Памятные даты в Науке.

7 июня 1981 Израильская авиация уничтожила иракский Центр ядерных исследований в Тамузе, который мог быть использован для производства ядерного оружия.

«Составным элементом нашей военной политики является твердое намерение предотвратить доступ вражеских государств к ядерному оружию. Для нас это не вопрос политического равновесия, основанного на равном доступе к “средствам устрашения”, а вопрос выживания. Поэтому мы должны ликвидировать эту угрозу в зародыше».

Министр обороны Израиля Ариэль Шарон, 15 декабря 1981 г.

40 лет назад, 7 июня 1981 года, ВВС Израиля, при участии легендарной внешней разведки «Моссад», провели операцию по нотам и нарекли её «Опера» (второе название, появившееся позже — «Вавилон»).

Такого рода исторические события, учитывая их секретность, всегда порождают вымыслы и слухи. Мне пришлось перелопатить сотни страниц, чтоб разобрать в деталях и распрощаться с интригующими, но необоснованными подробностями.

Сотрудничество с СССР

Поиск атомной дубинки иракцы предпринимали ещё в конце 50-х. После свержения монархии в 1958 году на смену американским «френдам» пришли советские «товарищи».

Через год, 17 августа 1959 года, Советы подписали с новым иракским режимом генерала Абдула Керима Касема, соглашение об оказании братской помощи в мирной ядерной программе.

От слов к делу — и в пустыне Тхувайтха в 1968 году вырос небольшой исследовательский реактор ИРТ-2000 мощностью 2 МВт для беззлобных целей.

Несмотря на то что Иракская Республика расписалась под «Договором о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО)», в Багдаде «игрушкой» остались недовольны. Они хотели производить оружие массового уничтожения, а не зажигать электрическую лампочку в домах престарелых.

16 лет спустя, в апреле 1975-го, Саддам Хусейн собственной персоной (в те годы он был вице-президентом) прибыл в столицу Советского Союза с намерением получить более мощный ядерный реактор.

С одной стороны, бесноватый Хусейн с ядерным чемоданчиком — головная боль для Израиля и США, что не сильно опечалит Советы. Запад будет ходить на поклон в Москву, чтобы утихомирить буйного иракца. Рост советских военных поставок в Ирак должен возрасти. Угрозы Советскому Союзу не наблюдается.

Именно так рассуждали в Кремле.

Но с другой стороны — такие люди непредсказуемы и неуправляемы. В какой-то момент они перегрызают короткий поводок и кидаются на хозяина. Да и полное поражение Ирана было не в интересах СССР, поэтому были приостановлены поставки оружия и в Ирак, и в Иран — чтобы не изменился баланс сил в регионе.

Расстраивал сердце Политбюро и антикоммунистический характер иракского режима, а также виляние багдадским задом перед американскими и западноевропейскими империалистами.

Но это уже другая тема.

Советы, поразмыслив, согласились Саддама ублажить — но при условии, что проект будет находиться под присмотром МАГАТЭ, и создаваться реактор будет исключительно в мирных целях.

Хусейна недоверие оскорбило, и он отверг столь заманчивое предложение, при этом не испортив отношения со «старшим братом».

Сотрудничество с Францией

Спустя пять месяцев, в сентябре 1975-го, иракский диктатор решил навестить менее альтруистически настроенных французских государственных мужей — и не прогадал. Принимали его на высшем уровне, возили к замкам Луары, на Лазурный берег и, «совершенно случайно», завезли на секретный ядерный центр Кадара́ш.

Хусейн с энтузиазмом заливал в уши французам песню про грандиозные планы обеспечить Ирак ядерной энергией. Потомки галлов понимали опасность, исходящую от ядерного реактора и обогащённого урана в руках радикального вождя иракской нации. Тем не менее руководство Франции полагало, что без «горячих камер» оружейный плутоний иракцы извлечь не смогут, следовательно, ядерную бомбу не создадут. Да и договор о нераспространении Ирак торжественно подписывал, стоя на табуретке.

Наивные парижане? Что мешало багдадцу из Тикрита купить недостающий комплекс по извлечению оружейного плутония из отработанного реакторного топлива у Италии? Ничего. Именно это и сделал на следующий год, в 1976-м, Саддам Хусейн, заключив сделку с Римом.

Ко всему прочему, несколько источников клевещут, будто в секретном франко-иракском договоре был один пунктик с юдофобским душком: «Все лица еврейской национальности или религии последователей Моисея не могут участвовать в программе ни в Ираке, ни во Франции!»

Скорее всего, от потенциального барыша в три миллиарда долларов премьер-министр Франции Жак Ширак временно «оглох и ослеп».

Париж гарантировал построить ядерный реактор класса «Osiris» к 1981году. В нагрузку с реактором французы продали исследовательскую ядерную лабораторию «Isis».

Саддам подумал, что пистолет без патронов годится лишь для колки орехов и настоял на передаче Ираку годичного запаса ядерного топлива для промышленного реактора в размере 72 кг урана с обогащением до 93%. Главное условие: на проект не допускать любопытных товарищей из МАГАТЭ.

Хусейн ликовал. Такой союз, французский реактор и итальянские «горячие камеры» обеспечивали Ираку возможность производства плутониевых бомб с мощностью, аналогичной хиросимской, уже в начале 80-х годов. По оценкам спецслужб, к 1985 году Ирак мог бы стать второй ядерной державой на Ближнем Востоке с пятью атомными бомбами.

Реакция Израиля

«Обезьяна с гранатой — весьма опасное животное. Никогда не предугадаешь, куда она её метнёт» (Олег Юсупов, средневековый дагестанский философ).

Израиль решил действовать.

Поначалу, как и положено, в галстуке, легально и дипломатично. Помогло так же, как клизма при гастрите.

Премьер-министр Израиля Ицхак Рабин предпочитал наблюдать и не делать резких движений.

Менее осторожный министр иностранных дел Игаль Алон предложил главе израильского правительства не только следить за иракскими специалистами в ядерном деле, но и определять их уровень компетенции, а определив, — «пускать в расход» лучших из них, ещё до того, как те успеют применить свои знания на деле.

Этим богоугодным делом занялся легендарный «Моссад», под руководством Ицхака Хофи. Почти все иракские учёные-ядерщики находились под наблюдением, как в стране, так и за ее пределами. Но дело ограничилось лишь «созерцанием».

К всеобщему счастью, как выяснится позже, в 1977 году левые впервые теряют власть в стране и за руль садиться правый лидер блока «Херут» Менахем Бегин, урождённый Мечислав Вольфович Бегун из Брест-Литовска.

Основатель блока «Ликуд», лауреат Нобелевской премии мира за 1978 год, а в прошлом руководитель подпольной боевой группы «Иргун», не стал любоваться бурной деятельностью Багдада в Европе, а принял решение действовать на своё усмотрение, без оглядки на политических импотентов в ООН и МАГАТЭ.

Операция «Гора Мориа»

В 1979 году, спустя четыре года после переговоров с Саддамом, Франция построила два ядерных реактора, основной, Osirak (сочетание слов «Осирис» и «Ирак»), и запасной, исследовательский — Isis (Изида).

Революция, произошедшая в в Ираке в Таммуз 1968 года, привела к власти партию БААС. В честь этого радостного события иракцы переименовали французские названия в «Таммуз-1» и «Таммуз-2», вместо «Осирак» и «Изида» соответственно. Голоса клевещут, что сам Ширак попросил изменить созвучное с его фамилией название «Осирак» из-за атак на него французских журналистов. Пресса язвительно называла реактор «О, Ширак!».

В первых числах апреля 1979 года ценный груз доставили в порт Ла-Сен-сюр-Мер (недалеко от Тулона) для отправки иракским судном в Басру.

4 апреля 1979 года в Марсель прибывают три «бельгийских туриста».

Спустя пару дней ещё четыре «интуриста» прибыло в Тулон.

Обе группы воссоединяются для совместной «прогулки» по живописному портовому городку Ла-Сен-сюр-Мер.

6 апреля 1979 года, под покровом ночи, к группе «путешественников» присоединились ещё трое, и вся эта групповая «экскурсия» направилась в ангар, в котором хранились не предметы изящного искусства, а реакторы.

Отвлечь охрану решили проверенным старым способом.

Две девушки с видом «помоги, и мы поможем тебе расслабиться» направились к двум скучающим охранникам. Сложив губки бантиком мадемуазели, молвили: «Дико извиняемся, но у нас что-то машинка барахлит. Поможете беспомощным барышням?»

Как только счастливые французские «Чип и Дейл» поспешили на помощь» «Гайкам», оперативники «Кидона» из пяти персон, без лишней суеты, перемахнули через забор, проникли через проделанный ими проход на склад, прикрепили пять мощных взрывчаток на цилиндрах, установили таймеры на детонаторах и так же легко ретировались.

Вся процедура заняла около пяти минут.

Спустя полчаса в ангаре прогремел взрыв. Всё оборудование сгорело адским пламенем.

Говорят, тогда ответственность на себя взяла мифическая «Французская экологическая группа». Никто тогда в это не поверил.

А я охотно верю. Нечего загрязнять матушку-природу.

Саддам Хусейн вознегодовал, но премьер-министр Жак Ширак обещал поставить ему новый реактор за счет французского налогоплательщика в кратчайшие сроки.

Удовлетворённый таким предложением, Хусейн отправил на стажировку и обучение во французский ядерный центр солидную группу иракских учёных.

Эти передвижения заметили «охотники» из «Моссада» и спустя год и два месяца, 13 июня 1980 года, переселили в иной мир египетского научного руководителя иракского ядерного проекта — профессора Яхью Эль-Мешада. Его обнаружили мёртвым в своём номере парижского отеля «Меридьен».

Точно неизвестно, скольких одарённых иракских учёных-ядерщиков израильская внешняя разведка «порешила», но голоса шепчут по крайней мере о троих. Справедливости ради стоит отметить, что агенты «Моссада» давали шанс атомщикам и предлагали «руку и сердце», но в случае отказа сотрудничать отвергнутые моссадовцы применяли разного рода наказания: отравления, убийства в драке, несчастные случаи и т. д.

Любой, кто осмеливался сотрудничать с Ираком, находился на прицеле у израильских спецслужб.

Ни у кого не возникал вопрос: «А чья это работа?». В компетентных кругах осознавали, какая контора прессует сотрудников иракской ядерной программы.

Есть версия, что сами иракские спецслужбы казнили некоторых из учёных, включая Эль-Мешада, подозревая их в сотрудничестве с сионистами. Уж очень подозрительно легко «экологи» осуществили диверсию в ангаре, где хранились ядерные реакторы.

И тем не менее остановить французов не удалось.

К началу ирано-иракской войны, в сентябре 1980 года, второй 500-мегаваттный ядерный реактор «Озирак» успешно доставили и разместили в иракской пустыне Тхувайтха, по соседству с действующим советским реактором, с которым их разделяла массивная железобетонная перегородка.

На следующий год, весной 1981 года, инспекторы МАГАТЭ всё же посетили иракский ядерный центр, но никаких нарушений «режима нераспространения ядерного оружия» не обнаружили. Всё было чинно, благородно.

Операция «Опера»

Этап первый: Путь к реактору

7 июня 1981 года, в 15.55 по израильскому времени, настал судьбоносный день.

На авиабазу «Эцион» прибыли пилоты. Технику осмотрели механики, а следом за ними — и сами лётчики.

Проверка систем самолёта также расходует топливо. Поэтому за семь минут до взлёта грузовики-заправщики дозаправили истребители с работающим двигателем.

Загрузили «Соколов» под завязку. Под брюхо кинули две 907-килограммовые авиабомбы МК84, пару ракет AIM-9J Sidewinder. Два 1400-литровых бака подвесили под крыльями и один 1135-литровый — под фюзеляж.

Компания из 14 самолётов взмахнула крыльями со звёздами Давида с авиабазы «Эцион» на Синайском полуострове.

В те годы Синай всё ещё был оккупирован Израилем и лишь весной 1982 года полуостров окончательно передали Египту в обмен на «холодный» мир.

Предпочтительный маршрут лежал через Сирию, но там шустрили советские спецы с развёрнутыми зенитными ракетными полками, которые наверняка бы обнаружили и уничтожили незваных гостей. По крайней мере, те точно не остались бы без внимания.

Для наблюдения за маршрутом израильских «железных птиц» в воздух подняли самолёты радиолокационного обеспечения Grumman E-2 Hawkeye. В случае обнаружения вражеских самолётов на расстоянии 540 км и крылатых ракет на расстоянии 258 км, «Hawkey» передал бы информацию в оперативный центр или истребителям.

Север Иордании также мог преподнести неприятные сюрпризы израильским асам.

Решено было обойти с юга иорданскую систему ПВО, а через полупустынную северную территорию Саудовской Аравии достичь Ирака.

Расчёт был и на то, что агрессивно настроенные летающие объекты из территории Саудовской Аравии станут сюрпризом для иракских ПВО. По словам советских специалистов, налёт ожидался с восточного, иранского направления, но никак не с израильского, и тем более не с саудовского.

Рисунок в небе был таков: атакующая четвёрка F-16 шла впереди, а за ней, держась на дистанции 3600 метров, плыла вторая четвёрка.

Истребители прикрытия F-15 летели парами слева, справа и сзади ударной группы.

В целях маскировки соблюдалось абсолютное радиомолчание. Полёт осуществлялся на максимально малых высотах (от 40 до 100 м), в плотном строю, чтоб на радарах, если всё-таки обнаружат, казаться одной большой точкой. Летающий объект мог сойти за гражданский лайнер. И в самом деле, глядя на рисунок, можно увидеть контуры лайнера.

Отвлечение внимания иракских ПВО было задачей четырёх перехватчиков F-15, которые образовали защитный «зонтик» для своих коллег на F-16.

Войдя в воздушное пространство Ирака, самолёты разделились на атакующую группу, состоящую из восьми F-16A и двух F-15A.

Незадолго до атаки все F-16 включили свои видеокамеры, чтобы привезти на базу снимки разрушенного реактора. Разумеется, не для семейного альбома, а для разбора специалистами степени разрушений.

Этап второй: Налёт на реактор

Кошмарить реактор начали за несколько минут до наступления темноты. Иракские военные любовались закатом солнца, которое слепило им глаза и мешало прицельно стрелять по «еврейским ястребам».

За 20 км до цели «Фалконы» врубили форсаж, взлетев на высоту 2440 метров, а затем спикировали под углом 35–40 градусов со скоростью в 1111 км/ч. Отличный градус для точного удара по цели диаметром в 18 м, но он же подвергает наибольшей опасности пилотов.

В 17.35 по израильскому времени, находясь на минимальной высоте, с которой бомбы должны быть сброшены, каждый бомбардировщик F-16 выгрузил по два 907-килограммовых Mark 84 на бетонный купол реактора. Из 16 бомб 14 легли аккурат в активной зоне, в непосредственной близости друг от друга. Две не взорвались.

С момента сброса бомбы до её взрыва должно пройти 4,8 секунды. Для этого ей требовалось пролететь 750 м до того, как она пронзит купол. Иначе бомбы не взорвутся. Эта мера безопасности была необходима, чтоб шрапнель не зацепила атакующий самолёт и летящий за ним (в случае, если бомбу скинули слишком низко).

Возможно, обе они были скинуты ниже допустимой высоты и детонатор не успел сработать.

Никакой суеты со стороны иракских ПВО не наблюдалось. Первые пилоты не верили своему еврейскому счастью.

Последним повезло меньше. Их встретили судорожным «фейерверком», но зато какой великолепный вид обрушившегося реактора предстал пред ними!

Пока «соколы» утюжили объект, пилоты «орлов» мониторили на своих радарах взлетающие МиГи.

Этап третий: Обратный путь

Топлива оставалось не так уж много, и бои на обратном пути были нежелательны.

F-15 взяли под прикрытие F-16, но странным образом никто из иракцев не собирался преследовать уходящих от правосудия сионистов.

Незамеченными проплыли они и в небе Аравии. Возможно, в тот день их просто не желали замечать.

В целях экономии топлива выбрали оптимальную высоту примерно в 12 км. Не слишком высоко, чтоб минимизировать своё обнаружение, но и не слишком низко, во избежание нехватки горючего.

В то время как ансамбль из 16 израильских самолётов пересёк иордано-иракскую границу, в небо Израиля подняли самолёты ВВС. Их задача состояла в том, чтобы крейсировать в небе и, в случае кипеша, предоставить дополнительную защиту возвращающейся группе.

Активности в небе Иордании израильские радары не обнаружили. Как мне видится, королю Хусейну лишняя суета с евреями была не нужна.

Результат операции «Опера»

Дорога домой заняла 90 минут, и все самолёты вернулись на базу целыми и невредимыми, оставив после себя повреждённый и непригодный к восстановлению реактор «Осирак».

Руководство израильских ВВС было уверено, что жертв среди пилотов не избежать. Для поиска сбитых лётчиков заранее направили вертолёты СН-53 «Сайерет Шальдаг» в Саудовскую Аравию, где они скрытно расположились недалеко от иракской границы.

Спасать никого не пришлось, и вертолёты спецназа вернулись домой.

Итак, округлим время операции. Взлетели еврейские «соколы» в 16.00, откидались смертоносным грузом в 17.30 и вернулись на Землю Обетованную в 19.00.

Мы имеем три часа на всю операцию, из них 50 секунд на то, чтоб мечту «багдадского мясника» превратить в руины.

Я считаю — отличный результат.

Ни одна битва не обходится без жертв, и операция «Опера» не стала исключением. При бомбардировке погибли 11 человек: 10 иракских солдат и один 25-летний француз-электрик, Дамен Шоссели. На своё несчастье, он решил поработать в выходной день.

На следующий день после операции, 8 июня 1981 года, правительство Израиля, несмотря на возражение разведки, официально заявило, что иракский ядерный реактор уничтожили не ВВС Лихтенштейна, а «Хель а-Авир».