"Фридерик Шопен"

Шопен. Кому из любителей музыки незнакомо это имя?

Это имя знаменитого польского композитора. Шопену- «поэту фортепиано», как называли его современники, посвящены многие исследования и поэтические произведения.

У каждого- свои тайный личный мир.

Есть в мире этом самый лучший миг,

Есть в мире этом самый страшный час,

Но все это неведомо для нас.

(Е.Евтушенко).

Свойства музыки польского композитора - обращаться прямо к сердцу слушателя, затрагивать струны его жизни, заставлять их звучать в унисон

с чувствами - всё это обеспечило произведениям гениального мастера бессмертие.

В творчестве каждого художника отражается его внутренний мир - взгляд на жизнь, думы, переживания. Знакомясь с произведениями искусства, невольно проникаешься чувствами, размышлениями и даже настроением автора. Из всех искусств музыка - самое «закрытое», самое трудное для непосредственного восприятия. В музыкальном произведении раздумья и переживания автора зашифрованы в нотных знаках. Чтобы понять, что за ними кроется, необходимо не только разбираться в нотном тексте, но и знать биографию композитора, проникнуть в его душу, понять, что он был за человек. А это не так легко, о чем давно уже поведал нам Ф.И.Тютчев:

Как сердцу высказать себя?

Другому, как понять себя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная есть ложь.

Сегодня мы попытаемся приоткрыть завесу над личностью величайшего композитора - Фридерика Шопена.

Конец ХVIII столетия ознаменовал собой начало новой эпохи. По всей Европе люди искали способы выражения новых идей, и они нашли его в новом направлении - в романтизме. В эпохе романтизма понятие Свобода, Равенство, Братство проникают в сознание каждого подлинного художника, становятся его главной движущей силой. По-новому осознается значение личности, её индивидуальности и свободы, возникает вера в её неограниченные возможности, в величие её духа.

Одним из великих композиторов-романтиков был Фридерик Шопен. На весь мир он прославил мелодику своего народа.

Фридерик Шопен родился 1 марта 1810 года недалеко от Варшавы, столицы Польши, в местечке Желязова Воля. Отец Шопена- Николя- француз, мать была полька. Семья Шопена жила в имении графа Скарбека, где отец служил домашним учителем. По сохранившимся свидетельствам, мать композитора была чрезвычайно музыкальна, хорошо играла на фортепиано, обладала красивым голосом. Своей матери Фридерик обязан первыми музыкальными впечатлениями, привитой с младенческих лет любовью к народным мелодиям. Интеллигентность и чуткость родителей спаяли всех членов семьи любовью и благотворно сказывались на развитии одарённых детей. Кроме Фридерика в семействе Шопенов было ещё три сестры: Людвика, Изабелла и Эмилия. Сёстры обладали разносторонними способностями.

Осенью 1810 года, спустя 7 месяцев после рождения сына, Николя Шопен с семьёй переселился в Варшаву. Благодаря протекции Скарбков он получил место учителя французского языка в Варшавском лицее. Одновременно с тем, Николя содержал пансион для воспитанников лицея.

Уже в детские годы Шопен проявил необыкновенные способности. Он был окружен особым вниманием и заботой. Подобно Моцарту, он поражал окружающих музыкальной «одержимостью», неиссякаемой фантазией в импровизациях, прирождённым пианизмом. Его восприимчивость и музыкальная впечатлительность проявились бурно и необычно. Он мог плакать, слушая музыку, вскакивать ночью, чтобы подобрать на фортепиано запомнившуюся мелодию или аккорд.

(Маленький Шопен, садясь за фортепиано, непременно гасил свечи и играл в полной темноте. Он очень полюбил некоторые аккорды, которые его детские пальцы ещё не могли брать. Для того чтобы растянуть пальцы, мальчик придумал специальное приспособление, приносящее довольно сильную боль. Несмотря на это юный пианист носил его постоянно, не снимая даже ночью).

К Фридерику рано пришел успех. Впервые он выступил перед публикой как пианист в восьмилетнем возрасте. Слушатели были восхищены его игрой. С тех пор успех всегда сопутствовал Шопену, где и перед какой аудиторией он бы не играл. Рано началась и его композиторская деятельность. Своё первое произведение – полонез соль минор – маленький Фридерик сочинил в возрасте шести лет. Восторженным было и первое упоминание о Шопене в польской печати: «Автор этого полонеза - написала газета, - ученик, которому еще не исполнилось восьми лет. Это – настоящий гений музыки, с величайшей легкостью и исключительным вкусом исполняющий самые трудные фортепианные пьесы и сочиняющий танцы и вариации, которые вызывают восторг у знатоков и ценителей».

Позднее в польской печати юного композитора сравнивали с Моцартом: «Судьба наградила поляков паном Шопеном, как немцев – Моцартом», а об его игре писали: «Это Паганини фортепиано».

Все предвещало юному Шопену блестящую музыкальную карьеру.

Репутация одаренного чудо-ребёнка не освобождала Шопена от получения общепринятого образования. Молодого Шопена учили музыке возлагая на него большие надежды. Пианист Войцех Живный, чех по происхождению, начал заниматься с девятилетним мальчиком. Занятия были серьезные, несмотря на то что Шопен, помимо того, учился в одном из варшавских училищ. Войцех Живный был единственным наставником Шопена по фортепиано. Исполнительский талант мальчика развивался настолько быстро, что к двенадцати годам Шопен не уступал лучшим польским пианистам. Живный отказался от занятий с юным виртуозом, заявив, что ничему больше не может научить его.

В шестнадцать лет Фридерик с похвальным отзывом заканчивает Варшавский лицей и поступает в Главную школу музыки, готовившую композиторов. Его учитель Юзеф Эльснер высоко оценивал музыкальное дарование своего ученика. «Шопен Фридерик. Исключительная одаренность, музыкальный гений…» - такие слова написал он в отчёте Главной школы музыки о своем талантливом ученике. Эльснер предоставил Шопену полную свободу действий: « Пусть следует своим наклонностям. Этот студент сходит с протоптанной дороги обыденных приёмов. Однако в его таланте нет ни капли ординарности».

Эльснер, подобно всем в Варшаве кто восхищался Шопеном повторял: « Ты должен писать оперы и кантаты, симфонии и струнные квартеты. Покажи всему миру, что ты т.ж. талантлив, как другие великие композиторы, но Шопен уже понял свою сущность и его не волновали подобные убеждения». Он отвечал: «Нет, нет, нет! Я не стану этого делать. Мне это не интересно».

Три года проведенные в главной школе были насыщенны творчеством. Шопен писал свои первые рондо, первые вальсы, первые полонезы и мазурки.

………………………………………………………………………………..

Покровительство известных людей (князя Антона Радзивилла и князей Четвертинских) ввело Шопена в высшее общество, которое было впечатлено обаятельной внешностью и изысканными манерами Шопена. Вот что об этом говорил Ференц Лист: «Общее впечатление его личности было вполне спокойное, гармоничное и, казалось, не требовало дополнений в каких-либо комментариях. Голубые глаза Шопена блистали более умом, чем были подёрнуты задумчивостью; мягкая и тонкая его улыбка никогда не переходила в горькую или язвительную. Тонкость и прозрачность цвета его лица прельщали всех; у него были вьющиеся светлые волосы, нос слегка закруглённый; он был небольшого роста, хрупкого, тонкого сложения. Манеры его были изысканны, разнообразны; голос немного утомлённый, часто глухой. Его манеры были полны такой порядочности, в них были черты такого кровного аристократизма, что его невольно встречали и принимали, как князя…В общество Шопен вносил ту ровность расположения духа лиц, которых не беспокоят заботы, которые не знают слово «скука», не привязаны ни к каким интересам. Шопен был обыкновенно весел; его колкий ум быстро отыскивал смешное даже в таких проявлениях, которые не всем бросаются в глаза».

Летом 1829 года Шопен едет в Вену, где даёт два концерта из своих произведений и имеет большой успех и как пианист, и как композитор. В этом же году он заканчивает Главную школу музыки. Ему 19 лет. Он уже автор целого ряда сочинений. Среди них Вариации для фортепиано с оркестром ор.2, о которых Роберт Шуман восторженно отозвался в своей статье: «Шляпы далой, господа, перед вами – гений!»

………………………………………………………………………………….

(Из многочисленных писем Фридерика к родным и особенно к близким друзьям, где он высказывался обо всём произошедшим с ним и увиденном им с полной откровенностью, перед нами вырисовывается облик юного композитора, хрупкого и не очень крепкого здоровьем, но зато полного неудержимой жизненной энергии, с жадностью молодости впитывающего впечатления окружающей его жизни).

Юность Шопена – самый светлый период его жизни.

Фридерик живёт в исключительно дружной семье, где все любят друг друга, заботятся друг о друге; в семье, где понимают его художественные устремления, осознают и ценят его огромное дарование и искренне радуются его успехам. Нежная дружба, безграничная преданность, самоотверженность в служении друг другу – эти чувства будут связывать Шопена с семьёй – родителями и сёстрами – всю жизнь.

В юности у Шопена много друзей среди его лицейских товарищей и пансионеров его отца. С некоторыми из друзей юности Шопен был близок всю жизнь. Это – Ян Матушиньский, Тытус Войцеховский, Юльян Фонтана, Стефан Витвицкий. Это были не только друзья, но и единомышленники, которым можно открыть свою душу, излить своё горе, в трудную минуту ждать от них и совета, и помощи. Они ценили необычайную одарённость Шопена и бережно относились к нему.

Летние каникулы Шопен часто проводил в поместьях у своих друзей: т.к. Фридерик не отличался крепким здоровьем его отправляли, в сельскую местность, чтобы свежий воздух восстанавливал его силы. К 15 годам он объездил всю Польшу. В каждой местности была своя музыка: в Мазовии – мазуры, в Плоцке – куявяки, под Краковом – стремительный и задорный краковяк. При случае Фридерик сам танцевал мазурку с местными крестьянами и был очарован ритмами этой музыки, её исконными мелодиями, столь далёкими от стандартных. Именно поэтому, с жанрами народно-бытовой музыки тесно связаны многие произведения Шопена: мазурки, полонезы, вальсы………………………………………………………..

1830 год – переломный в жизни Шопена. Учёба окончена, надо вступать на самостоятельный путь. Дарование Шопена требует, чтобы он попробовал свои силы в большом мире, а не оставался в провинциальной по тем временам Варшаве. Ему советуют уехать. Он и сам понимает, что надо вернуться в Вену, где ему сопутствовал успех и где у него появилось много друзей-музыкантов. И всё-таки Фридерик никак не может решиться покинуть Варшаву.

  Но в его душе нет спокойствия. Он пишет своему другу Тытусу Войцеховскому: "Я до сих пор не знаю, что будет с моей поездкой. Мне кажется, что в этом году вместо заграницы я дождусь лихорадки и на этом все кончится».

Проходит лето, наступает сентябрь. Концерт ми минор закончен. Отъезд приближается. Шопена обуревают противоречивые чувства: «…Я все еще сижу в Варшаве, - и, ей-богу, ничто меня не тянет за границу, нет у меня сил назначить день отъезда; мне представляется, что я уезжаю, чтобы навсегда забыть о доме; мне представляется, что уезжаю, чтобы умереть, - а как, должно быть, горько умирать на чужбине, не там, где жил.

Посылаю тебе новый вальс, но ты его получишь только на будущей неделе". Речь идет о вальсе ми минор. Этот вальс был написан под впечатлением самых разноречивых настроений, владевших Шопеном перед его отъездом из Варшавы………………………………………………….

Прощальный концерт Шопена состоялся 11 октября 1830 года в зале Национального театра Варшавы. Впервые был публично исполнен его новый концерт для фортепиано с оркестром ми минор.

На прощальном обеде друзья Шопена подарили ему серебряный кубок, наполненный родной польской землей. Второго ноября 1830 года Шопен покинул Варшаву. Его друзья вместе с его учителем Ю. Эльснером исполнели кантату Эльснера, посвященную Шопену, в которой были такие слова: 

     Рожденный в польском крае,

   Пусть твой талант прославится повсюду.

   Хотя покидаешь наш край,

   Но сердце твое среди нас остается.

Затем Шопен встретился с Тытусом Войцеховским и вместе с ним отправился в Вену.

Так закончилась юность Шопена и начался его самостоятельный творческий и жизненный путь - одинокий путь гения на чужбине. Эта разлука с Родиной была причиной его постоянной скорби-тоски по Родине. (Лишь после смерти вернулось на родину сердце Шопена, привезенное его сестрой Людвикой из Парижа в сосуде со спиртом).

24 ноября Шопен с Войцеховским прибывают в Вену. А через несколько дней, в ночь на 30 ноября в Варшаве вспыхивает восстание. Узнав об этом, Тытус Войцеховский в начале декабря покидает Вену и возвращается в Варшаву, чтобы сражаться в рядах восставших. Шопен остается один, в душе его - смятение. В письмах к родным он сдерживается, и о его переживаниях можно догадаться только по нескольким оброненным им фразам:

"Мама довольна, что меня нет, но я-то недоволен. Пишите мне ради бога. Вы даже не можете себе представить того удовольствия, какое мне доставляют ваши письма. Лучше всего мне, когда наигравшись на чудесном граффовском фортепиано, я иду спать с вашими письмами в руке. И поэтому-то даже во сне я вижу только вас". 

Шопену не до веселья, когда дома, в Польше происходят драматические события, решается судьба его родины. И хотя к самому Фридерику везде относятся благожелательно и дружелюбно, он чувствует себя чужим среди венцев. Приближается новый 1831 год. Шопен встречает его вдали от родных, друзей, близких ему по духу людей.

  "Сегодня Новый год; как же он грустно для меня начинается! Почему я ныне так покинут, почему только вам дано находиться всем вместе в эти ужасные минуты? Почему я не могу быть рядом с вами…»

Ю. Эльснер советует Шопену подумать о своем призвании, об устройстве концерта, и Шопен через силу хлопочет об этом.

Четвертого апреля Шопен исполняет свой ми минорный фортепианный концерт перед венской публикой, а 11 июня дает еще один концерт. Оба концерта прошли успешно.

Стефан Витвицкий пишет Шопену письмо, в котором пытается успокоить его:

"Я слышал, Ты там тоскуешь и печалишься. Я понимаю твое положение: сейчас, когда дело идет о жизни или смерти родины, ни один поляк не может быть спокоен. Однако желательно, чтобы ты, дорогой друг, помнил впредь, что ты уехал не для того, чтобы тосковать, а для того, чтобы усовершенствоваться в своем искусстве и стать гордостью своей семьи и родины". 

   С большим трудом выхлопотав себе паспорт для проезда в Англию Шопен 20 июля покидает Вену и отправляется в Париж.

  В начале сентября Шопен приезжает в Штутгарт. И здесь он узнает о падении Варшавы и разгроме польского восстания. Ему не с кем даже поговорить об этом, некому излить накопившиеся горькие чувства. Его собеседники - только фортепиано и бумага, и им он поверяет то, что терзает его душу. В эти дни создается потрясающий по силе драматизма этюд до минор, впоследствии названный "революционным».

……………………………………………………………………………………….

В ноябре 1831 года Шопен приезжает в Париж. Он поселяется в маленькой комнате на пятом этаже. Огромный и разноликий Париж на первых порах ошеломляет его:

   "Париж - это все, что хочешь: можно веселиться, скучать, смеяться, плакать, делать все, что тебе угодно, и никто на тебя не взглянет, потому что здесь тысячи делающих то же, что и ты, - и каждый по-своему"

Композитор Фердинанд Паэр представляет Шопена музыкальным знаменитостям Парижа: композиторам Дж. Россини, Л. Керубини, Ж. Лесюэру. Талант Шопена настолько велик, что производит впечатление на музыкантов; он постепенно входит в круг известных пианистов: Ф. Калькбреннера, Ф. Листа, Ф. Хиллера, А. Герца и завоевывает себе признание в музыкальном мире.

В Париже Шопен встречает польского князя А. Радзивилла, большого любителя музыки и почитателя его таланта. Фридерик гостил в поместье князя в 1829 году. Князь вводит Шопена в высший свет, в семьи поляков-аристократов, живущих за рубежом. Шопен играет там и постепенно начинает приобретать известность как пианист. "Потихоньку вхожу в свет", - пишет он в одном из своих писем. 

Впоследствии это даст ему возможность получить хорошо оплачиваемые уроки в богатых семьях, и он сможет сам зарабатывать себе на жизнь, не пользуясь материальной поддержкой родителей, без которой пока не может обойтись.

В общем, Шопен довольно быстро привыкает к новой для него обстановке парижской жизни.

Нужно забыть все и начинать новую жизнь.

«Внешне я весел, в особенности среди своих (своими я называю поляков), но внутри что-то меня мучит - какие-то предчувствия, беспокойства, сны или бессонница - тоска - равнодушие - жажда жизни, и через минуту жажда смерти, - какой-то сладостный покой, какое-то оцепенение, умственная рассеянность, а по временам меня мучают слишком ясные воспоминания. Мне кисло, и горько, и солоно, я мечусь в какой-то гнусной мешанине чувств!" - поверяет Шопен свои чувства Тытусу Войцеховскому.

Такие настроения вызвали к жизни еще один вальс Шопена.

………………………………………………………………………………………

Свой первый концерт в Париже Шопен дал 26 февраля 1832 года в зале Плейеля. Он исполнил Концерт для фортепиано с оркестром фа минор, Вариации op. 2 и принял участие в исполнении Полонеза для шести фортепиано Ф. Калькбреннера. Концерт произвел ошеломляющее впечатление на парижан, ничего подобного музыке и игре Шопена они еще не слышали. Пресса отметила "изобилие оригинальных мыслей, никогда раньше не встречавшихся..."

Устройство концерта стоило Шопену многих сил, хлопот и средств. Концерт принес Шопену славу, но не деньги, так что к весне 1832 года его материальное положение становится угрожающим. Он предпринимает шаги к изданию своих сочинений. В конце весны у Шопена наконец появляются первые ученики. Начинается его педагогическая деятельность. Именно уроки составляли на протяжении всей жизни основной источник его благосостояния. В конце 1832 года впервые в Париже, Лондоне и Лейпциге выходят из печати произведения Шопена. Это ранее сочиненные мазурки (op. 6 и op. 7), часть из которых была написана еще в Варшаве. Так постепенно положение Шопена в Париже начинает налаживаться.

………………………………………………………………………..

  Шопен знакомится с деятелями культуры разных стран, живущими в Париже, - с польскими поэтами А. Мицкевичем, Ю. Словацким, немецким поэтом Г. Гейне, французским композитором Г. Берлиозом, итальянским оперным композитором В. Беллини, немецким композитором и дирижером Ф. Мендельсоном. Большая дружба связывает Шопена с пианистами, его ровесниками: Ф. Хиллером, Ф. Листом. Он много играет в концертах вместе с ними. Лист восхищается Этюдами Шопена (op. 10), которые тот ему посвятил, и неподражаемо их исполняет.

………………………………………………………………………………..

Фердинанд Хиллер, по его собственному признанию "влюбленный в Шопена", в своих воспоминаниях воссоздает его облик тех лет:

   "Капелька нежности непременно присоединялась к привязанности тех, кто находился с ним в дружеских отношениях. Эти бледные черты, эта более чем хрупкая фигура вызывали чувство, какое может испытывать страстный собиратель венецианского стекла или старинного саксонского фарфора. При этом он был гибким, как уж, а его движения выражали врожденное обаяние и пленительную грациозность. Звучание его голоса было крайне нежным и приятным . В общем, он казался веселым, подчас даже озорным и шаловливым - но в глубине души не был безмятежным. Он был нездоров, а пребывание на чужбине очень угнетало его. В нем не ощущалось ни капли высокомерия, спеси, зазнайства, со всеми он был одинаков, любезен, весел, добродушен. Не могу не сказать о его чудесной игре, которую не забуду до последнего дыхания. Те, кто его хорошо знал, могли почувствовать, что в разговоре он редко раскрывается, и то лишь перед самыми близкими. Зато на фортепиано он делал это с исключительной полнотой, здесь он раскрывал свое подлинное "я" так, что всякие воспоминания о чем-либо ранее слышанном исчезали сразу. Никто так не прикасался к клавишам, никто не извлекал из них таких бесчисленных оттенков. Ритмическая точность так сочеталась у него со свободным ведением мелодии, что возникало ощущение импровизации". 

   Восхищался игрой Шопена и Ф. Мендельсон, считая его "первейшим из всех пианистов". 

Шопен много сочиняет в эти годы: этюды, ноктюрны, мазурки, болеро. Выходят из печати его сочинения, в том числе и написанные ранее. Это трио соль минор, ноктюрны op. 9 и op. 15, двенадцать этюдов op. 10, посвященных Фр. Листу, фортепианный концерт ми минор и целый ряд других произведений……………………………………………………………………….

Наконец жизнь вновь поворачивается к Шопену своей светлой стороной. Наступает 1835 год, пожалуй, самый радостный для Шопена год с тех пор, как он живет вдали от родины.

Положение Шопена в Париже окончательно упрочилось. Шопен - известнейший, признанный всеми пианист, часто принимающий участие в концертах. Его с радостью слушают и в концертном зале, и на светских приемах в домах самых знатных князей, министров и посланников, и на музыкальных вечерах у его друзей и почитателей. Он дает много хорошо оплачиваемых уроков, так что может существовать безбедно и даже помогать другим. Ему 25 лет, он в самом расцвете молодости и таланта. Правда, он не очень здоров, но весел и жизнерадостен.

  Из печати вышел целый ряд сочинений Шопена, разошедшихся по всем европейским странам. Теперь произведения Шопена стали известны и тем, кто никогда его не видел и не слышал его игру. Его музыка - новая, необычная, резко выделяющаяся среди множества фортепианных сочинений, привлекает многие сердца.

Музыку Шопена нельзя спутать ни с какой другой, она узнается сразу, с первых тактов……………………………………………………………………..

В августе 1835 года происходит самое радостное для Шопена событие в Карловых Варах: осуществляется, наконец, долгожданная встреча с родителями. Они упиваются счастьем снова быть вместе. В их совместном письме к мужу сестры Шопена Людвики, радость бьет через край:

"Наша радость неописуема! Мы обнимаемся и обнимаемся - и что же можно еще? Мы вместе ходим, ведем мамочку под руку, говорим о вас, изображаем несносных племянников, рассказываем, как часто вспоминали друг о друге. Вместе пьем и едим. Ласкаемся и покрикиваем друг на друга. Вот оно осуществилось, это счастье, счастье и счастье". 

   Это небывалое счастье длилось почти месяц.

До отъезда Шопен написал в альбом своих учениц - сестер Тун-Хохенштейн - новый вальс, посвятив его младшей сестре Йозефе.

…………………………………………………………………………..    

Польский виолончелист Юзеф Бжовский, бывший в декабре 1836 года в Париже, описывает в своем письме один из вечеров у Шопена, где наряду с литературными и музыкальными знаменитостями , пианистами, певцами и польскими друзьями Шопена - Яном Матушиньским, братьями Потоцкими, Войчехом Гжималой - присутствовали две дамы - графиня Мари д'Агу (подруга Листа) и Жорж Санд. Шопен познакомился с Жорж Санд в конце 1836 года. Первое впечатление от знаменитой писательницы у Шопена было отрицательным. "Я познакомился с большой знаменитостью - г-жой Авророй Дюдеван, известной под именем Жорж Санд, но ее лицо несимпатично, и она мне совсем не понравилась. В ней есть даже что-то отталкивающее", - пишет Шопен родным в Варшаву.

Крупная французская писательница была одной из передовых женщин своего времени. Не только её сочинения, но и образ жизни, поведение, манеры были сознательно и демонстративно брошенным вызовом буржуазно-аристократическому обществу. Эта женщина была полной противоположностью Шопена. Она любила шокировать публику: позволяла себе курить трубку и носить мужское платье.

Шопен же, напротив, произвел на Жорж Санд большое впечатление. Он был гениален, хорош собой, все восхищались его изумительной игрой.

Шопен очень часто встречает ее на различных музыкальных вечерах.

  И вот начинается "завоевание" Шопена. Сохранилась записка Жорж Санд, посланная Шопену в 1838 году, в которой всего лишь несколько слов: "Вас обожают. Жорж".

Он в смятении, интуитивно он избегает этой связи, не знает, на что решиться

и все еще колеблется с окончательным решением.

Беда Шопена в том, что он был слишком вежлив и деликатен и, в силу своего характера, не мог дать резкий отпор чересчур назойливым людям. Перед откровенной, упорной настойчивостью, не считающейся ни с какими правилами приличия, он пасовал.

  Этим летом художник Эжен Делакруа пишет двойной портрет Шопена и Жорж Санд. Для этого в мастерскую Делакруа было доставлено фортепиано от Плейеля, на котором Шопен играл, когда художник писал его портрет. Он изобразил Шопена в момент вдохновения, импровизирующим на фортепиано, а Жорж Санд - слушающей его. 

Шопен полностью завоеван, но и Жорж Санд покорена им. Она его любит той эгоистичной любовью, которая свойственна ее натуре. Ее тщеславие удовлетворено, она получила даже больше того, о чем мечтала, она покорила ангела.

Осенью 1838 года под предлогом плохого здоровья своего сына Жорж Санд с детьми и Шопен уезжают на далекий испанский остров Майорку.

Первые письма Шопена с Майорки были восторженными:

   "Я в Пальме - среди пальм, кедров, кактусов, олив, померанцев, лимонов, алоэ, фиговых деревьев, гранатов и т. п. 

     Небо - как бирюза, море - как лазурь, горы - как изумруд, воздух - как на небесах. Днем солнце, все ходят по-летнему, и жарко, ночью - гитары и пение часами. Огромные балконы, доверху оплетенные виноградом, мавританские стены. Все здесь, и сам город, напоминает Африку; словом, чудесная жизнь!" 

Но ни климат, ни условия жизни на прекрасном, но "нецивилизованном" острове не подходили для Шопена, чье здоровье и так уже было расшатано глубокими переживаниями. Шопен тяжело заболевает.

   "Хворал эти последние две недели, как собака: простудился, несмотря на 18 градусов тепла, розы, померанцы, пальмы и фиги».

  Несмотря на свое тяжелое состояние, Шопен работает. На Майорке были завершены 24 прелюдии. Это произведение - своеобразная энциклопедия шопеновских образов. Скорбные мелодии, звучащие на фоне траурных аккордов, токкатные, пассажные темы, построенные на единообразном движении, мелодии баркарольного склада, покачивающиеся на фоне колышущегося аккомпанемента, мятежные, взбудораженные, протестующие образы……………………………………………………………………………

На Майорке были написаны Баллада фа мажор, скерцо до диез минор и два Полонеза (op. 40), среди которых известнейший героический Полонез ля мажор. Все эти произведения в январе 1839 года были отосланы в Париж издателям……………………………………………………………………………

  Но уже в феврале Шопену приходится покинуть Майорку, потому что ему стало совсем плохо, он еле жив. Его принимают за чахоточного,

(Хотя  Шопен страдал другим тяжелым заболеванием - астмой.  и сторонятся как прокаженного - на этом прекрасном острове такие нравы. Только в Барселоне врач Ковьер оказал квалифицированную помощь Шопену и приостановил кашель. Шопен почувствовал себя лучше. В марте Жорж Санд с детьми и Шопен возвращаются во Францию, корабль доставляет их в Марсель. Некоторое время они живут в Марселе, где Шопен понемногу приходит в себя.

   "Я страшно похудел и плохо выгляжу, но сейчас отъедаюсь" (из письма к своему другу В. Гжимале),  мне гораздо лучше. Начинаю играть, есть, ходить и разговаривать, как все".

Летом 1839 года Шопен вместе с Жорж Санд и ее детьми приезжает в Ноан. Чистый деревенский воздух благотворно подействовал на Шопена. "Деревня прекрасна: соловьи, жаворонки", - пишет он в письме к В. Гжимале. 

  В Ноане Шопен много работает. В письме Жорж Санд о Шопене сказано, что "он удивительно процветает в Ноане. У него прекрасное фортепьяно, и он восхищает нас с утра до вечера. Он сочиняет поразительные вещи с тех пор, как он здесь". 

   В Ноане были написаны Ноктюрны соль мажор и соль минор, экспромт фа диез минор, мазурки (op. 41)…………………………………………………….

Среди произведений, созданных в здесь, выделяется Соната си бемоль минор. Это масштабное по форме сочинение. Предельный драматический накал чувств, свойственный ее основным темам, противопоставляется протяженным лирическим высказываниям. Трагическим центром сонаты стала ее третья часть - траурный марш, написанный Шопеном в 1837 году. В общем звучании сонаты он приобретает черты не личной, но общественной скорби. Эта музыка перекликается с потрясающими по силе воздействия скорбными трагическими страницами Полонеза до минор (op. 40 2), написанного на Майорке……………………………………………………….

Шопен прошел через суровые жизненные испытания. Его композиторское дарование приобрело новые качества - глубину постижения мира, масштабность в выражении чувств.

Но в Ноане, где жизнь течет по-деревенски спокойно, начинает сказываться разница двух диаметрально противоположных натур. Нежная, поэтичная натура Шопена, его корректная сдержанность, тонкий вкус постепенно приходят в противоречие с более грубой, земной, практичной натурой Жорж Санд, с некоторой вульгарностью ее вкусов и поведения. В их отношениях пробегают первые тени.

"Шопен все по-прежнему покашливает. И по-прежнему это самый милый, скромный и самый сокрытый из гениальных людей" (из письма Жорж Санд к её друзьям).

   Именно то, что он "сокрытый", и раздражает Жорж Санд.

  Осенью 1839 года Шопен возвращается в Париж. Здесь Шопен надеется окончательно оправиться от болезни и вновь обрести прежнее душевное равновесие.

В Париже Шопен возобновляет свои уроки, но он все еще очень слаб и так и не может до конца оправиться от своей болезни. Его ученица в те годы - Фридерика Мюллер - пишет в своем дневнике:

   "Увы! Он был тогда очень болен, слаб и бледен, и много кашлял, принимая капли опиума на сахаре , протирал виски одеколоном - и, несмотря на это, преподавал терпеливо и с замечательным усердием, с настойчивостью и воодушевлением. Уроки его продолжались добрый час и более, поскольку он с чрезвычайной добротой значительно продлевал их".

"Однажды утром он исполнил на память 14 прелюдий и фуг Баха, 

а когда я стала восхищаться этим несравненным подвигом, он сказал: "Это не забывается никогда", - и добавил с меланхолической улыбкой: "Вот уж год, как я не занимался и четверти часа кряду, у меня нет сил, нет энергии, я все жду капельку здоровья, чтобы к этому вернуться, но... я все еще жду"..." 

   В 1840 году Шопен начинает появляться на вечерах, но больше не играет на них. У него просто нет для этого сил. Он пока еще не может посещать концерты и спектакли.

"С моим здоровьем ничего не поделаешь. Дела мои так запутаны, что у меня никогда нет свободной минуты. Как я завидую людям сильным, обладающим крепким здоровьем, которые к тому же не обременены делами!" - записывает Ф. Мюллер слова Шопена в своем дневнике. 

Летом 1840 года Шопен предлагает книжным издательствам в Лейпциге свой новый вальс - Большой блестящий вальс ля бемоль мажор. Это - последний из "блестящих" вальсов Шопена……………………………………

1843 год небогат событиями в жизни Шопена. Он по-прежнему дает много уроков. Занятия с любимым учеником Карлом Фильчем приносят Шопену настоящую радость. В апреле Карл Фильч с триумфальным успехом дает концерт в парижском зале Эрара. Это был и педагогический триумф Шопена, которого его ученики и друзья почтительно зовут наставником.

Зимой Шопен много болеет. У него невралгические боли лица, которые не дают ему спать, и приступы хронической астмы.

Лето он проводит в Ноане, где с Жорж Санд и ее друзьями совершает большие прогулки. Но там, где все идут пешком, он передвигается на осле, так как слишком слаб для пешеходных прогулок.

А это совсем не устраивало Жорж Санд, любившую шумное веселье. Охладев к Шопену, она начинает искать ему "заместителя".

Как она пишет в письме: "Я заставила Шопена вернуться к своим урокам и покинуть деревню, которая становилась для него вредной с наступлением плохой погоды". 

У Шопена вежливые, аристократические манеры. Воспитанность, сдержанность, любезность присущи его поведению. Ни единого резкого или грубого слова, ни одной невежливой выходки не позволяет себе Шопен в отношениях с людьми. Но под спудом бушует буря. Душа Шопена совсем иного склада, это душа поэта. Ей свойствен "повышенный тонус". Как многострунная арфа, она непосредственно откликается на все жизненные впечатления: негодует, протестует, испытывает нежные чувства, грустит. Настоящий же выход это половодье чувств находит в произведениях Шопена……………………………………………………………………….

Но перед Жорж Санд Шопен "застегнут на все пуговицы". Жизнь с Жорж Санд, постоянное нервное напряжение изматывали Шопена и духовно, и физически, но никому, а меньше всего ей самой, он не хочет даже намеком открыть свои переживания.

Наступивший 1844 год - снова год невосполнимых потерь для Шопена.

Третьего мая в Варшаве умирает его отец. Горе Шопена не знает границ.

Чтобы успокоить Шопена, поддержать его в трудные минуты, из Варшавы в Париж приезжают сестра Людвика с мужем. Встреча с родными помогла Шопену несколько оправиться от своего горя. Он называет дни, проведенные с Людвикой, головокружительным счастьем.

Шопен чувствует себя теперь очень одиноким, с ним нет уже тех близких польских друзей, которым он мог бы открыть душу:летом в Варшаву дошли слухи об ухудшении отношений Шопена и Жорж Санд. Он уже не зовет ее "ангелом».

В декабре Шопен предлагает издателю "Колыбельную" и Сонату си минор.

Ее музыка пронизана скорбью и траурными ритмами.

  В конце года судьба готовит Шопену еще один удар. Карл Фильч - гениальный мальчик, занятия с которым приносили Шопену столько радости, - неожиданно умирает в Венеции.

Здоровье Шопена продолжает оставаться плохим.

Лето 1846 года - последнее лето в Ноане - было во всех отношениях тягостным для Шопена, ончувствует себя там отверженным, чужим, никому не нужным, лишним.

В таком подавленном настроении Шопен пишет на родину:

" Делаю все, что в моих силах, чтобы работать, - но это мне не удается, и если так пойдет дальше, то мои новые сочинения не будут более напоминать ни щебетанья малиновки, ни даже звука разбиваемого фарфора. Я должен с этим смириться". 

Все же он работает, и в августе Э. Делакруа, покидая Ноан, по просьбе Шопена везет в Париж готовые рукописи. Это три мазурки и Соната для виолончели и фортепиано (соответственно op. 63, 64, 65). Это последние сочинения, изданные при жизни Шопена.

………………………………………………………………………………….

Фридерик Шопен был привязан к Жорж Санд, совместное проживание создавало иллюзию того, что у него есть семья, что он не один, не одинок, к тому же пребывание летом в деревне, давало ему возможность работать, сочинять, давало выход его творческим замыслам (по собственному признанию, сочинять зимой он не мог).

Среди последних сочинений: три вальса, op. 64, по порядку публикации - шестой, седьмой и восьмой вальсы Шопена……………………………………..

Жорж Санд не замечает (или делает вид, что не замечает) состояния Шопена.

В письме к своей знакомой было сказано несколько по-иному:

   "Я тогда немножко разозлилась, и это вышло к лучшему, так как, набравшись храбрости, я отчитала его как следует и пригрозила, сказав, что мне это все уже порядком надоело. С этого момента он пришел в себя".

В ноябре 1846 года Шопен возвращается из Ноана в Париж.

Разрыв с Жорж Санд, да еще столь неожиданно резкий, совершенно выбил Шопена из колеи. В письме к сестре он пишет: "Я до сих пор еще сам не свой". 

   Зиму 1848 года Шопен кое-как провел в Париже, в своей квартире, давая уроки и часто болея. Материальное положение его далеко не блестящее - из-за плохого самочувствия он не может давать большого количества уроков. Обычно летом, живя в Ноане, Шопен писал много новых произведений, что также приносило ему доход. Прошедшее же лето он жил в Париже и из-за угнетенного состояния, в котором находился после произошедшей драмы, не мог сочинять. Очевидно, чтобы поправить свои материальные дела и попытаться обо всем забыть, Шопен решается на поездку в Англию по совету своей ученицы шотландки Джейн Стирлинг, принадлежавшей к высшему английскому обществу.

Перед отъездом друзья уговаривают его дать концерт. Концерт состоялся 16 февраля в зале Плейеля и стал "прощальным", последним концертом Шопена в Париже. В письме большого почитателя творчества Шопена писателя Астольфа де Кюстина, написанном под впечатлением игры Шопена на этом концерте, звучат прекрасные слова и о музыке, и об авторе этой музыки:

   "Вы обрели больше страдания, больше поэзии, меланхолия ваших сочинений еще глубже проникает в сердца; слушатель наедине с Вами даже в толпе; это не фортепиано, это душа, и какая душа! Берегите себя для ваших друзей; это такое утешение - иметь возможность иногда вас услышать; в те суровые дни, что нам угрожают, лишь искусство - таким, как вы его чувствуете, - сможет объединить людей, разделенных внешнею стороною жизни; погружаясь в Шопена, люди начинают любить и понимать друг друга". 

Мысли Шопена в эти дни безрадостны.  Единственную надежду дает известие о восстании в Польском княжестве. Он мечтает о свободной, независимой родине. "Наши собираются в Познани. Не обойдется без страшных дел, но в конце концов будет - Польша, прекрасная, могучая, словом: Польша". 

С середины апреля Шопен уже в Лондоне. Там он узнаёт о разгроме восстания, потопленного в крови восставших.

"Настроение у меня неважное. Все, что я делаю, мне безразлично. Я принуждаю себя жить здесь - но мысли мои в другом месте. А ещё и эти горести в Польше погружают меня в безнадежность. Я очень мучаюсь из-за этого в душе. Мне уже ничего не хочется." (из письма к де Розьер). 

   В таком настроении Шопен начинает "завоевывать" Лондон. И хотя выступления Шопена имеют большой успех, все возрастающая слабость мешает ему приспособиться к новым условиям лондонской жизни. Климат Англии ему вреден, здоровье его в полном расстройстве, сил почти не осталось.

   "Я еще не привык к лондонской атмосфере - и вся эта жизнь с ее визитами, обедами и зваными вечерами очень меня тяготит».

  Дальнейшая жизнь Шопена в Англии - это отчаянная попытка вырваться из плена своих настроений, вновь обрести душевные и в какой-то мере физические силы, заработать немного денег, чтобы иметь возможность прожить зиму, попытка прийти в себя, забыть свои горести, начать жить сначала, снова сочинять. "На душе у меня тоска, но я стараюсь рассеяться, - даже избегаю одиночества, чтобы не предаваться размышлениям, - потому что долго болеть здесь нельзя, а я не хочу позволить лихорадке одолеть меня" (из письма к В. Гжимале). 

Шопен принимает приглашения английских аристократов посетить их поместья. Он едет и в Шотландию, дает концерты. Но, несмотря на все усилия, ничего из попытки покорить Британию не выходит. У Шопена просто не хватает на это сил. И даже самое прозаическое из его желаний - заработать деньги на зиму - тоже неосуществимо. "Я стал еще больше задыхаться после месяца, проведенного в этой прекрасной стране».

В письме к В. Гжимале он описывает свой образ жизни в Англии:

   "Целое утро до двух я теперь ни на что не годен - а потом, когда оденусь, все меня стесняет - и так я дотягиваю до обеда, после которого надо два часа сидеть с мужчинами за столом и смотреть, что говорят, и слушать. Соскучившись до смерти (и думая совсем о другом, чем они, я иду в гостиную, где нужна вся сила душевная, чтобы хоть немного себя оживить, - потому что обычно в это время они хотят меня слушать; затем мой слуга относит меня по лестнице в спальню, раздевает, укладывает, оставляет свечу, и я могу свободно дышать и грезить до самого утра, когда все начнется сначала. А как только я где-нибудь немного привыкну, так уже надо ехать куда-нибудь в другое место. В смысле будущего мне все хуже. Чувствую я себя все слабее - ничего не могу сочинять».

  Шопен решает во что бы то ни стало вернуться в Париж.

В конце ноября 1848 года смертельно больной, подкошенный усталостью, еле живой композитор возвращается в Париж, в свою квартиру на Орлеанском сквере.

В начале 1849 года Полина Виардо, хорошо знавшая Шопена и Жорж Санд, пишет последней письмо в Ноан, сообщая ей о Шопене:

   "Вы спрашиваете у меня новости о Шопене - вот они. Его здоровье постепенно ухудшается; сносные дни, когда он в состоянии выезжать в экипаже, сменяются другими - с приступами удушливого кашля. По вечерам он больше не выходит. Однако он еще в состоянии изредка давать несколько уроков, а в свои хорошие дни бывает веселым. Вот вся правда". 

  Шопен никогда не имел привычки жаловаться, всегда все свои неприятности и даже болезни он старался скрыть от родных, чтобы не волновать их понапрасну. Но теперь он настолько слаб и болен, что в письме к Людвике просит кого-нибудь из родных приехать к нему:

   "Жизнь моя!

   Если можете, то приезжайте. Я болен, и никакие доктора мне не помогут так, как вы. Если у вас нет денег, то займите - если мне станет лучше, то я легко заработаю и отдам тому, кто вам одолжит, - но сейчас я слишком гол, чтобы вам послать". 

  В эти критические для Шопена дни приятельница Мари де Розьер пишет письмо к Жорж Санд с просьбой посетить Шопена или хотя бы написать ему:

К сожалению, Жорж Санд слишком эгоистична для того, чтобы понять чувства другого человека. Она не может или не хочет осознать (так ей удобнее и спокойнее), какую незаживающую рану она нанесла Шопену, какой грубый и ничем не оправданный удар он получил в ответ на всю свою многолетнюю и неизменную нежность, преданность и заботу о ней. Жорж Санд совершенно все равно, что говорят о ней ее друзья и знакомые, но ей далеко не безразлична ее литературная слава, ореол знаменитой писательницы.

Судьба сыграла с Шопеном злую шутку. Шопену не повезло не только при жизни, но даже и после смерти. У него, как у Пушкина, был свой Дантес, только в образе красивой, талантливой, знаменитой, но в то же время властной, капризной, эгоистичной и лживой женщины.

  Девятого августа 1849 года приезжают наконец из Варшавы: сестра Людвика с мужем и дочкой. Этот приезд доставил Шопену много счастливых минут, но, несмотря на это, он слабеет с каждым днем.

В сентябре Шопен переезжает из Шайо в Париж, в новую квартиру. У Фридерика Шопена не осталось ни времени, ни сил.

   И семнадцатого октября 1849 года Шопена не стало.

До последнего дня жизни, до последнего часа он сохранял полное присутствие духа. 

(Перед смертью он попросил сестру сжечь все свои черновики и неаконченные сочинения).

О Шопене глубоко скорбел весь музыкальный мир. На его похороны собрались тысячи поклонников его творчества. Согласно желанию покойного, на его похоронах известнейшими артистами того времени был исполнен «Реквием» Моцарта – композитора, которого Шопен ставил выше всех других. Прозвучали и его собственные сочинения, среди них – похоронный марш из симфонии си бемоль минор.

……………………………………………………………………………………….

Друзья принесли на его могилу кубок с родной польской землёй. Похоронен Шопен в Париже, рядом с могилой композитора Беллини. А сердце его, как он и завещал, было отправлено в сосуде в Польшу, в Варшаву, где до сих пор бережно хранится в костёле Святого Креста.

Никогда – ни до, ни после Шопена – его Родина, Польша, не давала такого музыкального гения.

Творчество Шопена почти целиком является пианистическим. Его деликатная, замкнутая натура выразилась в этом камерном инструменте.

Именно в своих полонезах, балладах, мазурках и вальсах Шопен рассказал о своей стране, о её красотах.

Прекрасный человек и гениальный композитор. Тем обиднее, что жизнь такого человека сложилась на редкость несчастливо. К нему можно отнести слова Шарля Бодлера: «Страданье – путь один в обитель славы вечной».

Много лет спустя, в 1896 году, С. Рошблав обратился к дочери Жорж Санд Соланж с просьбой написать воспоминания о Шопене. Он получил от нее такое письмо:

   "Шопен! Изумительный человек, самобытный и чудесный гений, нежность, самоотверженность, высокое чувство чести! Превосходные манеры, обходительность, веселое, слегка ироническое расположение духа; неизмеримое великодушие... все виды великодушия: ума, сердца, таланта, кошелька. Я росла под звуки фортепьяно Шопена, и очарование его божественной музыки сохранилось в моей душе среди столь редких теплых воспоминаний моего детства... Представьте себе, что мать [Жорж Санд] отдает предпочтение своему старшему сыну и бросает девочку в провинциальном замке на руках у деревенских слуг. Среди них была женщина добрая, как бывают добрыми простые люди, с материнским сердцем, целиком посвятившая себя малютке и возместившая ей нежными заботами, ласками, собачьей (это и в самом деле так) преданностью все то, чего лишили ее настоящие родители. В девятилетнем возрасте в Перпиньяне - куда ее наконец перевезли! - ребенок встречает нового друга. Инстинктивно (откуда у невинных детей берется эта проницательность, позволяющая узнать посягателя на честь семьи?) малышка невзлюбила постороннего. И эта неприязнь вызвала у пришельца особое уважение. Он годами преодолевает эту враждебность, пытаясь восстановить равновесие между братом и сестрой в сердце матери. Добротой, почтительной нежностью, поддержкой, похвалой и деликатными поощрениями по отношению к постоянно настороженной девочке ему сперва удается сделать свое присутствие терпимым, затем заставить оценить себя и наконец - полюбить! Крестьянку звали Франсуазой Мейан. А друга - перпиньянского, майоркского, ноанского и парижского - Шопеном. Друга всегда превосходного, неизменно преданного, всегда отечески нежного - неизменно, до последнего своего вздоха. И вы еще спрашиваете, не вызывает ли его имя воспоминаний? Писать? Мне бы хотелось. Но я не умею. Все, что я смогла бы сказать на [своем] жалком французском языке, будет столь далеко от него, столь недостойно его памяти. Глубочайшее почитание, обожание, подлинный его культ восторженно сохранились у всех, кто знал его и слышал. Никто не похож на Шопена, никто даже отдаленно не напоминает его. И никто не сможет объяснить все, чем он был. Какая смерть мученика, какая мученическая и сама жизнь - у существа столь совершенного, столь чистого во всем! Наверняка он на небе... если только...

   Соланж Санд". 

  Шопен жил в эпоху романтизма. Все его знаменитые современники, с которыми он дружил или общался, - А. Мицкевич, Ю. Словацкий, Г. Гейне, Г. Берлиоз, В. Беллини, Р. Шуман, Ф. Лист, Э. Делакруа, Жорж Санд - были яркими представителями этого направления. Некоторые черты романтического искусства свойственны и творчеству Шопена. Прежде всего, это интерес к человеку, к его внутреннему миру. Тема маленького, обычного человека, наделенного глубоко чувствующей душой, впервые прозвучавшая в творчестве Ф. Шуберта, нашла свое отражение в музыке Шопена. Но у Шопена эта тема получила своеобразное преломление. Генрих Густавович Нейгауз, замечательный российский музыкант, педагог и пианист, отмечает, что Шопен "необычен прежде всего неслыханной автобиографичностью своего творчества, далеко превосходящей автобиографичность любого великого художника". 

  В своих произведениях композитор отражает мир собственных переживаний, раскрывает свою душу.

У Шопена, как у истинного художника, тонко чувствующий, эмоционально отзывчивый склад души, все струны которой вибрируют в ответ на жизненные впечатления. Шопен - гений чувства. Ни одному композитору не удалось передать в своей музыке такого изобилия самых разных чувств, таких тонких градаций их оттенков. Первое, что обращает на себя внимание в творчестве Шопена, - это трепетность его лирических высказываний. Лирика Шопена вызывает щемящее чувство. Перефразируя слова Есенина, можно сказать, что ей свойственна "грустная нежность славянской души". 

Но это чувство далеко не исчерпывает всего содержания лирических страниц в музыке Шопена. А сколько у него светлых тем - веселых, изящных, легких, шаловливых, озорных, ликующих, "взлетающих вверх"! В его полонезах есть героические темы, связанные с историческим прошлым Польши, с доблестью ее храбрых сынов. Сочинения Шопена часто полны драматизма: взволнованные, взбудораженные, протестующие интонации, волны драматических нарастаний, гневные декламационные возгласы пронизывают его музыку. В произведениях Шопена много трагических страниц - скорбных хоральных образов, печальных раздумий, траурных звучаний. Все оттенки переживаний человеческой души, от самых светлых до самых скорбных, нашли отражение в его музыке

Музыка Шопена, так же, как и его личность - явление уникальное. И, по выражению Г. Нейгауза, "Чтобы его до конца понять и передать, надо всецело, всей душой погрузиться именно в его единственную душу".