«Вдохновение» как цель, средство и результат работы преподавателя (Развитие межорганизационного сотрудничества в целях повышения эффективности образовательного процесса)

Уважаемые коллеги!

Мне лошадь встретилась в кустах.

И вздрогнул я. А было поздно.

В любой воде таился страх,

В любом сарае сенокосном.

Зачем она в такой глуши

Явилась мне в такую пору?

Мы были две живых души,

Но неспособных к разговору.

Мы были разных два лица,

Хотя имели по два глаза.

Мы жутко так, не до конца,

Переглянулись по два раза.

И я спешил — признаюсь вам —

С одною мыслью к домочадцам:

Что лучше разным существам

В местах тревожных — не встречаться!

Желаю всем Вам, уважаемые коллеги, и себе в том числе, не встречать в классах, мастерских и салонах вместо студентов «других существ, неспособных к разговору». И не быть таким существом для студентов. А как разговаривать с людьми на одном языке? Главное, и в профессии, и в жизни – это человеческое отношение. Даже к лошадям! Чтобы ни у кого и никогда не возникало ни малейшего сомнения в том, что «стоит жить и работать стоит»!

Есть старый, с бородой, анекдот. Автобус на остановке. Водитель смотрит в зеркало заднего вида, как какая-то бабушка с авоськами бежит к автобусу. Водитель держит палец на кнопке закрывания дверей, смотрит и думает: «Успеет бабка или не успеет? Успеет или не успеет?!» Только бабущка подбежала к дверям, водитель двери-то и закрыл. И уехал. «Не успела…», - подумал водитель.

Неправильно объяснять анекдоты. Но, простите уж, я объясню. Водитель, конечно, не сам придумал правила, расписание и так далее и тому подобное. Но логика конкретной жизненной ситуации требовала от него подкорректировать правила. Успеет бабушка или нет – зависит только от водителя. Бабушка не успела. Почему? Потому что эта бабушка водителю - никто! Нет у него личного к ней отношения – человеческого. А как говорит один персонаж одного российского фильма, «мы живем как свиньи и дохнем как свиньи только потому, что мы друг другу никто!» Впрочем, этот персонаж был дурак. И водитель наш – досадное недоразумение. Сам я выступаю в качестве шута.

«А у нас спокон веков

Спроса нету с дураков!»

Я сегодня хочу поделиться с Вами, коллеги, маленьким лайфхаком – как установить контакт со студентами, оставаясь самим собой, и в то же время сохраняя дистанцию и не выходя за рамки предписаний. Очень просто! Разговаривайте стихами! Нет, не в смысле «сочиняйте стишки-стишатки и рифмованные шарадки». Я о другом. Есть масса замечательных стихов - известных и не очень. И классиков, и поэтов XX века, и современности. Вообще людей, которые находят в себе смелость и берут на себя ответственность называться поэтами. Я не буду слишком распространяться о том, что художественно-исторические образы воздействуют не только на мысль, но и на чувства, что поэзия воспитывает эстетические вкусы, что она открывает широкие возможности для эмоционально-образного восприятия изучаемых явлений или событий, и так далее, и так далее, и так далее. Это само собой разумеющиеся, так сказать, бонусы. В нашей с Вами работе стихи - очень удобная штука. И мысль умную, интересную можно донести, и спрятаться «за широкую спину» поэта, если что не так. Даже поэта можно «отмазать» - мол, это персонаж такой, сам поэт так не думал… Это я шучу.

А если серьезно, то главное, что можно взять у поэтов, и что так необходимо педагогам, - это вдохновение! Штуковина заразная, если не сопротивляться и не пользоваться контрацептивами в виде ложной скромности и «какбычегоневышло». «Вдохновение» - именно так мы назвали конкурс чтецов, который прошел в апреле этого года здесь в нашем колледже. Я очень благодарен Марине Андреевне Дмитриевой, которая активно включилась в работу по подготовке конкурса, а главное – придумала это название – «Вдохновение». Сработало как автомат Калашникова. Простота конструкции обеспечила эффект. Случился праздник поэзии. К нам съехались участники со всей области. И все дышали одним воздухом, заражались друг от друга вдохновением. По-моему было здорово!

Вдохновение – это не просто название, это, если хотите, кредо. Используйте свое вдохновение, если оно Вас посетит, берите чужое, берегите остатки. Аппетит приходит во время еды. Вдохновение может распространяться! Стремитесь к нему, используйте его, и радуйтесь тому, что из этого получилось!

Для меня было бы совсем непонятно и неправильно, неприлично даже, если бы я не поделился с Вами своим вдохновением, и не воспользовался тем замечательным обстоятельством, что здесь собрались такие умные, благодарные и доброжелательные люди! И в таком количестве! Я предлагаю чуть-чуть окунуться в историю и припомнить времена Алексея Михайловича и Степана Разина. И тот, и другой давно превратились из реальных людей в литературных персонажей. А уже эти персонажи сформировали наше представление об исторической эпохе. И не об одной. И не один раз. Кем они будут для нас с Вами? Посмотрим?

Итак, Евгений Евтушенко. "Казнь Стеньки Разина". (Кстати, Иосиф Бродский, не сильно хорошо относившийся к Евтушенко, считал все же, что три-четыре его стихотворения навсегда останутся в истории литературы. Со своей стороны, думаю, что "Казнь Стеньки Разина" - одно из них.)

Как во стольной Москве белокаменной

вор по улице бежит с булкой маковой.

Не страшит его сегодня самосуд.

Не до булок.

Стеньку Разина везут!

Царь бутылочку мальвазии выдаивает,

перед зеркалом свейским

прыщ выдавливает,

Примеряет новый перстень-изумруд -

и на площадь.

Стеньку Разина везут!

Как за бочкой бокастой

бочоночек,

за боярыней катит боярчоночек.

Леденец зубенки весело грызут.

Нынче праздник!

Стеньку Разина везут!

Прет купец,

треща с гороха.

Мчатся вскачь два скомороха.

Семенит ярыжка-плут.

Стеньку Разина везут!

В струпьях все,

едва живые

старцы с вервием на вые,

что-то шамкая,

ползут.

Стеньку Разина везут!

И срамные девки тоже,

под хмельком вскочив с рогожи,

огурцом намазав рожи,

шпарят рысью -

в ляжках зуд.

Стеньку Разина везут!

И под визг стрелецких жен,

под плевки со всех сторон

на расхристанной телеге

плыл

в рубахе белой

он.

Он молчал,

не утирался,

весь оплеванный толпой,

только горько усмехался, усмехался над собой:

"Стенька, Стенька,

ты как ветка,

потерявшая листву.

Как в Москву хотел ты въехать!

Вот и въехал ты в Москву.

Ладно,

плюйте,

плюйте, п

люйте -

все же радость задарма.

Вы всегда плюете,

люди,

в тех,

кто хочет вам добра.

А добра мне так хотелось

на персидских берегах

и тогда,

когда летелось

вдоль по Волге на стругах!

Что я ведал?

Чьи-то очи,

саблю, парус

да седло.

Я был в грамоте не очень.

Может, это подвело?

Дьяк мне бил с оттяжкой в зубы,

приговаривал, ретив:

"Супротив народа вздумал!

Будешь знать, как супротив!"

Я держался,

глаз не прятал.

Кровью харкал я в ответ:

"Супротив боярства -

правда.

Супротив народа -

нет".

От себя не отрекаюсь,

выбрав сам себе удел.

Перед вами,

люди, каюсь,

но не в том,

что дьяк хотел.

Голова моя повинна.

Вижу,

сам себя казня:

я был против - половинно,

надо было - до конца.

Нет,

не тем я, люди, грешен,

что бояр на башнях вешал.

Грешен я в глазах моих

тем, что мало вешал их.

Грешен тем,

что в мире злобства

был я добрый остолоп.

Грешен тем,

что, враг холопства,

сам я малость был холоп.

Грешен тем,

что драться думал за хорошего царя.

Нет царей хороших,

дурень.

Стенька,

гибнешь ты зазря!"

Над Москвой колокола гудут.

К месту Лобному

Стеньку ведут.

Перед Стенькой,

на ветру полоща,

бьется кожаный передник палача,

а в руках у палача

над толпой

голубой топор,

как Волга, голубой.

И плывут, серебрясь,

по топору

струги,

струги,

будто чайки поутру.

И сквозь рыла,

ряшки,

хари

целовальников,

менял,

словно блики среди хмари

Стенька

ЛИЦА

увидал.

Были в ЛИЦАХ даль и высь,

а в глазах,

угрюмо-вольных,

словно в малых тайных Волгах,

струги Стенькины неслись.

Стоит все терпеть бесслезно,

быть на дыбе,

колесе,

если рано или поздно

прорастают

ЛИЦА

грозно

у безликих на лице.

И спокойно

(не зазря он, видно, жил)

Стенька голову на плаху положил,

подбородок в край изрубленный упер

и затылком приказал:

"Давай, топор."

Покатилась голова,

в крови горя,

прохрипела голова:

"Не зазря."

И уже по топору не струги -

струйки,

струйки.

Что, народ, стоишь, не празднуя?

Шапки в небо - и пляши!

Но застыла площадь Красная,

чуть колыша бердыши.

Стихли даже скоморохи.

Среди мертвой тишины

перескакивали блохи

с армяков на шушуны.

Площадь что-то поняла,

площадь шапки сняла,

и ударили три раза,

клокоча,

колокола.

А от крови и чуба тяжела,

голова еще ворочалась,

жила.

С места Лобного подмоклого

туда,

где голытьба,

взгляды письмами подметными

швыряла голова.

Суетясь, дрожащий попик подлетел,

веки Стенькины закрыть он хотел.

Но, напружившись,

по-зверьи страшны,

оттолкнули его руку зрачки.

На царе от этих чертовых глаз

зябко шапка Мономаха затряслась,

и, жестоко,

не скрывая торжества,

над царем

за-хо-хо-та-ла

голова!.

Спасибо за внимание!

Коллеги я отнял у Вас несколько минут времени. Прошу прощения, что не буду просить за это прощения. Всего Вам доброго! И - вдохновения!