ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ ТРАДИЦИЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ В ФОРМИРОВАНИИ ЛИЧНОСТИ ШКОЛЬНИКА

Доклад на тему:

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ ТРАДИЦИЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ В ФОРМИРОВАНИИ ЛИЧНОСТИ ШКОЛЬНИКА

Подготовила: Рытова Т.В.

ВВЕДЕНИЕ

Школьная реформа ставит перед учителем задачу всестороннего осмысления и осуществления нового, творческого подхода к обучению и воспитанию подрастающих поколений.

Однако, решая по-новому проблему формирования личности школьника нельзя забывать, что “детство, детский мир, - говорил В.А.Сухомлинский, - это мир особенный. Дети живут своими представлениями о добре и зле, чести и бесчестии, человеческом достоинстве. У них свои критерии красоты, у них даже свое измерение времени...”.

Большое внимание в работе с детьми должно уделяться комплексному художественному воспитанию личностных качеств растущего человека. Ведь именно в детстве закладываются основы всех видов эстетического отношения к действительности, осваиваются закрепившиеся в искусстве, в культуре человечества образцы такого отношения.

"Что значит эстетически воспитанный человек - ставит вопрос известный в нашей стране специалист по художественному воспитанию детей Г.В.Лабунская, - человек, который умеет воспринимать красоту окружающей природы, который способен с радостью и нежностью смотреть на маленькие, легкие грациозные существа, на детей, животных, птиц, человек, которого волнуют славные дела и благородные поступки людей, который любит искусство и умеет видеть вокруг себя много красивого, может быть для других и незаметного в повседневной жизни. Как и все способности, способность к эстетической восприимчивости может быть развита, воспитана. Самое страшное в человеке, в ребенке, в подростке – безразличие, равнодушие, отсутствие интереса к явлениям и предметам. Это безразличие, естественно, враждебно гуманизму человека, создающего новое передовое человеческое общество".

Еще в прошлом столетии Дидро отмечал: “Страна, в которой учили бы рисовать так же как учат читать и писать, превзошла бы вскоре все остальные страны во всех видах, науках и мастерствах”.

Мировая художественная культура (МХК) - предмет художественного цикла. Его преподавание в школе имеет свои особенности. Урок МХК должен строиться так, чтобы он затрагивал эмоции, пробуждал интерес, стимулировал активность и, давая новые знания, развивал творческие способности школьников.

Б.М.Неменский в книге «Мудрость красоты» уделяет этому вопросу большое внимание. Он говорит, настойчиво подчеркивая мысль о том, что «передача художественной информации невозможна и не происходит без эмоционального уподобления воспринимающего передающему».

Воспринимающий, чтобы попять, что ему хочет сказать передающий, должен как бы слиться с ним в единое эмоциональное целое. Только тогда он может пережить как собственные чувства автора, только это и дает ему возможность заразиться авторским отношением к тем или иным явлениям жизни, т.е. воспринять его. Без этого возникает лишь понимание, а не сопереживание".

В связи с этим, необходимо изменение структуры и содержания образования. Серьезной критике подвергаются школьные программы и практика литературного, музыкального и художественного образования Ряд педагогических задач в обстановке всеобщего обязательного среднего образования нуждаются в новых решениях. При решении этой проблемы создаются программы для художественных и общеобразовательных школ с изучением МХК и опробуются сейчас для внедрения в учебный процесс.

Задача этой работы - апробация одного из разделов 6 класса программы для школ разного типа с изучением МХК.

В течение учебного года учащиеся знакомятся с искусством народов Земного шара, поэтому очень важно на самом первом уроке предложить ученикам участвовать в интересных событиях, не сковывая себя, откровенно выражать свое отношение к происходящему изобразительными средствами, т.к. детские работы - это материализованные эмоции ребенка.

Один средневековый философ писал: “Мир - большая книга, из которой тот, кто никогда не путешествовал, прочитал только одну страницу”. В самом деле, путешествуя, словно перелистываешь листы увлекательной книги. Неожиданные встречи с новыми людьми, красивые картины природы, памятники старины и искусства - вот что открывается нам во время поездок.

Задача учебного года состоит не в простой передаче знаний об искусстве разных народов, а в создании представления у ребенка о необъятности и увлекательности проявлений художественного творчества во всех уголках земли, у каждого его народа.

В программе “Мировая художественная культура” Министерства просвещения Украины тема “Художественная культура древних цивилизаций” предлагается в 5-6 классах.

В исследуемой программе параллельно с уроками истории идет изучение жизни и искусства первобытных людей и близкого ему традиционного искусства народов Африки, Океании, Австралии, Северной Америки и Сибири; истоков архитектуры и монументальных искусств, искусства Древнего Египта - страны пирамид; древней Греции с ее незыблемыми канонами в архитектуре, скульптуре, прикладном искусстве, увлекательными мифами, легендами и олимпийскими играми; искусства Древнего Рима, средневековых городов Западной Европы, Средней Азии, Индии, Китая, Японии; искусства эпохи Возрождения; искусства народов Центральной Америки и украинского национального искусства в частности.

Постепенно должна проясниться для ребенка картина многообразия представлений народов о красоте внешних форм жизни - начиная со среды обитания (природа, постройки), кончая вкусами в одежде, украшениях и даже во внешнем облике человека.

Ребенок должен осознать, что за всем многообразием форм понимания красоты, диктуемой разными условиями жизни, стоит существенное понимание всеми народами самого главного - красоты отношения человека к жизни.

Обращение к теме научной работы “Использование национальных традиций художественной культуры в формировании личности школьника” на примере японского искусства основано на стремлении передать художественный опыт предшествующих поколений, сделать ребенка наследником лучших традиций мировой культуры. В рассматривемом разделе художественное воспитание и развитие базируется на усвоении ребенком эстетического отношения к природе, обществу и человеку.

Ведь полнота духовной жизни человека во многом определяется его эмоционально-эстетической развитостью, с которой тесно связаны механизмы чувственного восприятия и представлений, творческого воображения, фантазии, умения сильно и глубоко сопереживать.

Очевиден тот факт, что искусство и правильно организованное художественно-эстетическое воспитание значительно влияют на выработку идейных убеждений и трудолюбие человека, на формирование его мышления, нравственности и мировозрения в целом. Так как в формировании определенных нравственных качеств личности большую роль играют чувства. Знания превращаются в убеждения и становятся внутренними ценностями только тогда, когда затронуто сердце, душа человека. Построением образного мышления и художественного языка искусство сильно воздействует на эмоциональную сторону сознания человека, помогая людям совершать ту работу мысли и чувства, благодаря которой знания, представления о жизни становятся убеждениями, формируются нравственные и эстетические идеалы, определяющие отношение к жизни и направляющие поведение человека.

Разработка примерных “сценариев”, конкретной методики работы с детьми явилась обобщением накопленых знаний, основанных на экспериментальной практической работе.

Интерес к художественной культуре Японии не случаен, он обоснован и довольно последователен. В работе с учащимися младшего и среднего школьного возраста, подбирая соответствующий материал для проведения занятий по восприятию изобразительного искусства, было замечено, что дети отдают предпочтение произведениям более поздних течений в искусстве, в частности, представителям импрессионизма и фовизма.

Декоративное начало в произведениях этих течений, упрощенное, плоскостное восприятие окружающего мира, яркая палитра не могут оставить равнодушным маленького зрителя, которому в силу возрастного развития соответствует такое же стремление к ярким цветам и декоративно-плоскостному изображению окружающей действительности.

При изучении творчества одного из представителей этого течения - художника Ван-Гога, в одном из источников был найден текст его письма к брату Тео, в котором есть такие строки: “Когда мы начинаем изучать японское искусство, перед нами возникает вдруг мудрый образованный человек-мыслитель, который проводит свое время, наблюдая стебли травы. Стебель приводит его к изображению всего растущего, затем времен года, пейзажа, наконец животных, а потом и человеческого лица...”.

Художник отчетливо понял, что знакомство с искусством Японии не пройдет даром для всей европейской культуры, откроет нечто новое и важное. Далее в тексте следует: “...Меняется восприятие, человек смотрит глазами японца, начинает понимать цвет иначе... Японец рисует быстро, стремительно как молния, потому что нервы его более чувствительны, а его чувства более просты”.

Ван-Гог точно подметил, что японское искусство показывает иное по сравнению с европейским взаимоотношение природы и человека.

Искусство Японии, как и других народов мира, подчинено религиозным идеям, но религия в эстетическом осознании потеряла прежнюю суть и сейчас является чисто эстетической категорией.

С поистине безграничным разнообразием - от тончайшей, как волосок линии до широкого размыва туши, - встречаешь в работах мастеров, отсюда и мироощущение художника: “Тонкая бледно-голубая линия тянется вдаль, это озеро на голом нераскрашенном фарфоре неба” (свободный перевод стихотворения Малларме).

А как важна, как выразительна линия в работах детей! Японцы видят красоту в несовершенстве, незавершенности и примитивности. Именно так можно охарактеризовать и детское творчество. Японские художники учат: чтобы отразить реальность, нужно прочувствовать дух жизни, слиться с окружающими его вещами. Художник должен не копировать вещи, а выражать свой внутренний мир, свое видение действительности и каждого отдельного его элемента: животного, дерева, цветка, тростинки, травинки и т.д.

В своем рисунке, в познании мира через рисунок, ребенок находит понимание предметов, явлений действительности, своей зависимости от них или власти над ними, своей гармонической слитности со всем миром. В этом главный смысл рисунка, основное его значение для ребенка.

Первые образцы в рисунках ребенка - человек, кошка, птичка, дерево, солнышко, дым, дождик и др. Человек занимает здесь главное место, как и в искусстве вообще.

Особое видение мира японских художников можно найти и в живописи - от первых работ «какэмоно» (живопись на свитках), появившихся в ХІІ веке, работ Сэссю (ХV в) и Корина (ХVІІ в) до произведений мастеров ХІХ века. Хокусаи и Хиросиго, оказавших большое влияние на французских импрессионистов, в японской живописи прослеживается решительный отказ от передачи перспективы и пространства. Детский рисунок до известной поры также является плоскостным.

Вокруг плоских предметов, независимо от их изображения, существует пространство двух измерений - высоты и ширины; третье измерение – глубина, не выражается потому, что сама поверхность листа бумаги воспринимается детьми как материальная непроницаемая плоскость.

Какэмоно, развертывающийся справа налево свиток в 30-40 см шириной и до 10 м длиной, изображает целый рассказ. Удивительная непрерывность времени и пространства, характерная для этого типа живописи, чем-то напоминает путешествие в кинофильме. Эпизоды не имеют здесь четких границ, они следуют один за другим, перемежаемые «полями», играющими роль паузы или молчания в беседе.

Часто, желая развернуть повествование, передать события во времени, дети прибегают к «раскадровке», как это делается в эпизодах к кинофильмам. В таких работах можно заметить поспешность, «скороговорку», лишь такую степень законченности, какая достаточна для сюжета.

Таким образом можно предположить, что перечисленные качества японской национальной культуры при сходстве приемов на наш взгляд могли бы помочь формированию личности ребенка, этому способствовало бы и сходство средств выражения, изобразительных приемов народных японских художников и детей 7-11 лет. Известно, что перед школьным учителем художественная культура ранее не возникала как непосредственная дидактическая и воспитательная задача.

Творчество служит ребенку средством общения, способом передачи мыслей. Видимо поэтому, в поиске большей выразительности образов, дети включают в композицию работ поясняющие надписи.

В заключение, необходимо также вспомнить слова Б.М.Нелинского о том, что урок искусства должен быть построен по законам самого искусства. Это - длящееся действие, которое подчиняется принципам временного искусства - искусства драматического. Урок должен быть заранее продуманным, организованным драматическим действием с завязкой, кульминацией чувств и их разрешением. Учитывая это, содержание нашей работы включает создание педагогического сценария, раскрывающего примерную методику проведения соответствующих уроков МХК в 6 классе общеобразовательной школы. Для решения вышеуказанных воспитательных и художественно-развивающих задач по формированию способности к восприятию художественных образов в искусстве, по развитию пространственных представлений и композиционных навыков учащихся, их цветовому воспитанию в рассматриваемом разделе программы предлагаются следующие темы и практические занятия:

1. Культура и искусство Японии (включающая в себя описательную характеристику архитектурных стилей древней Японии, национальных обычаев и традиций, человеческих качеств, элементов внешности и костюма, видов спорта и поэзии);

2. Азбука цветов - искусство составления букетов, традиционная восточная живопись и садово-парковое искусство Японии.

Экспериментальная работа велась на базе школы искусств «Ювента», а также параллельно с ней программа опробована в Херсонской областной мужской гимназии.

Основой содержания курса «Мировая художественная культура» в школе – это художественное произведение, ре-презентованное для своего историко-художественного времени, в котором отражается характерная для общественного сознания картина мира.

Однако, картина мира не будет полной и объективной, если не уделить внимания искусству Японии.

В.С. Поликарпов в лекциях по истории мировой художественной культуры пишет: «Японская культура во многом уникальная и странная, она насыщена контрастами духовной жизни. С одной стороны, удивительная вежливость, с другой - острый меч самурая, смелость, отвага и готовность к самопожертвованию, которые можно сравнить лишь со слепым фанатизмом ислама.. Чрезвычайное трудолюбие японцев сосуществует с их обостренным чувством чести и обязательности, глубокой преданности императору, сюзерену, учителю или же директору фирмы.

Для изысканного Востока даже чувство прекрасного у японцев является необыкновенным. Оно соединяет в себе скромность и простоту, лаконизм и утонченность одежды и интерьера, умение освобождаться от суеты повседневности и находить духовное успокоение в прекрасной природе, которую они моделируют в виде миниатюры в крохотном дворике с камнями, мхом, источником и карликовыми деревцами.

И, - в конце концов, поражает способность японцев заимствовать и усваивать, перенимать и развивать достижения других народов и культур, сохраняя при этом свое национальное и своеобразное. Особенно сильное влияние на культуру Японии оказали индийская и китайская цивилизации. Она поглотила и переработала в соответствии со своими потребностями традиции индуизма, конфуцианства, даосизма и буддизма, дав им свои неповторимые черты. Достаточно напомнить о дзен-буддизме, как сугубо японском явлении, в отличие от китайского чань-буддизма».

"Я понимаю, почему ребенок может быть зрелым музыкантом. И когда мы присмотримся внимательнее к его рисункам /.../, мы обнаружим в нем поэта, художника, мастера чувства".

Януш Корчак

Историю и культуру создают народы. С момента своего зарождения культура каждого народа становится частью общемирового культурного богатства. Она служит мостом для обмена опытом, знаниями и укрепления дружбы.

Преподаватель говорит детям, что сейчас они вместе побывают в одной из необычных для европейских народов стран - Японии. Ниже приводим материал, который педагог может творчески использовать по своему усмотрению на уроках по восприятию японского искусства и культуры и практических занятиях.

Каждый народ Земли - интереснейший художник. Его искусство увлекательно и прекрасно. Знакомство с ним дает много радости и понимание этих народов.

В качестве средства передвижения для путешествия по странам и континентам педагог может предложить давно забытый, романтический вид транспорта - воздушный шар. Вот как говорит герой книги Жуля Верна "Пять недель на воздушном шаре": «Мой дар меня не подведет, а об авариях не стоит даже и думать. Я намерен расстаться со своим воздушным шаром не раньше, чем доберусь до западного побережья Африки. Пока я на нем, на этом шаре, все становится возможным! Без него же я подвергаюсь опасностям и случайностям прежних экспедиций. С шаром мне не страшны ни зной, ни потоки, ни бури, ни вредный климат, ни дикие звери, ни даже люди.

Мне слишком жарко - я поднимаюсь вверх; мне холодно - я спускаюсь; гора на моем пути - я ее перелетаю; пропасть, река - переношусь через нее; разразится гроза - я уйду вниз; встретится поток - промчусь над ним, словно птица. Продвигаюсь я вперед, не зная усталости, и останавливаюсь, в сущности, вовсе не для отдыха. Я мчусь с быстротой урагана то в поднебесье, то над самой землей... Я парю над неведомыми странами...»

Сейчас конец XX века, а Япония и японцы продолжают оставаться для нас загадкой.

Правда, за последние годы в ряде стран появились исследования о культуре Японии, отличающиеся глубиной анализа и тонкостью наблюдений. Кроме того, благодаря развитию средств массовой информации, люди всего мира получили теперь гораздо больше возможностей для знакомства с самобытной японской культурой.

Искусство каждого народа - его жизнь, его душа, его прошлое, настоящее и будущее. Все смятения и надежды, идеалы и разочарования времени находят свое выражение в искусстве, если не в одном его жанре, так в другом.

Многоликое, противоречивое и вместе с тем единое, вырас­тающее на трудной почве современности, искусство часто полнее, убедительнее и ярче может рассказать о народе другой страны, чем самые детальные описания путешественников, видящих нередко лишь внешнюю сторону жизни.

Шумная суета огромных японских городов и идилистический покой деревни, окруженной лоскутками крохотных рисовых полей, таят в себе бурные страсти, столкновения чувств и социальные контрасты, подобно тому, как спокойна величавая, увенчанная белоснежной короной гора Фудзи скрывает где-то в глубине неукро­тимую силу огнедышащего вулкана.

Современная Япония - одна из самых развитых стран мира, шагнувшая за последние сто лет из замкнутого мира феодальных отношений к новейшим достижениям науки и техники. Современная Япония - страна, перенесшая ужас атомной смерти, которая за одно мгновение унесла двести сорок тысяч жизней и сейчас продолжает убивать людей.

В искусстве Японии, как и в искусстве любого народа, отражается вся его жизнь - история, быт, окружающая природа. Даже старое японское искусство только издали кажется экзотичным, а когда видишь стрелу, живые очертания ее гор, силуэты древних храмов, строгость и красочность национальных костюмов - по-но­вому раскрываются его смысл, его особенности.

На протяжении всей истории природа приносила японскому народу не только радость и удовлетворение, но и бесчисленные бедствия - от землетрясений, извержений вулканов, тайфунов.

И даже сейчас стены многоэтажных зданий в японских городах, бетонные дамбы и стальные конструкции мостов часто оказываются бессильными перед грозным натиском стихий.

Потребность в общении с окружающей средой, характерная для японского народа на протяжении всей его истории, осталась и в наши дни. Это, конечно, отразилось на всей культуре, на бытовом укладе, на мироощущении народа. В изобразительном искусстве это качество иногда проявляется в особом взгляде на мир, в оттенке созерцательности, в любви к пейзажу, к изображению цветов, самых разнообразных растений - от травинки до могучего дерева.

В современной Японии ощущается постоянное стремление к синтезу с окружающей средой, будь то парк, вплотную приблизившийся к стеклянной, почти невидимой и неощутимой стене здания, или внесенный в интерьер миниатюрный сад (деталь, получившая теперь распространение во всей мировой архитектуре).

В прикладном искусстве это не только необычное и прекрасное мастерство составления букетов, не только орнаментальные растительные мотивы, но и глубокое понимание законов целесообразности.

Японская культура никогда не была антропоцентричной подобно европейской. Грандиозный мир природы, единый и всепоглощающий, разнообразный и бесконечный во времени и пространстве, был главным объектом искусства, а человек мыслился в первую очередь в соотношении с ним. В природе все представлялось одина­ково важным и ценным, величественно-одухотворенный пейзаж, нежный и хрупкий полевой цветок, кусок дерева с тонкими прожилками волокон или камень неправильной формы. В таком отношении - особое уважение к богатству и разнообразию мира, любование каждой деталью и умение находить во всем свою красоту.

Подобное мироощущение сказалось на всем складе духовной жизни японского народа, на всех эстетических представлениях, от самых общих принципов до мельчайших деталей.

В архитектуре оно /мироощущение/ сказывается, начиная от общей пространственной концепции, до отношения к строительному материалу, имеющему свои собственные эстетические качества. Подобно тому, как дом связан с окружающей средой, являясь ее частью, специально оформленной для жизни человека, так каждый предмет в доме - интегрированная часть пространства интерьера. А отсюда проистекают и стилистические особенности, в частности, специфика декора и его соотношение с формой.

Мир природы не знает строгой симметрии, его формы непри­нужденно свободны. Но в тоже время не развивается на основе строгих закономерностей, мудрых и целесообразных. Деятельность человека направлена на познание этих закономерностей, которые затем становятся основой формообразования - в архитектуре, живописи, прикладном искусстве.

Принципы асимметрии, свободного соотношения предмета (или изображения) с пространством создает возможность всеобщей взаи­мосвязанности, т.к. каждый предмет мыслится не сам по себе, не замкнуто, но обязательно в сопоставлении с другими предметами, с человеком, природой.

Только постоянно помня о такой идейной подоснове японского искусства, можно проникнуть в его истинный смысл и объяснить его специфические особенности, сформировавшиеся еще в средневе­ковый период, но во многом сохранившиеся и до настоящего вре­мени. Это необходимо и для понимания вопроса, почему именно японская традиционная архитектура и прикладное искусство оказа­лись столь близкими современности и вызвали интерес во всем мире.

Теперь мы относительно подготовлены, чтобы отправиться в необычное путешествие, которое поможет нам узнать много нового, многому научиться. Например, как устроен японский домик и окру­жающий его сад, как умеют общаться японцы и воспитывать детей, как относятся они к природе, временам года и что такое икебана. Непременно коснемся всех традиционных видов искусства и обычаев, включая кулинарию, возделывание риса, выращивания цветов.

Итак, далеко на крайнем Востоке, за высокими цепями гор, за широкими степями и пустынями Азии, среди морей с одной стороны и вод Тихого океана с другой, на многочисленных островах раскинулось государство Япония, или иначе “страна Восходящего солнца”. Японская пословица гласит: “Острова образовали страну”. Любовь к природе островов при­вивается с самого детства. Японцы считают, что научить детей любить Родину можно посредством их близкого знакомства с кра­сотами ее природы. И хотя природа японского архипелага не всегда благосклонна к его обитателям (об этом говорят частые стихийные бедствия - тайфуны, землетрясения, наводнения) - антагонизма между японцем и природой не существует. Напротив, ни одно письмо не начинается иначе как с упоминания о погоде, настолько природа близка сердцу японца. Природа японских островов имеет восхитительные краски, особенно весной, когда бело-розовые облака цветущей "сакуры" покрывают горы и долины, и осенью, когда они одеваются в роскошные багряные одежды, в пурпур и золото... "А когда природа прощается с летом, человек прощается с природой" - говорят японцы. Культ родной природы - это общенациональная традиция, она превалирует в душе японца над любыми религиозными взглядами.

В современной Японии с большим вниманием относятся к традициям, к далекому прошлому, к памятникам старины. Японцы усиленно стремятся сохранить неизменными унаследованные от предыдущих поколений нормы поведения, формы культуры. Для них характерно бережное отношение к сложившемуся ранее укладу жизни как к культурному наследию, к внешним его проявлениям, к стилю, благодаря чему форма поведения остается особенно устойчивой. Нынешняя обстановка в Японии свидетельствует о живучести традиций в политическом мышлении и социальном поведении японцев.

После окончания периода самоизоляции во второй половине XIX века редко возникало желание создать защитный барьер против слишком сильного внешнего культурного натиска. Впитывая чужую культуру постепенно, Япония сумела сохранить свою исконную культуру, внедряя по своему усмотрению элементы привходящих культур, т.е. по-настоящему их ассимилируя, а не отталкивая, как это были вынуждены делать многие другие культуры, чтобы просто сохраниться и выжить.

Японцы перенимали у других то, что представляло для них интерес на конкретном этапе их исторического развития. Каждый элемент чужой культуры осваивался таким образом, чтобы можно было его приспособить к японским условиям. В результате, заим­ствования всегда носили прагматический характер, используя для тех или иных нужд. И это было не простое заимствование, а определенного рода гибкая трансформация в связи с теми социальными потребностями, которые возникали в разные периоды исторического развития. Во всем этом процессе четко виден устойчивый этноцентризм, явившийся питательной средой одной из доминирующих черт японского национального характера - гордости за свою нацию.

"Всем известно, - пишет Т.Таникава, - что в каждой японской семье, как бы ни была она бедна, всегда находится горшок с растениями и панно-картина, висящая в специальной нише. Если имелся какой-нибудь маленький клочок земли, то на нем разбивался садик. В таких садиках сажали два-три дерева, ставили каменный фонарь, покрывали землю мхом и вели за садиком тщательный уход. Известна тенденция японцев рано (после 50-ти лет) удаляться от дел и предаваться эстетическому наслаждению природой - деревьями, цветами, птицами, ветром и луной. Все, что в представлении иностранцев соединяется с Японией - это обучение женщин художественной аранжировке цветов, искусству чайной церемонии и сочинению стихов; обучение мужчин военным искусствам".

Оторванность от континентальных цивилизаций, постоянное опасение нашествия, породили у японцев стремление к замкнутости, усилили националистические тенденции. В результате исследований учеными-японоведами было замечено, что в японском национальном характере более рельефно выделяются следующие черты:

• общеэтнические - любовь к природе, приверженность к традициям, склонность к заимствованиям, этноцентризм, практицизм;

• черты группового поведения - дисциплинированность, преданность авторитету, чувство долга;

• обыденно-житейские черты - вежливость, аккуратность, самообладание, бережливость и любознательность.

1.1. «ЯПОНЦЫ»

Национальный японский характер. Воспитание детей в семье и обществе. Отношение к религии и обрядам.

"Наш язык - говорят японцы, - не столь логичен, как французский или английский, кроме того, мы не придаем словам той значимости, которую они приобретают у европейцев или американцев". Немногословие в Японии считается достоинством. Чтобы понять говорящего, важно не столько знать значение слов, сколько уметь воспринимать паузы в его речи и те образы, которые он пытается нарисовать перед собеседником. Самообладание и сдержанность у японцев - признаки храбрости, поэтому пословица гласит: "Самурай холоден, как его меч, хотя и не забывает огня, в котором этот меч выкован". А древний восточный мудрец по этому поводу говорил так: "Тот, кто знает, где остановиться, не подвергает себя опасности".

Критерии рационального поведения:

• находи возможность соблюдать установленные правила;

• ограничивай себя в развлечениях;

• причиной несчастья считай самого себя.

Между тем, успех, - считают японцы, - зависит от бережливости и в большей степени от вежливости.

Вежливость - это, несомненно, одна из кардинальных, обыденно-житейских норм в системе национального характера японцев. Вежливость - альфа и омега японского образа жизни. Печать вежливости в Японии лежит повсюду. "Человек не должен подчиняться ничему другому, кроме добра и вежливости" - гласит одно из самых распространенных изречений.

В общении, как и в других аспектах жизни, японцы до пе­дантичности аккуратны. Многих, впервые посетивших Японию, поражают устройство жилища, атрибуты одежды и убранства помещений. На всем - печать строгости и порядка. И везде поразительная чистота. Наглядная картина этой стороны национального характера японцев показана в книге Н.Т.Федоренко. "Мы входим в «гэнкан» - небольшую прихожую. Каменный пол из отполированных булыжников серых и буроватых тонов. За ним - деревянный настил, приподня­тый как театральные подмостки. Здесь мы оставляем верхнюю одеж­ду и по старинному правилу снимаем свои ботинки, которые сра­зу же ставим на увлажненные кругляки таким образом, чтобы можно было легко, как бы сходу, надеть их при прощании. На пол в японском доме не полагается ступать теми же ботинками, в которых вы шли по грязной дороге. Ведь уличную пыль главным образом приносят на обуви. Надеваем легкие туфли и проходим в комнату. Но когда с дощатого пола, зеркально отполированного, нам нужно войти в комнату с циновочным полом, мы снимаем и эти легкие туфли. Ходить по циновке принято лишь в специальных матерчатых носках - "таби" - либо в обычных носках. Естест­венно, такую идеальную чистоту может позволить себе человек с достатком, в жилищах бедняков все гораздо проще. Однако стремление к такому идеалу - общенациональное. Об этом свидетельствует давний обычай "фуро" - ежедневный ритуал смены нижнего белья и верхней рубашки.

Аккуратность и чистоплотность в сочетании с бережливостью служат как бы фундаментом для овладения известными производственно-практическими навыками, позволяющими японцам с поразительной точностью и совершенством создавать продукцию, которая является предметом зависти многих зарубежных фирм. Безусловно здесь надо отдать должное любознательности японцев.

Особенности национального характера японцев, как и в любой другой этнической общности, социальны по своей природе. "Своеобразие условий жизни каждого народа, - справедливо отмечает Н.Джандильдин, - специфика окружающих его на протяжении всего периода существования явлений вырабатывает у него определенный оттенок в способе восприятия мира, в образе мышления, т.е. то, что дает ему возможность подмечать и обнаруживать черты, скрытые для других народов. Японцы любознательны по натуре, по духу жизни, и хочется сказать, что любо­знательность - это врожденная черта японского национального характера, хотя уже не раз подчеркивался тот факт, что нацио­нальный характер народа формируется в условиях его жизнедея­тельности.

Необходимо подметить, что особенностью любознательности японцев является ее практическая направленность, можно сказать, прагматическая нацеленность.

Любознательность японца детерминирована конкретностью его мышления. В этом несомненно сказалось влияние буддизма, религии, которая проникла в Японию еще до н.э., однако решительное влияние стала оказывать с V-VІ веков. Следует считать, что основатель буддизма (Будда) родился в VІ в до н.э. в княжеском роде Шакиев (Могущественных), его назвали Сиддхартха, а когда он достиг совершеннолетия, ему дали имя Гаутама. Отец держал наследника вдали от мирских дел, возил его на золоченой колеснице, скрывая от глаз посторонних. Мо­лодой князь не знал забот, купался в роскоши и не ведал нас­тоящей жизни. Однажды он увидел нищего старика, в другой раз - калеку, в третий - покойника и в четвертый - бродягу. Увиденное потрясло Гаутаму и переменило его судьбу. Он отказался от богатого наследства, оставил жену и сына и в 29 лет стал странствующим аскетом. Шесть лет Гаутама провел в скитаниях, живя подаянием. Как-то ночью, сидя под деревом Бо (Бадхи, т.е. познание) в глубокой задумчивости он понял смысл бытия, на него снизошло просветление. "Будда" - по-санскритски - просветленный, достигший прозрения. Вот так приблизительно звучит легенда о возникновении буддизма. А если конкретно, суть этой веры заклю­чается в следующем: жизнь по буддизму - это цепь бесконечных перерождений. Чтобы обеспечить себе "хорошее перерождение", т.е. не переродиться в змею или насекомое, человек должен соблюдать предписания буддизма.

В системе религиозных доктрин, бытующих в Японии, пожалуй главенствующее место занимает истинно японская религия синто. Однако японовед Г.Востоков пишет: "Если вы спросите у японца, какая его вера, он вас не поймет. Все, что он сумеет вам ответить, это то, что согласно обычаю ему при рождении дали имя в синтоистском храме и что при похоронах его будут провожать буддийские бонзы. Между этими двумя крайними точками жизни он легко может стать на время христианином".

Итак, коротко о синто. Синто (путь богов) - древняя японская религия. Истоки ее неизвестны, считается, что она возникла вне китайского влияния. Японец не стремится вникать в суть и происхождение синто, для него это и история, и традиция, и сама жизнь. Синто напоминает мифологию древности. Синтоизм свободен от религиозного духа "центральной власти" всевышнего, он учит главным образом культу предков и поклонению природе. В синтоизме нет других заповедей, кроме общежитейских предписаний соблюдать чистоту и придерживаться естественного порядка вещей. У него есть одно общее правило морали, которое русские исследователи понимали так: "Поступай согласно законам предписаний, щадя при этом законы общественные". По синтоистским представлениям, японец обладает инстинктивным пониманием добра и зла, поэтому соблюдение обязанностей в обществе тоже инстинктивно.

Необходимо отметить, что именно синтоизм сформировал у японцев особый взгляд на мир вещей, на природу, взаимоотношения. Они верили в способность живых существ чувствовать и реагировать на поведение людей, которую они приписывали не только животным и насекомым. Не меньшей остротой реакции, по их мнению, обладают и растения.

И все же, говоря о буддизме и синто, нельзя не сказать о значении дзэн в жизни японца. Дзэн - это самоуглубление, сосредоточение. Процветает дзэн в Японии с ХІV-ХV веков. На основе дзэн культивируется чайная церемония, складывается методика аранжировки цветов, формируется садово-парковое искусство. Дзэн дает толчок особым направлениям в живописи, поэзии, драматургии, способствует разработке боевых искусств: каратэ, кэндо, дзюдо, стрельба из лука. Основными причинами, которые значительно увеличили влияние дзэн были феодальные войны и появление дзэн-буддизма как социально-культурной биографии и как системы японского образа жизни. К наставникам дзэн стали обращаться профессиональные воины, государственные чиновники, купцы, борцы, художники, поэты, певцы и т.д. Эти люди стреми­лись почтить мистические силы дзэн, способные, как им казалось, раскрыть перед ними тайны бытия и помочь в практической дея­тельности. Никто не станет опровергать, что в основе этой культуры лежит национальная история, язык народа, его психология. Про­цессы модернизации и заимствований не касаются глубинных основ национальной психологии, которые проявляются и у современного японца в общепринятых способах поведения.

Древний китайский ученый Конфуций в книге "Беседы и суждения" наставляет: "Направь свою волю на достижение правильного пути, придерживайся принципов морали, поступай в соответствии с человеколюбием". Если говорить об этических нормах, то они выросли и окрепли на пяти постоянствах:

1. Дзин - человечность - милосердие ко всему живому;

2. Ги - чувство долга - поведение согласно норме должного;

3. Ри - благонравие - не гордись, не превозносись, не выставляй своих заслуг;

4. Ти - мудрость, добро и справедливость;

5. Син - искренность.

С давних времен и до настоящего времени пять отношений - между родителями и детьми, господином и слугой, между супругами, братьями и между друзьями пронизаны пятью постоянствами.

Будет интересно коснуться вопроса воспитания детей в японской семье. У одной иностранки, прожившей долгое время в Японии, спросили: что она думает по поводу воспитания детей. Она ответила: "Если бы мне представилась воз­можность выбирать, где провести свое детство, я без сомнения выбрала бы Японию".

А.Г.Востоков, в свою очередь, отмечает, что воспитательная доктрина в Японии применяется к детям с такой мягкостью и лю­бовью, что не действует угнетающим образом на душу ребенка. Де­ти воспитываются в полной свободе. Сама природа служит им воспитательницей. В Японии природа и люди прек­расно сплелись, сжились в течение веков и оставили друг на друге неизгладимый след".

Подобное отношение к детям не изменилось и сегодня. Спустя несколько дней после рождения, ребенка несут в ближайший храм. Когда ребенку исполняется год, перед ним раскладывают различные инструменты: серп, молоток, счеты, кисточку для письма и т.д. По тому, какой предмет он выберет в первую очередь, предсказывают его будущее.

Наблюдая за поведением японских детей, еще в начале прош­лого века, русский ученый А.Востоков заметил, что японское вос­питание дает благотворные всходы, дети приобретают гуманные черты характера. "По отношению к деревьям, - пишет он, - цветам и животным дети не обнаруживают той холодной жестокости, которую часто можно наблюдать у европейцев. Все в природе кажется им полным порядка и гармонии, они обнаруживают нежную жалость ко всему, что живет и дышит. Мальчики, случается грешат против этого, девочки же - никогда. Маленькая японка, ко­торая преследует бабочку и хочет ее заставить сесть к себе на руку, смотрит на это существо не как на игрушку, а наивно симпатизирует ей, понимает ее, может быть потому, что сама на нее очень похожа. Наши дети грязнят и рвут книги, маленькие японцы сочли бы святотатством такое обращение со страницами, на ко­торых запечатлены мысли и рисунки людей, гораздо более умных и талантливых, чем они сами. Воспитание детей в японских се­мьях всегда было направлено на формирование личности, соответ­ствующей требованиям группы, что все-таки является условием, сдерживающим развитие индивидуалистических качеств личности.

А каков же японец сегодня в повседневной жизни? Японец не расположен к тому, чтобы отказываться от привычного. В национальном японском доме у него все по старинке. В токонома - встроенной нише - по-прежнему стоит букет и висит какэмоно (свиток) - картинка или иероглифическое изречение. Конечно, нацио­нальный дом теперь наполнен атрибутами цивилизации, однако введенные в обиход предками вещи не оставили предназначенных им мест.

Если мы обратим свое внимание на нравственные качества, на характер японцев и на их обычаи, то увидим, что это в высокой степени симпатичный народ. Добродушие, доброжелательность сос­тавляют основу их натуры. Японцы трудолюбивы, энергичны, усидчивы, но любят и повеселиться. В каждом месяце из года в год отмечаются следующие праздники и обычаи. Новогодний праздник - в январе, переход от зимы к весне - в феврале, праздник кукол - в марте, день рождения Будды - в апреле, праздник мальчиков - в мае, в июне - праздник "Табаката" (ткачихи), в июле - празд­ник "Бон" (день поминовения умерших), в августе - обычай поедания угрей, в сентябре и октябре - праздник полнолуния, в ноябре - праздник "Сити-Го-Сан" (семь-пять-три) и в декабре - обычай обмениваться подарками. Пожалуй ни в одной стране нет такого количества праздничных дней.

Начиная разговор о традиционных японских праздниках, обычаях, народных верованиях, нельзя не сказать о японском календаре, который возник на основе бытующей в этой стране ле­генде о том, что однажды, под Новый год Будда созвал всех животных мира, пообещав всем, кто придет к нему выразить уважение, подарки. Как знак отличия и чести они получат по году, который впредь будут называть их именем. Из всех животных пришли только 12. Они появились в следующем по­рядке: мышь, буйвол, тигр, кролик, дракон, змея, лошадь, овца, обезьяна, петух, собака и вепрь. Получив во "владение" год, животные передали ему свои типичные черты. В зависимости от того, в каком году родился человек, - говорят японцы, - можно определить его характер, познать сильные и слабые его стороны, предвидеть будущее. Порядок годов в цикле всегда одинаков. Но­вый год в Японии, в отличие от европейского календаря, начинается в феврале. Недель в древней Японии не было, дни назывались: первый день первого месяца (день Мыши), второй - буйвола, тре­тий - тигра и т.д. Когда кончались первые 12 дней, счет начинался сначала, только прибавлялось: второй день Собаки второго месяца (т.е. 28 февраля).

Известно, что традиция выполняет в жизни общества регуметивные функции. Она выступает средством стабилизации утвердившихся в обществе отношений, осуществляет воспроизводство этих отношений в жизни новых поколений и служит в качестве нормы поведения людей в совместном общении. И так как для японцев характерно исключительно выраженная традиционность, то нормативные функции народных поверий будут еще долго давать себя знать в жизнедеятельности японской нации. Знако­мясь с художественной культурой этой страны, узнаешь, что народные верования основаны на поклонении некоторым животным (лисице, волку), земноводным и пресмыкающимся (черепахе, змеям, моллюскам), насекомым (стрекозе) и даже высушенному крабу, который якобы убережет от злых духов и болезней. Японцы издавна поклоняются горам, горным источникам, камням, деревьям и т.д. И это понятно, для крестьянина природа издавна служила надеж­ным источником жизни, поэтому он и обожествил ее в своих представлениях. Отдельные камни, деревья и т.д. могут вызывать у японцев истинное наслаждение. Это можно сказать, например, про иву. Японцы боготворят плакучую иву - "янаги". Ее изящные, тонкие ветви, колышущиеся под маленьким дуновением ветра, вы­зывают у них высокие эстетические чувства. Многие поэты воспе­вали "янаги", художники часто изображали ее на своих гравюрах, свитках, полотнах. Все грациозное и изящное японцы сравнивают с ветвями ивы. "Янаги" - слово женского рода, поэтому в лите­ратуре оно используется как эпитет к героине женского пола. Поэт Еса Бусон (ХVШ в) так писал:

Янаги тири Ива опала,

симидзу каре иси ручей иссох,

токородоно… голые камни…

Ива, по поверьям, приносит счастье и удачу. Из нее де­лают палочки для еды, которыми пользуются только в праздник Нового года. Ее ветви быстро распускаются в вазе с водой и даже предсказывают дождь (перед дождем листья поднимаются к небу, как бы приветствуя омовение земли).

В Японию ежегодно приходит "цую" - период дождей, кото­рый длится с 10 июня по 10 июля. За этот месяц буквально все промокает. Вообще, если сосчитать, то ясных дней в году - около шестидесяти, 180 пасмурных, а остальные - дождливые. Видимо поэтому в стране сохраняется и поныне своего рода сим­вол прохлады - "фуорин". Это обычный небольшой колокольчик из керамики, стекла или металла, который подвешивают на потолках или окнах. К язычку колокольчика прикреплена полоска бумаги. При малейшем дуновении ветра в период "цую" бумага шевелится, раскачивая язычок, при этом издается нежный, "освежающий" звук.

Смена времени года и протяженность времени играют большую роль не только в японской эстетике, но и в религии и философии. Для земледельца жизнь - это повторение времен года, вечное движение и обновление, поэтому в отличие от европейского мышления, в японском сознании нет строго зафиксированных противоположностей, как нет разрыва между жизнью и смертью.

Почему японцы предпочитают расплывчатость четким очертаниям, недосказанность ясному выражению, молчание словам? Один японский ученый говорит по этому поводу: "Лично я убежден, что ключ к разгадке этой тайны в земледельческом укладе, который господствовал в Японии на протяжении многих веков. Производство риса требует целого ряда операций: возделывание земли, сев, ирригация, пересадка всходов, прополка, а после жатвы - молотьба, сушка и т.д. Выращивание риса, этого тропического злака, в северном полушарии требует неусыпной заботы и внимания к атмосферным условиям и изменениям погоды. Отсюда прочная и тесная связь земледельца с природой. Веками культивируя рис, японцы научились тонко чувствовать смену времен года, иначе говоря, ощущать течение времени. Четыре времени года в японском климате четко определены, но переход от одного к другому происходит постепенно. Чтобы уловить незримые измене­ния, надо иметь обостренное восприятие и внимательно наблю­дать за всеми природными явлениями - голосами птиц, фазами луны, шумом ветра. Японцы обладают исключительно развитой наблюдательностью и интуицией и эти качества нашли свое отра­жение в японском искусстве. Так, например "В собрании старых и новых японских песен" стихи, выявляющие очарование явлений природы, были сгруппированы по временам года, и этот принцип расположения стихов был принят и прозаиками. Вот как описывает восприятие времен года в "Записках у изголовья" автор Сейсе Нагон, - прислушайтесь:

"Весною хороши рассветы. Небо между вершинами гор, светлеющее понемножку, чуть алеет и узкой лентой вытягиваются мареновые облака.

Летом хороша ночь. Слов нет, прекрасна она при луне, но интересна и темень, когда мелькает в полете множество светлячков. И еще особое настроение создает дождь.

Осенью хороши сумерки. Опускаясь, вечернее солнце вдруг приближается к гребням гор, и тогда очарование есть даже в том, как, устремляясь к своим гнездам, торопливо летят вороны - то по три-четыре, то по две-три. Еще красивее дикие утки, когда они летят, вытянувшись цепочкой и кажутся совсем маленькими. А после заката солнца особенно чудесны шум ветра и стрекот насекомых.

Зимой прекрасно раннее утро, я не говорю уже о том, когда идет снег. Но как приятно в сильный холод, когда иней такой белый, или даже без него, - быстро развести огонь и ходить, передвигая за собой жаровенку. А если с приходом дня делается потеплее – мне приятно, что огонь в жаровенке подергивается белым теплом".

Природа здесь существует не сама по себе, а в эстетическом восприятии человека. Все сезоны, а их в Японии насчитывают 24, связаны с расцветом какого-либо цветка. Сами природные условия - морской климат, обилие влаги, солнечное тепло - способствуют выращиванию разнообразных живых цветов. Если "сакура"(цветущая вишня) олицетворяет в Японии весну, то хризантема - "кику" - осень. В ноябре, когда в садах расцветает хризантема, устраивают праздник в честь этого цветка. Иногда он длится несколько дней. По улицам снуют толпы расфранченных молодых людей, разряженных "мусме" - девушек, детворы и стариков. Везде виднеются хризантемы всевозможных цветов: в волосах девушек, на веерах и зонтиках, в петлицах мужских кимоно, на крышах и балконах домов, в виде огромных букетов в руках - всюду хризантемы – белые, розовые, желтые, палевые, красные...

Хризантемы начали выращивать еще в VІІ в., а в Европе этот цветок стал известен лишь десять веков спустя. В дачной местности Каманкура выращивается около тысячи разновид­ностей хризантем. Недаром, хризантема, обрамленная 16 лепестками украшает герб государства.

Известно, что с VІ в. в Японии культивируют пион - "батан". Он здесь особенно красив и недаром японцы называют его "царем цветов". Период цветения пионов - май, цветет всего 10 дней. Несмотря на обилие цветов, увы, многие из них не пах­нут. В японском языке нет даже выражения "нюхать цветы", они существуют, чтобы на них смотрели, любовались красотой. Поэтому цветы украшают не только дома, но и учреждения, магазины, гос­тиницы, поезда и даже самолеты. Часто, когда очередной тайфун приближается к берегам Японии, когда даже листья на деревьях томятся в ожидании и страхе, - японец думает, как предотвра­тить угрозу для своего дома и сада. Если тайфун разрушит дом и смоет сад, человек будет упорно восстанавливать и дом, и крошечный свой садик.

Маленькие цветочки сливы ("умэнохана") беспечно цветут, предвещая весну, а еще кругом лежит снег. Японец радуется этому цветению, забывая все невзгоды жизни, а их у него хоть отбавляй.

"ЧАЙ И ЧАЙНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ".

Прежде, чем начинать разговор о чае и чайной церемонии, небезынтересно кратко познакомиться с вопросами японской кулинарии. Европейцы, побывав в Японии, еще издавна отмечали: "Ничто не бывает забыто к услаждению ушей и глаз, но в деле главном, т.е. чтобы снеди были вкусны - недостаток". Отсюда главный принцип - привлекательность блюда, а не вкус. 1/3 потребляемой пищи занимает рыба, остальные 2/3 - рис и овощи. Основной пищей, конечно, считается вареный рис, который едят горячим. Завтрак называется "асомэси" - обильный, обед - "хирумэси тюсеку" - легкий, а ужин - "баммэси-юосеку" - плотный. Считается, что "гохан"/вареный рис/ - это основное блюдо, которое едят три раза в день по три чашки каждый раз. Японцы используют острые приправы: горчицу, чеснок, хрен, красный перец. Иногда японцы позволяют себе выпить «сакэ» - рисовую водку, о которой бытует пословица: "Тот, кто не пьет сакэ - не знает о его пользе, а тот, кто его пьет, не знает о его вреде".

Чай в Японии пьют перед едой, во время еды и после нее, т.е. в течение всего дня. Употребляется в основном зеленый чай, который считается более полезным и целебным.

В Китае в VІІ-VІІІ веках произошло зарождение чайного культа, а через шесть веков вместе с чайным напитком он появился в Японии, в буддийских монастырях. Постепенно питье чая стало распространяться в придворной аристократической среде, а к началу ХVІ в. и среди горожан. Ритуальное чаепитие - "тяною" обозначилось в конце ХV - середине ХVІ веков, когда появилось специальное помещение, так называемый чайный домик или чай­ная комната, в которой, как утверждают очевидцы, "ни одного резкого цвета, нарушающего общий тон комнаты, ни одного звука, расстраивающего ритм вещей, ни одного лишнего жеста, ни слова, способного разбить гармоничное единство окружающего; все движения должны быть просты и естественны - вот, что было целью чайной церемонии".

Однажды, гласит легенда, Бодхидхарма (Будда) почувствовал, что глаза его закрываются и против воли его клонит ко сну. Тогда, рассердившись на себя, он вырвал свои веки и бросил их на землю. На этом месте вскоре вырос необычный куст с сочными листьями. Позже ученики Бодхидхармы стали заваривать эти листья горячей водой, напиток помогал им сохранять бодрость. В давние времена чай был сначала лекарством, и лишь позднее стал напитком. Итак, "чайная церемония - культ, предполагающий чистоту и гармонию, тайну взаимопонимания, романтику правил общения. По существу, это поклонение несовершенному, поскольку это робкая попытка достичь чего-либо возможного в том невозможном, что мы называем жизнью".

Чайные домики - "тясицу" - походили на крошечные бедные хижины восточных мудрецов, они были предельно скромны как по внешнему виду, так и по внутреннему убранству. В качестве украшений допускался лишь свиток с философским изречением, картина старинного художника и букет цветов. Зимой, входя в чайную комнату, вы можете увидеть нежную ветку дикой вишни, в соединении с бутонами камелии, в этом - эхо уходящей зимы вместе с предвестием весны. Если вы приходите выпить чаю в раздражающе жаркий летний полдень, вы найдете, быть может, в прохладном полумраке, в токонома одну единственную лилию в висячей вазе. Осыпанная росой, она как будто смеется над суетностью жизни".

Устройство "тясицу" и процедура чаепития были разработаны известными мастерами "тяною" Дзе /1503-1555/ и Сэнно Соэки /1521-1591/, ставшего знаменитым под именем Рикю. Размер комнаты для чаепития примерно 8 м². Оборудование интерьера классического "тясицу" в полной степени соответствует канонам и национальному характеру японцев, стремящихся к дос­тижению внутренней гармонии. Подготовка к такому настроению начинается еще на подходе к "тясицу". Еще со времени Рикю чайный домик был окружен небольшим садом. Вступление на выстланную крупным камнем дорожку - "родзи", ведущую к "тясицу", означает начало первой стадии сосредоточения. Тот, кто проходил когда-либо по этой дорожке, вспомнит многое. Он вспомнит и прозрачный полумрак вечнозеленых деревьев над собой, и неправильность каменных плит под ногами, и сухие иглы на земле, и поросшие мхом гранитные башенки, и то, как душа его постепенно возвышалась над будничными мыслями. Можно быть в центре города и все же чувствовать себя как будто в лесу, далеко от пыли и сутолоки цивилизации".

По мере продвижения к домику сосредоточенность увеличивается. Этому способствует старый фонарь, слабо освещающий дорожку в вечерние и ночные часы, камень - колодец ("цукубаи"), в выдолбленном углублении хранящий воду для омовения рук и полоскания рта, затем, низкая, высотой в 90 см дверь, через которую проходят, становясь в проеме на колени. При входе гости совершают поклон и усаживаются по-японски на циновки. Навстречу выходит хозяин, отвешивающий низкий поклон гостям. Слышатся мелодичные звуки бурлящей воды. Постороннего наблю­дателя, быть может , удивит, что поднимается много шума из ничего. «Буря в чашке чая», - скажет он. Но когда подумаешь, как мала чаша человеческого удовольствия, как часто она пере­полняется слезами, как легко она осушается в нашей неутомимой жажде бесконечного, то не станешь винить себя за то, что придаешь такое значение чашке чая.

Определенное настроение создает и сама посуда. Она удивительно проста: чашки, медный чайник, бамбуковая мешалка, ящичек для хранения чая и т.д. Все это несет на себе налет вре­мени, но все безукоризненно чисто.

Японцам импонирует матовость. "Европейцы, - пишет Такидзаки, - употребляют столовую утварь из серебра, стали, либо никеля, начищая ее до ослепительного блеска, мы же такого блеска не выносим. Мы тоже употребляем изделия из серебра, но никогда не начищаем их до блеска. Наоборот, мы радуемся, когда этот блеск сходит с поверхности предметов, когда они приобретают налет давности, когда они темнеют от времени... Мы любим вещи, носящие на себе следы человеческих рук, масляной копоти, выветривания и дождевых отеков".

Чай заваривается особый - зеленый в порошке. Кипячение воды - на углях из сакуры. Заварка взбалтывается в чашке бамбуковой кистью, получается довольно густая пенистая жидкость. Когда у Рикю спросили, как он достиг своего мастерства, он ответил: "Очень просто. Кипятите воду, заваривайте чай, добивайтесь нужного вкуса. Летом создавайте прохладу, зимой - приятную теплоту, вот и все". Потом добавил :"Покажите мне того, кто постиг все это, я с удовольствием стану его учеником". Смысл чайной церемонии по словам Рикю - это поклонение красоте в сером цвете будней.

Процедура чаепития, внедренная в Японии монахами секты дзен, в современных условиях не исчезает. По-прежнему, как необходимый атрибут, на стене висит свиток с философским изрече­нием. Он написан в дзэн-буддистском стиле и такой архаичной каллиграфией, что немногие могут разобрать и понять смысл написанного. Например: "Бамбук зеленый, а цветы красные". Или "Вода есть вода". Посетителям разъясняют: "Вещи есть вещи, и это прекрасно". Вот в чем заключается сама процедура чаепития.

Чаепитие начинается с густого чая. Хозяин расставляет чашки, чтобы они были у него под рукой. Сначала напиток готовится в одной большой чашке для всех гостей. По традиции гости пьют из нее, передавая чашку друг другу. Это должно вызывать чувство близости. Ритуал вполне определенный: первый гость берет "фукуса" (шелковый платок), укладывает его на ладонь левой руки, а правой рукой ставит на нее чашку. Кивнув соседу, он отпивает три с половиной глотка, затем кладет "фукуса" на циновку, вытирает край чашки своим "кайси" (салфеткой), передает чашку второму гостю. Каждый повторяет ту же процедуру. Все выражают восхищение чашкой, а первый, от имени всех гостей, просит рассказать ее историю. Затем, после крепкого чая, подается жидкий чай. При этом вносятся подушки для сидения и подносы с пирожными. Жидкий чай готовится для всех сразу в нескольких чашках и гости могут пить как им захочется.

В Японии существует много форм чайной церемонии, однако строго установлены лишь несколько: ночной чай, чай с восходом солнца, вечерний чай, утренний, послеобеденный и специальный. Ночной - при луне, с восходом солнца - около 3-4 часов утра, утренний - около 6 часов утра, послеобеденный - после 13 часов и обычно с пирожными, вечерний - около 6 часов вечера, а специальный - при встречах с друзьями, смене времен года и в другие праздники. Итак, по словам Н.Николаевой, чайная комната была оазисом в печальной пустыне существования, где усталые путники могли встретиться и вместе пить из этого источника поклонения искусству. Вся церемония была импровизированной драмой, сюжет которой сплетался вокруг чая, цветов и живописи. А чай - это произведение искусства и он требует руки мастера, чтобы проявить свои благороднейшие свойства. Существует хороший и плохой чай, так же как хорошая и плохая живопись. Не существует единого рецепта для приготовления идеального чая, как нет правил для создания произведений живописи.

В заключение можно сказать, что благодаря распространению культа чая, взаимодействие дома и сада стало особенно интимным. Эстетика чайного павильона с его легкостью, органичной приобщенностью к миру природы, открытостью конструкции, оказала существенное влияние на стиль всего современного жилого зодчества Японии.

1.2. "ВСЕ ИЗЛИШНЕЕ - БЕЗОБРАЗНО"

Традиционное японское жилище

"Архитектура - это каменные следы человека, его каменная история. И по этим следам – деревянным, каменным, бетонным - можно судить о тех, кто их оставил. О величии или незначительности целей. О том, во что они верили, к чему стремились, о чем мечтали" - так говорил архитектор Г.Б.Борисовский.

Сформировавшаяся на протяжении 15-16 веков дзэнская эстетическая концепция основывалась на категориях "саби" (скрытая красота) и "ваби" (сельская простота). Им были подчинены все важнейшие виды творчества 14-16 веков: павильонная архитектура, искусство садов, монохромная живопись, искусство составления букетов. 3аимствованные из Китая, они, развиваясь на местной эстетической основе, обрели черты яркого своеобразия, достигнув высокой степени совершенства. Сильнейшим импульсом для развития данных видов искусства, как говорилось ранее, явилась чайная церемония.

В архитектуре 14-16 веков отмечалось стилистическое сближение храмового зодчества с дворцовым на основе принципов дзэн. Заключенная в ней идея связи с окружающей природой стимулировала процесс коренной перестройки сложившейся объемно-пространственной архитектурной концепции, приведшей к формированию нового стиля "сёин-дзукури", сменившего "синдэн".

Была разработана легко трансформирующаяся конструктивная система интерьера, при которой развились наружные стены - "сёдзи", давая возможность связать внутреннее пространство с внешним миром природы, перемещая внешние перегородки, варьируя размерами и конфигурацией ячеек.

Появились такие элементы интерьера, как сплошь покрываю­щие пол соломенные циновки - "татами", определившие модульный принцип трактовки пространства, а также располагающееся в сте­не окно - "сёин" (отсюда название стиля) с широким подоконником, ниша с декоративными полками - "тепайдана", ниша - "токонома" со свитком и композицией "икебана". Всестороннюю пластическую разработку получил внешний облик дворцового соору­жения, что допустило возможность его эстетического восприятия с различных точек зрения.

Япония ХVІІ - XIX веков не знала принципиально новых градостроительных идей. Города не имели единого административного и культурного центра, в них не было специально спроектированных площадей, монументов и памятников.

Нерегулярная запутанная система улиц была лишь средством внутригородской коммуникации, но никак не формой пространственной организации города, как в период раннего и зрелого средневековья. Застройка бурно развивавшихся городов была стихийной и беспорядочной и представляла собой как бы суммирование одной и той же ячейки - традиционного жилого дома.

Традиционный жилой дом синтезировал отобранные вековым опытом поколений архитектурные идеи, наиболее целесообразные с точки зрения природных и климатических условий страны (в том числе постоянной сейсмичности и большой влажности воздуха).

Но главное, мы продолжаем говорить о японском доме, в нем воплотилась традиция художественно-образного осмысления пространства, зародившаяся еще в древности и пронесенная через всю культурную историю народа. Именно поэтому и могла появиться такая четкая и отработанная форма жилого дома, имевшая не только утилитарный, но и художественный смысл.

Познакомимся подробнее с устройством японского традиционного жилища - "ути".

По данным статистики многие из типичных японских домиков, в которых живет большинство населения страны, в значительной степени обветшали. Конструктивной основой такого дома является деревянный каркас, смонтированный из грубо обработанных брусков. Этот каркас устанавливается на многочисленных опорах, что создает достаточную жесткость и уменьшает возможность разрушения при землетрясениях. Стены домов не имеют функций опоры, как это свойственно, например, русской деревянной постройке. Они изготовляются в виде решетчатой рамы, на которую наклеивается полупрозрачная бумага. Стена по желанию может отодвигаться, разбираться, служить окном. Как правило, крыша нависает над стенами дома, что обеспечивает защиту внутренних помещений от летнего полуденного солнца, но не препятствует проникновению вовнутрь него мягких утренних и вечерних лучей.

Обычно японский дом никогда не красят ни снаружи, ни изнутри. Внутренние конструкции всегда тщательно полируются, от этого они приобретают приятный, ласкающий глаз вид, внешние же - предоставляют обрабатывать самой природе.

Общий вид дома и его окружение соответствует национальной психологической концепции "ваби", означающей возвышенную простоту, как бы опоэтизированную убогость. Ощущение "ваби" углубляется серой тростниковой крышей, которая нависает над строением, навевает также и дух старины, печального очарования - "саби". Чаще такую крышу стараются заменить черепицей, во избежание пожаров.

При этом скрупулезно избегая кричащих тонов, делают черепицу темно-серой. Иногда ее доводят до голубых или тускло-коричневых оттенков, что не противоречит духу "ваби". Однако, черепичная крыша довольно дорогая и тяжелая. Это привело к распространению облегченной крыши из неокрашенной нержавеющей жести. Исходя из принципов "ваби" здесь также отдают предпочтение нейтральным тонам, соответствующим характеру материала, из которого строятся дома. Однако, отдавая дань новой моде, с середины 60-х годов крыши все чаще стали покрывать яркой краской.

Обычно японские национальные дома в городских условиях не имеют прилегающих к ним двориков, поэтому дети играют прямо на улице. Те, кто имеет средства и возможности, возводят у своих домов заборы.

Если это удается, японцы непременно разбивают возле дома миниатюрный садик, а если позволяет место, то воздвигают и миниатюрный чайный домик. Японский дом в городе, как правило, лишен сада, тем не менее японцы все же ухитряются создавать у своих домов нечто вроде зеленых уголков, где непременно помещают несколько неотесанных камней.

Обычно японский дом имеет приподнятый над землей парадный вход - "гэнкан", где при входе снимают обувь; две смежные комнаты, пол которых покрыт циновками - "татами"; миниатюрную кухню, туалет и ванную. Комнаты разделяются бумажными раздвижными стенками, если их полностью раздвинуть, создается общее помещение.

В одной из комнат принимают гостей, здесь имеется встроенная плита - "тококома". Из комнат есть один выход на узкую застекленную веранду, где теперь, копируя Запад, устанавливают японский миниатюрный столик и два кресла. Это уголок главы семьи - здесь он отдыхает, читает и курит.

Все в доме строго целесообразно, нет ничего лишнего, т.к. "Все излишнее - безобразно", - гласит аксиома японского быта, - человек в своем доме не должен теряться среди вещей, быть подавленным ими.

Для каждой новой вещи, появляющейся в доме, не только имеются определенные места (обычно традиционный интерьер кажется "пустым", свободным от множества предметов, которые загромождают наше жилище, т.к. они все спрятаны в специальные стенные шкафы и появляются лишь по мере необходимости), но и определенное назначение - утилитарное или декоративное.

Хозяин дома - своего рода режиссер, вкус и талант которого может с большей или меньшей степенью выявить возможности каждого актера.

Каждое утро, если позволяет погода, хозяйка открывает окна и двери и проветривает все закоулки. Она тщательно выбивает вещи и сметает пыль с мебели и деревянных конструкций. В прошлом ее помощником был сквозняк, который она изобретательно устраивала в своем жилище, теперь в ход пускаются пылесосы.

Убранством комнат служат многочисленные красивые ширмы, по стенам висят картины, с потолка спускаются цветные фонарики, по углам стоят изящные этажерки из лакированного дерева, такие же лакированные маленькие столики, но нигде нет ни одного стула, дивана или табуретки, т.к. японцы этого не имеют. Когда приходит ночь, они спят на циновках или матрасах и прикрываются стеганными одеялами - "фетонами".

В идеале традиционное жилище мыслится как единый художественный ансамбль, свободный от лишних, ничего не значащих деталей обстановки, зато каждая оставленная в помещении вещь становится особенно заметной и важной.

1.3 "КРАСОТА В ПРОСТОТЕ И НЕДОСКАЗАННОСТИ"

(Виды японского традиционного искусства)

Японская поэзия рассматривает внешний мир поэлементно. Всякий элемент внешнего мира, допущенный в поэтический текст, функционально связан с эмоциями лирического героя и силой традиций превращен в сигнал.

Коль спросят у тебя

О духе, что в истинных

сынах Японии живет,

Ты укажи им цвет дерев

весенних, что блещут белизной

Благоухая в лучах веселых

Утреннего солнца.

(Мотоори Норихага)

Камнем бросьте в меня

Ветку цветущей вишни

Я сейчас обломал.

(Кикаху)

Масштабы лирического переживания здесь никак не зависят от размеров детали пространства. Капля росы ассоциируется с чувством не меньшим, чем то, с которым ассоциируется образ стаи диких гусей или силуэтов гор на предрассветном небе.

Повисло на солнце

Облако...Вились по нему

Перелетные птицы.

(Басе)

Различен характер чувства, но не его глубина. Однако во всех случаях к элементам пространства в поэзии применяется единый подход: они воспринимаются лирическим героем непосредственно и потому должны быть реальными. Именно их реальность, конкретность делает оправданной недосказанность в характеристике связанных с ними эмоций, расширяя возможности индивидуальной интерпретации этих эмоций в тех границах, которые определены традициями.

На голой ветке

ворон сидит одиноко

осенний вечер.

(Басе)

Старый пруд.

Прыгнула в воду лягушка

Всплеск в тишине…

(Басе)

Такая особенность японоязычной поэзии во многом похожа на особенности живописи, созданной под влиянием учения дзен. Принципы рисовального мастерства всей Восточной Азии, а в том числе и Японии, построены на приемах иероглифописного искусства. Вот почему на картинах мастеров рядом с извилистой горой и водопадом написано четверостишье - пейзаж и эти письменные знаки взаимно дополняют друг друга, и зритель одновременно любуется живописью, внешним обликом иероглифов и смыслом начертанного. Например: "Я смотрю на горы, горы смотрят на меня, и мы никогда не надоедим друг другу".

Зрителю не важны детали картины. У каждого человека, в зависимости от его опыта, характера и вкуса, картина вызывает индивидуальные ассоциации и в пространственном и в эмоциональном плане. В ХІV-ХV веках эти черты резко проявлялись в живописи школы "суйбокера", а также в ХVІІ веке - в живописи "хайга".

Наиболее характерным стилем японского пейзажа является стиль "единого угла", которому положил начало Ма Юань (1175-1225).

В Японии этот стиль выразился в лаконичности изображения. Так, чтобы вызвать у человека чувство необъятности моря, достаточно в углу полотна поместить качающуюся на волнах одинокую лодку, а чтобы изобразить осень, достаточно показать одинокую птицу, сидящую на голом сучке дерева. Одинокая птица, лодка, безжизненный сучек заставляют обратиться к своему личному мироощущению.

Ранее уже говорилось, что японцы видят красоту в несовершенстве, незавершенности и примитивности.

У японских живописцев есть крылатое выражение: "Пустые места на свитке исполнены большего смысла, нежели то, что начертала на нем кисть."

Еще одна отличительная сторона японской живописи – асимметрия (конструкции частных домиков, группировка каменных нагромождений в парке).

Причиной появления такого своеобразного стиля стала доктрина дзэн, которая ориентирует на величие единичного. Масса изображаемых объектов всегда сдвигается в сторону, освобождая основное пространство для единичного. С одной стороны, единица – совершенство, а с другой - воплощение всеобщности. Отсюда стремление к единице: цветку, ветке, отдельной личности. Один во всем и все в одном. Т.Григорьева пишет: "Наше сознание привыкло воспринимать вещи в их множественности, оно скорее расположено обнимать целое, общее, чем сосредотачиваться на отдельном. Традиционное мышление японцев, напротив, сосредоточено на единичном".

Дзэн нацеливает художников на воплощение истины одним ударом кисти, одной, часто неравномерной, линией. Это не означает, что такая манера живописи примитивна. Напротив, это возможность проявить тонкий вкус, высокую художественную эрудицию. Характерное для живописи "хайга" максимальное обобщение пластических характеристик, экономность живописных средств, стремление к особенной легкости и приглушенному изяществу в исполнении сближают ее со многими явлениями японского искусства.

Отношения между человеком и миром наглядно отражены на монументальных пейзажах, на которых изображены крошечные фигурки людей, трудящихся у подножия гор, или миниатюрные силуэты рыбаков, плывущих в своих челнах по бескрайним водам рек.

Выражением благоговейного поклонения и уважения к природе является своеобразное изображение дальневосточными художниками флоры и фауны - цветов, птиц, жуков и т.д., которые на их картинах представляют самостоятельную тему и выступают в качестве самоценного объекта, лишенного всего инородного и побочного.

Так же как и в традиционной поэзии, окружающее пространство домысливается воспринимающим субъектом по образу этого пространства, переданному художником крупными мазками.

Нужно отметить, что в японском искусстве высоко почита­ется понятие "ма" - момент неподвижности между двумя движениями, пауза между двумя словами, пространство между двумя линиями и т.п. Через концепцию "ма" японский художник стремится выразить нечто выходящее за пределы простого движения, слова и линии. Такого рода "поля" играют очень важную роль в пейзажах Сэссю, они передают бесконечность пространства, которую невозможно изобразить. Глядя на "поля" японец ощущает величие и разнообразие своей земли.

Японская живопись явно свидетельствует о том, что японцы больше сосредоточены на непрерывном, вечно меняющемся потоке времени, нежели пространстве. Принимая это во внимание, небезынтересно отметить, что японцы отрицают механическую связь различных элементов, считая, что их соединяет время и передать это можно только "полем", молчанием, пустотой.

В ХVІІ в. с расцветом торговли, ростом городов получила развитие демократическая культура третьего сословия - ремесленников и торговцев. Наиболее состоятельные из них могли себе позволить украшать свой быт и все без исключения увлеклись популярными книгами и гравюрами "укие-э" - "искусство быстротекущей жизни". Эти издания были многотиражными, доступными по цене, поистине массовыми. Но и среди них есть классические произведения, прославившие японское искусство. Именно гравюра впервые представила для евро­пейцев второй половины ХІХ века дальневосточное искусство.

Ее выразительность произвела большое впечатление на художников-импрессионистов и их последователей.

Гравюра прославилась благодаря творчеству таких художников, как Тарги Киёнобу и Окумура Масанобу, которые, работая в 1680-1760 г.г., использовали монохромную или двух-трехцветную печать и подкраску от руки. Овладев техникой многоцветной ксилографии, Тори Киёнага, Китагава Утамаро и Тёкусаи Сяраку в конце ХVІІІ - начале XIХ веков создали галерею изображений прекрасных женщин и знаменитых актеров японского национального театра /новая экспозиция Одесского музея Восточного и Западного искусства/.

Красавицы Утамаро стали символом японского идеала красо­ты. В 20-30-е годы XIX в. в творчестве таких знаменитых худож­ников, как Кацусика Хокусаи и Андо Хиросигэ, основным мотивом становится пейзаж. Хокусаи в своих гравюрах раскрыл эпически широкий, величественный образ родной страны, символически воплощенный в священной горе Фудзи. Херосигэ удалось передать скромное обаяние уголков японской провинции.

Классическая гравюра была последним проявлением традиционной японской культуры, в недрах которой уже зрели изменения, приведшие к становлению культуры современной Японии.

В прикладном искусстве не менее полно, чем в изобрази­тельном, раскрывается глубокая культура японского народа, да­лекая от поверхности стилизации или наивной декоративности. Оно традиционно в лучшем смысле этого слова, т.к. вобрало в се­бя накопленный веками художественный опыт нации. Оно естест­венно вырастает из крестьянского искусства, и порой трудно от­личить работу неизвестного народного мастера от произведения художника-профессионала.

Как ранее отмечалось, чайные церемонии стимулировали даль­нейшее развитие керамики. Расцвело производство фарфора с цент­рами в Кутани, Арита и др. Специально для чаепитий был создан необходимый набор предметов: сосуд для горячей воды, чаша для чая - "тяван", из которой участники по очереди пили чай, сосуд для хранения ароматных курений, курильница для их сжигания, глиняный очаг, бамбуковый венчик для взбивания чая в пену, лаковая полоскательница и другие предметы.

Часть принадлежностей изготовляли керамисты. Они делали это вручную, из грубой глиняной массы. Японцы особенно ценили простоту, нарочитую необработанность, асимметричность, скульптурность форм, видя в этом уподобление природе.

На чайнике в виде украшений часто изображались: дракон, ветки сосны, бамбуковые побеги. Керамика для "тя-ною" так много значила в кругах феодальной знати, что иногда взамен земельного участка "сёгуны" (феодалы) дарили своим приближенным сосуды для чайной церемонии. Керамические изделия бережно хранились в футлярах из драгоценной парчи, в деревянных ящиках, украшенных каллиграфией, недаром поговорка гласит: "В хорошей посуде и чай вкуснее".

Таким образом, утвердились принципы раскрытия естественной красоты материала, гармония красоты и пользы. Более новым взглядам отвечала керамика "раку", которая до сих пор считается большой- драгоценностью в Японии.

Этот тип изделий создан корейцем Амэйя, переселившимся в страну в ХVІ веке.

Название произошло от слова "раку" - радость, которое было высечено на золотой печати, полученной сыном Амэйи от знаменитого правителя Японии Хидэёси.

Сосуды "раку" делали из мягкой пористой глины, покрывали густой серовато-розовой, черной и зеленой блестящей глазурью. В японском прикладном искусстве, органически связанном с традиционной архитектурой, отличавшейся свободной асимметрией планировки, открытой пространственной связью с окружающей средой, сложились иные закономерности композиции, построения формы и декора.

Для японского художника прямоугольные крышки на лаковой коробке не являются рамкой, в которую он должен вписать изображение. Он никогда не связывает себя границами этой рамки. Геометрический или растительный мотив всегда представляется ему лишь частью большого целого и он чувствует себя вправе взять любой фрагмент узора, загнуть его на соседнюю плоскость, т.е. помес­тить в другом измерении. Узор всегда остается плоскостным, но так как он свободно охватывает объемный предмет, переходит от одной плоскости на другую, то приобретает и качества пространственности. Искусство лакировки вещей называется в Японии "уруси", а технология его заключается в следующем: лак, добытый с лакового дерева, смешивают с желтыми опилками, обожженным деревом и скипидаром и несколько раз покрывают заранее обработанные, заполненные композицией декора плоскости предметов. При этом учитывают, что цвет предмета будет зависеть от цвета опилок, использованных в процессе лакировки.

Характерное для европейского прикладного искусства стремление к гармонии формы и декора, их соподчинение выражается в принципе их симметричного расположения, в и т.п. Говоря о Японии, мы сталкиваемая с обратным явлением. Принцип асимметрии, непринужденное, свободное, а иногда и конт­растное соотношение узора и формы - качества не только современного, но и всего традиционного прикладного искусства этой страны.

Орнаментация, например, большой фарфоровой чаши вызывает ассоциации с мягкими кусками шелковой ткани, вырезанными и положенными на форму, западающими внутрь и обволакивающими ее снаружи. Эта гармония, основанная на равновесии цветов, сочетаний, в которой один цвет воспринимается как более легкий, другой – как более тяжелый. Важнейший момент в композиции росписи любого предмета – это соотношение свободного и заполненного пространства.

Считается, что время способствует выявлению сущности вещей. Поэтому японцы видят особое очарование в следах возраста. Их привлекает потемневший цвет старого дерева, замшелый камень в саду или даже обтрепанность – следы многих рук, прикасавшихся к краю картины. Возможно поэтому, среди прикладных видов искусства существует такое, как "бонсэки", что означает "поднос и камень". Это искусство сочетания камней и песка на поверхности черного лакового подноса. Если всю композицию залить клеем, то можно даже вешать на стену в виде картины в рамке.

Не менее интересно и также издавна распространено искусство "бонсай" – выращивание карликовых деревьев с сохранением всех биологических периодов: цветения, плодоношения и т.д.

Театрально-декоративное искусство – вид изобразительного искусства, связанный с художественным оформлением театрального спектакля, т.е. созданием на театральной сцене жизненной среды, в которой действуют герои драматического или музыкально-драматического произведения, а также облика самих героев.

Основные элементы театрально-декорационного искусства - декорации, освещение, бутафория и реквизит, костюмы и грим актеров – составляют единое художественное целое, выражающее смысл и характер сценического действия, подчиненного замыслу спектакля. Театрально-декорационное искусство тесно связано с разви­тием театра. В Японии возникли и существуют три национальных театра: театр Кабуки ("ка" - песня, "бу" - национальные танцы, "ки" - мастерство), здание которого было построено в 1889 году, театр НО - театр масок и театр Бунраку - театр кукол.

О театре Кабуки известный советский режиссер С.Эйзенштейн писал: "Японцы нам показали иной, крайне любопытный вид ансамбля - монистический ансамбль. Звук, движение, пространст­во, голос у японцев не аккомпанируют друг друга, а трактуются как равнозначащие элементы.

Адресуясь к органам чувств, они строят свой расчет на конечную сумму раздражения головного мозга, не считаясь с тем, по которому из путей оно (раздражение) идет.

Например, последовательность удаления актера со сцены развивается, затрагивая не только зрительные органы, но и слуховые:

1. шаги, т.е. пространственное удаление актера;

2. плоская живопись - смена задника;

3. интеллектуально обусловленный знак;

4. звук.

В общении люди пользуются средствами, которые доступны им в их окружении - устная или письменная речь, мимика, жесты и т.д.

"Внешнее лицо - для всех, - говорят японцы; внутреннее - для себя и своих родственников". Японцы в общении очень сдержанны. Это воспитывается с детства. Скрытность - не лицемерие, а норма поведения. Стремление японцев к тому, чтобы в общении обнажать лишь внешнее лицо, т.е. маску, - вылилось в увлечении искусством изготовления масок, а оно в свою очередь - в театр НО.

У актеров издавна существует заповедь: "Если хочешь выразить свои чувства полностью, раскрой себя на восемь десятых". Чтобы представить театральное представление Но, нужно познакомиться со значением масок. Маска "тэнчу" - изображение сказочного героя, обладающего сверхъестественной силой, способного парить в воздухе и прыгать по скалам. Используется для подчеркивания отрицательных черт характера: излишней самоуверенности, надменности, хвастовства. Сведенные брови, внешние концы которых подняты, выпученные глаза, приподнятый подбородок, растянутые и сжатые губы, крупный нос - вот как можно охарактеризовать эту маску, которая ко всему еще сохранила красный цвет.

Маска "отафуку" - полная противоположность "тэнчу". Бледно-пепельного цвета, выражение умеренно-скрытное. В японской культуре отсутствие ярко выраженных чувств - символ счастья и удовлетворенности, который ассоциируется с жизнерадостным характером. Эта маска отражает общее отношение японцев: "Радостно тебе или грустно, это касается только тебя самого".

Маска "хання." - лицо разгневанной женщины, вызывает у людей отвращение. Отсюда мораль: т.к. разгневанный всегда неприятен - не надо гневаться. Рога у маски (от выражения "отрастить рога" - разгневаться) означают, что разгневанная женщина похожа на дьявола. Японцы утверждают, что белый головной убор невесте надевают на свадьбу, чтобы потом у нее не отрастали рога. От­личительными особенностями маски являются большой рот, который свидетельствует о крайней истеричности.

Маска "цура", обозначающая задумчивость, озабоченность, неуверенность. Внешние концы бровей опущены, уголки губ опущены тоже, все лицо вытянуто. В Японии считается, что человек с та­ким выражением - игрушка в руках судьбы. Такие типы обычно предрасположены к одиночеству, раздумьям, часто боятся "как бы чего не вышло". Японцы сравнивают таких людей с лягушкой.

Маска "кобэсими" с преувеличенно большими глазами и специфи­чески сомкнутыми губами. В Японии изображают с помощью этой маски людей, относящихся к страстным темпераментным натурам, нередко прибегающим к резким суждениям. Считается, что глаза свидетельствуют о пытливости характера, а сомкнутый рот с угол­ками опущенных губ указывает на то, что его обладатель постоянно в чем-то сомневается, что-то ищет, исследует. Подобным людям приписывают легкомыслие и непостоянство.

"Японское искусство взяло на себя задачу быть красноречивым на языке недомолвок. "Югэн", или прелесть недосказанности, это та красота, которая скромно лежит в глубине вещей, не стремясь на поверхность. Ее может вовсе не заметить человек, лишенный вкуса или душевного покоя.

Считая завершенность несовместимой с вечным движением жизни, японское искусство на том же основании отрицает и симметрию. Мы(европейцы) настолько привыкли делить пространство на равные части, что ставя на полку вазу, совершенно инстинктивно помещаем ее по середине. Японец столь же машинально сдвинет ее в сторону, ибо видит красоту в асимметричном положении декоративных элементов, в нарушенном равновесии, которое олицетворяет для него мир живой и подвижный".

Этими словами из книги В.Овчинникова "Ветка сакуры" мы и закончим рассказ о японских традиционных видах искусства.

2. ТВОРЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ (практические)

2.1. ИСКУССТВО БУКЕТА. ИКЕБАНА.

Встреча с прекрасным всегда оставляет в душе человека глубокий след: будь-то скульптура, живопись или музыка. Но только ли произведения искусства способны волновать нас до глубины души, вызывать самые лучшие чувства?

Вспомним о цветах. Мы привыкли к этим нежным, прекрасным дарам природы, ведь они всегда с нами. Цветы делают человека добрее, лучше, они взрываются в наших руках искрометным фейерверком радости и счастья. И где бы ни жил человек - в деревне, городе - он ищет общения с цветами.

В век урбанизации и технического прогресса цветы особенно дороги нам. Мы стараемся отвести им лучшее место в нашем доме, они не только украшают нам интерьер, но и выражают наши чувства, настроения. Мы с волнением покупаем скромные букетики подснежников и фиалок, торжественно несем первые розы и гиацинты, трепетно держим в руках серебристую акацию, которую в народе называют «мимозой».

Отправившись за город, мы с радостью собираем букетик цветов. Такой букет - не только дар природы, но и возможность для нас выразить свое чувство красоты, свое видение прекрасного. Сама природа пробуждает в нас художника, и нет творчества бо­лее искреннего.

Со вкусом составленный букет - это настоящая музыка красок, гармония линий и форм, это подлинное искусство.

Когда же появилась традиция составления букета? В глубокой древности в почете были венки и гирлянды, сплетенные из живых цветов. Сначала ими украшали жертвенные алтари и жертвенных животных, а потом, готовясь к праздникам и встрече гостей, люди стали украшать и себя цветами. Например, римляне считали их обязательным элементом застольного ритуала: гости надевали ветки из мирта, фиалок, плюща, роз, обвивали гирляндами из цветов руки и грудь. До сих пор в некоторых восточных странах сохранился обычай дарить гостям гирлянды.

О том, как относились к цветам наши далекие предки, мы узнаем из народных преданий, песен, сказаний. Прислушайтесь, какие простые и задушевные названия у некоторых цветов: незабудка, подснежник, колокольчик, одуванчик... Такими словами могли называть только поэтические, влюбленные в природу люди.

В русском быту букет как «красиво подобранная связка цветов» занял прочное место. Без него не обходится ни одно торжество, ни одно сколько-нибудь значительное событие. Русский букет привлекал многих знаменитых художников.

Вспомним трогательное в своей простоте «Лесные фиалки и незабудки» И. Левитана, натюрморты с пышными букетами К. Коровина, П. Кончаловского, изысканные композиции М. Врубеля и А. Головина.

Букеты рисовали, вышивали, отливали в бронзе и стекле. Как любое произведение искусства букет отражал традиции своего времени, претерпевая изменения в каждом веке.

Но именно японские композиции научили нас любоваться одним цветком и сознавать, что главное в букете – «это не только сочетание красок и соцветий, но и отражение форм жизни. Другими словами, внесли элемент созерцательности и философии в искусство составления букета, связанного и развивающегося с конца ХV века c ритуалом чайной церемонии на основе традиции погребального украшения алтаря.

«Икебана» - этот термин означает «живущие цвети», что в корне отличается от обычного перевода – «размещение цветов», предполагающее преобладание человеческого существа, манипулирующего цветами.

Согласно законам «икебана» в букет вошли три основных компонента: природный материал (цветы, ветки деревьев, листья, хвоя и др.), ваза и «кэндзан» (приспособление для укрепления и предания нужного положения стеблю, ветке).

Композицию определяли три основных ветки (или цветка), имеющие символическое значение: высокая – небо, средняя – человек, низкая – земля.

Отвечая дзенским эстетическим принципам, «икебана» отличалась изысканной простотой, достигаемой выявлением естественной красоты материала, что определило такие ее особенности, как асимметричность композиций, контрасты цветовых пятен и фактура. Помещавшаяся в нишу «токонама», «икебана» создавала не только яркий декоративный эффект, но и являлась своего рода эмоциональной доминантой интерьера.

В «икебана» известен целый ряд направлений: «рикка» - «стоящие цветы» (17 в), «хейка» - «стиль живых цветов» (18 в), «морибана» - «нагромождение» (19 в), «дзюйчата» - «свободный стиль» (20 в), «дзинэй» - «авангардистский» (20 в).

Хотя асимметричная композиция стала теперь обычным явлением, все же, когда доходит до цветов, лишь немногие используют ее, и, если используют, то чаще всего получается случайная смесь. Ведущие линии так же важны сегодня, как и столетия назад, когда мастера «икебана» поняли, что необходимы определенные правила, позволяющие выявить красоту цветов и уметь управлять композицией.

Как в любом искусстве, классическая форма разработана на сложных теориях. Но ее основные принципы совсем просты и на них основаны все современные школы «икебана».

Зная даже не все ведущие линии, каждый, кто любит красоту, может создать приятную композицию.

Сущность «икебана» может быть суммирована в часто повторяемом правиле: «Цветы срезаны, но не убиты». Неважно, каким образом цветы могут быть помещены в вазу, в действительности нет плохих вариантов до тех пор, пока душа цветка понятна, и таким образом кажется, будто она растет в совершенной гармонии с ее новым окружением.

Цветущая ветка не может оставить равнодушным сердце поэта: одинока ли она, весела ли она, согнута ли она временем и жестокими ветрами, или нежна как сладкая улыбка ребенка. В то же время композиция часто видится глазами художника как контраст светлого и темного (света и тьмы), контраста цветов (т.е. колеров), линий и масс.

Основы «икебана» имеют религиозное происхождение. Буддийскому прелану (священнику) VІІ века Секму приписывается установление основного принципа, по которому композиция должна состоять из трех: частей. Так как он в молодости посетил Китай, то, вероятно, что его идея происходит от Конфуция, так же как буддийская и японская «секмо» обосновывала с тех пор все аспекты баланса прочности и треугольника.

Секму также полагал, что должна быть гармония между человеком и природой, которая составляет другой основной принцип «икебана». Остальная часть его жизни была проведена в составлении композиций из трех цветов, посвященных храму, где он жил неподалеку в жилище, названном «икенобо» - «хижина рядом с прудом». Вот как старейшая школа «икебана» - «икенобо» получила свое имя.

Конечно, это не означает, что цветы не были оценены до того времени, и что единственными были в последующем времени религиозные композиции. Но «икебана» внесла определенную дисциплину в радость общения с цветами, и именно эта дисциплина сделала «икебана» уникальным во всем мире видом искусства.

От самых первых простых композиций произошел формальный стиль, названный «рикка», или «стоящие цветы». Некоторые из композиций, включающие в себя «горный пик», «водопад», «город» и «холмы», были огромны и, видимо, именно они явились предшественниками тех, которые выставлены теперь в фойе театров и в вестибюлях гостиниц.

К ХVІ веку искусство «икебана» достигло своего полного расцвета: появились целые книги правил с множеством теорий. Проводились приемы при дворе императора и показы практической аранжировки цветов. Даже военный правитель обучался у прославленного специалиста по эстетике Сен-но-Рикю. Это тот самый человек, который однажды создал первую композицию «нагейри», когда его ученик предложил ему продемонстрировать свое воображение с помощью нескольких ирисов, цветущих перед его домом. Сен-но-Рикю небрежно срезал несколько стеблей и бросил их в деревянное ведро, создав великолепную композицию, «Нагейря» в переводе означает «брошенные в ...».

В 1910 году скульптор по имени Охара образовал школу, основанную на правиле помещения цветов в низкую вазу, назвав это «Морибана». Он решил, что этот стиль - наиболее эффективный путь организации новых цветов, которые были введены Западом.

1930 год был еще одним поворотным пунктом в мире «Икебана». Целая группа художников «Икебана» составили Манифест, декларирующий, что все правила, теории, все ботанические ограничения должны быть отброшены. «Мы должны создавать новый образ в новом веке». Среди них был Софу Тхигахара, первый, кто открыл красоту мертвых ветвей и увядших листьев, утверждая, что иногда цветы должны находиться вне вазы, т.е. превратить композицию в произведение скульптуры.

Сегодня существуют тысячи школ «Икебана». И они все в большей или меньшей степени попадают под влияние стилей «Икенобо», «Охара» или «Сочетсу», каждая из которых - это важный период в развитии «Икебана». И каждая из них имеет несколько миллионов приверженцев. Это, в свою очередь, показатель прочной связи между человеком и цветами. Об этом же однажды сказал глава школы «Икенобо»: - «…жизнь человека и жизнь цветка – неразделимы».

2.1.2 Составление композиций из природного материала и цветов (на основе японского искусства «Икебана»).

План урока.

1. Вид художественной деятельности: аранжировка композиций.

2. Тема урока: «Азбука цветов. Искусство составления композиций».

3. Учебные задачи: Знакомство с основными правилами и приемами работы с природным материалом. Углубление и расширение знаний учащихся о различных видах искусства.

4. Воспитательные задачи: Научить бережно и экономно относиться к природе. Воспитание бережливости и аккуратности.

5. Развивающие задачи: Развитие фантазии, эстетического вкуса.

6. Тип урока: Урок сообщения новых знаний.

7. Художественные материалы: природные материалы (камни, ветви, листья и др.), живые и сухие цветы, стебли.

8. Материалы к уроку: цветные диапозитивы, книга П.Мэсси «Основы искусства Икебана». – Токио, 1983 г. (на англ. яз.).

СОДЕРЖАНИЕ УРОКА:

В японской системе аранжировки особое внимание уделено фактору динамизма: аранжировка должна отражать развитие во времени, его течение или связь с определенным временем года. С этой точки зрения подбирается и соответствующий материал: полностью распустившиеся цветы, стручки, засохшие листья выражают прошлое; наполовину распустившиеся цветы или зеленые листья – настоящее; бутоны, набухшие почки - будущее. Время года также имеет свою символику: весна - энергичные изгибы веток; лето - распустившиеся лепестки, листья, стебли; осень - редко поставленные тонкие ветки; зима - оголенные ветки.

Позиция основных трех стеблей неизменно сохраняется. Поэтому перед составлением букета важно точно определить форму вазы. Размер композиции целиком зависит от ее диаметра и глубины. Длина первого стебля подбирается по формуле: глубина - полтора диаметра вазы. Длина второго и третьего стеблей составляет соответственно по 2/3 от предыдущего.

Букеты цветов и растений для японцев - это не только украшение, но всегда что-то значимое, символическое. Сосна и роза символизируют вечную молодость и долгую жизнь; пион и бамбук - процветание и мир; цветы капусты «хаботан», хризантема и орхидея - радость.

К новогоднему празднику и свадьбам композиции составляются из веток сосни, листьев бамбука и цветов сливы. Если слива еще не цветет, используют хризантему или орхидею. В марте на праздник девочек составляют композиции из цветов персика, репы и хризантемы. На праздники мальчиков - из ириса. Все праздничные букеты исключают осенние цветы, листья клена, цветы пурпурного цветка, розу, пионы, нестойкие цветы и некоторые вечнозеленые растения, которыми по традиции украшают алтарь в буддистском храме. На помолвку или свадьбу не ставят цветы, в названии которых звучит элемент «сару» - означающий расставание, а также избегают сочетания камелии и ивы, т.к. их лепестки опадают мгновенно, символизируя смерть.

Включенные в процесс общения букеты воздействуют на человека. Издавна в Японии существует еще одна традиция. Если кто-то, придя в гости, захочет полюбоваться букетом, должен стать на колени в метре от «токонама», слегка наклониться и, рассматривая букет снизу, медленно переводить взор к его вершине. Смотреть на букет сбоку или заглядывать внутрь вазы считается неприличным. Если хочешь рассмотреть основание букета - спроси разрешение у хозяина.

Начиная самостоятельно создавать композиции, воспользуемся тремя элементами правил школы «Согэцу», которые помогут достичь:

1. Неожиданной формы букета, которую рождает достаточное количество необходимого материала.

2. Красоты линий: прямые ветки употребляются редко, в каждый изгиб вкладывается настроение, действие или качество (например, ветка сосны с большим изгибом - символ силы). Одним из компонентов бывает сухая ветка без листьев и коры, отбеленная химикатами.

3. Гармонии цвета: отсутствие в одном букете одновременного сочетания красного, желтого и голубого (т.е. основных цветов спектра). При этом возможно сочетание контрастных цветов. При ярком букете ваза одноцветная (например: оранжевая, фиолетовая, темно-синяя).

Для всех начинающих: учеников на занятиях в школе «Согэцу» произносятся такие правила:

1. Не бойтесь отрезать лишние ветки, листья и цветы во имя создания красоты.

2. Глаз и сердце составителя букетов не должны быть в рабском плену у правил.

Необходимо также помнить, что наиболее высоко оценивают композиции, в которых умело объединены простота, асимметрия и кажущаяся незавершенность. Сами букеты должны вызывать ощущение самопроизвольности и непосредственности.

Чтобы овладеть искусством составления таких букетов, требуются годы терпеливой имитации основных канонических приемов, которыми владеют мастера аранжировки.

2.2. ПАРКОВОЕ ИСКУССТВО ЯПОНИИ

В художественном творчестве, в произведениях искусства каждый народ рассказывает о себе и о том, что он сумел узнать и понять, разгадать и почувствовать. Египетская пирамида словно застывшая математическая формула древней мудрости; греческая статуя прекрасного юноши как воплощение гармонии и красоты человека; византийская икона - выражение сложной и трепетной жизни духа - все это откровения веков и народов, неповторимые и драгоценные. К ним принадлежат и японские сады - одно из характерных творений национального гения, ставшие замечательной страницей великой Книги Искусства, которую писало человечество на протяжении всей истории, и которую учится читать каждое новое поколение.

Что же открыл и о чем рассказал художник японского сада? Что дарит он нашим современникам, чьи сердца вдруг открылись навстречу древнему искусству, существующему уже более тысячи лет?

Искусство японских садов - в первую очередь повествование о природе, ее гармонии, законах и порядке. Но в нем раскрывается сложный внутренний мир человека с напряженной жизнью духа и вечными поисками истины. Для европейца, воспитан­ного в лоне западной цивилизации, в японских садах открываются новые грани отношения людей к окружающей среде и к себе, своим ценностям и идеалам.

Когда мы рассматриваем картину или статую, даже если неведомо имя их создатели, не возникает сомнения в том, что все это сделано рукой человека, что это плод его фантазии, вдохновения и таланта.

Художник японского сада постоянно выступает как бы в соавторстве с природой, не только используя для произведений натуральные мхи, деревья, но подчас и видя задачу в том, чтобы сад казался частью природной среди, органично сливаясь с ней. Тут и скрывается одна из главных трудностей восприятия этого искусства для человека иной эпохи, иной культуры, ибо оно существует на границе творчества художника и "творчества" природы. И тем не менее, каждый сад, большой и малый, - результат напряженного усилия, огромной духовной работы и глубоких размышлений.

Японское искусство садов возникло не просто из любви к природе и восхищения ее красотой, но совершенно от особого к ней отношения, чувства сопричастности ей. Еще в глубокой древности обожествление гор и деревьев, источников и водопадов стало основой религиозных верований. Поклонение природе выработало особое к ней уважение и пристальное внимание. Че­ловек ощущал себя частью великого космоса, где все занимает свое место и выполняет определенное предназначение.

Чтобы выразить понимание окружающего, создать образ мироздания, художник сада использовал материалы самой природы, но группировал, сопоставлял их так, чтобы через малое в единичное передать великое и всеобщее.

Расположенный под открытым небом, сад всегда связан с естественным окружением - сменой дня и ночи, солнечных дней и непогоды, чередованием времен года. В каждый следующий миг он другой, и наиболее искусные мастера строили сад "четырех времен года", выявляя особенности каждого сезона.

Для полноты эмоционального воздействия они использовали и мирный шум искусственного водопада, и музыку капель дождя, падающего на специально высаженные растения с широкими листьями. Художник учитывал то, как будет отражаться в пруду полная осенняя луна и как изменятся камни, когда выпадет пушистый мягкий снег. Палитрой художника были краски природы, и он упорно, кропотливо учился пользоваться ими, передавая свой опыт следующим поколениям.

Естественно, что сады, создававшиеся у дворцов аристократии, существенно отличались от садов в буддистских монастырях. Сад с прудом, по которому можно кататься на лодке, был распланирован иначе, чем предназначенный только для созерцания с веранды храма или дома. Ландшафтный сад, где учитывался каждый поворот дорожки, открывая взору новый вид, подразумевал иные приемы построения, чем миниатюрный "пейзаж на подносе" - бонсай, помещенный в интерьер дома.

Можно сказать, что садово-парковое искусство Японии от века к веку менялось, но сохраняло при этом свои основные законы.

Замысел художника всегда был связан с выбором "главного героя" сада и он создавал сад камней, сад мхов, сад воды. Композиция должна содержать два основных компонента: его кровь и его "скелет" - вода и камни. Вода могла быть натуральной или символизировалась песком и галькой. Камни, за редким исключением, присутствовали всегда.

"Сутэ-иси" - искусство расстановки камней - считалось главным в работе художника. Камни подбирали по форме, цвету, фактуре, а также в соответствии с общим характером сада, его стилем. По форме они делились на пять основных групп: статуя, низкая вертикаль, плоский, лежачий, изогнутый. И задача художника состоит в том, чтобы понять возможности каждого камня и сгруппировать их наиболее выразительно.

Вода - второй важнейший компонент. Устройству водоема, его форме, направлению течения, если этой ручей, придается большое значение. Водоем может иметь песчаные или каменистые берега, заливы и острова. Одной из любимейших деталей композиции был водопад. Место для него выбиралось особенно тщательно: вдали от дома, но так, чтобы был слышен звук воды, а в лунную ночь виден отблеск струй. В руководствах указаны многочисленные типы водопадов, островов, мостиков, дорожек и изгородей.

Большое внимание уделялось подбору растений, их форме, изменению окраски листвы осенью, цвету зелени зимой и летом.

Самой любимой в саду была сосна, символизирующая долголетие. Из цветущих деревьев предпочтение оказывалось вишне, сакуре и дикой сливе, а из кустарников - камелии, азалии и хаги. При высаживании растений учитывали их масштабное соотношение с водоемом, камнями, цветовую согласованность друг с другом, мхами и травами. Японские садоводы достигли необык­новенного мастерства в пересадке растений, выращивании деревьев с нужной величиной и формой кроны.

И подобно тому, как европейское искусство средневековья было связано с христианской религией, японская культура связа­на с буддизмом. Основное внимание этой религии было направлено на природу, в понятие которой включался не только окружающий мир, но и внутренняя природа человека.

Метафора, символ важнее цепи логических рассуждений, а миг переживания красоты может стать моментом "озарения", соприкосновения с истиной. Поэтому учение дзэн придавало осо­бенно большое значение искусству, а дзэнские монастыри стали центрами средневековой культуры, где процветали поэзия, каллиграфия, живопись, искусство садов.

Дзэнские сады близки монохромным пейзажам, где живопи­сец стремится не просто изобразить вид какой-то местности, но воплотить основные силы природы, передать ее движение и гармонию. В пейзаже грандиозность мира ощущалась благодаря сопос­тавлению уходящих в бесконечность далеких гор, скал, деревьев на переднем плане картины.

В садах та же задача решалась художником, когда он ис­кал точную композицию камней, кустарников и мхов. Засыпанная галькой площадка подобна белому полю бумаги, а расположенные на ней объемы напоминают пятна и линии туши, оставленные кистью живописца.

Эволюция образного смысла садов и их стиля зависела от того, в какую архитектурно-пространственную систему они включались. В Х-ХІ веках сад подчинялся архитектурной форме дворца и был ориентирован на запросы его обитателей - аристократического феодального сословия, вся жизнь которого состояла из празднеств и увеселений. В ХІІІ-ХV столетиях сад - часть монастырского комплекса, где он получил совершенно иное предназначение.

Светские сады позднего средневековья (ХVІІ-ХІХ веков) напоминали обширные парки, в них были черты и дворцовых, и храмовых садов, а также чайных садов, что связано с распространением чайной церемонии.

То, что искусство садов сохранилось до нашего времени, объясняется его широкой демократизацией, сложением архитектурной формы жилого дома, необходимой частью которого был сад.

Быть может, создатели сада вложили в него ту идею, что ни прошлое, ни будущее, ни твоя, ни чужая жизнь, ни добро, ни зло, ни познание никогда не открыты тебе полностью, .до конца. Всегда остается еще что-то вне поля твоего зрения.

Вид художественной деятельности: графика.

Тема урока: Человек и природа.

Учебные задачи: закрепление навыков работы графическими материалами; расширение представлений об особенностях художественного видения и о средствах выражения настроения в пейзаже.

Воспитательные задачи: привитие любви к природе, гуманного к ней отношения; развитие наблюдательности, формирование интернациональных чувств.

Развивающие задачи: расширение знаний и представлений о видах искусства, о природе разных стран.

Тип урока: комбинированный.

Художественные материалы: бумага белая тонированная большой формат, тушь черная, цветная, кисть, палочка, перо, белила, 1-2 цвета гуаши.

Материалы к уроку: слуховой ряд - примеры поэтических произведений Басе; зрительный ряд - Конашевич В.М., П. Пикассо, Май Митурич, Коломиец А.С., Современная японская гравюра. - М.: Изоискусство, 1974.

Автор: Хираика Уньити

Одинокое дерево.

Замок Мацуэ весной.

Каменный сад Сисэндо.

У подножия горы Асама.

Дорожка из камней.

Храм Нигацудо.

Автор: Маэкава Сэмпан

Горячие источники /серия работ/.

Автор: Мукаката Сико

Стихи и гравюры

Автор: Сасадзима Кихэй

Вид на Фудзи с окраины города.

Автор: Сайто Киеси

Зима в Айдзу.

Вилла пацура.

Зимний пейзаж.

Пейзаж.

Храмы.

Пейзаж Киото.

Фотоальбом с иллюстрациями: "Япония".

Диапозитивы на тему "Человек и природа", стихи Николаева А.С. Декоративное искусство Японии. - М.: Искусство, 1972 стр.74-87.

2.3. "КИМОНО"

"Если у человека выдающееся по красоте лицо, - писала Сейсе Нагои, - это всегда наводит на мысль о том, как это приметно, как изумительно. Если же слишком часто смотреть на картину, она перестает привлекать взор. Картина на складной ширме, стоящей поблизости, пусть даже она великолепна, не может привлечь внимания. Что интересно, так это внешний вид человека..." ("Записки у изголовья", дан.271).

Итак, внешний вид человека. Национальная мужская одежда состоит из кимоно, т.е. халата с очень широкими рукавами, которые служат в то же время карманами для японца. Здесь у него часто можно найти маленькие кусочки тонкой бумаги, заменявшей носовой платок. Кимоно совсем не застегивается, а лишь перетягивается у груди широким поясом. Когда японцу холодно, он надевает несколько халатов один поверх другого. Богатые носят тот же костюм, что и бедные, только их кимоно сделаны из материи лучшего качества, они красивее и ярче.

Как составная часть традиционного костюма - полотняные или холщовые носки - "таби", причем большой палец отделен особо. На него надевают тонкий ремешок, который держит сандалию ("чета"). Прикрепляемая только спереди, она во время ходьбы отстает от пятки и производит неприятный шум. В обыкновенные дни японец-простолюдин повязывает свою голову платком, завязанным углом на затылке, или надевает пробковую шляпу.

Из тканей высококачественных - японские плотные и тонкие ткани, в основном для костюмов феодалов, парадные костюмы из шелка никогда не шили. Окрашивали ткани в основном в скромные, приглушенные и темные тона – для мужской одежды и одежды замужних женщин.

Излюбленными цветами считались: сине-голубой, сине-серый, сине-зеленый, потом серий (от темных буроватых до светлых), оттенки коричневого, светло-зеленый, оливковый, кирпично-красный цвета и лилово-фиолетовые тона.

В костюмах девушек использовали тона посветлее: розовый, абрикосовый, золотистый, сиреневый. Из ткани белого цвета - цвета траура - шили свадебные наряды невест, однако белый цвет в повседневной одежде не встречался. Черный цвет использовали для пошива парадных, в основном церемониальных костюмов знати и одежды буддистского духовенства.

Простота, даже строгость японской одежды прямого кроя исключала использование легкой, рельефной орнаментации. Только узлы и банты на поясах, а также уложенные складки украшали его. Редко обращались к каймовой орнаментации одежды.

Самой характерной специфической особенностью японских костюмов было почти полное отсутствие одевающихся украшений. Даже в женских костюмах они ограничивались лишь украшениями для причесок: гребнями и шпильками. Ни сережек, ни бус, ни браслетов японские женщины никогда не носили, даже с парадными придворными костюмами.

Что касается женского наряда, то он мало чем отличается от мужского - то же кимоно, только несколько длиннее и шире, те же сандалии. Наряд молодой девушки - "мусме" несколько сложнее. Прежде всего одевалась рубашка, плотно обтягивавшая тело. Поверх рубашки - красная юбка, которую "мусме" перестает носить со дня своей свадьбы, а сверху всего одевали пышное кимоно, перехваченное на талии широким ярким поясом - "оби". "Оби" завязывается огромным бантом сзади, и для каждой японской "мусме" "оби" имел огромное значение. Например, при встрече друг с другом они прежде всего смотрят на "оби", и чем ярче, красивее "оби", чем лучше завязан бант, тем кокетливее одета его обладательница и больше зависти возбуждает она в подругах. Костюм дополняется иногда японским зонтиком и веером.

Зонтики были грибовидной, конусовидной и почти плоской форм. Для изготовления зонтиков использовали бамбуковую треску или лозу, которую обтягивали тонкой шелковой тканью или лакированной бумагой.

В отличие от мужчин, японские женщины не носили на поясах нецке, т.к. необходимые мелочи прятали в карманах рукавов кимоно или в складках "оби". Среди этих мелочей обязательными были книжечки тонкой бумаги, которые заменяли японкам носовые платки. Японки постоянно белятся, румянятся, чернят брови, а в древние времена было модно класть на губы золотые листочки. Японская прическа являлась всегда делом очень сложным, требующим много времени со стороны чесальщицы. Иногда ей приходится простаивать целые часы, чтобы убрать голову японки. Прежде всего чесальщица разделяет все волосы на 15 или 20 прядей, смазывая их камелиевым маслом, что придает волосам блеск. Потом каждая прядь в отдельности прикрепляется к голове с помощью черепаховых шпилек.

Подводя итог разговору о внешности японцев, необходимо сказать, что главный признак красоты у женщин - это тонкие, густые и длинные волосы. Включение в критерий женской красоты длинных волос диктовалось и социальными требованиями: длина волос должна была свидетельствовать о том, что женщина не занята никакой работой. "То, что должно быть коротким... волосы у служанки" - гласит дан 234 "Записок у изголовья".

Вид художественной деятельности: Прикладная деятельность. Объемная композиция.

Тема урока: Внешность японцев.

Учебные задачи: Развитие конструктивных способностей, дальнейшее формирование умений в передаче возраста, пола, профессии создаваемого образа человека через особенности его внешности и костюма.

Воспитательный задачи: Воспитание эстетического вкуса.

Развивающие задачи: Развитие творческого воображения и наблюдательности.

Тип урока: Комбинированный.

Художественные материалы: бумага - плотная белая, цветная, ножницы, клей, тушь, перо, лоскуты ткани, лента, тонкие палочки для веера, тесьма, гуашь, кисти, нитки, иголка.

Материалы к уроку:

Николаева Н.С. Декоративное искусство Японии. - М.: Искусство, 1972.

стр.163. Роспись летнего костюма;

стр.106-112. Косодзи /кимоно/ с различными отделками: вышивкой, росписью и т.д.

Стамеров К.К. Нариси з історії костюмів. Костюми Японії.- Київ: Мистецтво, 1978, стор.226-237.

Фотоальбомы с иллюстрациями.

Диапозитивы.

Посвящая свою работу впечатлениям, полученным от встречи с японским искусством, хотелось бы еще раз обратить внимание на неповторимый, самобытный мир образов и представлений, возникающий перед нашим умственным взором, как только мы произносим словосочетание "японское искусство".

Эти образы, пройдя многовековые испытания, навсегда сохранили свою значимость и как общечеловеческая ценность продолжают восхищать нас и поныне. Создатели их остались жить в своих произведениях, являющихся как бы памятью истории и сохраняющих связь времен. Японские художники своим искусством превращали самые отдаленные идеалы, неясные мечты в близкие и памятные представления и, наоборот, обычные и конкретные явления наделяли таинственностью, поэтичностью, величием. Ландшафтный архитектор может превратить каменные глыбы и морской песок в живописный пейзаж, где скульптура, свет и пространство составляют гармоничное триединство.

Неохватная многообразность произведений искусства рождается из простого и немногозначного, как едва ли не все в окружающей человека реальности: из семи цветов солнечного спектра, семи звуков гаммы, семи гласных речи.

Знакомясь с творениями японского искусства, рожденного национальной самобытностью, еще более убеждаешься в том, что становясь достоянием других народов, всего человечества, они приобретают всеобщее значение.

Комплексный подход в формировании гармонично развитого человека в настоящее время является методологическим принципом организации обучения и воспитания школьников, основой которого является многообразие форм и целостность характера.

И здесь должным образом поставленное художественно-эстетическое воспитание должно сыграть важную роль, как фактор повышения общей культуры подрастающего поколения, приобщения его к высоким художественно-творческим ценностям.

Все сказанное определяет то большое значение, которое придается в наше время эстетическому воспитанию и художественному образованию во всей системе современного воспитания и обучения детей.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Арутюнов С.А., Светлов Г.Е. Старые и новые боги Японии. – М.: Наука, 1968.

2. Арутюнов С.А. Современный быт японцев. М.: Наука,1968.

3. Большая советская энциклопедия. – М.: Советская энциклопедия, 1972.

т. 4, стр.259.

т. 10, стр.197,364,592.

т. 30, стр.1615.

1. Борисовский Г.Б. Эстетика и стандарт. - М.: Издательство стандартов, 1983.

2. Вернадский В.И. Размышления натуралиста. Пространство и время в неживой и живой природе, - М.: Наука, 1975.

3. Виноградова Н.А., Николаева Н.С. Малая история искусств. - М.: Искусство, 1979.

4. Горегляд В.Н. Эдевники и эссе в японской литературе Х-ХІІІ веков. – М.: Наука, 1975.