Ученик 10 класса. Под лежачий камень вода не течет.

Бедность - порок

Экономическая драма

В стародавние времена, ещё при царе Николае II, когда Российская империя была на пике своего экономического развития, в столице Петрограде жили два брата – Сергей и Михаил Соколовы. Выросли братья в хорошей семье, правда, не сильно богатой, но и не сильно бедной. Воспитывали их, как правило, одинаково. Однако, один из братьев сделал карьеру успешного банкира, собравшем себе приличное состояние, а другой стал бедняком, зарабатывавшим себе на хлеб игрой в карты.

Конечно, такое социальное расслоение было характерно для российского общества, как и для всех капиталистических стран, но всё же Сергей и Михаил были родными братьями, и разница в доходах каждого могла произойти только по одной причине: каждый из братьев распорядился деньгами, данными родителями, по-разному.

Сергей был старшим. Тридцати лет от роду, он уже имел при себе большой капитал. Так же, ему и Михаилу достался в наследство от родителей дом, не дворец, конечно, но тоже с некоторой роскошью. Это был старинный двухэтажный особняк ещё времён императора Александра I.Резные ставни и массивные двери с позолоченным узором придавали родовому гнезду красоту и изящность. Сергей проживал там один, не считая двух слуг, ведь Михаил был настолько горд, что не желал жить под одной крышей с братом, ему хотелось самостоятельности, но о нём позже. За тридцать лет Сергею самому наскучило жить в особняке своих прадедов, он решил сменить проживание. На окраине Петрограда Соколов присмотрел большое именье, в котором присутствовало и помещение для прислуги, и баня, и даже бильярдная с винным погребом. Сергей захотел купить всё это и переехать туда в марте 1917 года. На такие хоромы у него вполне хватало, благодаря его вложениям в банк и приобретениям акций влиятельных компаний. Кроме того, старший брат владел издательской конторой, которая приносила ему приличный доход. Эта контора находилась в центре города, и поэтому туда ходили многие известные писатели, для печати своих произведений. Сергей стал известным в «верхушках» общества Петрограда и был лично знаком с некоторыми людьми, занимавшими высокие чины в правительстве.

Совсем другая история с младшим братом – Михаилом Соколовым. Двадцати пяти - летний парень жутко ленивым и тщеславным. Старший брат часто приходил в его лачугу, уговаривая его переехать жить к нему. Сергей предлагал устроить младшего на работу в банке, но, как выражался Михаил, ему и такая жизнь была по душе. А жизнь его не была богатой и успешной. После исключения на первом курсе из Петербургского университета, Соколов младший ушёл из дому и связался с нехорошей кампанией, вернее сказать – с преступниками, с которыми он промышлял воровством и мошенничеством. Таким образом Михаил оказался в «низах» общества. По началу ему везло в картах, и он неплохо обдирал своих «коллег», но затем удача отвернулась, и Михаил запил. Теперь денег едва хватало на кусок хлеба рюмку – другую водки. Как-то попытался Соколов устроиться сторожем в лавку к скупому еврею Самуилу, но тот выгнал его уже на третьей неделе из-за того, что Михаил часто являлся на работу пьяным. Так он снова стал безработным.

Шёл холодный февраль 1917-го. Соколов младший брёл по опустевшей улице. Тусклый свет фонарей еле освещал дорогу путнику. Здания покрыл белёсый иней. На Петроград спустилась тревожная тьма. Всё вокруг окутала мгла. В этот день у Михаила хватало денег лишь на хлеб. С печальным видом он шёл к своему любимому месту. В очередной раз, Михаил планировал потратить последние гроши на стопку русской водки. Кабак находился рядом со зданием, в котором была квартирка, где жил младший брат. Эта забегаловка была своеобразным собранием всех отбросов этой Петроградской улицы.

Михаил открыл скрипящую старую дверь, которая вела в подвал, где и располагался трактир «Стальная кружка». Соколов спустился по сырым ступеням в прокуренное помещение. В нос Михаила ударил резкий запах спиртного и табака. В углу играл пианист на расстроенном фортепиано. Забегаловка была заполнена как никогда. Кричали песни пьяные голоса. Соколов подошёл к барной стойке. За ней стоял хозяин – трактирщик. Его звали Афанасий, это был худощавый мужичок с седеющими волосами и болезненного цвета лицом.

- Как обычно налей мне, Афанасий, - устало произнёс Михаил, - погодка сегодня ни к чёрту, да?

- Небось последние деньги пропиваешь-то? – сказал трактирщик хриплым голосом, взяв со стола пустой стакан.

- Эх… - вздохнул Соколов, - не знаешь ты…Не знаешь в каком я сейчас положении…

- В каком же?

- Не лезь не в своё дело, ладно? – повысил голос Михаил, - Твоё дело – мне водку наливать, а моё – платить тебе за это, ясно? Давай побыстрее!

- Вчера брат твой приходил… - сказал Афанасий, поставив на стойку наполненный стакан.

- Опять?! Да что же ему от меня надо-то, а?! Буржуй банкирский! Что он тебе сказал? Задание, небось, дал опять какое? Деньги совал, да?

- С чего ты это взял, Михайло? Сергей Алексеевич всего лишь хотел тебе передать кое-что…

- Что?

- Ты не должен выходить завтра на улицы города или на площадь, так он сказал. – произнёс Афанасий, подавшись вперёд, - Говорит, забастовка что ль какая-то… или вроде того. Ну как лавки булочные громили, помнишь?

- И что мне с этого? Убудет что ли? – Михаил отхлебнул водку, - Как же он мне надоел! – он стукнул кулаком по столу.

- Говоришь буржуй твой брат? – раздался голос рядом.

Михаил разглядел сквозь табачную мглу стоящего за стойкой мужчину в чёрной шляпе.

- Ты ещё кто такой? – спросил у него Соколов, - Любишь чужие разговоры слушать?

- Да ты так орёшь, что волей-неволей каждое словечко услышишь. – ответил незнакомец, - Если твой брат богатый банкир, то почему ты здесь?

- Жизнь так сложилась, парень… - произнёс в ответ Михаил, осушив стакан, - Вообще я не люблю богатых.

- Не любишь? А на сколько?

- Да на столько, что считаю: их законное место – тюрьма и ссылка!

- Хорошо… Ты вполне подходишь…

- Для чего подхожу?

- Завтра готовится забастовка рабочих. На площади и проспекты выйдут все недовольные режимом. Мы боремся за справедливость, ты прав – богачи должны сидеть не во власти, а в тюремной камере! Наша цель – дать рабочим и бедным Петрограда больше прав, свободы, зарплаты; каждый имеет право на труд и его вознаграждение, согласен?

- Ну да… Да только меня ни один буржуй на работу не берёт.

- Так вот мы это исправим! В конце концов мы свергнем этот ужасный строй! Долой царя!

- Царя.

- А ты не боишься говорить такие вещи при людях, в которых не уверен, которых даже не знаешь? – влез Афанасий.

- А ты что, со мной не согласен?

- Я-то согласен. А вот на счёт остальных не уверен…

- Поверь мне, здесь сидят либо те, кто со мной согласен, либо те, которым чихать на всё на свете. – революционер повернулся к посетителям и крикнул: «Долой войну! Хлеба! Долой самодержавие! Ура!»

В ответ послышалось несколько пьяных голосов: «Долой!», «Ура!», «Мужик, иди, проспись!» Трактирщик усмехнулся:

- Да, особого энтузиазма не видать.

- Ничего. Хочешь его увидеть? Будет тебе завтра энтузиазм… - промолвил незнакомец и направился к выходу.

- Э! А как звать-то тебя? – крикнул ему вслед Михаил.

- Виктор, – обернулся революционер, - Гофман – моя фамилия. Приходи на Невский, свергать буржуев, удачи!

Гофман покинул кабак. Михаил задумался. Неужели, всё, что говорил революционер – правда? Неужели завтра случится государственный переворот? Он расплатился с Афанасием и вышел на улицу. Соколов, конечно, не подозревал, какие изменения ждут страну после нескольких ближайших дней. Не знал он и как продолжится судьба его и брата Сергея. Михаил решил участвовать в забастовке лишь по причине того, что он терпеть не мог богатых и успешных людей, считал несправедливым положение этой части общества.

Всему Петрограду было известно о так называемых «рабочих забастовках» и «булочных погромах», братья Соколовы тоже слышали о них. За день до разговора Михаила и Гофмана в кабаке, в столице произошёл погром нескольких булочных лавок. Основные зачинщики всего этого являлись членами подпольных, запрещённых политических организаций. Одна из тех злосчастных булочных находилась неподалёку от банка, где работал Соколов старший. В тот день у Сергея была встреча с одним очень важным вкладчиком, которую пришлось прервать из-за погрома. Соколов вышел на улицу. Он подбежал к зданию, где находился магазинчик с выпечкой. Один из недовольных оттолкнул с дороги стоявшую рядом старушку, которая с ужасом смотрела на происходящее. Она упала на мостовую. Через мгновение Сергей ударил толкнувшего, отчего тот тоже повалился на землю. Соколов помог подняться женщине, он повёл её в сторону. Внезапно над головой просвистела пуля. Сергей не обернулся, он знал, кто стрелял, Соколов лишь ускорил шаг. С того дня Сергей решил, при повторном инциденте, противостоять бунтарям. Он увидел в них нечто мерзкое, безнравственное.

22 февраля государь Николай II уехал в ставку. Сергей, опасаясь за младшего брата, хотел предупредить его на счёт беспорядков 23 февраля. За день до отъезда царя Соколов был осведомлён о готовящейся забастовке одним из своих знакомых из городского правительства. Вечером того же дня Сергей зашёл в трактир, где часто появлялся Михаил, он попросил владельца Афанасия передать предупреждение о событиях младшему брату. Сказать, что старший брат беспокоился – ничего не сказать. Он очень боялся того, что Михаил примкнёт к рядам бунтовщиков – революционеров. У Сергея было очень плохое предчувствие на счёт всех этих погромов и забастовок. К сожалению, старания Соколова ни к чему не привели, даже наоборот, ещё больше озлобили младшего брата.

Утром 23 февраля Сергей поспешил в Петроград. Уже на въездах в город стало видно: слухи о бунте были правдивыми. Его «Руссобалт» остановила кучка матросов, ведущих себя настолько бесцеремонно, Сергей был на мгновенье шокирован. Его буквально вытолкали из машины, кинув напоследок оскорбления. Теперь Сергею пришлось идти пешком до Невского проспекта. С тревогой на душе Соколов спешил в центр столицы.

Тем временем Михаил Соколов шёл в толпе горожан. Ладонь его сжимала рукоятку револьвера, который находился за поясом. Оружие ему вручил новый знакомый Виктор Гофман. Михаил ещё ни разу не стрелял в людей, да и желания этого делать у него не было, но ненависть к богачам и властям делала своё дело. Толпа из рабочих и простых горожан стремительно двигалась к Невскому проспекту, громя магазины и избивая полицейских, небольшие части которых слабо пытались сдерживать протестующих. Недовольные несли плакаты с антиправительственными лозунгами. Впереди шли подростки, которые, вместе с остальными выкрикивали лозунги: «Долой войну!», «Хлеба!», «Долой самодержавие!».

Тем временем Сергей уже подошёл к своему издательству, вернее, к тому, что от него осталось. Плод шестилетнего труда пылал в огне. Теперь Соколов лишился большей части своих доходов. Это было его первым потрясением, благодаря революции. Всё, что он создавал большими трудами, было вмиг стёрто. Вокруг протестующие били витрины таких же контор, крича оскорбления в адрес правительства и государя. Всё это казалось Сергею страшным сном. Полиция вяло пыталась разгонять бунтарей. Казачие формирования проявляли предательскую бездейственность. Каждый вытворял, что ему взбредёт на ум. Внезапно раздался выстрел, заглушивший толпу. Неподалёку от горящего издательства на мощённую дорогу упал полицейский. Женщины закричали. Сергей подбежал к раненному. Наклонившись, он понял, что офицер полиции убит наповал. Соколов поспешил к квартире младшего брата.

К вечеру все протестующие отправились по домам. Сергей днём не застал брата в его лачуге. Теперь стало ясно – Михаил пошёл за революционерами.

С каждым днём число бастующих увеличивалось. Ситуация в столице только усугублялась. Теперь толпы народа усиленно разгонялись полицией и пехотными и кавалерийскими частями. Михаил всё это время на квартире не появлялся. Каждый день Сергей приходил туда, и каждый день он надеялся встретить брата, чтобы отговорить его от решения идти за мятежниками.

26 февраля. Пехотные части стреляют по народу, но это только поджигает ненависть и злость в народе. В тот же день председатель Государственной Думы Михаил Родзянко телеграфирует государю о положении в столице, в ней предлагает формирование нового правительства; «Всякое промедление смерти подобно.» - пишет он. Генералы поддерживают это предложение. В пехотные части войск пробираются агитаторы. Некоторые части примыкают к революционерам.

Наконец наступил роковой день – 27 февраля. Всё началось с военного бунта, который потом перерос в революцию. Многие роты и некоторые батальоны решают больше не стрелять в «народ» и переходят на сторону мятежников. Так началось военное восстание. В тот день Михаил Соколов, как никогда, активно участвовал в событиях. Ночью к кучке бунтарей, где Михаил уже заработал авторитет своими активными действиями против сил правопорядка, присоединился Запасной батальон Лейб-гвардии Волынского полка. Затем, все вместе отправляются к казармам Московского полка. Часть московцев присоединилась к мятежникам.

- Давай, народ! – весело кричал Михаил, - Не долго ещё осталось! Дойдём до Думы, а там поминайте буржуев, как звали! – и стрелял в воздух.

Многим митингующим уже раздали винтовки и револьверы. Каждый из них стрелял в полицейских и солдат, когда ему хотелось. Толпа начала громить полицейские участки. Наконец они осадили Петроградскую тюрьму «Кресты». Михаил одним из первых забежал внутрь здания. Задыхаясь от порыва злости Соколов младший взбежал по лестнице, убивая на своём пути надзирателей. Выбил прикладом винтовки запертую дверь кабинета начальника тюрьмы. Прогремел выстрел. Михаил почувствовал острую боль в правом плече. В ответ он убил начальника выстрелом в сердце. Соколов выбежал на лестничную площадку, держась за окровавленное плечо.

- Выпускайте политических! – крикнул он толпе внизу, – Их начальник мёртв! Ура! На Городскую Думу!

Сергей был неподалёку в это время. Он оттаскивал раненных от дороги, и помогал, как мог. Наконец, когда мятежников уже ничего не сдерживало, и они вытворяли всё, что захотели, Соколов взобрался на крышу бесхозной кареты и стал призывать народ опомниться и прекратить бесчинство. Но никто его не услышал. Вместо этого двое мужчин, лет тридцати, подошли сзади к этой карете. Затем ещё двое… Бунтари раскачали карету и свалили её, вместе с Сергеем. Они связали ему руки отрезанными поводьями, и один матрос с винтовкой пинками повёл Сергея к «Крестам». В здании тюрьмы творился хаос. Мятежниками были выпущены и политические заключённые и, по ошибке, простые преступники: убийцы и жулики. Соколова бросили в одну из освободившихся камер. Перед этим, на мгновение, он задержался на площадке на первом этаже и посмотрел наверх. Там он увидел младшего брата, который прикладом избивал тюремщика.

Итак, многие заводы, фабрики, конторы и банки прекратили свою работу. Все рабочие присоединились к революции. Магазины и бутики подверглись нападению марадёров. Влиятельные банки банкротились. Закрывались предприятия. Также стал обесцениваться рубль. Революционеры обещали деньги вообще отменить, но, как оказалось позже, это было невозможно. Развивалась преступность. Мошенники стали зарабатывать на бедствующем народе. Появилась инфляция. Одним из последствий революции стал голод. Но вернёмся к событиям тех дней…

Вечером Михаил, вместе с матросами блокировал железную дорогу, не пуская в Петроград поезда. Он переночевал на вокзале. Военные части с рабочими на ночь приостановили наступление на Городскую Думу. С утра Михаил отправился с военными частями штурмовать казармы. Тем временем Сергей, с ушибами от падения, сидел без воды и еды в сырой камере на месте одного вора, который уже гулял на свободе. Сегодня у революционеров планировался штурм Зимнего дворца – символа царской власти. Государь в этот день собирался без промедлений выехать в Царское Село, а затем в Петроград. Но было уже поздно. Это был конец. В 4 часа дня вооружённая толпа арестовала Адмиралтействе начальника Петроградского военного округа Хабалова, военного министра Беляева, градоначальника Балка и других. Вечером был штурмом взят Зимний Дворец…

В марте сформировалось так называемое «Временное правительство». За заслуги перед революцией Михаилу была поручена должность партии большевиков. На это место ему помог попасть (теперь лучший друг Соколова) Виктор Гофман, который сам являлся членом партии. Так Михаил, наконец, казалось, нашёл своё место в жизни. Надо сказать, что Соколов младший стал меньше пить за время этих событий, возможно, просто не было на это времени. Михаил даже удостаивался лично встречаться с Лениным. Теперь Соколов жил в общежитии, сделанным из городской библиотеки. Здесь ему, конечно, было гораздо комфортнее, чем в его прошлой каморке. Как это ни странно, у Михаила оказался скрытые лидерские качества и талант к дипломатии, видимо, передалось по крови родителей (отец служил в Городской Думе при Александре III). Так Соколов и начал свою новую карьеру, изрядно испачкавшись в крови. Зарплаты, в обыденном, понимании не было, поэтому он, как говорилось, грабил награбленное: вместе с военными и матросами ходил отбирать ценности у «буржуазии». Очередь дошла и до особняка его старшего брата Сергея. Его отобрали, сделав из родового гнезда Соколовых военный госпиталь. Михаил сам активно принимал в этом участие, без каких-либо угрызений совести. Сергей всё это время находился в заключении у революционеров и не знал обо всём происходящем.

Однажды Михаила позвали в «Кресты», где до сих пор и находился Сергей Соколов. Сам младший брат не знал о судьбе старшего со дня их последней встречи, до революции, ещё в январе. Когда его привели в ту самую камеру, Михаил дрогнул. На каменном полу сидел бледный, исхудалый, с перевязанной ногой мужчина, в котором Соколов, с трудом, узнал брата.

- Утверждает, что он ваш брат, товарищ Соколов, - сказал тюремщик, - говорит Сергеем зовут.

- Да ты что? – удивлённо спросил Михаил, - Оставь-ка нас, поговорить мне с ним нужно.

Надзиратель удалился.

- Какими судьбами, братец? – с нескрываемым удивлением спросил младший.

- Мне больше интересно о тебе узнать, Миша, - хриплым голосом произнёс в ответ Сергей.

- Как видишь, революция дала мне шанс, - гордо сказал Михаил, - … А вот тебе…

- Ты сделался предателем, братец, зачем ты так поступил?

- Как это ещё поступил? Я всё делал как надо. Давно было пора убрать от власти буржуев, вроде тебя, куда подальше.

- То есть сюда, так? А преступников выпустить?

- Мы выпускали только политических… - промолвил младший, - Да ты сам виноват, что сюда угодил. Сидел бы тихо, у себя в особнячке и носу бы не высовывал, так нет. Наверняка же начал за царя агитировать?

- Я всего лишь призвал толпу прекратить стрелять и громить всех и вся…

- Этого было достаточно.

- Достаточно, чтобы избивая, посадить меня в этот крысятник? А тот тюремщик, которого ты избил прикладом тоже, видимо, был достоин, да?

- Значит был! Я всю такую контру пуду огнём выжигать, ясно тебе?

- Так чего же ты ждёшь? – неожиданно повысил голос Сергей, - Можешь прямо сейчас выжигать! Вот он я, перед тобой!

- Если ты старший, значит умный, думаешь? – воскликнул Михаил, - Ну вот и посиди здесь ещё месяц – другой, подумай – глядишь, дурь из башки-то и выветрится!

Соколов младший позвал надзирателя и быстрым шагом направился к выходу. На душе у него было скверно. В потерянном человеке начала просыпаться совесть.

Ровно через месяц, после этого разговора, Михаила заподозрили в измене идеям революции. На революционном суде его осудили на десять лет тюремного заключения. Через некоторое время Соколов сидел в камере со старшим по соседству.

За неделю пребывания в тюрьме Михаил уже разработал и обдумал план побега. В одной с ним камере находился ещё один заключённый – вор. Однажды ночью, когда тюремщик проходил мимо их камеры, Соколов резко просунул руку и ударил надзирателя головой о решётку. Вор достал ключи из его кармана и бесшумно открыл дверь камеры. Узники уже собирались бежать, но Михаил поколебавшись открыл дверь жилища Сергея и позвал его с собой. Соколов старший, забыв все обиды, последовал за братом. В два часа ночи три тени вышли из здания тюрьмы, оставшись незамеченными. План Михаила легко осуществился, так как за заключёнными в такое время толком не следили.

Братья решили скрыться в деревеньке Талово, неподалёку от Петрограда, там жили их родственники – дядя, брат матери Соколовых, со своей дочерью. Вор покинул Соколовых, как только на пути беглецов показался первый кабак.

Прошло три месяца со дня побега из «Крестов». Братья уже давно не держали друг на друга зла и обиды. Им вполне комфортно жилось под одной крышей в избе родственников. Соколовы помогали им вести домашнее хозяйство. Михаилу была по душе деревенская жизнь, Сергей же - всё мечтал снова заняться предпринимательством, но, пока что, это были только мечты.

Год спустя страну охватил голод. Народ нуждался в продовольствии. Нужда не обошла стороной и Талово, в том числе и дом, где проживали Соколовы. Сельского хозяйства не хватало на всех из-за неурожая, к тому же началась гражданская война. Солдаты приходили в дома и отбирали у крестьян последнее. Наконец, у Сергея назрела идея, как обеспечить не только свой дом, но и всё население Талово. Соколов старший решил тайно ездить в обеспеченные страны Европы, чтобы закупать там необходимые продукты – крупы, овощи, консервы и другое. Затем товар перепродавался бы здесь, в лавке. Сергей предложил план младшему брату. Тот долго не соглашался, но в один «прекрасный» день в дом Соколовых снова пришли пьяные солдаты и увели корову. Сомнения Михаила вмиг рассеялись.

Сначала братья продали в городе урожай пшеницы с поля их дяди, тот был не против идеи Сергея и во всём поддерживал своих племянников. Так у них появился начальный капитал. Сергей и Михаил на грузовом поезде отправились за границу. Там драгоценности, полученные от продажи пшеницы, были обменяны на продовольственные товары, так необходимые крестьянам. Обратно братья чудом спокойно доехали, вместе с товарами в грузовом вагоне из-под угля. Этому поспособствовало решение Временного Правительства открыть все границы России, на тот момент сильно сократившейся в территории. В пустующем хлеву для скота Соколовы обустроили склад, для хранения продуктов. Сама продуктовая лавка была сделана из сарая. Как это ни странно, солдаты, заходившие в деревню, не только оставляли в покое лавку, но даже сами покупали продукты у Сергея и Михаила. Так голод обошёл стороной их деревню, благодаря находчивым и милосердным братьям. Сергею и Михаилу таким образом удалось ещё пять раз съездить в Европу за товарами. Но затем беда пришла в их дом.

В августе 1920 года белогвардейцы отступали вглубь страны. Несколько отрядов белых и казаков остановились в Талово. Двоюродная сестра Соколовых Анастасия вылечила раненного. Вскоре пришли красные, прогнав их из деревни. Её большевики заподозрили в пособничестве белогвардейцам. Анастасию уже собирались расстрелять, но Сергей сказал комиссару красноармейцев, о недоразумении, сказал, что это он помогал белым, а не его сестра. На рассвете свинцовая пуля сразила Сергея Соколова, и он отошёл ко Господу. В тот день Михаил находился Ленинграде, продавал крупу на городском рынке. Выручка была огромной из-за большого спроса. Вернувшись домой, с радостными новостями, Михаил узнал о произошедшем, после чего он пришёл в ярость. Вскоре Соколов, похоронив брата смирился. Он не мог убить комиссара, подставив оставшихся у него единственную родню. Его дядя был болен, и он, с сестрой нуждался в его помощи. С тех пор Михаил стал раздавать большую часть товара бесплатно семьям, потерявшим своих родных от красного террора и голода.

Так сложилась непростая судьба двух братьев, которые, пройдя большие трудности и испытания, смогли помочь в трудное время своим близким, бескорыстно раздавая пропитание всем нуждающимся.

The end