Авторское эссе "О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух!"

Образование и просвещение – синонимы или нет данные слова? «Да, синонимы!» – ответят словари. Но наш чуткий к нюансам язык даёт возможность уловить и существенную разницу: в самом деле, как привычно и без запинок произносим мы: «начальное образование», «среднее образование», «высшее образование», но как коряво и нелепо прозвучит: «начальное просвещение», «среднее просвещение», «высшее просвещение». Про с в е щ ение не может делиться на некие этапы (речь не о веке Просвещения) – это неостановимое постижение окружающего мира и непрерывная эстафета уже добытой информации о многообразии жизни, это постоянное приятие в себя с в е т а познания.

Поэтому важно помнить, что с младых ногтей ребенок устремлен к этому свету, к таким, на первый взгляд, простым, но важным для себя открытиям: чем мамин голос отличается от папиного, холодное – от теплого, твердое – от мягкого… Как нескончаемы детские  «Что это?» и «Почему?», от которых иногда отмахиваются уставшие взрослые; как умеет удивиться ребенок полёту божьей коровки, как бьётся над загадкой рождения зеленой краски при смешении желтой и синей…

Но вот ребенок приходит в школу, где мы, учителя, призваны расширить круг его знаний. Однако становятся ли эти знания для наших учеников новыми открытиями, которые дарят радость знакомства с чем-то увлекательно новым? Признаемся: это удается нам не всегда.

Возможно, зависит это и от того, каким из двух прямо противоположных подходов к образованию в целом руководствоваться: считать ли, что ресурсы человеческой психики и интеллекта есть средство для получения образования, понимаемого как сумма дозированных знаний и умений, либо рассматривать само образование в качестве средства для более полного и успешного раскрытия потенциала личности. При первом подходе действительно закономерно делить классы по принципу «умные сюда, а поглупее туда», чтобы легче было «натаскивать» на ожидаемый результат. Исповедующие первый подход склонны считать, что экономически разумно ограничить образование сугубо практическими знаниями, навыками и умениями, считая излишней роскошью тратить деньги и время на то, что не оправдано чисто прагматической целью – не отсюда ли, кстати, идеи сокращения часов, отведенных на литературу, желание ранней профориентации (может быть, сразу перейти на старый обычай – отдавать детей на выучку к сапожникам, плотникам или часовщикам?), планы закрытия маленьких школ и резкого уменьшения числа вузов в стране да прочие «прогрессивные новации».. При этом подходе вполне закономерны разговоры вроде: «Да зачем ей разные правила буравчика или валентность хлора? Всё равно забудет после рождения первого ребенка. Зачем ему ваши «виждь» и «внемли» и ломоносовские три штиля, когда он пойдет работать шофёром и говорить будет лишь на одном?» Конечно, многое из сказанного, записанного, заученного забудется и не всё в житейской суете будет востребовано.

Но если мы хорошие учителя, если мы исповедуем второй подход, при котором всё, что мы преподаём, есть пища для духа, души и ума, то для учеников сам миг открытия того, что это всё существует на самом деле, что на этом держатся природные и человеческие связи, сделает человека восприимчивее, дальновиднее и гармоничнее. Станет меньше узких специалистов, «подобных флюсу» (Козьма Прутков), не умеющих видеть ничего за пределами своей специальности – экономики, строительства, геологии… Станет меньше людей, утерявших детскую жажду приобщения к новым научным свершениям и находящих смысл жизни лишь в материальном благополучии.

Но чтобы этого хотя бы частично достичь и чтобы школьники находили удовольствие в узнавании прежде им неизвестного, требуется найти незатертые слова и неизбитые приемы, будоражащие ребячье воображение.

Но признаемся, что в потоке школьных забот не легко найти время и силы взглянуть оценивающе на свой собственный труд, как сделала это учительница из рассказа Ю.Нагибина «Зимний дуб» : «Ей вспомнился сегодняшний урок и все другие ее уроки: как бедно, сухо и холодно говорила она о слове, о языке, о том, без чего человек нем перед миром, бессилен в чувстве, — о родном языке, который так же свеж и богат, как щедра и богата жизнь. И она-то считала себя умелой учительницей!»

Чтобы вести за собой питомцев по увлекательной дороге открытий, заставлять их удивляться, учителю самому необходимо уметь удивляться и восхищаться, находить новые краски в людях, природе, науке, искусстве. А для этого необходимо освободить его от вороха ненужных бумаг, унизительного указующего перста просочившихся в нашу сферу некомпетентных, но самонадеянных чинуш, от утомительных ненужных мероприятий, от нескончаемой череды невразумительных изменений. Любые реформы хороши только тогда, когда они направлены не на штампованный выпуск нужных в хозяйстве работников, а на людей творческих, способных воспринимать и совершать открытия.. Только так в стенах наших школ будет полноценно развиваться «чудесный и загадочный гражданин будущего» (Ю.Нагибин), а наше образование станет на самом деле истинным синонимом просвещения.