Кюхельбекерно

-Хочешь, Виля, новые стихи?

Кюхельбекер жадно приложил ладонь к уху.

Тогда Пушкин сказал ему на ухо, не торопясь и скандируя:

- За ужином объелся я,

Да Яков запер дверь оплошно,

Так было мне, мои друзья,

И кюхельбекерно и тошно.

Кюхля отшатнулся и побледнел. Удивительное дело! Никто так не умел смеяться над ним, как друзья, и ни на кого он так не бесился, как на друзей.

- За подлое искажение моей фамилии, - просипел он, выкатив глаза на Пушкина, - вызываю тебя. На пистолетах. Стреляться завтра.

- Подлое? - побледнел в свою очередь Пушкин.- Хорошо. Мой секундант Пущин.

- А мой - Дельвиг!

Пущин и слушать не хотел о дуэли.

- Кюхля сошел с ума, вспомнил старые штуки, недостает только, чтобы он теперь в пруд полез топиться. Да и ты хорош, - сказал он Пушкину, но тут же проговорил: - И кюхельбекерно и тошно, - и захохотал.

А Вильгельм с ужасом слышал в это время, как один молодой человек, сказал другому:

- Что-то мне сегодня кюхельбекерно.

Назавтра они стрелялись. Поехали на санях за город, на Волково поле, вылезли из саней, стали в позицию.

Пущин сказал в последний раз:

- Пушкин! Вильгельм! Бросьте беситься! Пушкин, ты виноват, проси извинения - вы с ума сошли!

- Я готов, - сказал Пушкин, позевывая. - Ей-богу, не понимаю, чего Вилинька рассвирипел.

- Стреляться! Стреляться! - крикнул Кюхля.

Дельвиг дал им по пистолету, и они стали тянуть жребий, кому стрелять первому.

Первый выстрел достался Кюхельбекеру. Он поднял пистолет и прицелился. Пушкин стоял равнодушно, вздернув брови и смотря на него ясными глазами.

Кюхля вспомнил "кюхельбекерно", и кровь опять ударила ему в голову. Он стал целить Пушкину в лоб, потом увидел его быстрые глаза, и рука начала оседать. Вдруг решительным движением он взял прицел куда-то влево и выстрелил.

Пушкин захохотал, кинул пистолет в воздух и бросился к Вильгельму. Он затормошил его и хотел обнять. Вильгельм опять взбесился.

- Стреляй! - крикнул он.- Стреляй!

-Виля, - сказал ему решительно Пушкин, - я в тебя стрелять не стану.

-Это почему? - заорал Вильгельм.

- А хотя потому, что пистолет теперь негоден все равно - в ствол снег набился.

Он побежал быстрыми, мелкими шажками к пистолету, достал его и нажал собачку - выстрела не было.

- Тогда отложить,- мрачно сказал Вильгельм, - выстрел все равно за тобой.

Пушкин подхватил упирающегося Вильгельма под руку, с другой стороны подхватил Вильгельма Пущин; Дельвиг стал подталкивать сзади - и наконец Вильгельм рассмеялся:

- Что вы меня тащите, как барана?

В два часа ночи Пушкин отвез к себе охмелевшего Вильгельма и долго ему доказывал, что Вильгельм должен послать к черту все благородные пансионы и заниматься только литературою.

Вильгельм соглашался и говорил, что Александр один в состоянии понять его.

Отрывок из романа Ю.Тынянова "Кюхля"