С Днём Победы!

Рос мальчишка далеко не неженкой,

Матери, отца почти не помнил.

Помнил он пожары, толпы беженцев,

Мертвецов, которых не хоронят.

Виселицу помнил – там, на площади.

При нужде умел, хоть и не вор был,

Из-под носа утащить у лошади

Ячменем наполненную торбу.

И машину, бешено летящую,

Мог догнать и намертво вцепиться

В жесткий борт, чтоб унести на кашу

Под рубашкой пригоршни пшеницы.

Рос мальчишка дерзким и насмешливым,

С малолетства зная лишь потери,

Не терпел ни нытиков, ни вежливых,

В доброе добро совсем не верил.

И не шутки ради, а сознательно I

Жег себя, угрюмо стиснув губы:

Он и солнце делал истязателем,

Наводя на кожу через лупу.

Знал, как все дружки его вихрастые,

Разрезаясь в кровь осколком банки:

Будут пятки осенью распластаны

Льдом – куда больнее, чем стеклянкой.

Приходил в порезах и царапинах,

Плакала, над ним склоняясь, бабка,

А мальчишка только зябко вздрагивал,

В камешек сжимался, но не плакал.

Рос мальчишка далеко не неженкой!

Но чего ни встретишь в царстве сонном!

И приснились раз ему подснежники –

Синие бубенчики со звоном.

Будто бы бежал он к ним сугробами,

Силою неведомой влекомый,

Листьями какими-то особыми,

Запахом, до радости знакомым.

Будто, издеваясь над мальчишкой,

Бил его, царапал, жег шиповник,

И в лицо бросали сосны шишками,

Будто бы мальчишка был разбойником.

И на снег упал он, обессиленный,

Не способный больше к обороне.

А подснежник глазоньками синими,

Будто, как живой, мальчишку понял.

Стебельком качая над сугробами,

Сам пришел к мальчишке близко-близко:

С листьями, как руки папы, добрыми,

С голосом забытым материнским:

«Милый, твои ножки не устали ли?

Сыт ли ты? Твои рубашки чисты ли?»

– «Мама!».и подснежники растаяли.

«Папа!».ни бубенчиков, ни листьев.

Только ветер где-то хлопнул ставней,

Только бабка охнула тревожно.

С этой ночи вовсе дома стало

Удержать мальчишку невозможно:

Следом за апрельскими ветрами

Убегал за город в одиночку,

Снег в лесу раскапывал руками,

Каждую осматривая кочку.

Он искал подснежники, конечно, –

Синие бубенчики со звоном,

Чтобы пережить любовь и нежность

Наяву, как в дивном царстве сонном.

Солнце все светлее улыбалось,

Ручейки текли из-под ладоней.

А когда и снега не осталось:

«Нет таких цветов!» – мальчишка понял.

Жизнь мальчишке показалась горше,

И себя мальчишке стало жальче:

Слезы покатились, как горошины,

На мальчишкин «хлеб» – сосновый пальчик.

Все! Он больше чудесам не верит!

Он уйдет из сладостного плена, –

Слишком велика его потеря,

Чтобы можно ей найти замену.

Только все ж на солнечной опушке

Он, вздохнув, нарвал цветов букетик,

Чтобы дома спрятать под подушку

Голубые, простенькие – эти.

Горсть цветов, наверно, безымянных,

Он сорвал бездумно и небрежно:

Для чего мальчишке имена их?

Не под снегом – значит, не подснежники.

Значит, не звенят они, не пахнут,

Листьями мальчишку не погладят.

Он не знал, как дружно дома ахнут,

На него, расстроенного, глядя

. Он не знал, что дома, как шальные,

Прямо к потолку его подбросят,

Что ему простят все-все вины его,

Где он был, что делал он, – не спросят.

«Наш родной, любимый! Наш упрямый!».

Две шинели брошены на стулья.

Руки папы.

Губы, голос мамы!

Кончилась война.

Они вернулись!

И у этой неизбывной ласки

Быть в долгу мальчишка не захочет: О

н подаст цветы – не без опаски.

«Господи, подснежники. сыночек!»

1965

Ольга Фокина