Помнишь детство твоё…

Помнишь детство твоё… Синяки на коленках…

Руки в свежих царапинах, лица в пыли…

Как всей дружной гурьбой мастерили тележки

Из тех старых колёс, что на свалке нашли.

И под ветра гуденье летели с горушки,

Непременно в крапиве терялся наш след…

А потом из колонки шипящую воду

Пили быстро, взахлёб… Как был нежен рассвет…

Помнишь яркие краски на наших кроватках?

Между прочим, с высоким наличьем свинца.

Чёрный хлеб за 16 (всего — то!) копеек,

Вентилятор, что летом жужжит без конца.

Мы весь день проводили в немыслимых спорах,

Возвращались домой, как зажгут фонари…

Мы до дрожи, подолгу плескались на речке

И почти до икоты смеяться могли.

Уходили с утра, проглотивши свой завтрак,

И никто никогда нас не мог отыскать,

Ведь мобильников не было (это же надо!)…

Мы могли бесконечно во что-то играть!

Мы могли объедаться пирожными вдоволь,

Но никто на толстел — мы носились всегда…

А какой была вкусной, всего за копейку,

В жаркий день в автомате у рынка вода!

Мы в колхозном саду воровали черешню,

Нам от мам доставалось нередко потом.

И, сопя всей ватагой, строгали игрушки,

И играли в футбол нашим дружным двором,

И никто не катался на велике в шлеме,

Мы дрались, руки-ноги ломали порой,

И никто не бежал, если вдруг что случалось,

С грозной жалобой в суд… В общем, мир был другой.

У нас не было видиков, телеприставок

И компьютеров тоже… Но были друзья…

Мы летели без спросу к ближайшему дому

Посмотреть детский фильм… Мы не знали «нельзя»…

У нас не было в школах, как нынче, охраны,

Домофонов и кодов подъездных дверей…

Как бы выжить смогли мы сейчас в этом мире?.

Жизнь отныне не та… что-то треснуло в ней.

Покатилось, рассыпалось, съехало с трассы

И увязло в размытой дождём колее…

У тогдашних, у нас, было право на выбор,

Было право на риск, на ошибку — вдвойне.

Мы учились отстаивать в жарких дебатах

Убеждения, взгляды и мысли свои…

Мы учились творить, восхищались прекрасным,

В рощах пели для нас по ночам соловьи.

Наше детство и юность закончилось раньше,

До того, как правительство, сделку свершив,

Обменяв на свободу - сухарики, чипсы,

Интернет — на порывы ребячьей души.

Нет, сейчас всё для блага и только с согласья…

На экране ТВ запрещённого нет…

Я устало смотрю на безбедное детство,

Прижимая к груди мой счастливый билет.