Сказка на ночь от А.П.Лепетухина

Вторая сказка незаслуженно, на мой взгляд, малоизвестного дальневосточного художника, писателя, общественного деятеля ЛЕПЕТУХИНА АЛЕКСАНДРА ПЕТРОВИЧА

ХОРОШИЙ ДЕНЬ

— Петрович! Вставай! Пойдём снеговика лепить! — закричал кабанёнок Федя, врываясь в дом зайца Петровича. — Зачем? — спросил заяц Петрович и раздвинул уши. — Настроение такое снеговиковое. Тепло. Снег липкий. Весна скоро. А мы ещё ни одного снеговика не слепили. А потом… — Ладно. Идём, — сказал Петрович и взял лопату. — А кого мы будем лепить? Зайца? — Зачем зайца? Поросёнка, конечно! У поросят вот такой животик, такие ушки и такой симпатичный пятачок. Очень красиво и прикольно. А потом… — Ну, ладно, ладно. Пошли скорее. Снег падал тихо-тихо. Каждая снежинка — на своё место. И действительно был очень липкий. Скоро и Федя, и Петрович сами стали походить на двух снеговиков. Они вышли на Главную поляну. — Красота! — сказал Петрович. — Давай здесь. Они быстро скатали такой большой снежный шар, что не могли его дальше сдвинуть. — Животик поросёнка, — решил Федя. — Или зайца. Сверху они скатали снежный шар поменьше. — Голова зайца, — сказал Петрович. — Или поросёнка, — добавил Федя. Он быстро прилепил к снежной голове снежок и сделал две дырочки. — Пятачок, — сказал он. Петрович не ответил. Он в это время лепил большие уши. Тогда Федя немного подумал и слепил хвостик крючком. — Скажи мне, пожалуйста, друг Петрович, где ты видел таких ушастых поросят? — А где ты видел зайцев с пятачком? — Но мы же лепим поросёнка! — Нет, зайца! — Поросёнка! Поросёнка! Поросёнка! Петрович вздохнул: — Так у нас с тобой, Федя, ничего не получится. Придётся лепить второго снеговика. — Второго поросёнка? — Один будет поросёнок, а второй — заяц. — А третьим будет волк, — сказал Волк. Оказывается, он уже давно сидел на вершине сугроба и наблюдал за спором друзей. Волк быстро-быстро слепил туловище, хвост, голову и занялся отделкой зубов. Федя и Петрович тоже трудились с увлечением. А когда закончили и оглянулись по сторонам, то увидели, что все-все звери собрались на поляне и лепят снеговиков. И у всех почему-то получаются автопортреты. Даже воробьи всей стаей лепили огромного воробья. — Я же говорил, что сегодня снеговиковый день, — сказал Федя. Потом все долго ходили по поляне от снеговика к снеговику и любовались. — Давайте вылепим Машу, — предложил заяц Петрович. — И её Папу, — добавил Федя. — Ну, тогда уж и Маму, — сказала Лиса. Все дружно взялись за работу. Скоро большой-большой снежный Папа стоял в центре поляны. Он держал под руку снежную Маму. Снежная Мама держала за руку снежную улыбающуюся Машу. — Скульптурная группа, — сказал Медведь. — Очень похожи. — Хорошо получилось, — одобрил Петрович, — но чего-то не хватает. — Может, хвостов? — спросил Волк. — У всех ведь есть хвосты. И он показал на других снеговиков. — Ты ещё скажи — рогов, — хихикнул Федя. — Не хватает Насти, — сказал Петрович. — Но ведь она уже большая-пребольшая и навсегда ушла из нашего Сказочного леса, — сказал Медведь. — А мы слепим её маленькой. Такой, какой она была, когда впервые появилась в нашей сказке. — Не получится, — сказала Лиса, — тогда она будет младше своей младшей сестрёнки Маши. А так не бывает. — Вот и хорошо! В нашей сказке всё бывает, чего не бывает, — обрадовался Петрович. — Да что там рассуждать? А ну, за работу! — скомандовал Медведь. Скоро снежная Маша уже держала за руку маленькую-маленькую снежную Настю. В этот момент снег кончился, и выглянуло вечернее солнце. Оно осветило всех снеговиков малиновым светом. От этого все тени стали длинные и синие-синие. Все вздохнули от такой красоты. — Жаль, что сказка уже кончается, — сказал Петрович. — Пойдёмте ко мне греться. Будем чай горячий пить с малиновым вареньем, — предложил Медведь. Все, конечно, согласились.