«Тихие истории: как вовремя заметить аутизм и изменить судьбу ребенка»

«Тихие истории: как вовремя заметить аутизм и изменить судьбу ребенка»

Я всегда считала, что в профессии учителя самое важное — видеть. Видеть не только ошибки в тетрадках, но и те маленькие, почти неосязаемые сигналы, которые подают нам дети. Особенно те, кто говорит с миром на своем, особенном языке.

Помню свой первый класс. Среди шумных первоклашек сидел тихий мальчик Артем. Он никогда не откликался, когда его звали, зато мог часами расставлять карандаши в идеальный ряд. Его глаза смотрели куда-то сквозь меня, а прикосновения вызывали настоящую бурю эмоций. Тогда я впервые задумалась: что если это не просто застенчивость?

Сейчас, спустя годы, я знаю ответ. Артем — один из тех, кого называют "детьми дождя". Сегодня ему 27, он работает художником-иллюстратором. Его мир – это холст, где реальность переплетается с фантазией.

А ещё была девочка Таня. Казалось бы, обычная девочка с косичками. Но на переменах она всегда стояла в стороне. Её тетради были идеальны, а вот понять шутки одноклассников — настоящая проблема. "Они смеются не там, где нужно", — жаловалась она. Сегодня Татьяна — успешный IT-специалист. Её особенность — внимание к деталям — стала профессиональным преимуществом.

Но есть и другие истории. Максим в шесть лет бился головой о стену, когда мир становился для него слишком громким. В нашем маленьком городке не было специалистов, которые могли бы помочь. Сейчас ему 22. Он живет в интернате.

Разница между этими судьбами — в одном: времени. В том моменте, когда кто-то взрослый — учитель, родитель, врач — вовремя заметил, распознал, не списал на "перерастет".

Каждый день в классе я наблюдаю за детьми. Вот девочка, которая зажимает уши, когда звенит звонок. Мальчик, повторяющий одну и ту же фразу. Ребенок, который не играет с другими, но может часами крутить колесико у машинки. Это не просто особенности характера. Это маячки, которые нельзя игнорировать.

Аутизм не заканчивается за школьным порогом. Однажды в парке я увидела мальчика, который катался на качелях, монотонно раскачиваясь и напевая одну и ту же мелодию. Его мама сидела рядом, уставшая и растерянная. Мы разговорились. Оказалось, что её сыну поставили диагноз только в 7 лет, и теперь они с трудом находят общий язык.

«Если бы в садике воспитательница обратила внимание, что он не играет с другими детьми.» — вздохнула она.

В России таких детей — десятки тысяч. По последним данным, каждый сотый. Но многие остаются без диагноза до школы, а то и дольше. А ведь именно в 2-5 лет помощь наиболее эффективна!

Что может сделать учитель? Прежде всего — не бояться говорить с родителями. Не «ваш ребенок странный», а «я заметила некоторые особенности, давайте вместе разберемся». В Москве, Петербурге, Казани уже работают замечательные центры вроде "Нашего солнечного мира" или "Антона тут рядом". Да, в регионах сложнее, но и там есть возможности.

Когда я вспминаю своих выпускников — Артема за мольбертом, Лизу с дипломом университета — я понимаю: наша задача не "исправить" этих детей. Наша задача — помочь им найти свой путь в этом слишком громком и хаотичном мире. И чем раньше мы начнем, тем больше шансов, что через 10-15 лет мы увидим не пациента интерната, а талантливого программиста, художника или просто счастливого человека.

А начинается всё с нашего, учительского, внимания. С той минуты, когда мы решаем не пройти мимо очередного «странного» ребенка. Потому что за этой странностью может скрываться целая вселенная — нужно только помочь ей раскрыться.

P.S. Если после прочтения этой статьи хотя бы один учитель приглядится к «тихоне» из своего класса, а один родитель решит проконсультироваться со специалистом — значит, я написала не зря.