Устный журнал. Киплинг

Редьярд Киплинг

(1865 — 1936)

Английский писатель, поэт, новеллист

Лауреат Нобелевской премии

по литературе 1907 года

Д жозеф Редьярд Киплинг родился в Индии, в Бомбее: его отец преподавал там в художественном училище. Мальчик рос на попечении слуг-индийцев и на хинди начал говорить раньше, чем по-английски. Хотя значительная часть его жизни прошла в Англии и в Америке, он всегда ощущал себя не столько англичанином, сколько англоиндийцем — а это была совершенно особая категория людей. Сохраняя живую связь с Англией, своей страной они считали всё-таки Индию, хорошо её знали и по-особому любили и саму страну, и населяющие её народы, не забывая, однако, что они — посланцы более высокой цивилизации. Такой взгляд на население английских колоний — понимающий, внимательный, даже уважительный, но всё же свысока — Киплинг сохранит на всю жизнь, и он многое определит в его творчестве.

Когда мальчик немного подрос, его отправили в Англию, где он жил у чужих людей, как сам потом говорил - «в доме отчаяния». В своей семье он был балованным любимцем, а здесь его пытались воспитывать строгостью и унизительными наказаниями. На нервной почве у Редьярда стало быстро ухудшаться зрение. Душевный опыт несвободы и унижения не забылся: «дом отчаяния» Киплинг потом опишет в рассказе «Мэ-э, Паршивая овца...» (1888).

Получив образование (добротное, но не блестящее), Киплинг вернулся в Индию. Там в «Гражданской и военной газете», которая выходила в городе Лахор, появляются его статьи и рассказы (самым первым был рассказ «Ворота Ста Печалей», 1884г.). Эти рассказы впоследствии составили сборники «Простые рассказы с холмов» (1887), «Вилли-Винки», «Под деодарами», «Три солдата» (все — 1888).

Для английской литературы рассказы Киплинга явили собой новый, непривычный жанр. Необычной была прежде всего их краткость: газетные площади не позволяли развернуться. Но это внешнее обстоятельство Киплинг превратил в художественный приём; в его прозе каждое слово на виду, почти как в стихах. Английская литература (в отличие от американской и французской) к такому не привыкла: «Киплинг … ухватил холодную, ясную жестокость французского рассказа... Рассказы эти вроде уколов: и быстро, и очень больно», - писал Г.К. Честертон. Язык Киплинга был приближен к повседневной речи англоиндийцев, в частности изобиловал заимствованиями из индийских языков (благодаря чему многие из них впоследствии утвердились и в литературном английском). Наконец, сюжеты свои Киплинг строил на

материале, который для литературы тоже был нов, хотя его первым читателям отлично знаком, - на описаниях жизни колониальных чиновников. Пока известность Киплинга не вышла за пределы Индии, это воспринималось как реализм. Но когда писателем заинтересовалась и английская публика, бытовой фон его рассказов сразу превратился в экзотику, а события и персонажи окутались романтической дымкой. В поэзии Киплинг дебютировал ещё раньше, чем в прозе: его сборник «Школьная лирика» вышел в1881 году, когда автору было всего 16 лет.

В. Верещагин. Процессия в городе Джайпур.1857-1879 Поэтической зрелости он

достиг тоже рано — уже к середине 80-х годов. Об этом свидетельствуют сборники «Служебные песенки» (1886) и «Баллады казармы» (1892). его поэтический стиль очень своеобразен: этот признанный классик стоит особняком в классической английской поэзии. Ни язык, ни ритм, ни герои его стихов, кажется. Не обращают никакого внимания на традиции.

Язык классической английской поэзии. Как и русской, сохраняет многие устаревшие слова и обороты и тем самым обособлен от прозаической речи. Киплинг пишет не просто «прозаическим» языком, но часто языком нарочито неправильным. Его излюбленный приём — вести рассказ не от своего лица, а от лица персонажа : солдата, колониального чиновника, моряка. А они говорят неграмотно — перевирая плохо знакомые слова, употребляя просторечные и диалектные формы и профессиональные выражения (русский читатель может вспомнить как аналогию песни Высоцкого и Галича).

Что за судами я правил! Гниль и на щели щель!

Как было приказано, точно,я топил и сажал их на мель.

Жратва, от которой шалеют!

С командой не совладать!

И жирный куш страховки, чтоб рейса риск оправдать!

«Мэри Глостер»

Киплинг хотел, чтобы стихи звучали как подлинная речь персонажей. А в каком жанре солдат или матрос могут естественно говорить стихами? Конечно, в песне. Поэтому ритмы многих стихотворений будто диктуют мелодию, например, марша:

День — ночь, день — ночь мы идём по Африке,

День — ночь, день — ночь — всё по той же Африке -

(Пыль — пыль — пыль — пыль — от шагающих сапог!)

Отпуска нет на войне!

«Пыль»

Тот же Честертон писал: «В конце прошлого века все только и твердили, что искусство должно быть свободно от проповедей и догм, ибо суть его и цель — мастерство как таковое. Все ждали блестящих пьес и блестящих рассказов и дождались их от двух проповедников. Самые лучшие рассказы написал проповедник империи, самые лучшие пьесы — проповедник социализма». Киплинг и впрямь был проповедником, но проповедовал он отнюдь не только империализм. Он пытался научить своих современников жить достойно — даже если не веришь в то, что за каждый поступок, злой или добрый, воздастся на небесах. Киплинг на место Божьих заповедей поставил идею закона. Его герои постигают и защищают законы своей страны, своего полка, своей «стаи» (иногда и в буквальном смысле, как в рассказах о Маугли).

Закон существует для тех, у кого есть общее Дело, и это вторая важнейшая ценность для Киплинга. В одном из лучших своих стихотворений - «Томлинсон» - он с издёвкой описывает загробную судьбу человека, у которого в жизни не было Дела. В рай его не пускают: «О, не тому, кто у друзей взял речи напрокат / И в долг у ближних все дела, От Бога ждать наград». Но и у адских ворот повторяется то же:

За решётку схватился Томлинсон и завопил: «Пусти!»

Мне кажется, я чужую жену сбил с праведного пути!»

Дьявол громко захохотал и жару в топки поддал:

«Ты в книге прочёл этот грех?» -

он спросил, и Томлинсон молвил: «Да!»

В итоге сатана из жалости отправляет его на землю: «Ты не дух, - он сказал, и ты не гном, ты не книга, и ты не зверь, / Не позорь же доброй славы людей, воплотись ещё раз теперь. / Но припаси получше грехов, когда придёшь опять». Человек без Дела — не человек.

А Делом англичанина Киплинг считал Империю:

Несите бремя белых, -

И лучших сыновей

На тяжкий труд пошлите

За тридевять морей;

На службу к покорённым

Угрюмым племенам...

Но те, кто сочтёт его обычным шовинистом, ошибутся. Во-первых, Империя для него означала служение покорённым народам, то есть Долг, а не привилегию. А во-вторых, у Киплинга нет и следа неуважения к тем народам, которые сопротивлялись британской власти, потому что он понимал, что у них своя «стая», и если они следуют её Закону, то они хорошие люди, достойные уважения. Потому что две вещи на свете Любовь и Война — древнее и выше любого закона:

В. Верещагин. Два факира. 1879

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток,

И с мест они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землёй

На страшный Господень суд.

Но нет Востока, и Запада нет,

Что — племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу

У края земли встаёт?

«Баллада о Востоке и Западе»

Долгое время Киплинг оставался мастером малой формы: читатели ценили его рассказы и стихотворения, но не романы — они ему не давались. И только в 1900 году вышел «Ким» - произведение, которое многие признают шедевром писателя и лучшей книгой об Индии вообще. В этом романе приключенческая интрига удивительным образом сочетается с философской глубиной, а яркие картины индийской жизни — с психологической чёткостью. Его герои — буддийский монах и мальчик-сирота, сын английского солдата, - одновременно и причастны Индии (буддизм — религия индийского происхождения, а мальчик вырос беспризорником в индийском городе и чувствует себя в этой стране как рыба в воде), и отделены от неё. Их глазами и видит читатель всё многоцветье языков, религий, народов и обычаев этой великой и прекрасной страны.

Киплинг достиг вершин славы на рубеже веков: она уже шла на убыль, когда в 1907 году писатель получил Нобелевскую премию. А после Первой мировой войны его творчество стало восприниматься в Англии только как назойливая и лживая пропаганда. В России Киплингу повезло больше, - правда, здесь его знали главным образом как поэта и детского писателя В наши дни, однако, и в англоязычных странах он становится признанным классиком, - вероятно, миру опять понадобились мужество и честь, певцом которых он был.

Владей собой среди толпы смятенной,

Тебя клянущей за смятенье всех,

Верь сам в себя, наперекор вселенной,

И маловерным отпусти их грех...

Останься прост, беседуя с царями,

Останься честен, говоря с толпой;

Будь прям и твёрд с врагами и друзьями,

Пусть все, в свой час, считаются с тобой;

Наполни смыслом каждое мгновенье,

Часов и дней неумолимый бег, -

Тогда весь мир ты примешь как владенье,

Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

Р. Киплинг «Заповедь»

Киплинг для детей

Киплинга знают все, - правда, только в одном качестве: как детского писателя. Каждый ребёнок узнаёт сперва о любопытном слонёнке, потом об отважном мангусте — Рикки-Тикки-Тави и «Лягушонке»-Маугли. Первые две сказки — из сборника, заглавие которого можно перевести как «Истории просто так» или «Такие вот истории». А пор Маугли Киплинг писал в двух выпусках «Книги джунглей» (1894-1895). вместе с рассказами в эти книги входили и стихи. Некоторые из них тоже известны почти всем: «На далёкой Амазонке не бывал я никогда...»

Детская литература не была для Киплинга главным делом, но не была и случайным. В книгах для детей можно о многом говорить прямее и обстоятельнее, чем в какой-нибудь другой. Например, рассказы о Маугли, пожалуй, самое подробное описание того, каким, по мнению Киплинга, должен быть настоящий человек. И детские книги не случайно входят в число лучших произведений писателя: с детьми он говорил всерьёз, говорил о том, во что верил и о чём думал. И при этом всегда умел быть весёлым и занимательным.