Бессмертный полк. МАМА.

Абрамова (Петрова) Валентина Павловна. Ей шёл одиннадцатый год, когда в её жизнь ворвалась война. Десятилетняя Валя, вместе со своими сверстниками заменила в работе тех, кто ушёл на фронт. Это были долгие дни и ночи, когда руки и ноги уже ничего не чувствовали от усталости. Целыми днями они помогали взрослым валить лес, пилить его на дрова, а потом метровыми кусками загружать ими баржи. Городу нужны были дрова. Уставшие, они каждый день после работы, уже вечером, непременно шли в школу на занятия. Очень часто учитель, войдя в класс заставал одну и ту же картину - ученики, уставшие, замёрзшие и разомлевшие у теплой печки, спали мертвым сном. У учителя ком подступал к горлу и не было ни сил, ни желания будить их. Он хорошо знал, что рано утром им снова предстоит идти на работу в лес. Они, - дети войны, ходили наравне со взрослыми в поле за лошадьми. Мужчин, да и просто взрослых, в поле катастрофически не хватало. Сбор колосков - это тоже их работа. Собирали так, что, иногда, от усталости выпрямиться не могли. Так и лежали на земле. Пока спину не отпустит. Нужно было сажать, растить, копать, а потом чистить, нарезать картофель ровными брусочками и сушить его, для того, чтобы отправлять для нужд фронта. Сколько варежек, шарфов, носков связано ими и не сосчитать! Сколько кисетов сшито и отправлено посылок!

В тринадцать лет Валентине пришлось стать помощником пекаря. С раннего утра до темна месила тесто. Хлеба всё равно не хватало. До конца жизни она помнила этот тяжёлый хлеб, который нарезала уставшими, дрожащими от усталости руками, и не дай бог, обвесить кого-то. А потом нужно было ещё идти в правление колхоза, чтобы отправить сводку. И пол предстояло вымыть.

Отец писал письма с фронта. И это согревало душу. А в августе 1944 пришла весть о том, что 24 июня 1944 он погиб в Белоруссии. А потом случился пожар, и все письма сгорели. Сами чудом спаслись.

Она выросла, работала завхозом в родной школе, затем учителем труда. Вышла замуж. С отцом они вырастили трёх сыновей и трёх дочерей. До самой пенсии она трудилась вместе с мужем в системе Куйбышевской железной дороги (ныне РЖД).

Уже умирая, когда болезнь стала мутить сознание, эти тяжелые дни стали как страшный кошмар всплывать в её памяти. Никогда не забуду, как в бреду она горячо причитала: "Ну скажите им, что я уже не могу! Мне же только тринадцать лет. Руки в тесто не входят - нет сил. У меня все волосы слиплись от ржаной муки и толчёных желудей. Дайте хоть лицо умою. Мне ведь еще и в правление идти " - причитала она. Я обнимала её, успокаивала, как могла: "Всё хорошо мама. Ты у меня дома, у своей дочки, ты уже давно на пенсии и тебе никуда идти не надо". "Да? Правда?" - переспрашивала она. Сознание светлело, и, поняв, что уже действительно никуда идти не нужно, она, успокоившись, засыпала.