссионерской организации во все братские школы были разосланы небольшие единообразные библиотеки для внеклассного чтения, составленные «в духе православия и русской народности».

Вместе с тем, по мере развития, особенно на начальном этапе, сеть учебных заведений подвергалась оптимизации с закрытием или переносом школ на новые места. Так, уже в 1889 г. для устранения дублирования функций братские школы в пос. Нежинском и ст. Ильинской влились в состав местных казачьих школ. После учреждения в 1890 г. самостоятельного прихода в пос. Подгорном со священником-«инородцем» миссионерская школа за отпадением надобности была переведена в ст. Ильинскую. Тогда же закрыта Безкужинская школа по причине отказа местных жителей давать ей помещение и отопление. В 1891 г. та же судьба постигла Кашкукскую школу. В 1901 г. было решено ликвидировать Ильинскую школу за открытием в станице аналогичного образовательного учреждения от Епархиального Комитета Православного Миссионерского Общества. После истечения срока аренды башкирских земель и ухода хуторян на новые места прекратили работу в 1903 г. Акбердинская и Верхнеказарменская школы. Наконец, в 1904 г. закрылось учебное заведение и на хут. Петровском.

Тем не менее, число обучающихся восполнялось и росло с распространением школ в новых населённых пунктах. Если в 1900 г. 13 братских школ насчитывали 383 учащихся (122 русских, 108 татар, 87 чувашей, 68 мордвин), а в 1905 г. 9 учебных заведений имели контингент из 356 воспитанников (129 русских, 108 татар, 87 мордвин, 32 чуваша), то в 1910 г. 14 миссионерских школ объединяли уже 496 учеников (286 русских, 134 мордвина, 126 татар, 51 чуваша).

Первоначально обучение в них велось по программам школ грамоты, а с 1893 г. – по системе Н. И. Ильминского: Закону Божьему и церковным песнопениям, русскому языку и «инородческому» чтению, арифметике. При этом учителями в татарские, чувашские, мордовские посёлки направлялись непременно лица, владеющие языками национальных меньшинств, предпочтительно из числа крещёных соплеменников. Они разучивали с детьми наиболее употребительные православные молитвы, занимались в церковных хорах, проводили богослужения в школах по воскресным и праздничным дням, что способствовало глубокому восприятию православного образа жизни с младых лет.

Однако его закрепление и поддержание у взрослого населения требовало постоянного пастырского попечения священнослужителей. Поэтому Михайло-Архангельское братство заботилось и об открытии новых приходов, строительстве храмов, финансировании клира для крещёного татарского, чувашского и мордовского населения. Так, миссионерская организация выдавала денежные пособия бедным причтам в местах компактного проживания православных татар-нагайбаков в Верхнеуральском уезде: с 1887 г. на Остроленский приход по 300 руб. и с 1888 г. на Парижский приход по 100 руб. В 1887 г. объединение решило открыть в чувашской деревне Кривле-Илюшкиной молитвенный дом, выделило 300 руб. на его строительство и 100 руб. на первоначальное обзаведение богослужебными книгами, утварью и облачениями, стало выплачивать назначенному туда «инородческому» священнику по 200 руб. ежегодного жалования¹¹. В 1888 г. Совет Братства по просьбе священника хут. Тутьнинского со смешанным русским, мордовским и чувашским населением постановил выдать ему антиминс для проведения литургии, а также 120–150 руб. для покупки богослужебной утвари (потира, дискоса, звездицы, копья, тарелочки, напрестольного креста и Евангелия), тогда как раньше для заготовления Св. Даров местному иерею приходилось ездить за 45 вёрст в пос. Верхнеозёрный. В 1889 г. братчики ассигновали 500 руб. на завершение постройки культового здания в дер. Кривле-Илюшкиной и 250 руб. на сооружение ещё одного молитвенного дома на хут. Кайраклы, где русские проживали совместно с чувашами и мордвой. Чтобы сдержать стремление к исламу крещёных татар-нагайбаков, окружённых мусульманскими деревнями, в 1890 г. Совет Братства под председательством самого главы епархии добился в Св. Синоде учреждения для них 3 новых приходов с назначением штатного содержания из казны по 300 руб. в год на каждый причт: в посёлках Подгорном Орского уезда, Болотовском и Требиатском Верхнеуральского уезда. Одновременно такое же содержание было впервые заложено в государственном бюджете для уже существующих «инородческих» приходов в посёлках Ильинском Орского уезда, Парижском и Фершампенуазском Верхнеуральского уезда. Кроме того, в удалённые нагайбакские деревни Братство командировало за свой счёт практикантов из Оренбургской духовной семинарии для проведения религиозных бесед и богослужений на татарском языке.

Исторически сложившееся, чересполосное проживание в регионе между православными представителей различных течений старообрядчества, духовного христианства, проникновение новых протестантских идей также требовали от РПЦ большой разъездной пастырской работы с населением для возвращения отпавших в лоно Церкви и удержания колеблющихся от пропагандистского влияния соседей. Решение этой масштабной задачи было не под силу отдельным инициативным священникам на местах. Поэтому Михайло-Архангельское братство взяло на себя координацию работы всех структур епархии по противодействию расколу и сектантству.

Для постановки дела на серьёзную научно-богословскую основу в 1887 г. на средства организации при Оренбургской духовной семинарии была основана центральная противораскольничья библиотека¹². В 1887–1888 гг. по инициативе Братства во всех существовавших на тот момент 27 благочиниях епархии также сформированы противораскольнические библиотеки и образованы благочиннические кружки из 2–3 священников для аргументированного противодействия старообрядчеству.

В 1888 г. в Оренбургской епархии учреждена должность епархиального миссионера¹³. Её занимали: в 1888–1890 гг. – Ксенофонт Никифорович Крючков (1842–1909) из бывших раскольников поморского согласия

Епархиальный миссионер К. Н. Крючков

В 1890–1901 гг. – Милий Ионович Головкин (1865–1905), в 1901–1904 гг. – вакансия, в 1904–1905 гг. – и. о. Ксенофонт Никифорович Крючков (1842–1909), в 1905–1907 гг. – и. о. Иоанн Евстратьевич Евстратьев из бывших старообрядческих священников «австрийской» (Белокриницкой) иерархии, в 1908–1910 гг. – Василий Петрович Смелов (1869–1936). В 1910 г. введены 2 дополнительные должности: В. П. Смелов остался только епархиальным противосектантским миссионером, епархиальным противораскольничьим миссионером назначен Дмитрий Александрович Александров (1867–1937), а епархиальным противомусульманским миссионером определён Козьма Васильевич Меркурьев (?–1916)¹⁴. В 1911 г. пост епархиального противосектантского миссионера принял Дмитрий Архипович Несмеянов (1880–1931). В 1913 г. должность епархиального противомусульманского миссионера была упразднена. В 1914 г. Д. А. Александров оставил место епархиального противораскольничьего миссионера после пострижения в монашество с именем Серафима и хиротонии во епископа Кустанайского.

В помощь епархиальному миссионеру с 1891 г. дополнительно введены должности 2 окружных миссионеров: Оренбургского (для Оренбургского, Орского уездов и Уральской области) и Челябинского (для Челябинского, Троицкого и Верхнеуральского уездов).

Оренбургский противораскольнический и противосектантский миссионерский комитет

В целях координации и руководства деятельностью всех миссионеров, благочинных и приходских священников при Михайло-Архангельском братстве был образован Оренбургский противораскольнический и противосектантский миссионерский комитет¹⁵. Он собирал статистические сведения о распространении раскола и сектантства в епархии, исходя из этого определял маршруты поездок миссионеров, выработал для них подробную инструкцию и форму дневника. В 1894 г. из Оренбургского округа выделена Уральская область с отдельным областным миссионером. В 1904 г. Челябинский округ разделён на три: Челябинский, Троицкий и Верхнеуральский, куда назначены уездные миссионеры. В 1910 г. Оренбургский противораскольнический и противосектантский миссионерский комитет переименован в Оренбургский миссионерский совет.

Епархиальные, окружные, областные и уездные миссионеры регулярно объезжали подведомственные территории, посещая населённые пункты, затронутые расколом и сектантством. Они устраивали собеседования с местными жителями и публичные дискуссии о вере с их религиозными лидерами. Например, в 1900 г. областной и окружные миссионеры провели в общей сложности 122 беседы с поповскими и беспоповскими старообрядцами, молоканами, хлыстами, субботниками и баптистами¹⁶. На словесных состязаниях в присутствии многочисленных слушателей стороны доказательно, со ссылками на Священное Писание и богословские труды обсуждали наиболее спорные вопросы, разделяющие христианские конфессии: необходимость церковной иерархии и таинств, крестное знамение, почитание икон, святых мощей и др. Открытые диспуты со старообрядческими начётчиками, молоканскими наставниками и баптистскими проповедниками часто организовывались и в губернском Оренбурге: в зданиях регентской школы, духовной семинарии и даже кафедрального собора.

Для широкого охвата населения в менее официозной обстановке живого, непосредственного общения к миссионерской работе привлекались и наиболее сознательные миряне, владеющие даром слова и убеждения. К началу XX столетия в Оренбургской епархии действовали 10 таких миссионерских сотрудников, которые получали от Михайло-Архангельского братства денежные пособия на разъезды. Нередко они заводили разговоры о вере с представителями других конфессий прямо на базарах и постоялых дворах, посещали их частные дома и молельни.

Особое внимание уделялось подготовке добровольцев к миссионерской деятельности: ознакомлению с различными раскольничьими и сектантскими учениями, доказательству их несостоятельности с позиций православия, обучению методам и практике аргументированного ведения споров. Например, в 1894 г. Михайло-Архангельским братством в г. Оренбурге были организованы 3-месячные миссионерские курсы для 6–8 лиц из простого народа, которые были рекомендованы своим приходским духовенством «как отличающиеся способностью и любовью к проповеди православия»¹⁷. В 1901 г. в губернском центре устроены уже 6-месячные воскресные миссионерские курсы, на которых до 100 человек обучались истории и обличению «отступнических упований», чтобы в постоянных житейских сношениях с раскольниками и сектантами служить проводниками православного влияния¹⁸.

Пастырско-миссионерская школа при Архиерейском доме в г. Оренбурге

В 1912 г. при Архиерейском доме в г. Оренбурге была открыта специальная пастырско-миссионерская школа с 2-годичным курсом обучения на 25 воспитанников¹⁹. С 1915 г. она была принята в непосредственное заведование Михайло-Архангельского братства²⁰.

Для укрепления православия в регионе активно использовалось не только устное, но и печатное слово. В целях распространения евангельской вести среди мусульман в 1887–1889 гг. И. С. Спиридоновым и А. А. Мазохиным по поручению Михайло-Архангельского братства был впервые переведён и издан на казахском языке Новый Завет (Евангелие от Луки), а в 1900 г. на средства этой организации напечатаны жития святых в переводе крещёного казаха Н. Я. Саркина²¹. В интересах же противодействия альтернативным христианским учениям Братство выпускало большими тиражами и бесплатно раздавало через миссионеров, благочинных и приходских священников разнообразные поучения, беседы и листы против раскола, написанные популярным языком брошюры «Кто за хлыста, тот против Христа», «Молоканин, возвратись ко Христу», «Берегись штунды» и др.

Религиозная литература распространялась и посредством собственной книготорговли. С самого начала своей деятельности ещё в 1887 г. Михайло-Архангельское братство открыло книжную лавку в г. Оренбурге, на Николаевской (ныне Советской) улице, под Гостинодворской церковью Вознесения Господня. По мере расширения торговли в 1899 г. она была переведена в специально построенное 2-этажное каменное здание магазина с подвалом в северном ряду Гостиного двора²². Помимо библейской, богослужебной, дидактической и учебной литературы, магазин также предлагал богатейший выбор церковных облачений и утвари. С 1908 г. по епархии от него стали посылаться офени (коммивояжёры) для разъездной продажи товаров на местах. В итоге магазин Оренбургского Михайло-Архангельского братства стал крупным коммерческим предприятием, увеличив свои обороты с первоначальных 300 руб. при основании до 100 тыс. руб. А прибыли от торговой деятельности позволяли общественному объединению бесплатно обеспечивать со своего склада необходимой литературой церковные библиотеки и братские школы.

Деятельность Михайло-Архангельского братства была направлена на укрепление православия в широком смысле: не только к миссионерскому обращению и удержанию неофитов, но и глубокому утверждению православного образа жизни, ценностей, благочестия, духовно-нравственному воспитанию, борьбе с пороками и суевериями в среде всей паствы. В этих целях приходские священники и преподаватели духовных учебных заведений, состоявшие членами организации, широко проводили на местах публичные и народные чтения, а также внебогослужебные собеседования.

Публичные чтения устраивались в губернском Оренбурге для искушённой, требовательной, интеллигентной аудитории. Поэтому в комиссию по их организации привлекались лучшие проповедники городских церквей, педагогические кадры семинарии и духовного училища. Чтения проходили в зале Оренбургской городской думы по воскресеньям с взиманием входной платы. Предметом выступлений были: цель человеческой жизни; согласование зла в мире с понятием о Божественной воле; бессилие науки обновить человеческое общество без нравственной основы; христианский взгляд на служение общему благу; необходимость внешнего богослужения; научный взгляд на растительную пищу и благотворное влияние постов; общественные недуги; обличение пристрастия к лёгкому светскому чтению; начала истинного воспитания в духе православия и народности; положение и значение женщины; роль семьи, общества, государства и Церкви в созидании счастья человека; материнское участие Церкви в исторических судьбах русского народа; биографии видных религиозно-общественных деятелей (преп. Сергия Радонежского, митрополита Филиппа, патриархов Гермогена, Никона) и др. Чтения всегда начинались, сопровождались и оканчивались пением лучших церковных хоров города, которые приурочивали молитвословия к поминаемым в этот день событиям православного календаря. Всё это обеспечивало определённый интерес взыскательной публики. Например, за 1890 г. в Оренбурге было проведено 18 публичных чтений, каждое из которых посетили от 50 до 200 человек с наибольшим наплывом в дни Великого поста²³.

Народные чтения и внебогослужебные собеседования были ориентированы на понимание простого люда, не получившего серьёзного образования.

Чтения организовывали специальные комиссии в городах, для чего отводились поместительные казённые и общественные здания с бесплатным входом: в Оренбурге – манеж юнкерского училища, регентская и Сергиевская церковно-приходская школы, в Орске – главный Спасо-Преображенский собор, городские казармы, чайная комитета попечительства о народной трезвости и т. д. Встречи проходили по воскресеньям, двунадесятым праздникам и в дни особо чтимых святых. На них озвучивались разнообразные статьи духовно-нравственного содержания, а также Священная история Ветхого и Нового Заветов с демонстрацией при помощи проектора световых картин, посвящённых основным библейским событиям. Для этого в 1890 г. Михайло-Архангельское братство заказало 30 таких изображений ученику великого И. К. Айвазовского, художнику Г. Н. Оже (1834–1906), работавшему в Оренбурге. Народные чтения также открывались, сопровождались и завершались церковным пением. Изложение в наглядной форме с ярким эмоциональным настроем привлекало сюда широкие массы. Так, в 1900 г. 17 народных чтений в регентской школе г. Оренбурга посетили до 14000 человек²⁴.

Кроме того, в местах массового скопления горожан (на рынке, железнодорожном вокзале, в ночлежном доме, дешёвой столовой и др.) размещались подвижные читальни. На стендах вывешивались листы с историей двунадесятых праздников и крестного пути Иисуса Христа, агитацией против сквернословия, винопития, курения табака. По прочтении и при смене листов они бесплатно раздавались простому народу.

Наконец, во всех городских и сельских приходах Оренбургской епархии священники проводили внебогослужебные собеседования с паствой. В сельской местности им отводились преимущественно осенние и зимние месяцы, свободные от сельскохозяйственных работ. Но в некоторых приходах они совершались круглый год во все воскресные и праздничные дни: между утреней и литургией, а также после вечерни с акафистом Христу Спасителю, Божией Матери и особенно чтимым святым. Соответственно, местом собеседований в основном служили сами храмы, но иногда выступали церковные ограды, школы и даже сторожки. В отдельных сёлах на них собиралось до 400 человек²⁵. В ходе бесед пастыри объясняли прихожанам в популярной, доступной форме Символ веры, заповеди, общеупотребительные молитвы, суть церковных таинств, ход богослужения, литургии, устройство храма и его принадлежностей. Предметом собеседований были также: Священная история Ветхого и Нового Заветов; церковно-исторические события; явления чудотворных икон и случаи чудесного исцеления больных; жизнеописания святых с нравственными выводами из их жизни; недостатки религиозной жизни народа; обличение пьянства, сквернословия, воровства, суеверий и предрассудков; благочестивые обычаи и христианские обряды. В приходах с раскольничьим и сектантским населением особое внимание уделялось опровержению их вероучений, доказательству истинности и превосходства православных догматов и обрядов. Каждая беседа начиналась, сопровождалась и оканчивалась всенародным пением общеупотребительных молитв, как то «Царю Небесный», «Верую», «Отче наш», «Богородице Дево, радуйся», «Спаси, Господи, люди твоя», воскресными и праздничными тропарями и другими песнопениями. В своих отчётах Михайло-Архангельскому братству приходские священники отмечали, что подобные беседы оказывают благотворное влияние на улучшение семейного быта и нравственности, уменьшение пьянства, усердное посещение храма Божия, соблюдение 4 основных постов и поминовение усопших.

Разносторонняя деятельность Братства обеспечивалась за счёт денежных поступлений от членских взносов, добровольных пожертвований, специального церковно-кружечного сбора по епархии в день Михаила Архангела, платы за посещение чтений, собственной книготорговли, банковских процентов с капитала. В 1900 г. приход организации выразился суммой в 2780 руб. 58 коп., в 1905 г. – 4570 руб. 60 коп., а в 1915 г. – 11979 руб. 2 коп. Соответственно, расход составил в 1900 г. – 2744 руб. 89 коп., в 1905 г. – 4164 руб. 1 коп. и в 1915 г. – 10629 руб. 50 коп.²⁶.

В силу общей культурной основы миссионерская деятельность РПЦ среди христианского населения была более эффективной, чем среди мусульман. Например, за 1880 г. в Оренбургской епархии были присоединены к Православной Церкви 229 человек (171 поповский и 53 беспоповских раскольников, 3 молоканина, духобора и скопца, 1 лютеранин, 1 католик), а за 1890 г. – уже 845 (415 беспоповских и 409 поповских раскольников, 10 молокан и духоборов, 7 лютеран и 4 католика). И даже после провозглашения в России свободы вероисповедания по Высочайшему манифесту от 17 октября 1905 г. и усиления легальных позиций инославных конфессий эти показатели остались достаточно высокими, в том числе благодаря широкой сети сотрудников и финансированию Михайло-Архангельского братства. Так, за 1915 г. по Оренбургской епархии к православию присоединились 224 человека (183 раскольника и сектанта, 26 лютеран и 15 католиков)²⁷.

В целом, несмотря на переплетение и дублирование функций, деятельность Епархиального Комитета Православного Миссионерского Общества была в большей степени ориентирована на мусульман, а Михайло-Архангельского братства – на христианское население Оренбургского края.

Контрольные вопросы:

1. Расскажите о миссионерской системе педагога Н. И. Ильминского.

2. Какую роль сыграли миссионерские станы для культурно-духовного просвещения инородцев в Тургайской области?

3. Какую роль сыграло Оренбургское Михайло-Архангельское братство в преодоление раскола в епархии?

4. Расскажите об одном из епархиальных миссионеров (К.Н. Крючков, М.И. Головкин, И.Е. Евстратьев, В.П. Смелов, Д.А.Несмеянов).

5. Какими средствами проводилась миссионерское просвещение среди мусульман и раскольников?

6. Покажите на карте губернии места миссионерских станов.

Ответы отправляйте на электронный адрес: [email protected], личным сообщением на странице в всоцсетях «В контакте»: https://vk.com/id19515106: Для видеосвязи используйте скайп: punctum_saliens1

Дополнительно вы можете посмотреть видеоролик «Миссионерская деятельность Оренбургской епархии в дореволюционный период»: по теме по ссылке (копируем, вставляем в поисковую строку браузера, нажимаем ENTER): https://yadi.sk/i/me74iBZNoLkwwQ -

1^ Известия // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1875. – 15 октября. – № 20. – С. 801–805.

2^ Список членам Оренбургского Епархиального Комитета Православного Миссионерского Общества за 1880 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1881. – 1 июня. – № 11. – С. 406–409; ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10564. Л. 56; Отчёт о деятельности Оренбургского епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1900 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1901. – 15 июля. – № 14. – С. 115.

3^ Отчёт Оренбургского Епархиального Комитета Православного Миссионерского Общества со времени открытия его с 23 ноября 1875 г. по январь 1877 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1877. – 1 мая. – № 9. – С. 297; Отчёт Оренбургского Комитета Православного Миссионерского Общества за 1887 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1888. – 15 мая. – № 10. – С. 278; Отчёт Оренбургского епархиального комитета православного миссионерского общества за 1893 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1894. – 15 октября. – № 20. – С. 248; Отчёт о деятельности Оренбургского епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1900 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1901. – 1 сентября. – № 17. – С. 261.

4^ Отчёт Оренбургского Комитета Православного Миссионерского Общества за 1885 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1886. – 15 мая. – № 10. – С. 337–338; ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10564. Л. 56–64 об.; Отчёт Оренбургского Епархиального Комитета Православного Миссионерского Общества за 1895 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1896. – 1 октября. – № 19. – С. 259–260; Отчёт о деятельности Оренбургского епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1900 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1901. – 1 сентября. – № 17. – С. 261–262.

5^ Православный Благовестник. – 1893. – № 17. – С. 3–11.

6^ Кононов Д., свящ. Тридцатипятилетие Оренбургского Епархиального Комитета Православного Миссионерского Общества (1875–1910 гг.) // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1911. – 13 января. – № 2. – С. 30–31.

7^ Отчёт о деятельности Оренбургского епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1900 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1901. – 15 июля. – № 14. – С. 115–123; 1 августа. – № 15. – С. 232–239; 15 августа. – № 16. – С. 247–255; 1 сентября. – № 17. – С. 258–266; 15 сентября. – № 18. – С. 271–281; Отчёт о деятельности Оренбургского епархиального Комитета Православного миссионерского общества за 1905 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1906. – 1 октября. – № 19. – С. 387–398; 15 октября. – № 20. – С. 414–422; 1 ноября. – № 21. – С. 428–435; 15 ноября. – № 22. – С. 463–472.

8^ Отчёт о деятельности Оренбургского епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1900 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1901. – 15 июля. – № 14. – С. 116.

9^ ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10556. Л. 51 об.; Д. 10564. Л. 68; Отчёт о деятельности Оренбургского епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1900 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1901. – 15 сентября. – № 18. – С. 272–275.

10^ Устав Оренбургского Михайло-Архангельского Братства // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1886. – 1 ноября. – № 21. – С. 823–826; Открытие Оренбургского Михайло-Архангельского Братства // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1886. – 15 ноября. – № 22. – С. 874–877.

11^ Журнал Совета Михайло-Архангельского Братства от 3 августа 1887 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1887. – 15 октября. – № 20. – С. 810.

12^ Журнал Совета Оренбургского Михайло-Архангельского Братства от 28 декабря 1886 г. // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1887. – 15 февраля. – № 4. – С. 158.

13^ Журнал № 7-й Оренбургского общеепархиального Съезда 1888 г., января 25 дня // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1888. – 15 марта. – № 6. – С. 142–144.

14^ Указ Его Императорского Величества, Самодержца Всероссийского, из Святейшего Правительствующего Синода // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1910. – 11 февраля. – № 5–6. – С. 60–62; От Оренбургского Миссионерского противораскольнического Комитета // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1910. – 26 августа. – № 33–34. – С. 267–268; Сведения по епархии // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1910. – 30 сентября. – № 39. – С. 295.

15^ От Оренбургского епархиального противораскольнического и противосектантского миссионерского комитета // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1891. – 1 июня. – № 11. – С. 144–145.

16^ Отчёт о деятельности Оренбургского Михайло-Архангельского братства за четырнадцатый год существования (с 8 ноября 1899 г. по 8 ноября 1900 г.). – Оренбург: Типография Оренбургской Духовной Консистории, 1901. – С. 30–45.

17^ Миссионерские курсы при Оренбургском Михайло-Архангельском братстве // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1894. – 15 сентября. – № 18. – С. 543–545; Епархиальная хроника. Открытие Миссионерских курсов // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1894. – 15 октября. – № 20. – С. 612.

18^ Епархиальная хроника. Воскресные миссионерские курсы в г. Оренбурге // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1901. – 15 декабря. – № 24. – С. 925–926.

19^ К сведению клира и мирян Епархии // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1912. – 5 апреля. – № 14. – С. 135–137.

20^ Отчёт о деятельности Оренбургского Михайло-Архангельского братства за 1915 г. (XXIX год существования) // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1916. – 16–31 марта. – № 11–12. – Приложения. – С. 4.

21^ Отчёт о деятельности Оренбургского Михайло-Архангельского братства за четырнадцатый год существования (с 8 ноября 1899 г. по 8 ноября 1900 г.). – Оренбург: Типография Оренбургской Духовной Консистории, 1901. – С. 10.

22^ Епархиальная хроника. Освящение собственного здания книжного магазина Оренбургского Михайло-Архангельского братства // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1899. – 15 октября. – № 20. – С. 772–773.

23^ Отчёт Братства Святого Архангела Михаила за четвёртый год // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1891. – Приложение. – С. 20.

24^ Отчёт о деятельности Оренбургского Михайло-Архангельского братства за четырнадцатый год существования (с 8 ноября 1899 г. по 8 ноября 1900 г.). – Оренбург: Типография Оренбургской Духовной Консистории, 1901. – С. 10.

25^ Отчёт о деятельности Оренбургского Михайло-Архангельского братства за девятнадцатый год существования (с 8 ноября 1904 г. по 8 ноября 1905 г.). – Оренбург: Тургайская областная типо-литография, 1906. – С. 9.

26^ Отчёт о деятельности Оренбургского Михайло-Архангельского братства за четырнадцатый год существования (с 8 ноября 1899 г. по 8 ноября 1900 г.). – Оренбург: Типография Оренбургской Духовной Консистории, 1901. – С. 52; Отчёт о деятельности Оренбургского Михайло-Архангельского братства за девятнадцатый год существования (с 8 ноября 1904 г. по 8 ноября 1905 г.). – Оренбург: Тургайская областная типо-литография, 1906. – С. 21; Отчёт о деятельности Оренбургского Михайло-Архангельского братства за 1915 г. (XXIX год существования) // Оренбургские епархиальные ведомости. – 1916. – 10 апреля. – № 13–14. – Приложения. – С. 10.

27^ ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10556. Л. 62–63; Д. 10564. Л. 41; Д. 10581. Л. 30.