О басне И. А. Крылова «Два Мальчика»

Бем (Эндаурова) Е. М. Иллюстрация к басне И. А. Крылова «Два мальчика». 1878 г.

Басня «Два Мальчика» сейчас по­чти забыта. И это обидно, так как она относится к разряду басен, формиру­ющих моральный облик молодого че­ловека. Сюжет басни предельно прост: два мальчика бегут к дереву полакомиться каштанами, но дерево очень высокое; тогда один мальчик подсаживает другого. Однако тот, ока­завшись на дереве, забывает про дру­га и ест каштаны один. Сюжет совсем не басенный, и если бы не мораль в конце, то можно было бы назвать это повествование маленьким рассказом из жизни детей. Мораль отделена от повествования и переводит частный случай в разряд обобщений. Она не допускает двусмысленности, чётко показывая, какую позицию занимает рассказчик.

Споры о том, для кого писал И. А. Крылов свои басни, начались ещё при жизни баснописца. Не зря П. А. Вя­земский называл баснописца «дедуш­кой Крыловым», и это название «при­росло» к автору задолго до того, как он действительно стал дедушкой. Но И. А. Крылов, как известно, писал свои басни не только для детей, его читали люди всех возрастов и сосло­вий.

Басня «Два Мальчика» относится к числу поздних. Она написана в 1833 г., опубликована в «Библиотеке для чте­ния» 1836 г. и перепечатана в послед­нем прижизненном издании 1843 г. Она помещена в 9-ю книгу басен под номером 7, занимая, таким образом, центральное положение (между басня­ми «Крестьянин и Собака» и «Разбой­ник и Извозчик»). До наших дней со­хранились три черновых варианта басни, один беловой и одна исправлен­ная автором писарская копия, что по­зволяет судить о том, как проходила работа над текстом.

Действующими лицами этой басни являются два ученика: Федя и Сеня. Басня начинается с диалога мальчи­ков. И разговорность этому диалогу придаёт, в частности, употребление предлога про в значении «для»:

«…Пойдём-ка да нарвём в саду себе каштанов!»

«Нет, Федя, те каштаны не про нас!»

В настоящее время в этом значе­нии предлог про оценивается как уста­ревший и просторечный, однако ещё у Некрасова такая разговорная фор­ма встречается:

У дядюшки у Якова

Про баб товару всякого.

Заканчивается басня моралью, из которой читателю становится ясно, что это реальный, хотя, к сожалению, не единичный случай (Видал Федюш на свете я), и что относится он не только к детям, но и ко взрослым:

Видал Федюш на свете я, –

Которым их друзья

Вскарабкаться наверх усердно помогали,

А после уж от них – скорлупки не видали!

Чёрная неблагодарность в данной басне всего лишь констатируется, но никак не осуждается, хотя совершен­но ясно, на чьей стороне автор, – ведь Сене пришлось приложить усилия, чтобы подсадить друга:

Пыхтел, весь потом обливался,

И Феде, наконец, вскарабкаться помог.

В черновых вариантах эти усилия описываются более подробно: Ужом и жабой извивался. Эта фраза сохра­нялась в беловом варианте басни и даже в её писарской копии, но И. А. Крылов всё же от неё отказался. Ве­роятно, для этого были причины: во-первых, высказывание извиваться жабой некорректно, а во-вторых, из­виваться ужом очень часто употреб­лялось в переносном значении и обо­значало «хитрого человека». Слова жаба в других крыловских баснях нет, существительное уж также не встречается. Видимо, И. А. Крылов хотел показать, что дело не в интен­сивности усилий, а в самом желании помочь другу.

Сеня ждал, что он будет вознаграж­дён, но:

Что ж! Сене от того прибыток вышел мал:

Он, бедный, на низу облизывал лишь губки…

В черновом варианте было:

А Сеня что ж – да он под деревом сидел

И попусту каштанов ждал.

Затем попусту было заменено на с жадностью. В окончательном вари­анте этого нет:

Что ж! Сене от того прибыток вышел мал:

Он, бедный, на низу облизывал лишь губки;

Федюша сам вверху каштаны убирал,

А другу с дерева бросал одни скорлупки.

Существительное прибыток «при­быль» в настоящее время является архаизмом, но в современном русском языке сохранилось существительное убыток, поэтому смысл нам понятен и без комментариев.

В языковом отношении басня за­мечательна, как и все басни И. А. Крылова. Вот её начало:

«Сенюша, знаешь ли, покаместь, как баранов,

Опять нас не погнали в класс…»

Погнать как баранов (учеников) в класс – выражение, сразу же прида­ющее разговорный характер повество­ванию.

Глагол вскарабкаться в некоторых черновых вариантах написан через п: вскарапкаться. Словарь АН 1847 г. приводит лишь один вариант: вска­рабкаться, который сохранился в современном русском литературном языке до сих пор.

В черновом варианте встречается слово междуделье: Сенюша в междудельи. Это единственный случай фик­сации слова, от которого И. А. Кры­лов позже отказался. В других баснях это существительное не встреча­ется. Но в то время слово было за­фиксировано в Словаре 1847 г. в зна­чении «праздное время по окончании одного дела до начатия другого». Сей­час это архаизм.

Остановимся на слове покаместь. Оно может быть как наречием, так и союзом. Во времена Ивана Андреевича Крылова словá пока и покаместь были равно­правными стилистически нейтраль­ными синонимами. И лишь гораздо позже покаместь стало оцениваться как просторечное.

По данным «Словаря языка Пуш­кина», пока имеет частотность 93, а по­каместь / покамест – 137. Например, в повести «Дубровский» в значении временнóго союза покаместь употреб­ляется совершенно нейтрально: «[Медведь] входил в совершенное бешен­ство, с ревом бросался на бочку, пока­месть не отымали у бедного зверя пред­мета тщетной его ярости».

Ср. в «Графе Нулине»:

Покаместь барину теперь

Покой особенный отводят

И настежь отворяют дверь…

У Н. В. Гоголя также в значении временного союза слово покамест употребляется с твердьм т: «Кума уже немного поразобрало. Это можно было видеть из того, что он два раза проехал с своим возом по двору, по­камест нашёл хату». («Сорочинская яр­марка»).

Если обратиться к лексикографичес­ким источникам, то можно увидеть, что в Словаре Академии Российской (1822) этого слова нет, а в Словаре 1847 г. слово приведено с окончани­ями покаместа, покаместо, пока­мест.

Переносное значение глагола пых­теть «усиленно трудиться над чем-л., стараться сделать что-л.», т. е. то зна­чение, в котором глагол употребля­ется у И. А. Крылова в этой басне, а также в басне «Обезьяна», в словарях 1822 и 1847 гг. не фиксируется. Там отмечено значение «сильно, с напря­жением дышать».

Существительное закром «непо­движный ларь в амбаре для хране­ния зерна» в басне встречается толь­ко один раз:

Взобрался Федя на приволье:

Как мышке в закроме, вверху ему раздолье!

Существительное ухватка (Где си­лой взять нельзя, там надобна ухват­ка) до сих пор включается в толко­вые словари русского языка с поме­той разговорное.

Отметим ещё глаголы умудриться в значении «додуматься, сообразить» и убирать в значении «съедать, по­едать».

Таким образом, все архаичные лек­сические элементы басни понятны со­временному читателю. Они до сих пор сохранились в системе русского язы­ка, изменив лишь стилистическую ок­раску: перейдя в разряд разговорной или просторечной лексики.

Басня «Два Мальчика» считается исследователями оригинальной. Дей­ствительно, точно такого сюжета не разрабатывал ни один баснописец. И всё же она находится в басенной тра­диции. Известно, что в баснях И. А. Крылова не встречается «чужестран­ных» реалий. В этой басне мальчики хотят полакомиться каштанами. Это удивительно: каштаны, плоды и деревья, были известны в России с дав­них пор. Само слово каштан фикси­руется в русском языке с XVI в. Однако это дерево не является у нас очень распространённым, так как оно относится к теплолюбивым растениям. Напрашивается аналогия с басней Ж. Лафонтена «Обезьяна и Кот» – «Le Singe et le Chat» (1678 г.) (сюжет басни не является оригинальным, в ней использован значительно более древний мотив). Действующими ли­цами этой басни являются Обезьяна Бертран и Кот Ратон. В русском пе­реводе (М. Л. Гаспарова) сюжет лафонтеновской басни представлен сле­дующим образом. Обезьяна и Кот од­нажды видят, как жарятся на огне каштаны.

Хорошо бы, думают, их стащить, –

Даже двойная выгода:

И себе польза, и другим вред.

Такой мотивировки в басне И. А. Крылова нет: дети думают лишь о себе. Дальше события развёртывают­ся следующим образом. Обезьяна го­ворит Коту:

Будь у меня такие лапы,

Чтоб таскать каштаны из огня, –

Только бы там их и видели. Ну-ка!

Мягкою лапкою Ратон…

Вытаскивает каштан, и другой, и третий, –

А Бертран их себе щёлк да щёлк.

Обезьяна поедает каштаны, а Кот лишь наблюдает за ней.

Далее следует мораль, обобщающая конкретную ситуацию (Не таковы ли и князья, падкие до подобной роли, – Обжигаться в дальних уделах Для выгод своих королей?).

В русском языке сохранился фразео­логизм таскать каштаны из огня, ко­торый калькирует французское выра­жение tirer les marrons du feu, восходя­щее к басне Ж. Лафонтена «Обезьяна и Кот». Это выражение имеет неодобри­тельный оттенок и употребляется в зна­чении «исполнять трудную, связанную с немалым риском работу, результата­ми которой пользуются другие».

Видимо, басня «Два Мальчика» и яв­ляется своеобразной реминисценцией лафонтеновской басни «Обезьяна и Кот», оставившей в русском языке фразеологизм таскать каштаны из огня.

В XIX в. выражение где силой взять нельзя, там надобна ухватка было отмечено М. И. Михельсоном в сло­варе «Русская мысль и речь». В со­временные фразеологические словари оно не вошло.

Таким образом, мотив «таскания каштанов из огня» был трансформи­рован И. А. Крыловым и изложен в басне «Два Мальчика».

Источник: Кимягарова Р. С. «Видал Федюш на свете я…» // Русский язык в школе и дома. 2004. – № 4. – С. 11–14.

Два Мальчика

https://www.youtube.com/watch?v=GWnAu01Qp-w

*

См.:

Крылов И. А.

https://multiurok.ru/blog/krylov-i-a.html