Воспоминания участников парада Победы

Воспоминания участников парада Победы

МОСКВА, 24 ИЮНЯ 1945 ГОДА

...Мелькают дни,

проходят годы,

Идет история вперед,

Но вечен в памяти народной

Победный 45-й год.

НАКАНУНЕ

Г.К. Жуков, Маршал Советского Союза: «Точно не помню, кажется, 18-19 июня меня вызвал к себе на дачу Верховный. Он спросил, не разучился ли я ездить на коне.

— Нет, не разучился.

— Вот что, Вам придется принимать Парад Победы. Командовать парадом будет Рокоссовский.

Я ответил:

— Спасибо за такую честь, но не лучше ли парад принимать Вам? Вы Верховный Главнокомандующий, по праву и обязанности парад следует принимать Вам.

И. В. Сталин сказал:

— Я уже стар принимать парады. Принимайте Вы. Вы помоложе».

Из приказа Верховного Главнокомандующего:

«В ознаменование Победы над Германией в Великой Отечественной войне назначаю 24 июня 1945 года в Москве на Красной площади парад войск Действующей армии, Военно-Морского Флота и Московского гарнизона — Парад Победы...

Парад Победы принять моему заместителю Маршалу Советского Союза Г.К. Жукову, командовать парадом Маршалу Советского Союза К.К. Рокоссовскому...»

Е. Кригер, военный корреспондент: «Не спалось Москве в ночь на 24-е. В парадных допоздна хлопали двери. В квартирах не умолкали телефонные звонки. Свет горел в окнах. Вместо того чтобы лечь спать, вернувшись с вечерней смены, люди стучались к соседям, долго расхаживали с ними по коридору, толковали о том, о сем и, наконец, зазывали к себе: все равно не уснут, до утра уже недолго. Стояли у раскрытых окон, всматривались в синий, предутренний город, слушали отдаленный гул, доносившийся со стороны Красной площади и Кремля, где ночным бивуаком расположились танки...»

Рассказывает Ю. Королев, доцент, кандидат военных наук, полковник в отставке: «Чтобы попасть на парад, необходимо было пройти тщательный отбор — к его участникам предъявлялись очень высокие требования. Вначале в 31-й инженерно-саперной бригаде отобрали двоих, в том числе и меня, в штабе 31-й армии из двоих остался я один. А затем в штабе 1-го Украинского фронта меня оставили в составе сводного полка.

К этому времени я был командиром саперной роты, капитаном, имел награды — ордена Александра Невского, Отечественной войны I и II степени, два ордена Красной Звезды, медали... Мой боевой путь начался под Москвой и закончился на немецкой земле. Два раза был ранен легко, один раз тяжело и 9 мая 1945 года (представьте себе!) получил контузию.

На всю мою жизнь осталась в памяти душевная, горячая встреча нас, фронтовиков, москвичами. Мне было вдвойне приятно ехать в Москву после тяжелой войны, ведь я коренной москвич, здесь моя семья, родственники, которые долгое время не знали обо мне ничего».

Рассказывает москвич, старший лейтенант запаса М. Шапошников: «В один из майских дней меня, старшину 2-й статьи, вызвал командир подводной лодки, на которой я служил, и сказал, что командование посылает меня на парад в Москву. Естественно, это очень радовало и в то же время пугало: как это мне, которому еще не исполнилось 19 лет, оказывают такую большую честь. Нас, подводников, включили в парадную роту Краснознаменного Балтийского флота. Сначала мы проходили строевую подготовку и затем отправились в Москву. Незабываемая радушная, сердечная встреча нас, балтийцев, на Ленинградском вокзале столицы.

В Москве рота Краснознаменного Балтийского флота влилась в сводный полк Военно-Морского Флота. Полк проходил строевую подготовку на территории Речного вокзала. За несколько дней до парада состоялся смотр полка. Его проводил нарком Военно-Морского Флота адмирал флота Н.Г. Кузнецов...

…Вспоминает бывший разведчик, замполит роты А. Ф. Смирнов (Ульяновск): «Встал вопрос: кому представлять 6-ю гвардейскую армию на Красной площади? Решили — тем, у кого не менее семи орденов и медалей. Так я попал в сводный полк Ленинградского фронта. В Москву полк отправился эшелоном. Москвичи встречали нас с оркестром, с цветами, со слезами радости. Не передать, как встречали... Полк разместился у автомо¬бильного завода (ныне всем известный ЗИЛ), в специально освобожденных для участников парада помещениях. Тотчас начались многочасовые тренировки. Красотой строевого шага овладели, считай, заново. Пехоте было полегче, летчикам и танкистам с непривычки приходилось туго. Старались во-всю.

...Писатель Леонид Леонов: «Воины возвращаются в отчий дом. Столица, когда-то молча проводившая своих детей на тяжкий бранный подвиг, теперь с песнями встречает их в своих предместьях... Хорошо возвращаться на родину с сознанием исполненного долга... Вы идете по улицам Москвы или среди необозримых колхозных раздолий, и ветер гонит вам в лицо благоуханье зацветающих полей. Птицы щебечут вам голосисто, как девушки перед покосом, а девушки, краше райских птиц, зовут вас в свои калитки. Ах, как хорошо нынче на этом самом земном шарике, товарищи! Женщины и малые ребята целуют ваши знамена и оружие, и вы сами рукоплещете им за хлеб и боевую сталь, которые так безотказно, в зной и в стужу добывали они фронтовикам.

Отечество не успело воздвигнуть триумфальных арок для встречи победителей или выбить на мраморных досках летопись выигранных сражений. Ничего, успеем, все впереди...»

УТРО

Г. К. Жуков, Маршал Советского Союза: «24 июня 1945 года я встал раньше обычного. Сразу же поглядел в окно, чтобы убедиться в правильности сообщения наших синоптиков, которые накануне предсказывали наутро пасмурную погоду и моросящий дождь. Как хотелось, чтобы на сей раз они ошиблись!

Но, увы, на этот раз погоду предсказали верно. Над Москвой было пасмурное небо, и моросил дождь. Позвонил командующему Военно-Воздушными Силами, который сказал, что на большей части аэродромов погода нелетная. Казалось, Парад Победы не пройдет так торжественно, как хотелось. Но нет! Москвичи в приподнятом настроении шли с оркестрами к району Красной площади, чтобы принять участие в демонстрации в тот исторический день. Их счастливые лица, масса лозунгов, транспарантов, песни создавали всеобщее ликующее настроение.

А те, кто не принимал участия в демонстрации на Красной площади, заполнили все тротуары. Радостное волнение и крики «ура» в честь победы над фашизмом объединяли их с демонстрантами и войсками. В этом единении чувствовались непреоборимая сила и могущество Страны Советов.

Без трех минут десять я был на коне у Спасских ворот».

…Н. Г. Кузнецов, нарком Военно-Морского Флота СССР:

«Наши Вооруженные Силы предстали на Параде Победы во всеоружии своей богатырской мощи. Просто дух за¬хватило, когда смотрел я на славных сынов России, построившихся на Красной площади для прохождения торжественным маршем.

Всеми цветами радуги переливались орденские ленты, сверкали ордена на боевых знаменах. Мужеством, гордостью, счастьем были озарены лица победителей. Многих из них, большей частью военачальников, я знал в лицо, встречался с ними в боевой обстановке. Так и хотелось протянуть с трибуны Мавзолея руки, крепко обнять гарцующего на коне Георгия Константиновича Жукова и устремившегося к нему с рапортом на вороном рысаке Константина Константиновича Рокоссовского».

Из воспоминаний генерала армии С. М. Штеменко: «Торжественный марш сводные полки совершают в том порядке, в каком располагались наши фронты с севера на юг. Первым идет полк Карельского фронта. Впереди — маршал К.А. Мерецков. За ним — Ленинградский во главе с маршалом Л.А. Говоровым. Далее — полк 1-го Прибалтийского фронта. Возглавлял его колонну генерал армии И. X. Баграмян. Перед сводным полком 3-го Белорус¬ского фронта шел маршал А.М. Василевский. Полк 2-го Белорусского фронта вел генерал-полковник К.П. Трубников, заместитель маршала Рокоссовского, полк 1-го Белорусского — генерал-лейтенант И. П. Рослый, а впереди шел заместитель командующего фронтом генерал армии В. Д. Соколовский.

Особой колонной прошли представители Войска Польского. Возглавлял их начальник генерального штаба Польши В. В. Корчиц.

Затем следовал полк 1-го Украинского фронта во главе с маршалом И.С. Коневым. Фронтовое знамя нес трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин.

Полк 4-го Украинского фронта вел генерал армии А. И. Еременко. За ним следовал 2-й Украинский фронт со своим командующим маршалом Р. Я. Малиновским и, наконец, самый южный из фронтов — 3-й Украинский с маршалом Ф.И. Толбухиным впереди. А замыкали шествие сводных полков моряки, возглавляемые вице-адмиралом В. Г. Фадеевым.

…К. С. Москаленко, Маршал Советского Союза: «Среди участников Парада Победы я узнавал и прославленных воинов 38-й армии. Вот идет 20-летний старший лейтенант Л.П. Кармазин, который особенно запомнился мне при взятии Оломоуца. Это было 7 мая 1945 года, когда 875-й самоходно-артиллерийский полк ворвался на восточную окраину этого города. Вскоре он успешно продвинулся в центр. При этом и отличилась первая батарея под коман¬дованием старшего лейтенанта Л. П. Кармазина. Овладев центральной площадью города, она уничтожила здесь несколько танков 8-й танковой дивизии.

В другом ряду я увидел старшину У. А. Рыбака, который храбро сражался с первого до последнего дня войны... Еще на Карельском перешейке, в начале войны, У. А. Рыбак подбил и уничтожил гранатами и бутылками с горючей смесью 10 вражеских танков. Потом стал разведчиком. На его счету было 57 добытых «языков», около 200 вражеских солдат и офицеров он уничтожил. За свои подвиги разведчик Рыбак был награжден Золотой Звездой Героя.

Таковы были участники Парада Победы...»

Писатель Мариэтта Шагинян: «Моросил мелкий, затяжной дождь, напоминая о дорогах войны, о фронте. Потемнела под ним ярко-рыжая песочная дорожка, посыпанная через всю площадь. Влажными и блестящими стали камни. Белым облачком пыли поднялся в самом конце площади, окруженной яркими кругами цветов, высокий каменный водомет. И скользящими, натянутыми, как перчатка, легкими силуэтами мелькнули влажные крупы коней — белоснежно-белого и темно-гнедого. Ребятишки, занявшие первые ряды трибун, всезнающе зашептали: «Жуков на белом, Рокоссовский на гнедом!»

...Мы смотрели и невольно, неизбежно вспоминали; смотрели и подводили итоги, потому что мимо нас шли четыре года войны, шел великий исторический опыт, шла зрелость Красной Армии, ее достигнутое совершенство. И это сказывалось во всем: в бронзовых, загорелых, серьезных лицах бойцов, в глубоких складках на лбу, в литых, монументальных, могучих профилях неподвижных автоматчиков на машинах, словно слившихся со своей техникой, неотделимых от нее.

Как люди выросли за четыре года! Вот стройные колонны мальчиков в черных тугих мундирах. Подбородки их подняты, воротники упираются в щеки, лица исполнены одним торжественным выражением. Ни малейшего сдвига в рядах, ритм их точен до совершенства... Это идут суворовцы, дети войны. И как идут!

И тут же горячий вздох внизу, у вашего локтя. Это вздыхают «штатские» ребятишки, в заботливо наброшенных материнской рукой дождевиках и шарфиках. Им завидно, им страстно хочется маршировать рядом с суворовцами: и маленький мальчик впивается глазами в послушный ряд, где идут черные фигурки немногим выше его ростом...»

Вспоминает старший сержант, бывший артиллерийский разведчик Б. Байбаков (г. Свердловск): «Только десять минут заняло шествие нашего сводного полка 1-го Белорусского фронта по Красной площади. Но каких минут!

Впереди строя сводного полка — заместитель командующего генерал армии В.Д. Соколовский. Тут же командармы С.И. Богданов и М. Е. Катуков, чьи бронированные лавины танков буквально сминали врага, герой Сталинграда генерал В. И. Чуйков, на командный пункт которого в поверженном Берлине явился Кребс с сообщением о самоубийстве Гитлера.

Пять батальонов, тысяча человек в нашем сводном полку — капля в море по масштабам фронта. Каждый представляет здесь, на параде, полк, бригаду, а то и дивизию. Как же не гордиться оказанной тебе честью, как не волноваться.

Нас поздравляли, восхищались, нам завидовали».

Поэт Алексей Сурков: «Ни серые низкие облака, обложившие с ночи московское небо, ни непрерывно падающий мелкий дождь не могли потушить солнечную радость этого величественного торжества.

Много величественных военных парадов было на Красной площади. Но такого парада, как сегодняшний, еще не видели древние стены Кремля.

И когда куранты Кремля торжественно пробили десять, когда на трибуну поднялся Верховный Главнокомандующий, когда показался в Спасских воротах гарцующий на белом коне маршал Жуков и справа — командующий парадом маршал Рокоссовский, вся площадь единой грудью выдохнула, как радостный вздох восторга, громовое перекатное «ура!».

Оно расплеснулось над площадью и пошло перекатываться по Москве от улицы к улице, от площади к площади. Радиоволны разнесли его по всей нашей необъятной Родине, по всему миру».

ПОЛДЕНЬ

…Вспоминает Д. Вовк, полковник в отставке (Свердловск): «Это был мой второй парад на Красной площади: 7 ноября сорок первого... 24 июня сорок пятого... Какие же они разные! Первый — суровый, боевой, ведущий на смертельную схватку у ворот Москвы. Второй — сияющий счастьем долгожданной Победы. Тогда, 24 июня, я, старший лейтенант, командовал на параде особым батальоном. 200 солдат должны были подойти к подножию Мавзолея и бросить перед ним ненавистные фашистские знамена и штандарты. Меня часто спрашивают: какое чувство вы испытывали тогда? Чувство гордости? Да, конечно. Но было и другое чувство — еще не остывшая ненависть к этим фашистским реликвиям. Помню, Федору Легкошуру (сейчас он живет в Обнинске) поручили бросить к Мавзолею личный штандарт Гитлера. Так парень поначалу не на шутку обиделся: «Не хочу об эту мразь руки пачкать». Еле уговорили».

Рассказывает музыкант военного оркестра Р. Романов: «Взвилась волевая рука генерал-майора Чернецкого — капельмейстера сводного оркестра частей Московского гарнизона. И оживилась вся площадь от бодрящей музыки.

Менялись марши, а воины все шли, шли. Но вот и оркестр тоже пошел на перестроение. Остановился. 10 часов 55 минут.

Радио с площади передавало всему миру: «Минутная тишина. Вдруг начинают бить барабаны. Одни барабаны. Восемьдесят барабанов выстукивают сухую дробь. Бьют гулко, сильно. Их звуки заполняют всю площадь. Кажется, даже камни зданий гремят...»

А барабаны — впереди. Я бью дробь. Мне видно все. Я маленький левофланговый, стою так близко, что даже слышу, как стучат о деревянные помосты брошенные древки гитлеровских знамен.

Первым полетел личный штандарт Гитлера. Самый рослый солдат с силой бросил его к подножию Мавзолея, а за ним застучали по деревянным настилам древки всех остальных знамен.

Бью в барабан и вижу, как солдаты в кожаных перчатках (чтобы не прикасаться голыми руками к нечисти фашистской) с сосредоточенными лицами, сознавая всю важность миссии, возложенной на них, гордо, как подобает победителям, отбросив с презрением древко штандарта, отходят в сторону».

Из воспоминаний генерала армии С. М. Штеменко: «Гигантский оркестр сопровождал движение войск боевыми маршами. Марши сменялись, но пауз не было. И вдруг на предельном фортиссимо оркестр смолк. Эта единственная пауза кажется бездонной. Наконец в какой-то настора¬живающей тишине раздается резкая дробь барабанов, и появляется колонна с двумя сотнями вражеских знамен. Полотнища почти волочатся по мокрой брусчатке. Поравнявшись с Мавзолеем, бойцы делают поворот направо и с силой бросают свою постылую ношу на камни Красной площади.

Трибуны взрываются аплодисментами. Многие из присутствующих кричат «ура». А дробь барабанов все продолжается, и перед Мавзолеем все растет гора предаваемых позору вражеских знамен».

Писатель Мариэтта Шагинян: «Среди симфоний наших, советских красок и линий — вдруг пятна чего-то чужого... Это — знамена врага, «честь» разбитых фашистских полков. Наши герои несут их, как веники, лицом к земле и, подходя к Мавзолею, кидают их к подножию правительст¬венной трибуны... Суд свершился!»

…Писатель Леонид Леонов: «...Нынешнее торжество есть прежде всего торжество Человека, с боем отстоявшего свое человеческое звание. И пока гремят оркестры, пусть каждый шепотом скажет в розовое ушко своему ребенку:

— Дорогие отроки и девочки и вы — совсем маленькие! Запомните этих грозных и очень добрых людей, избавивших вас от кнута и виселицы... Пусть в вашей невинной памяти навеки запишется этот день, полный всяческих благоуханий. Таких подарков детям не дарил еще никто. И если когда-нибудь усталость надломит ваше вдохновение или грянут черные минуты, от которых мы, немножко постаревшие и смертные, не сможем оборонить вас на расстоянии веков,— вспомните этот день, и вам смешна ста¬нет временная невзгода. Будет так, как если бы вы раскрыли бесконечно святую книгу творческой муки, беззаветного героизма и бессонного труда. Эта книга называется — Великая Отечественная война»...

Нет, не чужих земель воитель

Моей державы рядовой,

И высший чин —

Освободитель —

му присвоил шар земной.

Источник: Творцы Победы : от рядового до маршала / сост. С. Н. Костерин, Н. Н. Михайлов. – М. : Сов. Россия, 1987. – С. 250-261.