КАК НАПИСАТЬ ЗАВОРАЖИВАЮЩУЮ СТАТЬЮ
Внутренняя интрига текста
Что заставляет переворачивать страницу; что делает чтение таким притягательным; почему некоторые книги и статьи читаешь, не отрываясь? Причин тому много. Но одним из обязательных приемов является внутренняя интрига в тексте.
Во время скандала Клинтон-Левински я прочитал замечательную статью Дэвида Финкеля [David Finkel], автора воскресного приложения к «The Washington Post». Заголовок был такой: «Как это случилось: скандал в 13 актах». Более конкретно, статья отвечает на вопрос: «Как, прежде всего, Моника Левински попала в Белый дом?»
13 актов — это нумерация глав. Это была завораживающая история, когда проглатываешь страницу за страницей, даже если их не так уж и много.
В конце каждой главы Финкель помещает деталь, которая заставляет читателя идти дальше. Это может быть важный вопрос, оставшийся без ответа, непредвиденный поворот в сюжете, или предположение, или легкая недосказанность.
Например, вот, как Финкель заканчивает восьмую главу, где приводит записанный на пленку разговор между Левински и Линдой Трипп [Linda Tripp]о знаменитом испачканном голубом платье: «Так они продолжали. И только одна понимала всю важность состоявшегося разговора».
Чтобы создать хороший интригующий текст, не нужно детектива.
Я нашел великолепный пример внутренней интриги текста у себя под носом. На первой полосе родной газеты «The St. Pete Times» была статья о проблеме отчаявшихся ребят, прыгающих с моста Саншайн Скайвэй [Sunshine Skiway Bridge]. Это большая проблема, и не только в Санкт-Петербурге (Флорида), но и везде, где есть высокие, завораживающие мосты, которые так манят потерявших надежду.
Вот, как начинается материал репортера Джэйми Джонса [Jamie Jones]:
«Ветреным днем молодая одинокая блондинка выходит из церкви и едет на вершину моста Саншайн Скайвэй.
На ней блестящее черное платье и туфли-лодочки. Она взбирается на уступ и смотрит на холодную голубую воду в шестидесяти метрах. Ветер словно подталкивает ее. Пора, думает девушка.
Она подняла руки к небу и оттолкнулась. Два рыбака видели, как она совершила лебединый нырок в Тампа Бэй [Tampa Bay].
На полпути вниз, Доун Пакин [Dawn Paquin]захотела вернуться. «Я не хочу умирать», — думала она.
Через секунду она ударилась об воду. Вода поглотила ее, а затем отпустила. Крича, девушка выбралась на поверхность».
Внутренняя интрига в конце абзаца делает невозможным отложить чтение. Так построена вся статья. Репортер разбивает текст на семь частей, каждая из которых отделена визуальным разделителем — тремя черными квадратами. В конце каждой части драматический ход, награда для читателя и причина углубиться дальше в текст.
Мы не привыкли думать об интриге как о внутреннем средстве текста. Интрига ассоциируется с многосерийным фильмом или телесериалом с бурной развязкой. Супер-развязки приходятся обычно на конец телесезона и заставляют Вас ждать начала следующего сезона, как в сериале «Кто застрелил Дж. Р.» [Who shot J. R.]?
Для нас это эффект «продолжение следует». Подумайте, как мы иногда расстраиваемся от того, что придется ждать шесть месяцев, чтобы узнать, что случилось дальше.
Я наткнулся на внутреннюю интригу текста, когда читал приключенческий роман для юных читателей. Я держу в руках репринт одной из первых таинственных историй о Нэнси Дрю [Nancy Drew]«Секрет старинных часов». Цитирую заключение главы XIX:
«Крепко сжимая одеяло и часы, Нэнси Дрю отчасти ползком, отчасти переваливаясь через какие-то предметы, пыталась выбраться из фургона, пока не стало слишком поздно. Ей страшно было представить, что случиться, если грабители обнаружат ее в грузовике.
Добравшись до дверцы, она тихонько спрыгнула на землю. Теперь она слышала тяжелые шаги все ближе и ближе.
Нэнси забралась в кабину и захлопнула дверцу грузовика. Она лихорадочно искала ключи.
«Ох, куда я их дела?» — отчаянно вспоминала Нэнси.
Она увидела, что ключи упали на пол и схватила их. Спешно подбирая правильный ключ для зажигания, Нэнси проверила дверцы.
Это было как раз вовремя. Пока Нэнси крутилась, она отчетливо слышала раздраженный шепот снаружи. Грабители спорили, и кто-то уже запирал сарай на замок.
Побег был отрезан. Нэнси загнали в угол.
«Что же мне делать?» — отчаянно думала Нэнси».
Вот и внутренняя интрига, которая заставляет Вас следовать дальше.
Подумайте об этом. Этот прием двигает любую телевизионную драму, от «Закон и порядок» до «Западное крыло». Даже «Американский идол» [American Idol] [1. Популярное реалити-шоу, где телезрители определяют лучшего певца или певицу (прим. пер.).]заставляет зрителей пережидать рекламные блоки, чтобы узнать, кого выкинули на этот раз. Любой драматический элемент прямо перед паузой в действии есть внутренняя интрига.
Практикум
1. Когда Вы читаете романы или публицистику, обращайте внимание, что автор ставит в конце главы. Как эти элементы заставляют Вас читать дальше?
2. Обращайте внимание на структуру телевизионных сериалов. Авторы сериалов обычно закручивают интригу перед перерывом на рекламу. Найдите примеры, когда такие элементы работают, и когда зритель не заинтересовался.
3. Обсудите, какой результат мы получим, если вставим мини-интригу перед тем, как пригласим читателя приступить к чтению?
4. А что если мы вставим мини-интригу внизу странички в интернете, чтобы читатель не устоял и кликнул или пролистал вниз?
Как писать статьи. Применяйте активные глаголы и избегайте наречий
Используйте сильные глаголы
Используйте простые формы настоящего или прошедшего времени. Сильные глаголы создают действие, экономят слова и раскрывают действующих лиц.
Президент Джон Ф. Кеннеди утверждал, что его любимая книга была «Из России с любовью» — приключения Джеймса Бонда 1957 года, написанные Ианом Флемингом. Это позволило нам узнать о Кеннеди больше, чем мы знали о нем раньше. Это также способствовало созданию культа агента 007, который существует по сей день.
Сила прозы Флеминга в использовании сильных глаголов. Предложение за предложением, страницу за страницей, любимый английский секретный агент или его очаровательные спутницы, или злодеи-соперники демонстрируют силу глаголов.
«Бонд поднялся по лестнице, открыл дверь и закрыл ее за собой. Лунный свет струился сквозь шторы. Он прошел через комнату и включил приглушенный розоватый свет на туалетном столике. Он стянул с себя одежду, пошел в ванную и несколько минут стоял под душем…Он почистил зубы и смачно прополоскал горло, чтобы избавиться от привкуса дня; выключил свет в ванной и вернулся в спальню.
Бонд отдернул занавеску и распахнул высокое окно; он стоял, придерживая занавеску, и смотрел сквозь огромную массу воды, преломленную в лунном свете. Ночной бриз чудно обдувал обнаженное тело. Он посмотрел на часы. Два часа ночи.
Бонд с удовольствием зевнул. Он вернул занавеску обратно. Он нагнулся выключить свет на туалетном столике. Внезапно Бонд напрягся, и сердце на секунду замерло.
Кто-то нервно засмеялся из темной части комнаты. Женский голос сказал: «Бедняжка, мистер Бонд. Вы, должно быть, очень устали. Ложитесь в постель».
В этом абзаце Флеминг следует совету своего соотечественника Джорджа Оруэлла, кто написал о глаголах: «Никогда не употребляйте пассивный залог, если можно использовать активный».
Никогда не говорите никогда, мистер Оруэлл, иначе один из самых надежных приемов писателя превратится в жесткую догму. Но мы благодарны Вам за объяснение взаимоотношений между злоупотреблением в языке и злоупотреблением в политике, за объяснение того, как коррумпированные деятели используют пассивный залог, чтобы завуалировать правду и похоронить ответственность за собственные поступки. Они говорят: «Нужно допустить после того, как доклад оказался изучен, что ошибки были допущены», а не «Я прочитал доклад и я признаю, что сделал ошибку».
Новостники ищут простые активные глаголы. Рассмотрим лид Карлотты Гал [Carlotta Gal] из «Нью Йорк Таймс» [New York Times] об отчаянии на грани самоубийства афганской женщины:
«Затравленная, закутанная в бледно-голубую паранджу Мадина, двадцати лет, сидит на больничной койке, повязка прикрывает ужасные недавние ожоги на шее и груди. Ее руки дрожат. Она нервно поднимается и признается, что тремя месяцами ранее она облила себя керосином и подожгла».
Флеминг использовал прошедшее время для своего повествования, Гал предпочитает глаголы настоящего времени. Такой прием вовлекает читателя в происходящее, как будто мы сидим рядом с этой удрученной женщиной.
И Флеминг и Гал избегают определений, которые обычно сопровождают глаголы в примитивных текстах, как ракушки, облепившие корпус судна:
— Вроде бы
— Скорее
— Похоже
— Должно быть
— Кажется
— Возможно
— Обычно
Соскребите этих «ракообразных» на стадии проверки текста, пусть корабль Вашей прозы идет к смыслу беспрепятственно и с хорошей скоростью.
Осторожно с наречиями
Будьте внимательны в употреблении наречий. Они могут «обескровить» глагол или дублировать его значение.
Авторы классических приключений «Тома Свифта» [Tom Swift] [1. Серия популярных рассказов о приключениях юного изобретателя. Одна из первых серий была создана коллективом авторов под псевдонимом Виктор Эпплтон (Viktor Appleton)]любили восклицательный знак и наречия. Рассмотрим небольшой отрывок из «Том Свифт и его великий прожектор» [Tom Swift and His Great Searchlight (1912)]:
«Смотри! — внезапно вскрикнул Нед, — Вон человек!…Я собираюсь заговорить с ним!» — горячо заявил Нед.
Восклицательного знака после «смотри» могло бы быть достаточно, чтобы подогреть любопытство юного читателя, но автор добавляет «внезапно» и «горячо» для пущей верности. Несколько слов и автор вновь использует наречие: не для того, чтобы изменить наше восприятие глагола, а в качестве усилителя. Глупость этого стиля привела к тому, что родилась фигура речи, названная «по-томсвифтовски», когда употребление наречий превращает прозу в анекдот:
«Я художник», — сказал он с легкостью.
«Я хочу пиццу», — сказал он сурово.
«Я Венера Милосская», — сказала она обезоруживающе.
В лучшем случае наречия выделяют глагол или прилагательное. В худшем, они повторяют смысл, который уже есть в самой части речи:
— Взрыв полностью уничтожил церковь.
— Заводила бешено вертелся перед орущими болельщиками.
— В аварии мальчику целиком оторвало руку.
— Шпион тайно подсматривал сквозь кусты.
Посмотрим, что произойдет, если убрать наречия:
— Взрыв уничтожил церковь.
— Заводила вертелся перед орущими болельщиками.
— В аварии мальчику оторвало руку.
— Шпион подсматривал сквозь кусты.
В каждом случае, удаление сокращает предложение, заостряет смысл и дает свободу глаголу.
Даже через полвека после смерти, Мейер Бергер [Meyer Berger]остается одним из великих стилистов в истории газеты «Нью-Йорк Таймс» [The New York Times]. В одной из последних авторских колонок он описывает внимание, оказанное слепому виолончелисту в Католическом госпитале:
«Персонал поговорил с сестрой Мэри Финтан, ответственной за больницу. С ее согласия они принесли старую виолончель в палату 203. Годы никто не играл на ней; Лоуренс Строец ощупывает инструмент. Его длинные белые пальцы ласкают струны. Он настраивает виолончель с некоторым усилием и натягивает старый смычок. Поднимает его к подбородку и преображается».
Свежесть глаголов и отсутствие наречий характеризует прозу Бергера. Когда старик играет «Ave Maria»:
«Монашки в черных и белых одеждах шевелят губами в беззвучной молитве. Притихли. За долгие годы, проведенные в дешевых кварталах, Строец не растерял таланта. Слепота помешала пальцам играть, но он преодолел это. Музыка затихла, и слушатели хлопали. Старый виолончелист поклонился, впалые щеки сморщились в улыбку».
Насколько лучше одиночный глагол «хлопали», чем слушатели «вежливо аплодировали».
Избыток наречий отражает незрелость писателя, но даже мэтры оступаются. Джон Апдайк написал эссе в один абзац о красоте банки пива до изобретения «быстрой открывалки». Он мечтал, как пузырьки «вспенятся страстно в торжестве освобождения». Перечитывая эту фразу через годы, меня все больше смущает это «страстно». Оно сжимает пространство между отличным глаголом (вспениться) и отличным существительным (торжество), которые описывают пиво и дают нам всю информацию о его страстности.
Наречия уместны в убеждающих текстах. Но пользуйтесь ими скупо.
Наречия, образованные соединением предлогов с наречиями, пишутся слитно.
Например: доныне, извне, навсегда, напротив, насквозь, позавчера, послезавтра, донельзя, навряд ли, задаром.
Начало формы
Конец формы
Новостивсе 43MyPage.Ru
37 571
609 
