Психология чтения. Читатель и книга.

Психология чтения. Читатель и книга.

В настоящее время чтение рассматривается как одна из высших интеллектуальных функций, как целенаправленная деятельность, которая может изменять взгляды, углублять понимание, воссоздавать опыт, влиять на поведение, совершенствовать личность.

Чтение является сложным психическим процессом и прежде всего процессом смыслового восприятия письменной речи, ее понимания. Сложность этого процесса обусловлена прежде всего его неоднородностью: с одной стороны, чтение — процесс непосредственного чувственного познания, а с другой, представляет собой опосредствованное отражение действительности. Чтение нельзя рассматривать как простое действие; оно является сложной деятельностью, включающей такие высшие психические функции, как смысловое восприятие и внимание, память и мышление

Особенно отчетливо аналитико-синтетическое чтение проявляется на ранних этапах развития его у ребенка, который анализирует буквы, переводит их в звуки, объединяет их в слоги, а из слогов синтезирует слово. На поздних же этапах формирования чтения этот процесс носит иной, более сложный характер. Опытный чтец, как показали исследования движения глаз, не подвергает анализу и синтезу все элементы слова, он лишь схватывает ограниченный комплекс букв, несущих основную информацию (чаще всего корневую часть слова), и по этому комплексу звуко-букв восстанавливает значение целого слова. Для того чтобы достигнуть правильного понимания воспринимаемого при чтении слова, читающий нередко возвращается к написанному слову и сверяет возникшую «гипотезу» с реальным словом. При чтении достаточно знакомых слов, наиболее упроченных в прошлом опыте (фамилия, имя, город, в котором живет человек, распространенные названия предметов и т.д.), такой процесс сличения гипотезы с реально написанным словом, т.е. возвращение к побуквенному анализу, становится излишним, и читающий узнает слово сразу. Здесь, по всей вероятности, сукцессивное восприятие замещает симультанное. Если написанное слово более сложно по своему строению (например, кораблекрушение, предзнаменование и др.), или уже выделенный комплекс букв еще не дает основания для однозначного прочтения слова (распоряжение может быть прочитано как расположение и др.), то читающий возвращается к прочитанному слову, сверяет первоначально возникшую гипотезу с реальным написанием и только тогда декодирует значение слова.

Такая стратегия чтения, заключающаяся в забегании вперед (антиципация) и в возвращении назад (сличение, контроль), обеспечивается сложным актом движения глаз. Известно, что ограничение свободы движения глаз назад и вперед по тексту нарушает процесс чтения на всех этапах его развития (Т.Г. Егоров, 1952 и др.). Движения глаз как необходимый компонент процесса чтения исследовались уже в работах авторов раннего периода (А.В. Трошин, К. Miller и др.). Ученые установили, что во время чтения происходит закономерная смена пауз и движений глаз и что оптическое восприятие читаемых знаков происходит в момент фиксации глаза, а не его движения. Ими же было установлено, что единицей чтения является слово, а не буква.

Это направление получило дальнейшее развитие в работах Т.Г. Егорова, Л.И. Румянцевой (1953) и др., которые подробно изучили движение глаз при чтении и особое внимание уделили изучению регрессивных движений глаз и их значению для чтения. Было установлено, что отсутствие возможности у глаза возвращения назад по строке значительно замедляет процесс чтения, увеличивает количество ошибок, но еще большие затруднения возникают при торможении движения глаз вперед по строке, поскольку эти движения обеспечивают так называемое «антиципирующее чтение» или «зону прогноза». Эти авторы также считают, что чтение происходит в момент фиксаций глаза («зона опознания») и что единицей чтения является слово, а буквы выполняют роль ориентиров в нем. Глаз воспринимает в процессе беглого чтения не все буквы, а лишь некоторые из них, несущие наибольшую информацию о слове. Эти буквы получили название доминирующих.

Таким образом, эти авторы приходят к выводу, что движения глаз являются одним из необходимых условий осуществления чтения, но лишь условием. Что же касается непосредственного строения процесса чтения, то оно характеризуется взаимодействием по крайней мере двух уровней — сенсомоторного и семантического, находящихся в сложном единстве. Сенсомоторный уровень состоит, в свою очередь, из нескольких тесно взаимоувязанных звеньев: 

а) звуко-буквенный анализ, 

б) удержание получаемой информации, 

в) смысловые догадки, возникающие на основе этой информации, 

г) сличение, т.е. контроль возникающих гипотез с данным материалом. 

Сенсомоторный уровень обеспечивает как бы «технику» чтения — скорость восприятия и его точность. Семантический уровень на основе данных сенсомоторного уровня ведет к пониманию значения и смысла информации. Сложное взаимодействие, единство этих уровней и обеспечивает чтение как со стороны быстроты и точности восприятия знаков, так и со стороны адекватного понимания значения, которое несут эти знаки. При формировании чтения у детей зрительное восприятие буквенных знаков — отдельно или в слове — обязательно сопровождается проговариванием вслух, т.е. переводом зрительной лексемы в ее звуковой и кинестетический аналог. Точное, безошибочное восприятие — основное условие правильного понимания читаемого.

Понимание слова, фразы при чтении обеспечивается не только точностью восприятия, но и влиянием контекста. Об этом условии, играющем известную роль в чтении, указывалось в работах некоторых авторов (А.В. Трошин, Т.Г. Егоров и др.). Изучался этот вопрос и в исследованиях А.Н. Соколова, в которых экспериментально была показана значительная роль контекста в понимании слова, фразы, абзаца при чтении. Исследования же, прямо направленные на изучение вопроса о влиянии контекста слова на процесс чтения, его скорость и точность, были проведены Дж. Мортоном. На основе большого экспериментального материала автор делает выводы о том, что быстрое и адекватное понимание в процессе чтения наступает благодаря более высокой степени контекста слов. Высокая степень контекста слов и полное использование контекстных догадок приводят, в свою очередь, к увеличению скорости чтения, уменьшению количества фиксаций (т.е. объем и угол охвата материала глазом увеличиваются), к увеличению точности восприятия, что находит свое выражение в уменьшении регрессивных движений глаз. Дж. Мортон предполагает, что существует потенциал чтения, который не полностью используется неопытными чтецами и который связан со знанием статистических свойств языка, с вероятностью слова. Увеличение вероятности слова-стимула может сделать его более доступным для восприятия, а это приведет к увеличению скорости чтения без потери понимания.

В современной психологической литературе принято различение «внешнего» и «внутреннего» контекстов. «Внешний» строится на основе влияния всего прочитанного текста, а «внутренний» — на основе читаемого абзаца, предложения.

Такой сложный психический процесс не может осуществляться на основе работы какой-либо одной зоны мозга, или так называемого центра чтения, как считали раньше.

Читатель и книга. Проблема «читатель и книга» служит постоянным объектом исследования библиотековедов все рангов, и в разное время она решалась по-разному: от руководства чтением и пропаганды книги среди населения до проведения специальных книговедческих и библиотековедческих семинаров и конференций. Однако заявленная тема, именно: влияние многократного использования в читательской среде на редкие и особо ценные издания, представляющие историко-культурную ценность любой страны, пока еще не получила серьезной разработки. Интерес к ней вызван целым рядом объективных причин. 
Это – прежде всего, изменившаяся политика нашего государства в отношении книги и библиотек. Это – и полностью прекратившееся в школах и институтах воспитание того особого отношения к книге, когда ее рассматривали не только как источник любой информации, но и как предмет, требующий внимания и бережного отношения. Это – и проникновение в обиход любого современного человека электронной техники разного рода, которая в конце концов приводит к снижению влияния книги с одной стороны, и превращение ее исключительно в источник информации, с другой. Развитие компьютерной техники и, прежде всего, INTERNET, во многом сказалось на приоритете печатной книги, как единственного легко доступного источника информации для читателя (или пользователя). Информационные системы, позволяющие не обращаться напрямую к традиционной книге и используемые часто дома, наложили свой отпечаток и на обращение к традиционной книге и в стенах библиотек и даже в домашних условиях. 

Когда в 1953 г. при Рукописном отделе БАН открывался сектор редкой книги, решение этой и других проблем было предусмотрено: для ремонта книг был открыт специальный Отдел гигиены книги, который занимался и оперативной реставрацией, и более серьезными вопросами. В то время, когда из резервных фондов БАН в сектор редкой книги поступали в большом количестве издания, зачастую требующие серьезной реставрации, не было ни материалов, ни средств, ни возможности проводить ее полностью. Эта проблема была решена с помощью закрепления отваливающихся частей переплетов ледерином. Подобная практика позволила сохранить мельчайшие их фрагменты для последующей серьезной реставрации. Чаще всего подобной консервации подвергались книги, попавшие в БАН из книгохранилищ, которые были затоплены или сильно увлажнены (например, книги так называемого Архангельского собрания, книги из Калининского педагогического института, книги из Калининграда и т. п.) 
Однако и в настоящее время нужны такие сектора, отделения или что-либо иное для проведения оперативной реставрации не только книг НИОРК, но и ОФО. 
Последняя серьезная проблема, на которой я хочу остановиться, – проблема сохранения книг от их исчезновения из отделов и библиотек. 
В настоящее время, когда повысился интерес в России и за границей к так называемой «антикварной книге», усилились кражи из крупнейших и не очень крупных библиотек страны. Политика государства в отношении книг и библиотек также во многом способствует вывозу уникальных изданий, в частности книг 20-30-х гг. за рубежи нашей страны. Вместо закона, принятого в СССР, допускающего без разрешения цензора вывоз книг, начиная только с 1950 г., принят другой, позволяющий вывозить книги за сто лет без каких бы то ни было ограничений. Таким образом, все издания русского авангарда и поэзия серебряного века могут быть увезены за пределы страны, минуя всяческую цензуру. Безусловно, этот закон сказывается на состоянии публичных и массовых библиотек России в целом, и нашего города, в частности. 

В истории крупнейших библиотек России, сосредоточивших в своих фондах особо редкие и ценные издания, неизменно наступает время, когда проблемы сохранения редких изданий или книжных памятников по современной терминологии, для потомков вступают в противоречия с основным назначением книги – предоставления ее для чтения. 
В связи с разработкой и осуществлением федеральной программы «Память России», повысился интерес к редкой книге не только среди сотрудников библиотек и читателей, но и у так называемых библиофилов, а точнее, западных библиоманов. В последние годы проблема физической сохранности редких изданий встает и перед РГБ, и перед РНБ и перед многими крупными и не очень крупными библиотеками. Возникает она и перед хранителями фондов БАН. Известно, что на протяжении веков библиофилы особого рода, так называемые библиоманы, являлись одной из серьезных проблем библиотек. Не даром же в средние века книги приковывались цепями к пюпитрам, чтобы их невозможно было унести.

В 2000г. крупнейшие библиотеки России начали работу над федеральной программой Министерства культуры «Книжные памятники». Эта программа призвана учесть и описать все наиболее ценное не только в крупных, но в прочих книгохранилищах России. 

В рамках федеральной программы «Общероссийский свод книжных памятников» БАН выступила с проектом «Формирование единого фонда книжных памятников БАН как составной части Общероссийского свода книжных памятников», которая имеет целью разработку и реализацию единой политики по отношению к книжным памятникам страны, обеспечение их сохранности и рационального использования, государственной охраны и юридической и физической защиты наряду с другими видами памятников истории и культуры. 

Основные задачи проекта – формирование Единого фонда книжных памятников БАН как системы фондов ЦБС и библиотек-филиалов; последующая передача сведений об этих фондах для отражения их в Общероссийском своде книжных памятников; создание на местном уровне единого банка библиографических и книговедческих данных о книжных памятниках. 
По разработанному в 2001г. РГБ стандарту к книжным памятникам относится все, что было опубликовано в России и за рубежом до 1830-х гг., т. е. все издания ручного пресса, хотя многие менее крупные библиотеки считают особой редкостью издания до конца XIXв. Однако наряду с подобными хронологическим рамками, существуют еще существенные дополнения. Книжными памятниками являются малотиражные издания, издания уничтоженные по каким-либо причинам, нелегальные и запрещенные книги и периодика, книги 20-30-х гг. ХХ в. и многое другое. 
Программа главным образом рассчитана на то, чтобы посредством электронных каталогов сделать доступной для потребителей всего цивилизованного мира не только информацию о редких изданиях и частных и общественных библиотеках прошлого, но перевести в электронную форму особо редкие и ценные издания. 

Однако в настоящее время нерешенным остается самый важный правовой вопрос. Пока еще не существует закона об охране интеллектуальной собственности автора или учреждения, материалы которых помещаются на сайтах учреждений или опубликованы в виде CD-ROM. Потребители информации могут использовать ее как угодно даже без ссылок на то учреждение, которое предоставило информацию. 

Итак, вечная проблема читатель и книга в настоящее время приобрела несколько иной характер: 

Во-первых, возросло чисто потребительское отношение к книге вообще и к научной книге, в частности; 

Во-вторых, традиционная редкая книга, в настоящее время уже не являющаяся единственным источником информации, все больше становится предметом коллекционирования; 

В третьих, на нее также начинают смотреть исключительно как на средство приобретения необходимой информации. 
В связи с этим необходимо использовать все возможные средства для сохранения памятников книжной культуры, используя все возможные средства:

• расширение способов передачи информации до непосредственного обращения к первоисточнику;

• предоставление наиболее редких и ценных изданий на CD-ROM или в электронной форме;

• возрождение практики оперативной реставрации перед выдачей книги читателю;

• воспитание у сотрудников библиотек чувства ответственности перед потомками за сохранность изданий, находящихся во вверенном им фонде.