И вспомнил вас...

Елена Ивановна приветливо улыбнулась, увидев на пороге опустевшего учебного кабинета этого бывшего ученика, но особые чувства не всколыхнулись. Она почти забыла его. Вот даже имя сразу не вспомнит. - Здравствуйте, Елена Ивановна. Я вам не помешаю? «Как же его зовут? - напрягла она память, сохраняя на лице приветливую улыбку. – Помню, что учился с Широковой Леной и Зайцевым Павликом». Этот класс был для неё неродной, то есть вела она его не с пятого класса, когда за несколько лет работы успеваешь изучить характер и проникнуть в душу каждого ученика. В нём она работала всего два года – девятый и десятый, а этого времени не хватало надолго удерживать в памяти имена всех выпускников, тем более что старшими классами её нагружали каждый год. - Здравствуй. Проходи. Рада тебя видеть. - Я Саша Родин. Вы меня узнали? - Саша, ну, конечно, узнала. Я весь твой класс помню. Леночку Широкову, Серебрякова Колю, Зайцева Павлика. Кстати, месяц назад в школу заходил Дима Чупров. Ни разу не видела после окончания школы, как и тебя. Мало изменился, сразу узнала, хотя посерьёзнел: он военно-морское училище закончил и служит на Дальнем Востоке. А ты с одноклассниками встречаешься? Всех, кого сейчас перечислила Елена Ивановна, были яркими учениками. Леночка лучше всех выпускников того года знала её предмет. Коля и Павлик были неразлучными друзьями, всё делали вместе, и этим вписались в её память. А Дима любил задавать вопросы – по теме и не по теме. Такого тоже не забудешь. А этот Саша был незаметен. Невысокого роста. Дисциплину не нарушал. Учился стабильно на твёрдую тройку. Инициативы ни в чём не проявлял. Он и сейчас скромен и внешне не бросок, но возмужал, и взгляд какой-то глубокий. - Нет, из одноклассников я почти никого не видел. Меня долго дома не было. Сначала служил, потом в госпитале лежал. - А что случилось? Ты воевал? - Да, в Афгане был. Попал туда во время срочной службы, а после срочки ещё на два года остался. - Добровольно остался? Но тебя ж могли убить. - Могли. Переделок разных много было. Но однажды в Кандагаре попали в такую, что я подумал: «Всё. Конец». В такой ситуации начинаешь вспоминать всех, кто близок. И я сначала вспомнил вас, а потом уж своих родителей. Брови Елены Ивановны изумлённо взметнулись: «Почему первой меня, а не родителей?» - Я ведь на два года из-за вас остался. След оставили ваши уроки. А в ту минуту я подумал, что вы не простили бы мне малодушия. В общем, из окружения мы вырвались. Это вы нам помогли. Я и пришёл сказать вам это. - Спасибо за доброе слово, Саша. А чем ты сейчас заниматься будешь? – повела она в сторону от неудобной для неё темы разговора. - Работать буду. Пока служил, освоил несколько армейских специальностей. С такой практикой, какая была, место найдётся. Сначала здесь попробую устроиться, а если не получится или не понравится – в город. Саша как скромно вошёл, так же скромно и простился. - Извините, что помешал вам. До свидания. - Саша, обязательно заходи ещё, - сказала она ему вслед. – До встречи, Саша! Он ушёл, а у Елены Ивановны вдруг навернулись слёзы. Носовым платком она аккуратно просушила глаза и мокрую дорожку на щеке, от внезапно сорвавшейся слезы. Встала из-за стола. Подошла к окну. Она любила отдыхать и думать у него. И сейчас с высоты третьего этажа она задумчиво глядела в пространство, открывшееся за ним. «Неужели Саша поднял дух у бойцов в критическую минуту! - подумалось ей. – Так трудно представить его лидером, вдохновляющим на жизнь, на борьбу. Кем был он в этой «горячей» точке?» И тут её взгляд зацепился за человека, уходящего от школы. Это был Родин. Саша. Ничего примечательного не было в его походке, но она смотрела на него, пока он не скрылся.